С этой ногой вечно что-то не так

Со временем человек учится привыкать ко всему, что с ним происходит – неважно, насколько происходящая реальность беспощадна или нежеланна. Так устроен мир, под который каждый, волей-неволей, вынужден подстраиваться. Гектор испытывал на собственной шкуре множество не самых приятных перемен, к которым приходилось привыкать, но никогда бы не подумал, что, обретя настоящую свободу от всего, окажется вновь загнан в рамки. И кого ему приходилось вот уже год выслушивать и делать вид, будто он подчиняется приказам? Не расстающегося с бутылкой, пропадающего неделями невесть где, самопровозглашенного капитана, чьи выходки с каждым разом становились все чудастее. Конечно же, с тех пор, как Барбосса по нелепой случайности спас жизнь проходимцу, он не забывал припоминать Джеку, что тот должен ему. Но пираты есть пираты, с них совестных поступков ждать не следует. Впрочем, это не мешало Гектору занимать чуть ли не главенствующую позицию на корабле, а иногда – отбирать штурвал у ничего не смыслящего Воробья. Однако сегодня был не тот случай. — Наконец-то,— недовольно пробормотал Гектор, завидев поднимающегося по трапу Джека. Несколько часов он вместе с командой ждал блудную Пташку, хотя заранее было оговорено время встречи на пришвартованном у причала Тортуги корабле. Ничего удивительного в опоздании не было – такое случалось постоянно, — но Барбоссу, тем не менее, это не переставало раздражать. — Курс на северо-запад, и как можно быстрее, — негромко сказал Джек мистеру Гиббсу, и поспешил в каюту. Потерянный вид и неясно откуда взявшаяся спешка говорили лишь об одном – капитан «Черной Жемчужины» снова впутался в неприятности. Убедившись, что команда выполняет поручение под руководством мистера Гиббса, Барбосса отправился следом за Джеком. — К чему такая спешка, черт возьми? Джек не просто не собирался отвечать на вопросы, но даже не замечал появившегося в дверях первого помощника. Он лишь мельтешил перед глазами, делая вид, будто что-то ищет, либо напротив – прячет. — Джек. Не привыкший быть игнорированным, Гектор резко выставил руку, приставил ладонь к стене, и преградил путь пробегавшему мимо него Воробью. Болезненно врезавшись в руку, Джек, наконец, опомнился. — О, Гектор! Я не заметил тебя, — прогнусавил он, зажимая ушибленный нос ладонью. — Куда мы плывем в такой спешке? Несколько мгновений Джек молчал, видимо, обдумывая, стоит ли говорить правду, или же лучше соврать, а то и вовсе — умолчать. — В Бухту Погибших Кораблей. Кажется, там что-то… намечается. — Что-то… намечается? — передразнил Барбосса. — Весьма расплывчато, не находишь? — Кровь зовет… — пробормотал Джек, всматриваясь в свою ладонь, будто бы вот-вот там должно было возникнуть нечто ужасное. — Там будет Дейви Джонс.

***

Фразу «кровь зовет» Барбосса понял не совсем верно. Когда он представлял себе некую кровную связь, в мыслях всплывал контракт, который Джек заключил с проклятым капитаном и за который он должен расплатиться сотней лет службы на «Летучем Голландце». Но все оказалось куда более интересно – в Бухте обещанного Джонса не было, зато был некий капитан Тиг. Туманная личность, навеки связанная с пистолетом, гитарой и пиратским Кодексом. Поверить в то, что он – отец Джека было не сложно: те же манеры, внешнее сходство. Разве что смелости у Воробья Старшего было побольше. Хотя смелость эта граничила с чрезмерной самоуверенностью. Практически у всех пиратов это было в крови, и лишь единицы могли действительно позволить себе подобную самоуверенность, прекрасно зная свои возможности. Местечко сбора Братства было воистину пиратским. Небольшой островок среди скал был создан из несчитанного количества старых кораблей. Этим Бухта свое название оправдала сполна. Крепость, не иначе. Помимо погибших кораблей, были и вполне ходовые – на них прибыли другие пираты. Барбосса успел насчитать восемь кораблей, и очень понадеялся, что капитаны не потащат на Совет всех членов команды сразу. Вообще-то он и сам не планировал заходить в зал Совета, но заверения Джека о том, будто совершенно немыслимо, чтобы капитан появился без своего первого помощника (хотя было ясно, что Воробей просто не хочет оставаться один в толпе пиратов, отношения с которыми у него, мягко говоря, не самые лучшие), да и собственное любопытство, заставили Гектора сунуть свой нос в предстоящее дело. — Смотрите-ка, и этот молодой голодранец пожаловал! — картаво выказал один из пиратов, стоило только Джеку переступить порог. Француз, не иначе. Его акцент выдавал его с потрохами. — Что, ты и ему что-то должен? — украдкой поинтересовался Гектор. Воробей скривился. — Скажем так: я совершенно случайно увел у него одну миледи… Барбосса приподнял бровь, и еле сдержал смешок. Он вынужден был признать, что на девушек Джек действует словно дурманящий аромат, несмотря на то, что, порой, смердит от него выпивкой так, что даже матросы рядом с ним косеют. Хитер, чертяга. И болтлив. А дамочкам только и подавай небылицы, красиво сложенные и умело рассказанные. — И что же ты тут делаешь? — не унимался француз. — Поверь, я и сам теряюсь в догадках. — Джек брякнул пальцами по шпагам, вонзенным в большой глобус: восемь шпаг – по одной на каждого присутствующего Барона. — Но ты – не Барон! — Это я его позвал. — Спокойный голос со стальными нотками прекратил все распри в один миг. Да что уж там – во всем зале Совета повисла тишина. Капитан Тиг размеренным шагом подошел к столу и уперся в него руками. — Вас, господа пираты, собрали здесь, на первом Совете Братства неспроста, — сказал он. — Море неспокойно и мы все знаем причину этому. — Калипсо… — прошептал кто-то, и шумной волной это имя прокатилось по залу. Морская богиня, в существование которой Барбосса никогда бы не поверил, если бы не столкнулся уже однажды с призрачным кораблем и сам не стал свидетелем чуда. Но что разгневало богиню? Барбосса, как и все присутствующие, заметил, что штормы на море участились, добрую волну поймать все труднее, а направление ветра и вовсе невозможно предугадать – настолько переменчива стала погода. Однако если суть собрания заключалась в обсуждении этой проблемы, то оно, собрание, было бессмысленно. Ну что кучка пиратов может сделать, когда на их пути стоит богиня? — Тихо! — Тиг вонзил в столешницу кинжал. Лезвие вошло так легко, что, казалось, стол сделан не из прочного дерева, а состряпан из гнилых фруктов. Дождавшись тишины, он продолжил: — Есть способ ее остановить. Ритуал, о котором рассказал… Дейви Джонс. И вновь эхом имя прокатилось по залу. — Джонс? — негромко спросил Гектор. Он стоял позади Джека и был уверен, что лишь капитан его и услышит. — Он-то тут причем? — Поговаривают, что влюблен он был в эту фурию, — отозвался Джек. — Интересно, чем она ему не угодила?.. — …сложив предметы вместе, он произнесет «Калипсо, заключаю тебя в узы плоти», — подытожил капитан Тиг. — И где же мы найдем его? — выкрикнул кто-то из зала. — Именно поэтому я хочу сделать девятым Бароном, — капитан повернулся к Воробью, — своего сына. — Что?! — возмущенно воскликнула толпа. — Джеки – единственный, кто имеет связь с Дейви Джонсом. Без него ритуал будет бессмысленным. К тому же, именно у Карибского моря Барона, на данный момент, не имеется, а для ритуала требуются Бароны всего периметра морей и их островов. Словно по мановению волшебной палочки, все направили свои взоры на ненавистного горе-капитана. — Я?! — пропищал Джек. Прокашлявшись, он вернул свой голос в норму. — Ты имеешь в виду, что я должен проводить все… это? — С каждым часом становится все хуже, Джеки. — Тиг подошел к сыну и положил руку ему на плечо. Несколько секунд он смотрел ему в глаза, а затем обратился к Совету: — Попрошу всех предъявить по одному песо. — Вы не говорили, что понадобятся деньги, капитан Тиг! — Да-да…! — Что ж… — немного поразмыслив, сказал Тиг. — Просто хотелось, чтобы выглядело красиво,— пожал он плечами.— Можете предъявить любой предмет, который имеете при себе. Один из пиратов – чей-то помощник – пробежался по залу, собирая в свою шляпу символы власти, которые давали Баронам право голоса. Чего туда только не покидали: и мятую карту, и отколотое горлышко из-под бутылки рома, и очки, и даже чей-то деревянный глаз! С трудом верилось, что подобное барахло могло заточить богиню и сделать пиратов полноправными хозяевами морей. Хотя то, что каждый Барон должен был окропить свой предмет кровью, внушало хоть какую-то уверенность в успешном проведении обряда. Приняв шляпу с символами власти, Джек скептически посмотрел на них и облизнул пересохшие губы. В его лице так и читалось, что охотнее он сейчас выпил бы целую флягу рома, вместо того, чтобы шаманить над сомнительного вида «песо». — И что, только произнести слова? — Джек вопрошающе посмотрел на отца. — Так просто? — Произнеси их с чувством, — посоветовал капитан Тиг. Если бы его губы дрогнули в улыбке, эти слова можно было бы расценить как чистой воды издевку. — Дельный совет, нечего сказать, — недовольно пробормотал Воробей. Еще раз облизнувшись, он постарался более устойчиво устроиться на своем месте, чтобы в случае чего не свалиться с ног. Пару раз встряхнув содержимое шляпы, он протянул руку Гектору. — Не мог бы ты?.. — О, с превеликим удовольствием. Барбосса вынул шпагу и полоснул лезвием по ладони Джека – куда сильнее, чем требовалось. А разве можно удержаться от соблазна пустить кровь этому самовлюбленному пирату, когда он сам, практически добровольно подсовывает руку под лезвие твоей шпаги? — Что ж… — выдохнул Джек. — Калипсо, — он сжал ладонь в кулак, и рубиновые капли окропили символы власти пиратских Баронов. — Заключаю тебя в узы плоти. В зале повеяло холодом. Пламя свечей, что освещали помещение, дрогнуло, а кое-где и вовсе исчезло. Пираты настороженно осматривались по сторонам, возложив ладони на гарды своих шпаг. — И как мы узнаем, сработало или нет? — наконец, кто-то решился нарушить тишину. — Ослу ясно, что все это сборище – просто дешевый маскарад и пустая трата времени! — вспылил Дон Рафаэль – Барон Каспийского моря. Этот пират всегда отличался скверным характером, а терпения в его арсенале не наблюдалось так же, как и его правого глаза – вместо этого у него был деревянный, да и тот ему сейчас пришлось отдать для ритуала. Поговаривали, что даже на Совет Братства его затащили с трудом, да и то лишь благодаря умению его первого помощника уговаривать своего капитана. И он был единственным из всех присутствующих, чей первый помощник являлся женщиной – странноватая особа, вечно сжимающая в руках то разнообразные амулеты, то гадальные кости. Однажды один пьяница посмел назвать ее ведьмой, а после этого случая был пойман пиратами, которым задолжал кругленькую сумму, и лишился языка. С тех пор эту женщину все, кто знаком с ней или наслышан о ней, считают ведьмой, но вслух этого сказать никто не решается. Рафаэль поднялся с места и, звучно стукнув по столу кулаками, направился к Джеку. Его первая помощница преданно зашагала следом. — Ни на секунду здесь больше не задержусь! — сказал он, и выхватил из шляпы свой деревянный глаз. Вытерев с него кровь, он вернул глаз на его законное место – в правую глазницу, что до сих пор пустовала, пугая своей бездонной темнотой. Стоило ему лишь сделать шаг в сторону, как он тут же замер. Лицо его изуродовала гримаса ужаса и боли. Его душераздирающий вопль разнесся по залу, и все поспешили отойти от страдальца подальше, потому что кожа его заплясала волнами, будто сотни тысяч мелких насекомых заползли под нее и теперь пытаются вырваться наружу. Мгновение спустя его тело рассыпалось на мелкие частицы и красной пылью рухнуло на деревянный пол. От него осталась лишь одежда и деревянный глаз, который пулей отлетел в сторону, оказавшись в руках Барбоссы – он поймал глаз буквально в дюйме от лица Джека. Расслабиться никто не спешил: застывшие на своих местах пираты боялись шелохнуться, опасаясь той же участи, что постигла Барона Каспийского моря. Никто ничего не говорил, но было ясно, что все думают об одном – ритуал прошел неудачно, а морская богиня разгневалась и теперь будет мстить всем, кто принимал в этом участие. — Поздравляю, Гектор, ты погибнешь Бароном Каспийского моря, — негромко произнес Джек. — Что? — Кажется, только что тебе в руки попал символ власти погибшего Барона. А, насколько я знаю, согласно Кодексу, вместе с ним тебе и титул его перепал. — Джеки прав,— подтвердил капитан Тиг. — По пиратским законам, теперь ты стал… Мощный подводный толчок не только морскую гладь заставил содрогнуться, но и хорошенько тряханул всю крепость Бухты Погибших Кораблей, заставив прекратить разговор. Удержаться на ногах не удалось никому, и в считанные секунды все оказались на полу. Шляпа выпала из рук Джека, а предметы разлетелись в разные стороны. Первой пришла в себя помощница Дона Рафаэля. Шурша платьем – одеждой, что была не свойственна даже самым женственным пираткам, — темнокожая женщина подползла к тому, что осталось от ее капитана. Стоило ей коснуться праха, как неведомая сила поднялась над половицами серой дымкой, а затем полупрозрачной стрелой пронзила пиратку. Но уже успевшие мысленно похоронить ее Бароны, глубоко ошибались. Не прошло и минуты, как она поднялась с пола – пусть и пошатываясь, но вполне уверенно. — Тиа? — позвал ее один из Баронов. Кто это был – невозможно было понять, потому что в зале воцарился полумрак. — Тиа Дальма? — Да, пираты. Тиа Дальма, — отозвалась она, произнося слова с неким экзотическим акцентом, которого раньше у нее не наблюдалось. Находившиеся подле нее могли разглядеть хищную, но таинственно обворожительную улыбку, озарившую ее лицо. Возлюбленная Дейви Джонса оказалась поймана пиратскими Баронами, и навечно заточена в теле человека. Таков оказался удел создания, которое посмело предать столь светлое чувство, как любовь. Любовь к капитану "Летучего Голландца".