Укрощение строптивого

В больнице, сразу же сделав УЗИ и анализ крови, Шерлока повезли в операционную. Поскольку он всё ещё был без сознания, то разрешение на хирургическое вмешательство пришлось подписывать Джону. Когда врачи сообщили Ватсону, что шанса сохранить ребёнка нет, ему ничего не оставалось, кроме как поставить свою подпись на стандартном бланке. И всё равно он чувствовал себя так, словно подписывал смертный приговор маленькому человечку, которому уже подбирал имя. Но если ребёнок был обречён, нужно было сделать всё, чтобы спасти Шерлока. Кто знает, сколько крови он успел потерять. Джон знал, для того, чтобы иммунная система ослабленного организма не начала бороться с чужеродными белками в переливаемой крови, больному следовало ввести кровь кого-то из ближайших родственников с подходящей группой и резус-фактором. Поэтому, хочешь - не хочешь, а пришлось ему звонить миссис Холмс, чтобы сообщать ей невесёлую новость о сыне. Кому как не ей знать то, о чём Ватсон понятия не имел, например, на что может быть аллергия у Шерлока. Джон понял, что до сих пор слишком мало знал об омеге, с которым прожил под одной крышей полтора месяца. Заплаканная немолодая женщина кинулась к сидевшему в больничном холле Ватсону: - Ну, как он? - Кровотечение уменьшилось. Шерлока уже перевезли в палату, но к нему пока никого не пускают. Я сказал его лечащему врачу, что у вас подходящая группа крови. Он просил, чтобы вы, как только приедете, сразу подошли в ординаторскую, они хотят сделать прямое переливание крови, чтобы не терять времени. Сознание постепенно возвращалась к нему. Боли не было, напротив, во всём теле ощущалась приятная лёгкость, ему было очень хорошо, настроение было таким, как будто он принял дозу и поймал кайф. Шерлок не сразу понял, что это было воздействием наркоза. Он с трудом поднял веки и недоуменно уставился на потолок, пытаясь понять, где он. Шерлок не мог сосредоточиться и навести резкость, картинка перед глазами плыла, как будто кто-то вращал вокруг него комнату. Лень было не то чтобы пошевелиться, а даже повернуть голову. В голове вяло копошились обрывки воспоминаний, пытаясь вернуть его из личной нирваны в реальный мир. Шерлок уже понял, что он был явно не в своей ванной. Похоже, он лежал на чём-то мягком и удобном. Или он спит, или… Шерлок заставил себя повернуть голову вправо и встретился с полным боли взглядом матери, лежавшей рядом с ним на каталке. От её руки тянулась прозрачная трубочка, заканчивающаяся иглой, воткнутой в его вену. По этой трубочке бежала кровь. Всё ясно, он был в больнице и все родственники теперь знали о том, что он натворил. Шерлок зажмурился. Потому что ему было стыдно. Настолько, что захотелось сию же минуту провалиться на самый нижний круг Дантова ада. Когда он принимал решение избавиться от ребёнка, то считал, что оно касается только его, а вышло всё не так. Теперь последствия его поступка затронули всех членов семьи. Это отрезвляло почище ушата ледяной воды на голову. - Шерлок, Шерлок, мой глупенький мальчик, зачем же ты так? – прошептала мама, которой врачи уже успели поведать, какой гормональный коктейль в крови омеги, они обнаружили, что и стало причиной выкидыша. – Погодите, он всё ещё слишком бледен, - сказала она медсестре, вытаскивающей иглу из её вены. - Мы не имеем права брать у вас больше пинты крови, вы ведь уже немолоды, - возразила та. – Полежите минут десять и, если не будет кружиться голова, можете медленно подняться. Если есть другие близкие родственники с той же группой крови, вызовите их. В противном случае через некоторое время мы перельём больному донорскую кровь. - Такой родственник есть, но он сейчас далеко, - пожилая женщина не стала ждать и встала, чтобы взять свою сумочку и достать из неё мобильный. Увы, телефон Майкрофта всё ещё был вне зоны доступа. Женщина подошла к Шерлоку и легонько коснулась губами его щеки. - Что же ты натворил?! Теперь остаётся только молиться о том, чтобы врачи ошиблись, и у тебя ещё могут быть дети. Сначала Шерлок даже обрадовался этой новости. Осознание того, что это снова лишает его выбора пришло намного позже. А сейчас он испытывал только чувство вины за то, что снова огорчил маму. - Ты должен просить прощения у Джона и надеяться на его снисхождение. Ведь ты совершил серьёзный проступок. Если после этого ты не сможешь родить, то Ватсон, скорее всего, использует законное право развестись с тобой, а это покроет нашу семью позором, - слова матери настолько поразили Шерлока, что он открыл глаза, дабы убедиться в том, что она говорит серьёзно. - Твой сын чуть не отдал концы, а ты беспокоишься о том, что скажут люди… - он хотел сказать это громко и уверенно, но голос прозвучал, как скрежет несмазанных дверных петель. - Этого бы не случилось, если бы вы все оставили меня в покое, - высказался Шерлок. - Он ещё слишком слаб, не стоит его волновать, - сказала медсестра, намекая, что время посещения подошло к концу. Мать сжала губы, глаза её снова наполнились слезами. Ну вот, он снова расстроил маму. Но, с другой стороны, что с ней делать, если она вечно лезет не в своё дело, если не считается с его желаниями? Шерлок снова закрыл глаза, чтобы не видеть, как мама плачет и не расплакаться самому. Мягкая родная ладонь погладила Шерлока по волосам, вслед за этим раздались удаляющиеся шаги. Кажется, она простила его очередную дерзость. Это главное, а муж перетопчется, не дождётся от него извинений. За что ему извиняться? За то, что альфа против воли Шерлока оплодотворил его? Шерлок вновь открыл глаза лишь после того, как негромко хлопнула дверь. Окружающая обстановка теперь виделась ему намного чётче. Более чёткими и ясными становились и его мысли. Омега ощутил усиливающуюся боль внизу живота и озноб. Действие наркоза проходило, и проявлялись все «милые» симптомы, обычно сопутствовавшие аборту. Почувствовав, насколько у него пересохло во рту, Шерлок попросил пить. Медсестра дала ему немного воды и посоветовала постараться уснуть. Вновь провалиться в забытье казалось спасением от всех проблем. Для этого Шерлоку не пришлось прикладывать особых усилий, слабость и остатки наркоза в крови сделали своё дело. Когда он снова проснулся, то рядом с ним сидел Джон. Он выглядел смертельно уставшим, словно сам потерял много крови и не спал несколько суток. Джон держал его за руку. Вот уж с кем Шерлок не желал сейчас разговаривать. Однако пришлось. Они обменялись парой ничего не значащих фраз, затем альфа, вытащив небольшую бутылочку, сообщил ему: - Врачи посоветовали дать тебе немного кагора для восстановления крови. Вино могло притупить не только боль, но и чувство вины, периодически накатывавшее на Шерлока, поэтому он не стал отказываться. Выпив пару глотков, он согрелся и снова вернулся в блаженное настроение. Но только он расслабился, как Джон склонился и обнял его, шепча: - Ты так напугал меня. Зачем ты это сделал? - Не «зачем», а «потому что». Разве это не очевидно? – фыркнул Шерлок, ему сейчас снова было море по колено. - Почему ты не поговорил со мной, не посоветовался? Ведь мы оба принимали участие в зарождении этой жизни, и у меня тоже есть право голоса. - Чтобы ты воспользовался этим правом и не дал мне избавиться от ребёнка? Ты и так отнял у меня свободу, я не хотел, чтобы ребёнок забрал те жалкие её крохи, которые у меня ещё оставались, - сожаление, шевельнувшееся было в душе Шерлока при виде расстроенного мужа, исчезло без следа. Джон был не просто расстроен, а полностью выбит из колеи. Этот упрямец – его супруг – готов был рисковать здоровьем, а возможно, и жизнью, лишь бы не менять своих принципов и образа жизни. Джон не мог понять позиции Шерлока, однако он вынужден будет с ней считаться, если хочет сосуществовать с ним и дальше. Джон задумался. Он-то хотел, но вряд ли Шерлок желал того же. Его поступки, красноречивее слов говорили о том, что он относится к альфе как к врагу, отнимающему его свободу. Ох, зря Джон раньше не воспринимал всерьёз высказывания супруга, считая, что Шерлок просто выпендривается, подобно многим другим омегам, набивая себе цену, желая быть завоёванным. К этому нестандартному омеге нужен был иной подход, Шерлоку нужна была любовь, а не дрессировка. Но сможет ли Джон сейчас исправить ситуацию? Сможет ли заслужить доверие Шерлока? Ведь и ежу ясно, что, оставь он всё, как есть, это приведёт к ещё большему отчуждению. Стоит ли всю жизнь жить с омегой, который тебя не любит? Многие так жили, даже не задумываясь об этом. Поначалу химия и физиология течных вязок заменяли паре альфа-омега любовь, затем их связывали совместный быт, привычка и общие дети, заботиться о которых было легче вдвоём. Но Джону этого было недостаточно. Он хотел, чтобы Шерлок испытывал к нему настоящие чувства, а не просто позволял иногда пользоваться собой как сексуальной игрушкой. Они больше не возвращались к этому разговору, но каждый из них сделал из него выводы, и выводы эти были диаметрально противоположными. Джон понял, что, пытаясь подчинить Шерлока, он может только сломать его и решил проявить терпение и заботу, а омега счёл, что альфа не простил его, а значит, обязательно отыграется на нём позднее. Два дня спустя в Лондон вернулся Майкрофт и пожертвовал Шерлоку пинту своей крови и целый ворох бесплатных братских советов. Ещё через два дня Шерлока выпустили из больницы, предписав месяц полового покоя. Он был всё ещё очень слаб. Настолько, что после недолгого переезда из больницы домой снова почувствовал головокружение и тахикардию. Из-за этого он был вынужден провести несколько дней, почти не вставая с постели. Надо отдать должное, муж был с ним очень заботлив, порой даже нежен, однако Шерлока не покидало тревожное ожидание последующих карательных санкций. Омега всякий раз сжимался в напряжённый комок, когда Джон усаживался рядом с ним и пытался обнять его. - Не приставай ко мне. Мне всё равно сейчас нельзя, - раздражённо сказал он однажды, сбрасывая с себя руку альфы. - А я ничего и не требую. Разве нельзя просто обнять и поцеловать тебя? - Нельзя. Я не хочу, чтобы ты сейчас меня трогал, - Шерлок воспринимал действия альфы как нарушение его личного пространства. - Ну ладно, если тебе это неприятно, - Джон вздохнул и убрал руку. Похоже, всё было без толку, все те обеды и ужины, которые теперь готовил Джон, их редкие прогулки в Риджентс-парке и даже розы на день Святого Валентина. Омега по-прежнему цепенел от его прикосновений, а любые попытки Джона поговорить с ним о своих чувствах и об их будущем разбивались о скалы презрительного равнодушия и недоверия. Шерлок захлопнул створки своей раковины и не желал оттуда высовываться, он не хотел впускать никого к себе в душу. Всё чаще в голову Джона приходила мысль о том, что наверное ничего у них не получится. Шерлок был слишком самодостаточен и лишён присущих большинству омег стремлений. Значит, остаётся только одно – отпустить его. Когда Шерлок окреп настолько, что мог сам о себе позаботиться, Джон собрал свои вещи и вызвал такси. Встретив недоуменный взгляд мужа, он сказал: - Я понял, что без меня тебе будет лучше, поэтому переезжаю. Я не стану пока с тобой разводиться, чтобы твоя семья не принялась искать тебе нового мужа. Скажешь им, что мне нужно было поехать к родственникам. Прощай, Шерлок, надеюсь, что ты не станешь держать на меня зла. Ватсон ушёл, а Шерлок так и остался сидеть на диване, уставившись в одну точку, не в силах поверить свалившемуся на него счастью.