С этой ногой вечно что-то не так

Прохладный ночной воздух проникал в каюту через распахнутое окно, наполняя ее свежестью с солоноватым привкусом. Сочное зеленое яблоко покоилось на некогда чужом столе, рядом с черепом, внутри которого трепыхалось пламя свечи. Пальцы, которые еще несколько дней назад были начисто отмыты по требованиям королевского этикета, а теперь вновь стали похожи на пальцы чернорабочего, крепко сжимали бутылку рома, изредка постукивая по ней длинными черными ногтями. Для полного счастья не хватало лишь малыша Джека – резвой обезьянки, которая, порой, выглядела куда разумнее большей части команды корабля. Угрюмый взгляд метнулся к ненавистному костылю, что величественно возвышался над столом, будто намекая на то, что без него этот несчастный калека, восседающий в кресле, и парочки шагов не сделает. И если бы костыль все же был способен думать, то его самоуверенность в своей необходимости не была бы преувеличена. Ходить, опираясь лишь на деревянную ногу – истинная пытка. Впрочем, остаться без ноги все же лучше, чем распрощаться с жизнью, да и отомстить этому мерзкому пирату – Черной Бороде – удалось, хоть и не без помощи нагрянувших испанцев. Однако все эти события навевали тоску и угнетали: нападение на «Черную Жемчужину», потеря ноги, обезьянки и доброй половины команды, унизительная для пирата, хоть и приятная для любого уважающего себя англичанина, служба у короля Георга капером… Благо, все это позади. Теперь у него есть корабль «Месть королевы Анны», что ничуть не хуже «Жемчужины», да еще и повинуется каждому движению шпаги своего капитана, пост пиратского Барона, наплевавшего на все указания расфуфыренного короля, и манящее море, которое хранит в себе еще множество неразгаданных тайн. Правда, не обойтись без того, кто всеми фибрами души жаждет совать свой нос в эти тайны и пытаться их разгадать, вечно спутывая карты всем, кому не лень. — Капитан! — ворвался в каюту боцман, и за эту беспардонность он был награжден недовольным, испепеляющим взглядом. — Э… ну… мы подплываем к Тортуге… — Удивительно, не правда ли?— скептически подметил капитан, откусив от яблока добрую его половину.— Мы держали курс на Тортугу, и тут – о чудо! – подплываем к ней. Боцман сарказм либо не оценил, либо решил проигнорировать его. А в целом показалось, что его заботят какие-то иные проблемы, о чем свидетельствовал его бегающий взгляд и переминание с ноги на ногу. — Там… «Жемчужина», — наконец выдал он, стушевавшись под суровым взглядом. Повезло, что проглотить откушенный кусок яблока еще не удалось, иначе оно бы точно застряло комом в горле, что могло стать причиной довольно глупой смерти для такого известного пирата. — Не ошибся? — Никак нет, капитан! Это без сомнений «Жемчужина». Стоит у берегов Тортуги. Дрогнувшие на лице мускулы выдали истинные чувства, несмотря на то, что, на первый взгляд, Барбосса казался спокойным. Он схватил костыль и с трудом поднялся с кресла, пыхтя от того, что приходится столько напрягаться для такого обычного действия. Боцман уже было собрался метнутся с несчастному и помочь ему, но быстро опомнился и лишь вышел из каюты, чтобы придержать дверь для капитана – Барбосса терпеть не мог, когда кто-либо из команды относился с жалостью или проявлял излишнюю заботу по отношению к нему. Влажный воздух наполнил легкие, стоило лишь ступить на палубу. Команда обратила взгляды на своего капитана, но тому было глубоко на это плевать. Все, что сейчас могло его заинтересовать, находилось в ярдах сорока от кормы «Мести королевы Анны». Корабль, который восстал против команды. Корабль, который ушел под воду, забрав с собой жизни десятка людей, подобно тому, как русалки тянут на дно целые флоты. Корабль, вместе с которым была утеряна немаловажная часть тела, а вместе с ней и «обезьянка — нежить», как выразился бы Воробей. «Черная Жемчужина». Во всей красе. Целехонькая, будто только-только заштопали все пробоины. — Немыслимо… — пробормотал Барбосса. Копошащихся членов команды было хорошо видно, но он решил воспользоваться подзорной трубой, чтобы быстрее найти капитана. Предположить, кто сейчас капитан «Жемчужины», конечно, было не сложно, но в это просто не верилось. Или не хотелось верить. Потерять такой замечательный корабль и вновь отдать его под командование безалаберного пройдохи… сердце старого пирата рвалось на части от одной мысли об этом, даже несмотря на то, что этот пройдоха – лучший друг Барбоссы. Двери таверны, как обычно, были распахнуты, а в луже, которая, казалось, вообще никогда не высыхает, валялся очередной пропойца, не сумевший сделать парочку лишних шагов, чтобы рухнуть хотя бы не в грязь лицом, в прямом смысле. Капитан уже успел немного отвыкнуть от такого – все-таки он всегда был джентльменом, и манеры, которые он успел пробудить в себе на службе у короля, заставляли его чувствовать некое презрение к таким жалким пиратам, потерявшим не только свое место на корабле, но и самих себя. Выискивать в шумном зале капитана «Жемчужины» в планы Барбоссы не входило, однако Пташка сама собой попала в поле зрения. Странные движения, полные издевок речи, кружки рома на столике и верный помощник мистер Гиббс, сидящий напротив – такое грех не заметить. — Не устаю удивляться, как ты умудряешься спасать свой зад, когда кругом творится безумие. Собравшийся было опрокинуть кружку с ромом Джек, остановился, не успев сделать и глотка. Его взгляд не спеша пробежался по костылю, а потом уже встретился со взглядом его обладателя. — Гектор! — немного нервозно, но в целом приветливо воскликнул Воробей. — Капитан, — подхватил Гиббс, подскочив с места и почтительно склонив голову. — Я, пожалуй, это… — продолжил он, указывая взглядом в сторону, мол, отлучусь ненадолго. Что, собственно, он и сделал. — Какими судьбами на Тортугу занесло верного служителя Короны? — насмешливо поинтересовался Джек, жестом руки приглашая приятеля сесть. — Попутным ветром, — ехидно отозвался Барбосса, осторожно опускаясь на стул. Костыль он поставил рядышком и, оценивающе посмотрев на забытую Гиббсом кружку, решил пока что отказаться от рома. К тому же, он слыхал, что в последнее время хозяин таверны пытается впихнуть посетителям вместо рома дешевый эль. И, надо заметить, весьма успешно этот трюк проходит с теми, кто уже пьян настолько, что и языка не воротит. — Знаешь, решил все же вернуться к неблагодарной работе капитана на пиратском судне. — А, игрушку Черной Бороды таки прибрал к рукам,— понимающе кивнул Джек, облизнув пальцы, которые блестели от жира. Видимо, закуской к рому послужила рыба. Или, что более вероятно, он просто схватил с соседнего столика какое-то лакомство, пока посетитель отвлекся, и теперь пытался быстренько замести следы. — Как у тебя оказалась «Жемчужина»? — Мм, — промычал Джек, рассматривая свои не совсем еще чистые пальцы. — Настоящий капитан всегда сможет вернуть свой корабль. Это мой долг. Особенно, если некий негодяй бросает лучший корабль на произвол судьбы. Стойка костыля тут же оказалось у лица Воробья. Не остановись Барбосса, и стойка проехалась бы по наглой физиономии капитана, при этом, как минимум, разбив губу, а если бы не повезло – выбив зуб (и желательно золотой, чтобы хоть какая-то польза от этого была). Поднимать столь больную тему – опасно для жизни. — Я не бросал корабль, Джек, — гневно вымолвил Гектор. — Сам знаешь, чем я поплатился в ту ночь! — Догадываюсь, — поддакнул Воробей, явно продолжая издеваться над старым приятелем. Кончиками пальцев он дотронулся до стойки костыля и отвел его в сторону от своего лица. Чуть успокоившийся Барбосса послушно вернул костыль на место. — Но согласись, что с этой ногой у тебя уже давно был непорядок. Сказав это, он, наконец, сделал долгожданный глоток рома. — Твоими стараниями, — фыркнул Барбосса, решившись все же отпить из кружки Гиббса.