Не просто химия

- Пап, я все объясню! Это просто... между нами ничего нет! Просто... пап!! Айзека раскалывает пополам от пощечины, и, прежде чем врезаться башкой в стену, он успевает заметить, как Джексон, все еще без рубашки и в расстегнутых джинсах, кидается на мужчину, оттаскивая его от сына. - Пидорасы, - рычит старший Лейхи, отцепляя подростковое, но уже прилично подкачанное тело Уиттмора от своей спины. - Закрой. Сука. Свой ебаный рот, - плюется словами Джекс и херачит мужчину кулаком по лицу. Айзек нащупывает стену ладонью и встает, стараясь перебороть тошноту и черные пятна перед глазами... Кровь с затылка стекает за воротник футболки, противно щекоча кожу. Он на ощупь находит в углу чугунную подставку под зонтики, крепко сжимает ее ослабевшими пальцами и со всей дури лупит отца по спине. Тот вопит, падая на колени, Джексон добивает его с ноги в челюсть... Айзек успевает что-то прошептать перепуганному возлюбленному, когда в голове поднимается невообразимый шум, и он чувствует, что теряет сознание... *** - Кто-то соня. Кто-то проспал завтрак и обед. Кто-то похож на какашку. Голос Джексона просто рывком выдергивает парня из сна. Он чувствует ласковые пальцы, скользящие по его лбу и щекам, чувствует теплое дыхание на своей руке... - На какашку? - Айзек не открывает глаз, когда задает вопрос. - Твой пиздец на голове теперь еще и цвета протухших помидоров. Уиттмор, как всегда, очень нежен в комплиментах. Айзек издает смешок и пытается разлепить ресницы, уже предвкушая лавину боли, что обрушится на него через секунду. Но ее нет. Не потому, что все зажило, а потому что кто-то слишком любит его. - Ты вытянул боль, - шепчет Лейхи и смотрит наконец на парня, сидящего рядом. Джексон выглядит свежим и теплым - в чистой одежде, с уложенными волосами и живым румянцем на щеках. От него пахнет персиковым гелем для душа, а еще леденцами, и совсем немного - ментоловыми сигаретами. - Немного. - Ты вытянул всю. - Я в порядке, детка. А тебе нужно в душ. Он встает и идет к шкафу, чтобы достать для Айзека полотенце и белье. Парень только сейчас понимает, что он не у себя дома, а у Джексона, и это его спальня, в которой каждый дюйм пахнет хозяином. От этого сердце заходится в спазмах. Айзек поднимается, стаскивая липкую, пропитанную кровью футболку через голову. - Я люблю тебя, - спокойно выдыхает он, глядя в пол. Джексон пару секунд продолжает молча рыться на полках, а потом, словно осознав, поворачивает голову. Айзек поднимает взгляд. Это должно было прозвучать в совершенно иной ситуации и в совершенно иной день. Но Айзеку хочется сейчас, и он нисколько не жалеет. Джексон улыбается краешком губ. - Я знаю. Он подходит ближе, осторожно дергает на себя ремень парня, расстегивая, помогает стянуть узкие джинсы вместе с бельем. - И я тоже тебя люблю, - говорит он, коротко целуя блондина в губы и проводя руками по его бокам, оглаживая выпирающие ребра. - Господи, тебя нужно срочно откармливать. Айзеку кажется, что он плывет над землей, как шар, накачанный гелием. - Мне придется вернуться домой. - Ты не вернешься туда. - Я не могу жить у тебя, Джексон, даже если мой отец моральный урод. И я не могу пожаловаться копам, ведь на мне нет и царапины. Джексон успокаивающе гладит его по плечу, потом наклоняется и трогает бледную кожу губами. - Не у меня. Я позвонил Макколу и шерифу Стиллински. Он и без царапин докажет, что ты подвергался насилию. А Мелиса согласна оформить на тебя опекунство, пока не стукнет восемнадцать. И еще звонил Дерек, сказал, что можешь жить в лофте, если не боишься Кору в период ПМС и орущего по ночам Стилински. Айзек смеется, откидывая голову назад. Он и не представлял, что его парень - самый чудесное существо на планете. И пусть большую часть времени он орет и жалуется на жару/холод/сраныйбейконхиллс, а еще ненавидит весь белый свет, когда не высыпается, но для него, Айзека, он совершенен. - Спасибо тебе. *** У них на двоих одна банка пива и почти докуренная сигарета. Они сидят на капоте Уиттморовской машины, Джексон роется носом в кудряшках Лейхи, а тот довольно порыкивает, делая глоток из жестянки. Волны мягкими ватными пластами лижут песок. Днем было круто. Днем было много солнца, переплетенные пальцы и ленивый секс на глубине. Они забыли поесть, но не забыли покрыть поцелуями каждый клочок тела друг друга. - У тебя ракушка в волосах застряла, - хохочет Джекс и роется в светлых кудрях, вынимая предмет. - Совсем крошечная. Айзек смотрит на него из под длинных ресниц. В свете заката лицо Джексона кажется еще более прекрасным. - Идиот. Ты в курсе, что мы как две девочки сейчас? - Типичные геи? - Ужасно просто.