Too Close

Шерлок стоял у могильного надгробия и совершенно пустым взглядом всматривался в надпись. Он ничего не испытывал, глядя на нее, кроме острой ненависти, которая словно впилась в мозг и не хотела его отпускать, терзая с каждым мгновением все больше и больше. С того момента, как убийца нанес Джону удар, прошло две недели…или три. Шерлок не вел отсчет времени, все было словно в тумане с того самого ужасного вечера. Никогда еще Холмс не испытывал такой смеси чувств: от ненависти до, буквально, всепожирающей пустоты. Его навещал Грегори, рассказывал, что убийцей оказался старый преподаватель музыки, который учил в детстве всех своих жертв. Мужчина был невменяемым и мстил девушкам за то, что они не продолжили дальше заниматься музыкой и посветили себя иным профессиям. «Они все стали как грязные шлюхи. Я должен был их всех переубедить. Они не соглашались, я убивал и оставлял клеймо» - говорил убийца. Также, инспектор поведал, что мужчина признался в том, что отравлял первых жертв, а потом решил поэкспериментировать и поиздеваться над последней женщиной, но Джон и Шерлок все испортили. Грегори был рад, что этого маньяка удалось поймать, а Шерлоку было все равно. Этот рассказ тогда не принес ему удовольствия, как и дальнейший анализ услышанного. Детективу было абсолютно не до этого дела, впервые в жизни. Все просто разом обрушилось после того, как Джона в бессознательном состоянии увезла скорая помощь. В те моменты Шерлок словно был в другом мире, где время бежит с огромной скоростью, но при этом, течет невероятно медленно. Парадокс. Убийственно медленно. Все мелькало перед глазами. Бесконечные часы в холле больницы, которые Шерлок не мог забыть. Приехала Гарри, которую Холмс увидел впервые. То оказалась обыкновенная женщина со светлым каре, в простой одежде, без каких-либо ярких элементов, с тусклым макияжем, который абсолютно не выделял серых глаз или полных губ. Слишком простая, не такая, как Джон. Она носилась по больнице со скоростью ягуара, напившегося крепкого и сладкого кофе, просто без остановки заполняла нужные бумаги и общалась с врачами и медсестрами. Только это и напоминало Шерлоку, что время просто утекает с огромной скоростью, а операция все длится и длится непозволительно медленно. И Шерлок во всем винил себя и свою страсть к расследованиям. Если бы не эта увлеченность, если бы он просто мог убедить Джона остаться дома в тот ужасный вечер…и еще куча других «если бы». Это ядовитое чувство вины пропитало Холмса. Он пытался найти себе хоть какое-то оправдание, но все было тщетно. В мыслях все чаще мелькала картинка того, как Джон лежит в луже собственной крови, медленно покидая этот мир, отправляясь в бессознательное состояние. И все это вина Шерлока. Вспоминая это, Холмс перебирал в кармане пальто жетоны, которые дал ему Джон. Он невидящим взглядом смотрел на надгробие, а в голове все крутилось: «Я тебя ненавижу. Я тебя ненавижу. Я тебя ненавижу». Но из размышлений его выдернуло то, что на плечо легла тяжелая рука. Шерлок легко улыбнулся и потерся об нее щекой, прикрыв глаза. -Я договорился, что этот твой…что этот, якобы твой, памятник уберут. Сколько же времени я провел рядом с ним… - вздохнул Джон, покачав головой. -Ну, зато теперь его долго не будет. И я рад этому факту. Поехали домой? Джон кивнул и пошел к выходу с кладбища, держа Шерлока за руку. Он пришел в себя после операции достаточно быстро, но Шерлок все равно переживал. Как бы Джон ни старался ему доказать, что теперь все хорошо, тот упрямился и продолжал винить во всем себя. Но сейчас, когда Джона выписали, разговоры о вине стали сходить на нет. Они дошли до такси молча. Только через некоторое время Джон нарушил эту тишину, посмотрев как-то робко на Шерлока. -Я согласен. То, о чем ты мне сказал после моего пробуждения в больнице… Да, так не будет проблем, если кто-то из нас попадет в больницу, все будет официально, не будет лишней мороки при оплате квартиры…Хотя ее вроде и не было…И вопросов больше ни у кого не будет возникать, кем мы друг другу приходимся. -О…Оу! Джон, я…Я действительно очень рад… -Подожди, Шерлок, прошу тебя, я не закончил, - попросил тихо Джон и легко улыбнулся. – Я не сказал, что я люблю тебя и хочу провести всю оставшуюся жизнь с тобой, не смотря на то, какой она будет по продолжительности. Я никого больше не вижу рядом с собой, кроме тебя. Ты стал для меня всем, я о таком и мечтать раньше не мог. Я люблю в тебе абсолютно все. Да, порой ты невыносим, можешь молчать целыми сутками, даже язвишь, но и это я в тебе люблю. Так что… Да, я согласен. После этих слов, Шерлок расплылся в такой улыбке, которую Джон раньше и не видел. Она была искренняя, светлая и по-настоящему счастливая. Доктор не смог не ответить на нее такой же лучезарной улыбкой, после чего обнял Шерлока за талию одной рукой и поцеловал его. Холмс пододвинулся к нему как можно ближе и ответил со всей любовью на столь желанный поцелуй. -Я люблю тебя, мой Джон. -И я тебя, мой самый близкий и родной детектив.