***
– Хэй, Дерек! – он даже книгу роняет от неожиданности, когда Стилински припирается в заброшенный дом. Он выглядит странно на фоне обгоревших стен и продавленного старого дивана. – Ладно, я понял, трахаться ты не хочешь, а как насчет игры в карты? Дерек встает и поднимает книгу. Потом опирается спиной на перила лестницы. – В карты? – Ага. На раздевание. Начинаем со штанов. Стайлз только ойкает тихонько, когда Дерек выставляет его за дверь, вцепившись в загривок рукой.***
Половину ночи он пытается понять, почему обида прошла так быстро. Почему этого ребенка можно послать на хуй без последствий.***
– Нам стоит разделиться и как-то попытаться вычислить альфу по запаху. Скотт деловито кивает и ведет носом. Дереку хочется ебнуть ему по макушке – надо же, без году неделя как оборотень, а ведет себя… Бр. Он даже не удивляется, когда Стайлз приземляет свой зад на пассажирское сидение его машины. – Что? – удивленно спрашивает он. – Скотт побежит на своих двоих, хрен я за ним угонюсь. Дерек заводит мотор. Всю дорогу до места Стилински молча таращится в окно и… сосет леденец. Ничего особенного. Дерек почти благодарен ему за то, что он такой адекватный сегодня. Почти. Его смущают лишь чмокающие звуки.***
Ему снится Стайлз. Вашу мать. Это даже не самая худшая новость. Худшая новость в том, что ему снится г о л ы й Стайлз, и это больше, чем он может вынести. Особенно когда просыпается с каменным стояком и толкается в простыни, пытаясь воссоздать в голове тот образ из сна. Весь день Дерек ходит, будто обкуренный, и пытается убедить сам себя, что это все из-за назойливости пацана и его прямых намеков на секс.***
Стайлз наклоняется так низко, что у Дерека перехватывает дыхание. Ебучая каморка в школьном коридоре. Где-то здесь шастает альфа, а еще Скотт и его охотница, а они застряли здесь потому, что у кого-то руки из жопы, кто-то не понимает, что значит «дверь захлопывается, подержи ее». – Ты, блять, можешь прекратить ерзать? Стайлз падает на колени. Дерек собирается пнуть его по лицу ногой, потому что, какого это хрена он делает? – Минуту. – Что за блять… – Я телефон уронил, идиот. Не двигайся, тут тесно, вообще-то. Лицо Стайлза прямо на уровне его члена. Даже не так. Г у б ы Стайлза напротив его ширинки. Дерек молится волчьим и человеческим богам, чтобы пацан не з а д е л его хозяйство, потому что, если темнота и скрывает стояк сейчас, то прикосновение сделает все более чем очевидным. – Давай быстрее… – Он у тебя под ногами. Не мог бы ты… Ну, не знаю… – Что? – Раздвинуть их. – Раздвинуть мои ноги? Стайлз, может, мне их тебе еще на плечи положить? Стилински поднимает голову и таращится на него. Дерек может видеть его блестящие яркие глаза, что смотрят выразительно и с любопытством. – Можешь и положить, я как бы не против, ты знаешь… Дерек отпихивает его коленкой и в ы ш и б а е т дверь.***
– Я чему-то помешал? – Скотт стоит в дверях особняка и переводит взгляд с Дерека на Стайлза. Он выглядит заинтригованным. Еще бы, ведь на Стилински нет штанов. – Да, ты помешал. Помешал процессу умертвления одного конкретного человека одним конкретным оборотнем. Скотт зависает, пытаясь понять смысл предложения. За это время Стилински заканчивает зашивать порванные прямо на заднице штаны (нашел куда садиться – это же старые развалины, а не дом) и натягивает их. Дерек отворачивается. Ему плохо, ведь он почти полчаса был в радиусе метра от голых ягодиц Стайлза. Для справки – оказалось, что Стилински не носит трусы.***
Проходит месяц перед тем, как Дерек принимает простую истину. Стайлз соблазняет его, а он ведется. Как идиот. Как совершенно беспомощный, слабый щенок. Он ведется на зализанные обветренные губы и язык, скользящий по ним. Ведется на взгляды – иногда провоцирующие, а иногда простые, прямые и, кажется, искренние. Дерек пытается понять, есть ли у Стайлза что-то к нему или это просто желание – необъятное, сильное, взрывное? Он тонет в своих снах, а, когда выплывает, тонет еще сильнее, потому что Стайлз всегда р я д о м и чаще всего он в его личном пространстве. Очень и очень близко. В один момент он просто берет и прет напролом. – Ну, давай же, волчаррра. У тебя стоит. Стайлз прилипает всем телом. Грудью к груди, животом к рельефному прессу, руками к плечам, даже бедрами соприкасается, вызывая желание разодрать не только его одежду – всего его в лоскуты. – Волчаррра, – тянется и трется носом о шею. Дерек полный кретин, он уверен, что нормального взрослого оборотня с кучей проблем не должно заводить тело пацана, который его бесит 24/7. Но заводит так сильно, что приходится дышать через нос, чтобы не сорваться на рык. – Хочешь меня, хочешь меня, хочешь… Оставляет дорожку из поцелуев от уха до ключицы, потом поднимается вверх, к лицу, и мокро проводит языком по губам – ласково и так по-волчьи. Дерек издает тихий рык. Стайлз самодовольно улыбается. – Хочешь. – Да, – на выдохе, попутно хватает пацана за задницу, поднимая и впечатывая спиной в стену. Он готов кончить лишь от одного ответного стона, обжегшего губы.***
– Дерек Хейл? Ему хочется смеяться до сорванной глотки. Запах Стайлза еще не выветрился из его одежды, его вкус еще не исчез с губ, а перед ним стоит целый отряд полиции, словно он только что совершил массовое убийство. – Да. – К нам поступило заявление. Вы арестованы за совращение… Кольца наручников защелкиваются на запястьях. – У вас есть право хранить молчание… Его разворачивают лицом к машине и ведут, слегка надавливая на позвоночник рукой. – … все, что вы скажете, будет использовано против вас. Дерек улыбается. Он видит Стайлза, который стоит рядом со своим (злым, как все демоны ада) отцом, видит его взгляд – такой, блять, обиженный и оскорбленный. А потом он читает по губам «Пошел. На хуй». Да. Дерек улыбается.