***
Что ни говори, а ночная жизнь всюду одинакова, особенно, когда дело касается сомнительного вида заведений вроде таверн и кабаков. В свои тридцать лет Гектор повидал немало таверн, хоть и держал это втайне – все-таки не положено было высокопоставленному лицу проводить время в таких местах. В кабаках он бывал как английских, так и испанских. А вот в таверне он был лишь два раза, и то находилась она на злосчастной Тортуге. Правда, тогда дешевой выпивки ему отведать так и не представилось случая, потому что целью его были именно сами пираты, а не выяснение их способов утех. В английском кабаке все было не таким разрушающим и шумным, как в таверне Тортуги, но и достойного вида лиц здесь тоже встретишь не часто. Сюда по ночам заходят лишь доходяги, для которых единственный способ на время забыть о своих проблемах – напиться до чертиков и мирно уснуть мордой в недоеденном салате, и, если повезет с хозяином таверны, продрыхнуть до самого утра, не тревожась о том, что вот-вот заведение закроется и беднягу погонят пинками на улицу, что стала родным домом. — Еще одну? — Пожалуй, не откажусь. Обычно Барбосса знал меру и никогда не пил слишком много. Он считал, что даже во время празднований каких-либо событий нужно оставаться в относительно трезвом уме и твердой памяти. Частенько приходилось видеть своих сослуживцев в совершенно непригодном для работы виде, и самому таким ему становиться не хотелось, хотя в данный момент его собственный офицерский сюртук больше походил на половую тряпку. Однако сейчас разум его благополучно отправился на покой, помахав хозяину белым платочком, а чувства подсказывали, что лучше уж один раз позволить себе лишнее, а после – собраться с силами и продолжать идти вперед, послав к морскому дьяволу и адмирала, и его помощника, и короля, и даже того мимо побегавшего пирата, будь он неладен. — О, что празднуем? Повышение? Нахальный тон и запах дешевой выпивки. — Угостишь знакомого, и я составлю тебе компанию, — продолжал кто-то зудеть над ухом, самым наглым образом усевшись на соседний стул. — Я не настолько пьян, чтобы не узнавать своих знакомых, — угрюмо отозвался Гектор, лениво повернувшись к назойливому типу. Уж кого-кого, а пирата в английском кабаке, свободно расхаживающего среди толпы подвыпивших служивых, он встретить никак не ожидал. — Ты?.. — Вот! Я ведь говорил, что мы знакомы. Говорил ведь? — вопрошающе посмотрел пират на официанта, старательно протирающего стаканы. Тот лишь молча кивнул, только бы к нему больше с вопросами не приставали. — Эту хлипкую бороденку можно узнать из тысячи подобных ей. До сих пор игнорировавший присутствие нежелательного объекта рядом, Барбосса косо посмотрел на него в ответ на замечание о бороде, а пальцы невольно прошлись по действительно не густой растительности на лице, словно проверяя хлипкая ли борода, или клеветать мерзавец вздумал. — Слишком много смелости для таких разговоров со служителем Короны, пират, — только и ответил бывший командор. — Ой, да с чего такие выводы? Все пират, да пират… — начал было разглагольствовать смельчак, между делом опрокинув рюмку виски, которую, видимо, он успел себе жестом руки заказать за счет Барбоссы. Гектор в долгу не остался: схватив его за правую руку, он задрал рукав рубашки, под которым красовалась пиратская отметка, высеченная на чуть загорелой коже. — Раз уж пошло такое дело, — наигранно виновато произнес пират, — то можно и познакомиться. Капитан Джек Воробей, к вашим услугам. — Капитан? — усмехнулся Барбосса, скептически разглядывая молодого человека. На вид ему было не больше двадцати пяти, но зато самомнение-то какое! — Что же ты, капитан, не бежишь от меня так же, как улепетывал от солдат сегодня утром? — А стоит? — и в ход пошла вторая рюмка, содержимое которой безжалостно было иссушено. — По-моему, с законом у тебя тоже нелады, так что в каком-то смысле мы соратники. — Ты меня с грязными пиратами не ровняй, — прорычал Барбосса. — Я и не ровняю. Я предлагаю… сотрудничество. Гектор приподнял бровь, но всячески пытался скрыть свой интерес. — Я слышал, дела с «верхами» у тебя не ладятся, — чуть понизил голос Джек, будто остерегаясь, что официант подслушает их разговор. — А я тут команду себе подыскиваю… Поняв по лицу Барбоссы, что время для таких предложений, мягко сказать, не самое удачное, Воробей быстренько пресек попытку командора выразить его гневную тираду, и буквально впихнул ему в руки флягу с ромом. Решив, что спорить с парнишкой у него нет сейчас абсолютно никакого желания, Барбосса отпил из фляги. Крепкое оказалось пойло, нечего сказать.***
Что-то сухое и колючее прошлось по щеке, стоило только перевернуться на бок. Запах, добравшийся до ноздрей, как только сон начал медленно отступать, заставил скривиться – этакая смесь сухой травы, не успевшего выветриться алкоголя и еще чего-то не менее неприятного. И странные звуки со всех сторон, ставшие настоящей пыткой для ушей. Боль сконцентрировалась в висках и беспощадно напоминала об алкоголе, который в переизбытке накануне употребил Гектор. Свет в помещенье проникал слабо – лишь из распахнутого оконца, расположенного где-то под потолком, виднелись лучи солнца. Но даже этого хватало, чтобы начать недовольно бурчать и жмуриться, прикрывая и так закрытые глаза ладонью. А рука, отчего-то, ныла – не так, как при переломах, но как-то поверхностно. — …и вы даже не представляете, что он заставил меня сделать! Меня – законопослушного гражданина! — послышался отрывок из разговора. Говорящий находился где-то недалеко, но явно за пределами помещения, потому что голос его звучал приглушенно. В ответ на настойчивое кудахтанье прямо под ухом Барбосса открыл глаза и отогнал от себя назойливую наседку. Перевернувшись на спину, он не без усилий сел и приложил ладонь голове – тупая боль лишь усилилась, стоило только привести тело в вертикальное положение. Осмотревшись, стараясь не сильно вертеть головой, он понял, что находится в каком-то хлеву, где полно такой живности как куры да свиньи. Проспав всю ночь на сене, впрочем, особого дискомфорта он сейчас не чувствовал. — …я лишь хотел вывести на чистую воду подлеца, а вы приняли меня за другого! — уверенно продолжал сетовать голос. — Из-за вашей оплошности, джентльмены, он раскусил мою маскировку и насильно заклеймил меня этой жуткой отметкой! Гектор мельком глянул вниз и заметил, что от правого рукава его формы остались жалкие лохмотья, а под ними виднелись капельки крови. Задрав ткань, он облизнул пальцы и попытался смахнуть кровь, чтобы разглядеть, насколько глубок порез. Однако то был вовсе не порез, а кривовато выведенная на коже «Р». Pirate. Пират. Клеймо, которое для офицера английского флота считалось хуже смерти. Подобно проклятью, от которого невозможно избавиться. — …давненько он уже водит вас всех за нос, и выяснил я, что тут он честных жителей на свою сторону переманивает, да команду собирает… — Так где же он?! Взгляд метнулся к воротам хлева, и на придумывание чего-то вразумительного времени уже не осталось – бравый отряд ворвался в помещение, направив свои мушкеты на бывшего командора. А мелькнувшая в толпе наглая морда блеснула улыбкой и, напоследок отсалютовав, скрылась из вида. Барбосса закатил глаза, со злостью задернув пиратскую отметку тем, что осталось от рукава. — Джек… Воробей!..