Warrior of Darkness/Воин Тьмы. Часть вторая

      Блейз помог Нери взобраться на лошадь, но сам медлил. Он оглянулся и встретился с сосредоточенным взглядом Драко, который рассекал на Мартине между снаряжённых обитателей замка. Малфой кивнул ему. Это большее, на что сейчас мог надеяться Блейз, ведь на Драко лежала огромная ответственность. Как же много ему приходилось держать в себе, подумал Блейз, в очередной раз восхищаясь его независимым видом.       Блейз чувствовал, что сегодня всё закончится, но что это ВСЁ, он сам для себя точно не мог описать. Может, война закончится и их положение в волшебном мире станет определённым, а, может, закончится эта недосказанность между ним и Драко, продолжающаяся со времён как тот получил метку… О чём же он думает? Секундная связь серых и голубых глаз прервалась, и стало так одиноко и тревожно.       — Блейз, — Нери протянула другу руку, — пора.       Он перекинул ногу через лошадиный круп и сел позади доверенной ему девушки.       — О чём ты задумался? — спросила Нери.       — Он предлагал нам уйти, — хмыкнул Блейз, надевая перчатки. — Но я отказался за нас двоих.       — Он всё ещё пытается избавиться от нас, — невесело улыбнулась Нери. — Как он себе это представлял, интересно? Что мы узнаем результат битвы по радио за вечерним чаем?       — Может, и была в этом логика. Ему не будет покоя из-за нас.       Нери печально оглядела замок, словно предчувствуя, что больше не увидит его. Тёмные пустые окна вызывали в ней непонятную тревогу. С одной стороны, она боялась никогда больше не вернуться сюда, а с другой — боялась остаться в замке навсегда. Вчера вечером у них с Малфоем, Забини и Макклаудами был небольшой прощальный вечер в комнате Драко, который на удивление прошёл скромно и тихо. Отстранённость и задумчивость главного героя задала настроение всем остальным. Старались не говорить о предстоящем событии, словно ничего необычного не произойдет спустя сутки. Однако каждому было понятно, что все присутствующие думают только об одном.       Нери вернулась из воспоминаний в реальность, когда Блейз перехватил повод в свои руки. Лорд поднял в воздух палочку, и в рядах появилось движение. Проходя мимо Нери и Блейза, он слегка притормозил и хмыкнул, оглядев немного растерянную девушку.       — Надеюсь, Вы прихватили корзинку для пикника, мисс Скоттман? Я, знаете ли, бываю весьма голоден после подобных мероприятий, — негромко сказал Лорд, чтобы услышала только она.       — Можете не сомневаться, Том, — его имя Нериан произнесла с запинкой, боясь гнева, — я воспользовалась заклинанием уменьшения и положила весь провиант в карман.       — Постарайтесь не умереть от руки какого-нибудь глупца. Не портите мне аппетит Вашим отсутствием.       — Разве я могу Вас расстроить?       Его чёрные глаза пробежались по её лицу, словно оценивая шансы.       — Только не Вы.       Нери улыбнулась ему за секунду до того, как он стремительно удалился на положенное ему место. Это маленькое театральное представление ослабило тугой узел напряжения в груди Нери. Провожая взглядом его высокую фигуру в чёрной мантии, властно развевающейся на ветру, девушка не могла поверить, что этот человек, только что так легко говоривший с ней о всякой ерунде, через несколько часов будет безжалостно убивать. Как и большинство из здесь присутствующих, подсказало сознание. Как и большинство. От этих мыслей пошли мурашки по всему телу.       — Он точно к тебе не равнодушен, — подметил Блейз, не без удивления следивший за их разговором. — Познакомься ты с Лордом раньше Драко, глядишь, и не было бы войны, — попытался пошутить Забини.       — Отстань, — отмахнулась она.       Из толпы к ним вынырнул Льюис Макклауд, восседающий на старой рыжей кобыле. Та, видимо, была не очень рада подобному наезднику. Нериан слышала где-то, что лошади боятся оборотней, поэтому приручить их становится сложнее в два раза.       — Что ж, приятно было иметь с вами дело! — сказал Льюис Макклауд, отпивая из своей знаменитой фляжки. — Если меня убьют, то уж проследите, чтобы на моём надгробии не писали никаких идиотских шуток про килт.       Нери усмехнулась. Умел же он разрядить атмосферу. Гленелг давно унёсся вперед и находился подле первых лиц Лорда. Льюис не торопился, чтобы батюшка не дай Мерлин не запалил его за распиванием алкоголя.       — Будешь? — он протянул Блейзу фляжку.       — Не откажусь, — Забини перехватил фляжку и сделал глоток, потом ещё и поморщился.       — Крепкий? — поинтересовался довольный Льюис.       — Пожалуй, слишком.       — Батюшка берег его на особый случай, но я посчитал, что сегодня случай особенней некуда. Ну не на свадьбу же Гленелгу он его хранил? Да и не факт, что кто-то на него посмотрит.       — И мне дай! — отозвалась Нери. — Раз уж он на особый случай был.       — Только больше никому! — Льюис с опаской огляделся. — А то фляжка маленькая, а народу тьма.       Нери вернула заветную жидкость хозяину.       — Как ты это пьёшь? — спросила она, чувствуя, что горло сейчас сгорит.       — Нам в детстве матушка перед сном давала по кружечке, чтобы мы хорошо спали, и в обед, чтобы поднять аппетит.       — Не могу понять хорошо это или плохо, — усмехнулась Нери.       — Ой, батюшка злобно оглядывается. Увидимся! — Льюис спрятал фляжку глубоко в сапог и поспешил к своей семье.       Блейз проводил взглядом его спину, чувствуя, как приятно виски согрел изнутри. Умел же этот шотландец приободрить и отвлечь от дурацких мыслей. Хотя на смену одних мыслей пришли другие, наиболее угнетающие. Например, что вчера Драко и Нери вернулись в замок поздно. А ведь Блейз так нуждался в их компании в этот последний день. Он не мог найти себе места, то думая об отце, то о том, что возможно они сбежали и оставили его одного здесь. Когда они вернулись, то не сказали ничего особенного, даже где провели столько времени. Но Блейза невольно обидело то внутреннее сияние, отражающееся в их глазах. У них были свои секреты, разговоры и планы, в которые его не посвящали. Блейз понимал, что это логично, когда два человека встречаются. Когда два человека так близки, они делят друг с другом свои жизни, свои души, свою постель… От него не укрылось помятое платье Нери и взлохмаченные волосы Драко, хотя с утра он был с идеально зачёсанными назад волосами. Чёрт.       Блейз попытался избавиться от этих воспоминаний, особенно в такой близости от Нери. Но мех на её воротнике так предательски пахнул туалетной водой Драко…       Он точно не мог сказать, когда это началось, просто в один странный вечер в школе он осознал, что его щёки горят, а руки стали безумно тяжёлыми и неуклюжими. А Драко как назло по-дружески беспардонно завалился головой ему на колени и стал рассказывать что-то смешное про Уизли. Он частенько так делал, на что Блейз обычно отталкивал его после нескольких секунд, сетуя, чтобы тот нашёл себе другую подушку. В этот же раз Блейз боялся пошевельнуться, чтобы не нарушить его покой. Драко говорил и говорил, а Блейз не слышал и половины. Все его мысли были заняты осознанием того, что с ним происходит что-то неправильное и ужасное. А может это началось ещё раньше, когда он так и не сумел почувствовать того особенного в отношениях с Джулией. С ней было хорошо и весело, но когда дело доходило до прикосновений и поцелуев, его сердце не делало каких-либо кульбитов и не замирало в предвкушении. Оно было спокойно, даже холодно. Но стоило появиться Малфою, как мир переворачивался с ног на голову. Сначала Блейз списывал это на банальное восхищение этим человеком. Он подражал ему во многом: одежде, ароматах, интересах, манере поведения. Он хотел быть таким как Драко. Что тут мелочиться — половина школы хотела. Даже с Джулией завел отношения, когда у Драко появилась Нери. Но ничего из этого не вышло.       А, может, это началось и ещё раньше, когда их настигло то ребяческое соперничество на пятом курсе. Тогда Блейз был просто невидимкой на их курсе, а Драко считался звездой факультета с того дня, как впервые переступил порог Хогвартса. Драко с Блейзом тогда вообще не общался, предпочитая не замечать странного молчаливого парня, фанатеющего от зельеварения. Ему всегда было достаточно общества Кребба, Гойла и Пенси. И если бы однажды Блейз не осмелился встрять в разговор вышеупомянутой компании, то о фамилии Забини вспоминали бы только тогда, когда говорили о Доминике.       Настроение в тот вечер у Блейза было отвратное, так как Амбридж заставила написать огромное эссе по своему бесполезному предмету, а написание эссе было вторым в его списке нелюбимых дел. Два часа он собирался с мыслями, грустно листая учебник, ещё час пил кофе, размышляя о вкусовых качествах этого напитка, и, когда наконец-то в его голову пришли первые разумные мысли, в них тут же ворвался неприятный голос Малфоя. Он, сидя перед камином в компании своих обожателей, распинался о том, что ему безмерно жаль, что в прошедший день рождения ему пришлось, бедняжке, провести свой праздник в Каннах в компании папы и десяти министров на саммите магических сообществ, и он выражал надежды, что на следующий день рождения он сможет собрать всех своих друзей в своём родовом поместье, и его друзья наконец увидят его величественную конюшню, роскошное имение, ну и, естественно, знаменитую коллекцию мётел.       — Драко, а у вас в коллекции есть Чистомёт 1987 года? — спросил Эдриан Пьюси.       — Конечно, — самодовольно ответил он. — И я летал на нём.       — Ничего себе…       — А Пассат-67? — выпалил Блейз, сам от себя не ожидая.       Малфой посмотрел на него как на умственно отсталого.       — Да, Забини, возможно, именно на ней мой прапрадед летал когда-то за эскарго на ужин, да так и не вернулся, и метлу не вернул в семейное хранилище.       Все заржали.       — Видимо, твой прапрадед тогда кутил с моей прапрабабкой, потому что она находится в нашей коллекции.       В гостиной повисла тишина, а Драко приподнял бровь в удивлении.       — Да разве она вообще была способна подняться в воздух? С такой же уверенностью можно говорить о целесообразности полёта на щётке для обуви.       — Соглашусь, я на ней не летал, но только потому, что это раритет, да и мама её очень бережёт. Но это ли важно, когда ты обладаешь первой метлой Августа Канта? Я бы всё равно её приобрёл для коллекции. — Тогда Блейз понял, что это именно та ниточка, которая незримо возвышает его над Драко.       — Ладно тебе, Забини, — Драко откинулся на спинку кресла, сверля юношу недовольным взглядом, — ты и летать-то не умеешь. Все это знают.       Пьюси повёл бровями, как бы соглашаясь. Забини это уязвило ещё больше, ведь на него смотрела половина факультета. Он почувствовал, что покраснел, но сдаваться не собирался.       —  Зато я знаю разницу между корнем Алтея и вербеной, а ты едва ли представляешь, как эти ингредиенты выглядят! — сказал Блейз, памятуя урок по Зельеварению на прошлой неделе, когда Драко вместо настойки от насморка сварил зелье, вызывающее рвоту, и напоил им Кребба. Бедняга только из уважения к другу стерпел.       — Пусть там варят всякие домовики, — пренебрежительно махнул рукой Малфой, — а я, если что-то понадобится, и в аптеке купить смогу.       — Просто это дело настоящих мастеров, — еле слышно пробормотал Блейз, садясь обратно на своё место. В его голове замелькала победная лампочка.       — Пфф, заключаю пари, что сделаю тебя на первом же уроке Снегга! — заявил светловолосый слизеринец уже холодным голосом. Это первый признак того, что пора собирать чемоданы, паковать сову и покупать билет на поезд Хогсмид-мамочка.       — Согласен, — Блейз протянул руку, надеясь, что Драко её пожмёт, но он состроил милосердное лицо и поспешил к себе в комнату.       Все, кто присутствовал при легендарном споре, были заинтригованы.       С этого и началась безумная гонка за непонятно чем. Пари следовало за пари, спор за спором, драки, оскорбления, снятые баллы от преподавателей, снова споры… А закончилось всё тем, что есть: Блейз пошёл за Драко на сторону Тёмного Лорда.       Блейз никогда не считал свои тёплые чувства к Драко чем-то постыдным, пока Камиль не выплюнул ему этим в лицо. Этот случай кардинально всё перевернул с ног на голову. Он почувствовал себя так, словно его облили помоями или измазали чем-то непристойным и заставили так ходить среди знакомых и незнакомых людей. Теперь Блейз стал думать об ЭТОМ всём в два раза чаще и ЭТО его угнетало. Хотелось сдохнуть или наложить на себя Обливейт.       — Блейз, — Нери повернулась к нему. — Ты мне сильно пальцы сжал!       — Что? — переспросил он, блуждая в себе.       — Пальцы, Блейз!       — А, прости, — опомнился он и убрал левую руку с повода.       — Нервничаешь? — спросила девушка, у которой тоже слегка тряслись губы. И дело было не в погоде.       — Немного, — он попытался улыбнуться, но увидел отца неподалёку и уголки губ поползли вниз. Если бы отец узнал о нём подобные вещи, то никогда бы не вернулся, да и вообще вычеркнул бы имя Блейза из завещания и семейного древа в целом. Он, как истинный чистокровный волшебник, как граф и человек, имеющий вес в обществе, ненавидел всё то, что выходит за рамки нормального, всё, что может осуждаться его окружением. Может именно поэтому, он, как и все его друзья, примкнул к Лорду, просто чтобы не выделяться. Блейз на несколько секунд закрыл глаза, стараясь переключиться. Щёки горели от холода, а на ресницах образовался серебряный иней. Ему хотелось сейчас оказаться в слизеринской гостиной у камина, пить глинтвейн и смеяться вместе с Драко, Креббом, Гойлом и Пенси, как раньше. Но этому уже не суждено было случиться.       Путь до места назначения занял не так много времени, как хотелось очень многим в этой армии. Такие как Беллатриса Лестрейдж были в нетерпении и в предвкушении хорошей бойни, а Люциус и Нарцисса и в страшном сне не могли представить, что наступит этот злосчастный день. Где-то посреди пути лошадь Люциуса поравнялась с лошадью его сына. Люциус даже не сразу заметил это, потому что его мысли были далеки от реальности. Но увидев белоснежную, ухоженную гриву Мартина, он невольно вспомнил, как подарил его сыну на прошлый день рождения. Казалось, это было совсем в другой жизни. В той жизни, где этот чужой юноша был его маленьким сыном.       Драко почувствовал пронизывающий его взгляд и обернулся. Увидев своего отца, он вопросительно поднял бровь. Люциус смутился. Он был совсем не готов к разговору, а особенно сейчас. Но что, если другого случая уже не выдастся?       — Что бы я сейчас не сказал, ты всё равно воспримешь это в штыки, — начал с защиты он.       — А ты попробуй, — пожал плечами Драко, разглядывая что-то неопределенное впереди.       Люциус не сразу ответил, подбирая слова. Гордость не позволяла сказать лишнего, но не сказать что-то важное было страшнее потери собственного достоинства.       — Я не хотел ставить тебя в такое положение.       — В какое?       — Ну, чтобы ты шёл против своей школы. Мне жаль.       — Тебе жаль оттого, что я иду против своей школы? Или тебе их жаль?       — Ты понял.       — Мне сложно тебя понять.       — Потому что ты никем ещё не дорожил настолько, что тебе было просто страшно за его жизнь, соверши ты хоть одну маленькую ошибку, — Люциус выговорил это с трудом. Ему всегда было сложно сказать сыну простые слова об отцовской любви. Конечно, он любил Драко. Любил и гордился его выдержке. Просто не умел никогда это правильно показать. Все эти месяцы Люциус с удивлением наблюдал за тем, как его капризный взбалмошный сын постепенно становится личностью, имея своё мнение и вес в обществе, а главное, имея уважение старейшин. Такого даже у Люциуса не было. Хотя у Драко были все качества для того, чтобы стать лидером, но ещё год назад Малфой старший и подумать не мог о подобном.       — Значит то, что происходит сейчас, это лучший исход из всех наших семейных бед? — издевался Драко, безжалостно врываясь своим холодным тоном в размышления отца.       — Лучше, чем ничего. Так у нас есть хоть маленький шанс.       — Он есть. Но поговорим об этом завтра.       Драко ускорился, оставив понурого отца позади. Разговор опять не задался. Через секунду Драко уже корил себя за несдержанность. Он осознал, что уже и не злится на отца. Лучше бы дал ему понять это и придумал интересную беседу на весь оставшийся путь. Но нет, что-то противное не дало ему переступить через себя. А ему так нужна была сейчас отцовская поддержка. Просто снова почувствовать себя тем Драко, который мог козырнуть авторитетом отца посреди школьного коридора в какой-нибудь заварушке или перед тем же Филчем, и ему всё сходило с рук. Тогда он чувствовал себя в безопасности, в той самой незыблемой безопасности, в которую свято веруют все дети, имея за спиной влиятельных родителей. Теперь он сам считался авторитетом, и не за пустые слова. Но появление отца рядом заставило его почувствовать себя слабым и беспомощным ребёнком, ребёнком, которого почему-то не понимают.       Вот уже горы окружили их со всех сторон, подобно стенам Колизея. Посреди гор простиралось белоснежное плато, казавшееся девственным под свежевыпавшим снегом. Драко натянул капюшон на голову, почувствовав пронизывающий холод по всему телу. Быть может, упала температура, а может, дело было в том, что они приближались к месту назначения. Даже невооруженным глазом было заметно, что армия противника ничем не уступает их армии. Разница была лишь в том, что в их рядах находились волшебники с огромными познаниями и опытом в чёрной боевой магии. Одно племя Макклаудов чего стоило! Люди же Дамблдора были насквозь гуманными и осторожными. Никто из них не станет кидаться смертельными и непростительными заклинаниями направо и налево. По крайней мере, так представлялось Драко. На эту пресловутую правильность младший Малфой надеялся. Он не ждал от противника неожиданных решений и каких-либо стратегий, иначе всё могло пойти к мерлиновой бабушке, а он был морально готов лишь к одному исходу.       Когда они подошли достаточно близко, чтобы суметь разглядеть лица всех собравшихся, Тёмный Лорд подал знак, и его пропустили вперёд. Дамблдор также не заставил себя ждать. Он с уверенностью сделал шаг на нейтральную территорию, прямо по направлению к человеку, чьё имя боится называть вслух весь волшебный мир. Вот она, встреча двух величайших волшебников столетия. Встреча, которую все со страхом, но не без интереса ждали. С минуту они оба молчали, внимательно разглядывая друг друга. Видимо, Лорд хотел выждать трагическую паузу, во время которой обычно становится слышан шелест одежды, фырчание уставших лошадей и хруст свежевыпавшего снега под ногами.       Солнце ушло за облака, позволяя разглядеть соперников. В первых рядах на стороне Дамблдора находился весь Орден Феникса и другие авроры. Из Хогвартса прибыли Хагрид, Северус, Макгоногалл, Гриффиндор в полном составе, почти весь Когтевран, несколько человек из Пуффендуя и парочка человек из Слизерина (и то они стояли по другую сторону от всех остальных учеников). Драко сразу же нашёл в толпе огненные волосы Уизли, а рядом с ним и Поттера с Грейнджер. Поттер поймал его взгляд, но не показал никаких эмоций, хотя годы факультетской и личной вражды диктовали по обычаю поджать губы или пренебрежительно закатить глаза. Драко же не стал изменять себе: он по- будничному вскинул брови и быстро перевёл взгляд.       — И она здесь, — шепнул Рон, мотнув головой в сторону Нери и Блейза. — Надеюсь, она счастлива с этим… — он не нашёл слова, характеризующего Малфоя.       — Рон, помолчи! — нахмурилась Гермиона, зная, что Гарри сейчас лучше не выводить из равновесия. А разговоры о Нери вполне могли это сделать.       Гарри не нужна была помощь Рона в поиске Нери. Он увидел её ещё издалека. Он узнал её хрупкий силуэт и светлые волосы среди всей этой чёрной безликой толпы Пожирателей Смерти. Его глаза не хотели видеть её там, но не могли оторваться и всё смотрели и смотрели, пока кто-то наиболее высокий не закрыл её образ своей неуклюжей тенью.       — Почему он позволил ей быть здесь, раз она ему так нужна? — продолжал Рон.       — Чтобы показать себя, — ответил Гарри. Он прекрасно знал, что эту девушку даже сам дьявол не удержал бы в стенах замка, когда ей нужно из него выйти. — Да и вряд ли она спрашивала разрешения.       Сейчас они с Блейзом находились в некотором отдалении от первых рядов. У Гарри не возникало сомнения, что Драко определенно запретил принимать им участие в любых боевых действиях и они тут скорее как наблюдатели.       Когда высокий человек в килте отошёл, чтобы пробраться поближе к центру событий, Гарри снова увидел Нери. На этот раз они встретились взглядами. Было заметно, что она немного смутилась, но взгляд не отвела. Гарри слегка улыбнулся девушке. Он был действительно рад её видеть невредимой, несмотря на то, что она без объяснений покинула его, что она предпочла его врага. Это был удар ниже пояса. В тот день, когда она исчезла во второй раз, он чуть не сошёл с ума. Даже несмотря на неприязнь, он в итоге отправился к Снеггу, чтобы подтвердить свои опасения. Потом был гнев, направленный на Снегга, за то, что позволил ей уйти прямиком к Волан-де-Морту, потом был неприятный разговор с Дамблдором и часы злости на себя и на других, проведённых в одиночестве. Он не хотел верить, что Снегг и Дамблдор считают её решение правильным и что они просили его ничего не предпринимать. Гарри ещё никогда настолько не сомневался в психическом здоровье своего директора. Тогда он поймал себя на огромной зависти Малфою. Как же она его любила, что не побоялась даже самого Волан-де-Морта… Чёртов Малфой!       Между тем, Лорд решил нарушить затянувшееся молчание.       — Здравствуй, Альбус! — он улыбнулся, изучая испещренное морщинами лицо старика.- Рад видеть тебя вне твоей крепости.       — А я рад, что ты решил поступить благородно и честно позвал меня на бой, — ответил директор.       Все с интересом наблюдали за двумя самыми сильными волшебниками столетия.       Воланд с удивлением заметил, что ни в глазах, ни в голосе Дамблдора не было ненависти или злобы. Он, как и много лет назад смотрел на Тёмного Лорда с присущим ему всепрощением и снисходительностью, что аж тошнило. Ну не может человек смотреть так на убийцу и мирового злодея, ненавидимого всеми! Не должен. Хотел бы Воланд поверить в чистое и доброе сердце старика перед ним, возможно даже пристыдиться от своих действий. Но в его голове всплыло воспоминание о том, дне, когда глупый Том Реддл пришёл просить у великого Дамблдора помощи.       — Вы бросаете меня на произвол судьбы…       — Прости, я не могу тебе помочь.       — Вы были мне как отец! А теперь я вижу, что вы и правда, как мой отец.       Кажется, Дамблдор успел заметить что-то иное в дьявольских глазах чёрного мага, какую-то частичку того обиженного мальчика из прошлого, которого он когда-то знал. Тогда в сердце директора зародилась надежда.       — Слишком уж мы затянули с этой неопределенностью в магических кругах. Люди устали, — он ухмыльнулся. — Устали метаться от одного лагеря к другому, сомневаясь в правильности своего выбора. Невозможно же усидеть на двух стульях сразу, да, Северус? — внезапно обратился он к Снеггу, заметив того рядом с Макгонагалл.       Северус стойко выдержал тяжёлый взгляд, полный, пожалуй, разочарования, нежели ненависти. Конечно же, Лорду было жаль потерять такого важного и умного Пожирателя, знатока во многих магических сферах, талантливого зельевара.       — Я всегда принадлежал лишь к одному лагерю, — тихо, но чётко ответил Снегг.       — Жаль, — ядовито выплюнул Лорд и вновь повернулся к Дамблдору. — Надеюсь, ты получил взамен столько же, сколько и отдал.       — В первую очередь, Северус получил свободу выбора и взглядов. А так же семью…       — Оставь эту сентиментальную чушь для послеобеденных речей в Большом зале! — перебил Воланд, боясь выйти из себя раньше времени и задушить несносного старикашку своими руками как распоследний маггл. — Правда, не думаю, что эти речи, как и сами обеды, возобновятся. Мы всё-таки здесь не светские беседы вести собрались.       Первые ряды за спиной Лорда засмеялись.       — Давай решим всё один на один, — сказал Дамблдор. — Зачем нам лишние жертвы?       — Хорошая попытка, — Волан-де-Морт вяло поаплодировал, а потом заглянул за спину седовласому волшебнику. — Я, конечно же, хочу убить и тебя, и Гарри Поттера. Думаю, что это ни для кого не секрет. Но это не самая главная причина, из-за которой я собрал этих почтенных волшебников здесь. Я пришёл показать своё превосходство в этом мире. Лорд улыбнулся.       Гарри вышел вперёд. Гермиона хотела его остановить, но Гарри был полон решимости.       — Я готов умереть, — Поттер подошёл так близко, что Лорд мог почувствовать его холодное дыхание, — но прежде я заберу тебя с собой!       — Ох уж эта знаменитая гриффиндорская храбрость, — Волан-де-Морт скрестил руки за спиной. Гарри тут же вскинул волшебную палочку и нацелил ему в лицо.       Лорд рассмеялся.       — Гарри, дорогой, ты, я смотрю, подрос!       — Том, дорогой, — с такой же интонацией вторил Гарри, — ты, я смотрю, сделал пластику!       Лорд от этих слов улыбнулся ещё шире. Пожиратели смерти вторили ему. Драко закатил глаза.       — Да знаешь, жизнь предстоит долгая, не хотелось оставаться в сомнительном образе.       — Ну, это мы ещё посмотрим, — ответил Гарри, без тени страха в голосе.       — Наш мальчик размечтался, — вставила Беллатриса, на секунду высунув язык.       — Ты следующая на очереди! — яростно ответил Гарри. Так как Поттер ненавидел Беллатрису Лестрейндж, он не ненавидел даже Волан-де-Морта. Родителей он совсем не знал, а Седрик ему не был так дорог, как Сириус. Поэтому смерть Сириуса от руки Беллатрисы легла на его сердце особым шрамом. — И ты не уйдёшь так же легко, как ОН, ты будешь страдать! Я обещаю!       Люди в масках засмеялись, поддерживая безумный смех Беллатрисы. Только Блейз, Нери, Драко и Макклауды сохраняли спокойные лица. Нери и Блейз были напряжены. Блейз чувствовал тяжесть кольца-портала на пальце, готового активироваться в любой момент. Драко дал ему чёткую инструкцию, что как только он почувствует опасность — убираться, не задумываясь, вместе с Нери. Вот она моя роль, грустно подумал Блейз: охранять возлюбленную Драко и спасти её, если это понадобится. Никто и не собирался давать ему оружие в руки, вот почему Драко не учил его сражаться. До этого просто не дойдет. Так зачем же они тогда здесь вообще нужны?       Лорд махнул рукой, заставляя всех замолчать. Беллатриса тут же сделала серьёзное лицо и отступила назад, не забыв подмигнуть Гарри, который до сих пор сверлил её уничтожающим взглядом.       — Ваша храбрость похвальна, — сказал Лорд, обводя взглядом армию Дамблдора. — Вы прибежали на зов выжившего из ума старика, обожающего цветной мармелад, не боясь умереть от палочек наиболее сильных магов. Вы героически смотрите мне в глаза, показывая всем видом, что вас не запугать. Но по большому опыту я знаю, что эта храбрость лишь показная, что в глубине души вам всем страшно, вы боитесь неизвестности, боитесь друг друга, боитесь чертовых магглов. Ибо давно бы уже показали своё превосходство над дрожащими тварями, чья жизнь зависит от ящика с двигающимися картинками.       Гермиона и Рон переглянулись. Они ужасно нервничали, оба сжимая палочки с такой силой, что пальцы онемели. Как только их друг оказался в опасной близости от Лорда, в ход вступила заготовленная заранее стратегия: Гермиона невербально окружала Гарри защитными заклинаниями, а Рон должен был быть на чеку, и в случае начала битвы, попытаться разоружить Тёмного Лорда или кого-либо, кто захочет напасть на Гарри.       — Какой же ты храбрец, раз привёл с собой даже обортней, — подметил Люпин, глядя на семью Макклаудов. — Ничего личного! — тут же вставил он, обращаясь к главе клана, приложив ладонь к груди в знаке приветствия. Гленелг и Льюис навострили уши.       — Моя армия лишь для предотвращения боя, — почти доброжелательно ответил Лорд, — только чтобы предостеречь вас всех от большой ошибки.       — Хочешь сказать, что ты не тронешь нас и наши семьи, если мы примем твою сторону? — уточнил Кингсли.       — А почему бы и нет?       — Да чёрта с два! — пробасил Грозный глаз Грюм. — Если учесть, сколько среди нас ненавистных ему полукровок.       Начался настоящий балаган. Драко со свойственным ему хладнокровием следил за происходящим, прокручивая в голове все возможные варианты развития событий. Мартин был неспокоен и постоянно норовил повернуть обратно, он словно чувствовал внутреннее состояние своего юного хозяина. Поэтому Драко постоянно приходилось наклоняться и поглаживать коня по могучей шее.       — После того, что ты сделал с нашими близкими, ты предлагаешь встать с тобой в одни ряды, словно ничего и не было? — выкрикнул кто-то из толпы Дамблдора.       — Катись ты к дьяволу! — это был Билл Уизли.       На это высказывание Фред пожал брату руку.       — Думаю, что бесполезно говорить с этими глупыми полукровками, мой Лорд, — прошептал Теодор Нотт.       Волан-де-Морт и не ожидал другого, иначе бы они очень удивили Лорда. Однако он попытался проявить к противнику своё милосердие, он дал шанс. Теперь остаётся только одно — отдать приказ. Но он тянул, сверля взглядом лицо Дамблдора. Старик был готов хоть сейчас начать бой, об этом свидетельствовала его собранная поза и сосредоточенные глаза. За всё это время он ни разу не обернулся на других, ожидая от Волан-де-Морта внезапных действий или какого-то подвоха. А Лорд не хотел, чтобы ненавистный Дамблдор в очередной раз оказался прав. Нет, только не насчет него. Вокруг царила невообразимая шумиха. Одна сторона перекрикивалась с другой. Каждый пытался вставить свои пять галлеонов в поднявшийся вопрос, выплеснуть груз накопившихся лет или просто высказать своё мнение. Никто уже не обращал внимания на Лорда и Дамблдора, словно их тут и не было.       — Ты ведь не хочешь этого, так? — очень тихо сказал Дамблдор, скорее утверждая, чем спрашивая. Его взгляд просто светился осознанием.       — Не хочу чего? — так же тихо ответил Воланд, меняясь в лице.       — Этой войны.       При этих словах тело Лорда прошиб холодный пот, потом его бросило в жар от гнева на самого себя. Он давно не чувствовал себя настолько уязвленным и оскорбленным. Он словно посмотрел на себя со стороны: пришёл показать всем свою силу, своё превосходство, а сам стоит в нерешительности перед стариком, как провинившийся, но гордый ребёнок. А Дамблдор именно это прочитал в нём, что старые обиды сподвигли доказать, наказать седовласого волшебника, по-юношески высунуть язык и гордо удалиться. Что на большее этот самый ребенок не способен, лишь на мелкую месть.       С этими мыслями Волан-де-Морт молча развернулся, пытаясь заглушить свою ярость холодной логикой. А логично здесь было только одно:       — Мы сделали шаг навстречу противнику, — громко провозгласил он, стараясь голосом не показать своих настоящих эмоций, — но противник отказался принять наше милостивое предложение. Поэтому, — он обернулся, чтобы твёрдо произнести это, глядя в глаза ненавистному Альбусу Дамблдору, — вы не оставили нам другого выхода, как начать битву.       На поле мгновенно воцарилась тишина. Палочки взметнулись вперёд, как по приказу. Но никто не решался начать. Каждый ждал сигнала от своего предводителя. Блейз снова посмотрел на фамильное кольцо Малфоев, потом на Нери. На лице у той читался ужас. Рон с Гермионой, Джинни, Дин и Невилл готовы были сорваться с места, чтобы окружить Гарри. Его жизнь была их основной задачей. Однако Гарри выставил ладонь у себя за спиной, чтобы они все увидели. Это означало, что они должны оставаться на местах. Он сам чего-то ждал. Было заметно, как напряжено его тело.       Лорд поднял вверх палочку, призывая своих действовать. Он ожидал, что в тот же миг полетят заклинания, но этого не произошло. Только почему-то на лицах министерского отребья и других недостойных появилось удивление и недоверие, а потом они и вовсе стали шептаться. У Лорда бешено забилось сердце от ощущения чего-то страшного и неправильного. Он резко обернулся, чтобы узнать какого Салазара происходит. А случилось то, что и Салазару не снилось: на его грудь была направлена тысяча, а то и больше, волшебных палочек. Клан Макклаудов, семья Гринов, Дюбуа, Григоровичи стояли во главе всего этого. Только человек тридцать-сорок из его самого близкого окружения яростно крутились на месте, не веря, что такое вообще возможно. Семья Малфоев находилась в оцепенении. Они были растеряны. Не считая Драко.       — Всё кончено, Том, — сказал Гаррис, отец братьев Макклаудов.       Драко спрыгнул со своей лошади и сделал несколько шагов в сторону Лорда. Тот повернул голову в его сторону, всё ещё думая, что его разыгрывают. Но лицо Малфоя-младшего говорило о другом. Во взгляде серых глаз читался вызов. Лорд посмотрел на него, словно увидел впервые.       — Ты? — Воланд лихорадочно засмеялся, начиная понимать, что случилось необратимое.       Драко молчал, сохраняя невозмутимость. Сердце стучало как бешеное, мешая сосредоточиться на происходящем. Он мог бы остаться в стороне и не подставлять себя, но гордость шептала ему посмотреть в глаза вершителю своей судьбы, чтобы вернуть долг.       — Никому нельзя доверять, — ответил он, наконец, пожав плечами.       Некоторые Пожиратели, которые всё ещё сохраняли верность Тёмному Лорду, были обескуражены таким поворотом и не могли решить, что им делать. В их числе была Беллатриса Лестрейндж. Она зло плюнула под ноги Драко, но тот лишь усмехнулся.       — Ублюдок! — прошипела она.       — Белла! — Нарцисса предупреждающе направила на сестру палочку, готовая убить за своего сына кого угодно.       Постепенно волшебники с обеих сторон стали образовывать круг. Никому не хотелось пропустить ничего важного. Сторонники Дамблдора прибывали в полном шоке, не зная радоваться им или всё ещё быть готовыми драться. Рон с Гермионой от неожиданности даже опустили свои палочки. Волшебники с дальних концов пытались узнать у впереди стоящих что происходит. Никто не мог поверить в такой поворот.       Когда сошло первое оцепенение, Нери спрыгнула с лошади, не слыша голоса Блейза за спиной. Она хотела удостовериться, что уши не обманули её и Драко действительно спас их всех. Блейз, не осознавая своих действий, пошёл за ней следом, пытаясь переварить происходящее.       — Я не ошибся в тебе, Малфой, — в глазах Лорда несмотря на ситуацию было восхищение. — Ты действительно заслуживаешь чести быть моей правой рукой. Такое провернуть прямо у меня перед носом! — он стал аплодировать сначала Драко, сохранявшему невозмутимость, потом всем тем, кого он ещё вчера поил своим элем. — Хоть кто-то из Малфоев меня порадовал, сукин ты сын! — он опять засмеялся, однако его взгляд не предвещал ничего хорошего.       Люциус был в растерянности. К нему постепенно приходило понимание, что его сын сделал то, на что у него самого никогда бы не хватило духу.       — Но как? — спросил Лорд, подходя ближе к Драко. Он словно и не замечал палочек, направленных на него со всех сторон.       Чувство самосохранения шептало Драко поставить защитный блок или уйти на более безопасное расстояние, но он твёрдо стоял на месте как вкопанный, ведь чувство гордости и уверенность в своей правоте кричали быть смелым, как и все предыдущие месяцы. Он мог бы сейчас с присущим ему красноречием рассказать всем собравшимся о его блестящих махинациях, но вместо этого, он тоже сделал шаг в сторону Лорда и открыл ему своё сознание. Тот с жадностью проник в его мысли словно путник, затерявшийся в пустыне, к обнаруженному спасительному источнику с водой.       — Гарри, — тихо прошептала Гермиона, незаметно подойдя к другу. — Ты можешь в это поверить? — они с Роном больше не могли быть в стороне, их разрывало от любопытства и удивления.       Гарри улыбнулся, глядя, как на сосредоточенном лбу ненавистного Тёмного Лорда залегает глубокая складка от увиденного им. Мог ли Гарри поверить в это? Ещё пару недель назад не мог, пока с ним не произошёл самый странный разговор в его жизни. Это случилось в один из морозных вечеров января.       Гарри распрощался с последними своими учениками по боевой защитной магии и присел в кресло, устав без памяти. Рон и Гермиона ещё час назад уединились в комнате старост. Они делали так слишком часто, чтобы на это обращать внимание. Всё равно Гарри не кому было признаться, разве что самому себе, как грустно ему становится от своего одиночества. Он откинул голову назад и закрыл глаза. В последние дни он так мало спал и вообще посвящал время отдыху, что у него болела каждая клеточка его тела, как ему казалось. Сон не приходил к нему. Лишь мысли о Нери, которая могла быть уже мертва, населяли его голову, и жажда мести. Он так часто хотел пойти в логово врага и решить всё с Лордом раз и навсегда, но что-то подсказывало Гарри, что он непременно проиграет, придя туда один. Да ещё и пристальное внимание со стороны Дамблдора и Макгонагалл мешало ему это сделать. Даже Рон и Гермиона не поддержали его в этом стремлении, сетуя на то, что это выбор Нери, и всё в том духе.       В самый последний момент он услышал позади себя какое-то движение, и в ту же секунду его шею сдавила чья-то сильная рука, обхватившая его. Гарри вцепился в руку незнакомца пальцами, пытаясь оторвать её от себя, но всё было тщетно. В глазах потемнело, а горло сдавило так, что было даже не закричать… Но нападавший вовсе не собирался его душить. Хватка ослабла, и Гарри услышал знакомый до боли смех.        -Теряешь бдительность, Поттер!       Гарри молниеносно скатился с дивана на пол и вскочил на ноги, выставив волшебную палочку. Перед ним стоял его живой слизеринский враг. В том, что Драко жив, Гарри уже давно перестал сомневаться. Ведь зачем тогда Нери рисковать своей жизнью и идти в лапы Волан-де-Морта?       — ПЕТРИФИКУС ТОТАЛУС! — выкрикнул Гарри.       Драко с лёгкостью увернулся, не переставая улыбаться. Позади него взорвалась ваза, осыпав своими осколками идеально начищенные ботинки Малфоя.       — Совсем без меня распустился, — продолжал глумиться слизеринец, блокируя ещё один Петрификус. — Оу, ты так все вазы перебьёшь в гостиной. Макгонагалл тебя по головке не погладит!       — ИНКАРЦЕРО! — Гарри ещё не мог отойти от шока. Появление Малфоя могло означать только одно — он пришёл его убить по приказу Волан-де-Морта. Но с другой стороны, он мог это сделать, когда тот был в более расслабленной позе и не мог защищаться. Не благородство ли проснулось в его слизеринском старом враге?       — Опусти палочку! — закатил глаза Драко, провожая взглядом падающую картину со стены.- Как хорошо, что я предусмотрительно поставил заглушающее заклинание на гостиную. А то сбежалась бы сюда уже добрая половина школы.       — Что ты хочешь? — Гарри прекратил насылать проклятия, когда разум пересилил эмоции.       — Поттер, я пришёл поговорить, — спокойно сказал он. — Если бы я хотел тебя задушить, то задушил бы. Я бы на твоём месте задумался о своей безопасности.       — Как ты сюда попал? — палочка была всё ещё нацелена в грудь бывшему слизеринцу.       — Пообещал Толстой Даме реставрацию, которая омолодит её на пятнадцать лет, — отшутился тот в своей привычной манере.       — Я про замок в целом! — Гарри сдвинулся влево, чтобы не дать Драко сбежать через дверь.       — У меня есть друзья здесь, — Драко бесцеремонно уселся в кресло и стал оглядываться. — Честно говоря, я не думал, что буду скучать по этой безвкусной гостиной. Сколько беззаботных вечеров было здесь проведено…       — У тебя есть две минуты, чтобы убедить меня не сдавать тебя Ордену! — помимо воли гриффиндорца его руки ещё тряслись от внезапного нападения.       — Двух минут мало. Я надеюсь на ночь, — продолжал издеваться Малфой.       Гарри сел напротив, понимая, что к прежней ненависти, накопившейся за все годы обучения, прибавилось ещё что-то, связанное с Нери. Этому чувству он не смог найти названия. Он смотрел на этого самодовольного ублюдка, заставившего его так легко потерять самообладание, и не понимал, почему тот не удосужился сдохнуть, когда было нужно. Поймав себя на этой мысли, Гарри ужаснулся.       — Я слушаю, Малфой, — холодно сказал он.       — Знал бы я когда-нибудь, что в итоге единственный человек, которому я смогу довериться будешь ты, Поттер, никогда бы не поверил! — он усмехнулся.       — Что это значит? — не понял Гарри.       — Я пришёл к тебе потому, что ты неоспоримый участник итоговых событий, которые касаются Тёмного Лорда.       — То есть твоего хозяина, — фыркнул Гарри.       — Он никогда им не был. По крайней мере, в моих глазах.       — Тогда как можно назвать ваше нападение на Заповедник Гоутфелл и убийство министра Магии?       — Не больше, чем просто фарс.       — Что ты имеешь в виду?       — То, что ты слишком зациклен на ненависти ко мне, что не видишь ничего более.       — Я вижу то, что вижу, Малфой! — оскорбился Гарри. — Я видел налёт Пожирателей смерти на беззащитных людей, а потом кучу крови и тело министра.       — А ты в этом уверен? — Малфой подался вперёд, пронзая Гарри властным взглядом.       Гарри не спешил с ответом, понимая, что Драко хочет что-то ему донести. Того Малфоя, которого Гарри знал с первого курса уже не было. Перед ним сидел не заносчивый и задиристый мальчишка, который и шагу не мог ступить без своих телохранителей Кребба и Гойла. Перед ним был незнакомый человек с жёсткими чертами лица и непоколебимой решимостью добиться своего. Человек, который не побоялся встретиться с ним один на один. Человек, который не боится ничего.       — Неужели ты думаешь, что такая самовлюблённая личность как я захочет быть у кого-то в подчинении? — продолжил Малфой, видя готовность Поттера его слушать.       — По крайней мере, последние годы всё сходилось к этому.       — Мне жаль, что в ваших гриффиндорских поверхностных глазах я выглядел полным ничтожеством! — Драко запустил руку во внутренний карман и достал оттуда фляжку. Откупорив серебряную крышку, он сделал пару глотков.       — Твой отец — Пожиратель смерти.       — У моего отца есть семья для того, чтобы давать обратный ход, — Драко поднял брови. — У меня не было никого, чтобы можно было опасаться за чью-либо жизнь. Кроме своей. В итоге и это перестало быть важным для меня.       — Я всегда думал, что отец был для тебя примером, — у Гарри перед глазами возник второй курс, когда Люциуса Малфоя было слишком много для Хогвартса.       — Я презираю своего отца, — быстрей, чем надо ответил Малфой и снова отпил из фляги. — Хочешь? — он протянул флягу с виски своему сопернику.       — Что это? — с сомнением спросил Гарри, одновременно пытаясь переварить фразу про Люциуса.       — Шотландский виски семьи Макклаудов, — Драко усмехнулся каким-то своим мыслям. — Уж в этом-то они знают толк.       — Кто такие Макклауды? — Гарри принял фляжку, но испить из неё сразу не решился.       — Мои друзья.       — Ты назвал кого-то другом? — вслух удивился Гарри, вертя в руках фляжку.       — Почему тебя это удивляет?       Гарри неопределённо повел бровью, и ему стало немного стыдно за свои слова.       — Всё не так поверхностно, как тебе кажется. Людям вообще свойственно прятать в себе свою настоящую сущность. Всё что находится на поверхности — не более чем защита от внешних факторов, броня, через которую могут пробиться не все.       — Не все такие сложные, как ты, Малфой, — заметил Гарри, делая глоток виски.       — Согласен, жизнь некоторых людей настолько посредственна, что им совершенно ни к чему её усложнять. Говорят все в лицо, считывают других по первым поступкам, навязчивы и нелепы. Скучно.       — Не будем углубляться, — поторопил Гарри.       Драко соединил пальцы рук и перевёл взгляд на огонь в камине, вспоминая, как они дурачились здесь с Нери и Блейзом.       — Ты прав в том, что я никогда не называл никого другом. Я обрёл их не так давно. Тогда, когда обычные люди их теряют. Когда вы презирали меня за то, как я поступил с Нери, я всего лишь хотел, чтобы она никогда не оказалась по ту сторону, на которой она сейчас. Но она пришла. Ко мне. Сама.       Гарри стало не по себе при упоминании её имени. Что-то склизкое и неприятное поселилось в его груди от осознания, что Нери предпочла этого ублюдка Малфоя, сидящего сейчас перед ним.       — Надеюсь, что ты оправдал её надежды, — нехотя ответил Гарри.       — Она полюбила мою самую худшую ипостась, — Драко призвал к себе фляжку обратно, пока Поттер наглым образом не опустошил её. — Теперь я даже и не знаю, как она воспримет тот факт, что всё это было лишь иллюзией.       — Что значит иллюзией?       — Ты всё ещё готов уделить мне несколько своих драгоценных часов? — усмехнулся Малфой.       — Пожалуй, у меня всё равно не было планов, — пожал плечами Гарри. Сонливость как рукой сняло. — Надеюсь, что Рон или кто ещё не застанут нас тут мирно беседующих.       — Вполне двусмысленно, — усмехнулся Драко, запуская пальцы в волосы.       — Рон и так часто упрекает меня в мягкотелости, — Гарри прошептал парочку нужных заклинаний, предупреждающих о любом движении. — Особенно по отношению к тебе!       — Какие подробности, — Драко поднялся и подошёл к камину.       — Не провоцируй меня доказать ему обратное, — предупредил Гарри, следя за человеком в чёрных одеждах, который не боялся повернуться к нему спиной.       — Ничего ты мне не сделаешь.       — Почему ты так уверен в этом?       — Я бессмертный, — Драко почти услышал, как крутятся шестерёнки в голове Поттера. Он повернулся, чтобы теперь посмотреть на его эмоции.       — Я думал, что тебя оживили Чёрной магией, — сказал Гарри. Они с Гермионой делали предположения, как Малфой мог выжить, и в итоге самым реалистичным оказалось это.       — Именно так меня и оживили, — Драко сделал несколько шагов к креслу, где сидел Гарри и склонился над гриффиндорцем, — да так, что отныне меня нельзя убить, ранить, а значит и победить в принципе каким-бы ни было способом.       Серые глаза впились в зелёные, пытаясь сломить этот взгляд.       — Сейчас ты осознаёшь своё бессилие и слабость, ибо чем можно устрашить человека, не боящегося потерять свою жизнь… — он усмехнулся и отвел взгляд. — На то Волан-де-Морт и рассчитывал. На этот эффект. Никто и не задался вопросом, а зачем Лорду нужен такой соперник, как я? Не находишь это странным?       — А действительно, зачем?       — Моё мнимое бессмертие было нужно для того, чтобы собрать необходимое количество воинов, чтобы внушить в них страх и желание обладать тем же, — ответил Драко и Гарри вздохнул с облегчением. Он в ужасе думал о том, что в его жизни мог появиться ещё один Тёмный Лорд. — Но он и не знал, — продолжил Малфой, — что я способен пробудить в них другое желание, желание сокрушить его самого.       — Говори яснее, — не выдержал Гарри. Он терпеть не мог долгие предисловия.       — Собрать армию не просто, — Драко сел на прежнее место. — Для этого нужно что-то предложить или застращать так, что маг и не вздумает идти против. Сам Лорд не желал опускаться до того, чтобы просить чистокровные семьи присоединиться к нему. Это была моя роль. В этом он и просчитался.       Гарри практически не дышал, жадно впитывая слова Малфоя. Ему не хотелось чего-то недопонять, ведь это была даже не ниточка, а целый клубок, способный помочь в борьбе с Волан-де-Мортом.       От Драко же не укрылся его интерес, и это радовало. Ему даже нравилось просто так говорить с Поттером, без оскорблений и ругани. Ах да, и ещё когда Драко определенно доминировал.       — Принятие Чёрной Метки было не моим решением, — продолжил он. — Если это тебя удивит, — он улыбнулся и закатал рукав, обнажив знак смерти на белой коже.       Гарри облизал пересохшие губы. Ему сейчас было просто необходимо сделать ещё хоть пару глотков виски, так было легче переваривать информацию. Но не просить же фляжку у Драко.       — Отказать Волан-де-Морту — это собственноручно наставить палочку себе на грудь и произнести смертельное проклятье. Сначала я был зол на выпавшую мне судьбу. Особенно тогда, когда меня оживили и я осознал своё вечное рабство: всё время быть в подчинении у кого-то, бояться, и не иметь собственного выбора. И тогда, когда я уже готов был смириться со своей участью, мне в голову приходит гениальный план, — Малфой кинул фляжку Поттеру, видя, как он кидает на неё взгляды. — Я заставил его поверить, что принял его дар. Заручившись его доверием, я вербовал чистокровные семьи. Это было не просто, ведь Лорд мог использовать ко мне легилименцию, а закрывать от него свои мысли было бы подозрительно. С этим вопросом я обратился к моему дорогому Северусу и он научил меня прятать одни воспоминания за другие.       Гарри в удивлении поднял брови. Было слишком невероятно, что два ненавидимых им человека всё это время были с ним на одной стороне.       — И Лорд видел только, как я склоняю волшебников к сотрудничеству, а не то, как до этого предлагал им сплотиться против него самого. Они подыгрывали мне, помогая создавать нужные воспоминания, — Драко замолчал на несколько секунд, зачем-то вешая упавшую картину на место. — Что бы ни обещал Лорд, никому на самом деле не нужна была война, а тем более подчиняться чьей-то воле. Каждый искусно выполнял свою роль, прибывая в нужное время и нужный час, вежливо кланялся, делал то, что было угодно ЕМУ. Но на самом деле каждый из них лишь ждет от меня сигнал к действию.       Под конец речи Малфоя Гарри и вовсе оцепенел. Он не представлял, чтобы хоть кто-то из его однокурсников смог провернуть подобное прямо перед носом опаснейшего мага на свете.       — Все его приказы на самом деле никогда не были выполнены. И возвращаясь к заповеднику Гоутфелл, спешу сообщить, что министр Магии жив и находится в безопасном месте, пока не разрешится вопрос с Лордом. Мы хотели заставить его поверить в свои возможности и неприкосновенность. Убийством министра Тёмный Лорд хотел внести панику в ряды авроров и обычных волшебников, забрать у них главный инструмент власти. А пока бы разбирались с тем, кого назначить на его пост, произошла бы потеря единства. Многие бы усомнились в возможностях власть имущих и возможно, по его мнению, перешли на сторону Лорда.       — Но я видел тело министра, — перебил Гарри, вспоминая тот день.       — А ты подходил достаточно близко, чтобы убедиться, что это был он? — Драко самодовольно ухмыльнулся.       Гарри нахмурился, прокручивая в голове те события.       — Снегг, как прекрасный иллюзионист, отлично справился с тем, чтобы запарить всем мозги. «Авада Кедавра» пронзила уже иллюзию. Там не было никого, Поттер.       — Вы вдвоём с профессором всё это организовали? — восхитился Поттер.       — Больше я никому не мог довериться. Снегга вы недооценивали тоже, я прав? — Драко откинул голову на спинку кресла, дав Поттеру время переварить информацию.       — Не могу поверить, — только и смог проронить Гарри. Ещё несколько минут назад он жалел о том, что Малфой не умер. Теперь ему казалось, что перед ним сидит другой человек, но под оборотным зельем. Сложно принять то, что столько лет казалось единственно правильной истиной, а теперь перевернулось с ног на голову.       — Ладно, Поттер, я пошутил, — махнул рукой Драко, собираясь подняться.       — ЛЕВИКОРПУС! — быстро среагировал Поттер. Малфой вскрикнул от неожиданности и тут же оказался подвешенным за ноги к потолку.       — Дьявол! — выругался Драко, скрестив руки на груди. — Таки подловил.       Гарри обошел висящего Драко вокруг, радуясь его беспомощности. Ему было приятно наблюдать за тем, как к его лицу подступает краска, перекрывая обычную аристократическую бледность, как растрепались волосы, и чёрная рубашка выбилась из брюк, оголив живот.       — Так что ты сказал? — Гарри подумывал применить в придачу чары щекотки или заклинание, заставляющее изрыгать гигантских слизней, но если на предыдущем курсе это было бы нормально, то сейчас могло сойти за ребячество или идиотизм. Он так и представил, что Малфой, наконец-то, ему раскрыл всю душу, а Гарри за это защекотал его до смерти.       — Шутка про шутку неудачная, — признался Малфой. — Не удержался! Всё, верни меня на место!       — Откуда мне теперь знать, — Гарри остановился прямо перед его лицом и посмотрел в его перевёрнутые глаза. — Вот вызову сейчас авроров, пусть они и разбираются. Дадут тебе сыворотку правды, расскажешь всё как на духу, а потом уж и решим — помогать тебе или нет.       — Ох, не надо было тратить на тебя виски, — вздохнул Драко. — Я думал, что ты хоть поумнел за этот год. ЛЕВИКОРПУС!       — Твоююю… — заорал Гарри и в ту же секунду повис рядом, выронив свою волшебную палочку из руки.       — Ты бы видел себя, — надрывался Драко, хохоча как безумный. — Знаешь, как неудобно ржать в такой позе, но это ничего, твоё лицо стоит всех неудобств планеты!       — Придурок! — выругался Гарри. — Ты колдуешь без палочки, что ли?       — А ты не заметил, когда бил вазы направо и налево?       — У меня был шок, чтобы замечать подобные мелочи!       — Не понимаю, как ты дожил до этих лет? В волшебное зелье друидов упал в детстве?       — Не беси меня! — он толкнул Драко в грудь и тот слегка покачнулся. — Лучше сними нас отсюда!       — Не сниму, пока ты не выбьешь из головы все мысли об аврорах.       — Это вполне моё законное право, — парировал Поттер, злясь на пижамную рубашку, сползающую ему на лицо.       — Ты хоть слушал то, что я тебе говорил? Ты хочешь, чтобы всё пошло гиппогрифу под хвост? Схвати меня министерские, он сразу узнает об этом, и всему плану хана. Спрашивается, что я мог без ведома Лорда делать в Хогвартсе? Тут даже я не выкручусь. Хотя, если сейчас вышибу тебе мозги, то он поверит в мои благие намерения. Ну, психанул. Со всеми бывает.       — Ты не слышал, случайно, что только я могу убить Лорда? — Гарри скопировал голос Драко. — Так что ничего у вас всех не выйдет без меня.       — А у вас без меня! — ответил тем же Малфой. — Потому что у нас превосходство сил. Да и интеллект повыше.       — Ой, заткнись! — ответил Гарри, пытаясь стащить с себя выбесившую уже рубашку.       Драко это изрядно повеселило. А когда тот сдёрнул с себя ненавистную безразмерную тряпину и выбросил в угол поверх разбитой вазы, то Малфой чуть не подавился от смеха.       — Вот теперь точно, если твой дружок Уизел припрётся, то будет полный сюрреализм! Мы как две чёртовы летучие мыши в период спаривания.       — Он даже разбираться не будет — просто убьёт нас, — Гарри на секунду снял очки, выдохнул, а потом снова надел. — Всё, я не вызываю авроров, а ты уже отпусти меня на пол!       — Ты какой-то нервный, — издевался Малфой, хотя и самому было уже невыносимо так висеть. Но поиздеваться над Поттером — святое дело!       — Сволочь ты, Малфой! — спокойно сказал Гарри, просто констатируя факт.       — Так что, сможешь с вашей стороны пообещать не прибегать ни к каким неожиданным действиям по отношению к нашей армии и Лорду, в частности? — вернулся к важной теме Драко.       — Это скорей по вашей части, — фыркнул Гарри.       — Поттер, ты что хочешь, чтобы все подохли, Салазар тебя побери? Всё должно идти естественно. Я даже своим близким не рассказывал ни о чем, чтобы не вызвать подозрений. Даже родителям. Даже Нери!       — Это должно растопить моё сердце? — взбеленился Гарри. А потом сам на себя разозлился за свою несдержанность.       — Мы говорим о жизнях волшебников, а ты всё как на первом курсе, — помотал головой Драко.       — Да понял я! — сказал Гарри. — Молчать, но за ситуацией следить и подталкивать к нужным решениям.       — Аллилуйя! — Малфой сложил руки в молитвенном жесте. — Надеясь, что ты до сих пор авторитет. А то я, может, зря тут распинаюсь полночи?       — Когда это я имел авторитет?       — Ну, или как там это у вас называется? Мальчик, который выжил, любимчик Дамблдора, мистер СТОБАЛЛОВГРИФФИНДОРУ!       — Что??? — Гарри бы покраснел, да он и так был красный из-за позы. — Что за предрассудки?       — Примерно такие же, как что все Слизеринцы только и ждут, чтобы получить Чёрную метку, — усмехнулся Драко.       — Согласен, мы так думаем, — признал Гарри.       — Не, ну насчёт Дамблдора я серьёзно.       — Да когда это я баллы получал просто так?       — Всё время! — засмеялся Драко. — Вот как шляпу снял с головы на первом курсе, она сразу заорала: «Сто баллов, мистер Поттер, что я отправила Вас в Гриффиндор!»       — Это элементарная зависть, Малфой, что я более удачливый, — смеялся Гарри, которому понравилась шутка про шляпу.       — Ага, а в конце года, когда мы впервые выиграли кубок школы, директор вдруг подумал, что зелёные флаги могут испортить всем аппетит на празднике и всё переиграл в пользу красных.       — На минуточку, мы тогда остановили Волан-де-Морта, не позволив ему украсть грёбаный камень!       — Естественно, просто выдать награду за особые заслуги перед школой не вариант был! Наши старались тогда весь год, между прочим.       — Ну, прости, Малфой, что моё имя омрачило твои школьные годы. Однако, твоя семья, как и ты сам, не раз сами нарывались на подобное отношение.       — По поводу моего отца я уже высказывался, а мама тут вообще не причём.       — Мне жаль, в общем. Я без сарказма, — серьёзно сказал Гарри, глядя в глаза Малфою.       Оба замолчали на несколько секунд, что-то внезапно осознав. Может, что они бы были хорошими друзьями, если бы не тот нелепый случай на первом курсе, если бы не разные факультеты и если бы они не любили одну девушку. Именно эта мысль отрезвила Драко, и он тут же освободил себя от пут заклинания.       — Оу, — он принялся растирать занемевшие ноги. — Это ужасное заклинание. Надо внести его в разряд запрещённых.       — С каких это пор ты принял решение работать в министерстве?       — Да упаси Мерлин!       — Спусти же меня, твою мать! — заорал Гарри, не выдержав.       Драко выждал ещё несколько секунд, чтобы не казаться уж больно добреньким, и проговорил контрзаклятие. Поттер плюхнулся на пол как мешок с костями.       — Можно было поосторожней? — выругался он, подползая к спинке кресла. Ему показалось, что Малфой упал как-то поблагородней, что ли. Хотя, может, он просто привык видеть во всех его действиях подвох. — Адский ад!       — Скажи мне, Поттер, как ты собрался сражаться с Лордом, если со мной не можешь?       — Понятия не имею. И не надо тут язвить и издеваться. Я не Господь Бог и даже не Дамблдор.       — И даже, — ухмыльнулся Драко.       — Мне всегда везло. Да, ты прав! Это чистой воды везение, — он развёл руками. — Я даже запрещённые заклинания никогда не применял. — Об одной попытке, которая была с Беллатрисой, он предпочёл умолчать. — Буду импровизировать.       — И это — надежда волшебного мира, — присвистнул Малфой, снова откупоривая флягу. — Я всегда думал, что у тебя есть какие-то скрытые способности или что ещё. Не зря же с тобой все так носятся.       — Никто со мной не носится! — Гарри зло посмотрел на вальяжно раскинувшегося перед камином Драко. — Малфой, несколько минут назад мне показалось, что ты повзрослел, а сейчас я вижу, что и правда показалось. Ты, как и прежде, такая же заноза в заднице!       — А что я сказал? Просто я проиграл Блейзу пятьсот галлеонов, поставив на твою победу.       — Иди к чёрту! — отмахнулся Гарри, призвав к себе рубашку обратно.       Драко не сводил с него взгляд, пока Поттер сопя одевался, и думал о вселенской несправедливости. В то время как он, рискуя своей шкурой, проворачивал страшные махинации, находясь в критичной близости от Тёмного Лорда, легендарный Поттер спокойно грелся под боком у Дамблдора, надеясь на очередное чудо. Но Драко не стал развивать этот вопрос, понимая, что тот его уже ничем не порадует. Вместо этого он протянул флягу гриффиндорцу. Тот не стал выпендриваться и сделал три больших глотка.       — Как Нери? — спросил он на одном дыхании. Видимо, эти три глотка позволили задать ему данный вопрос.       — В своём репертуаре, — улыбнулся Драко, не ожидая такого резкого перехода.       — В смысле?       — Всё в духе её внезапного появления в замке Лорда, что ещё может быть, — отмахнулся Драко. Но было заметно по выражению его лица, что ему это нравится.       — Если бы я знал, то не отпустил бы, — ответил Гарри, теребя рукав. Он не хотел затрагивать эту тему, но она жгла его так, что сложно было держать это внутри.       — Не смог бы ты её удержать, Поттер, — сказал Драко без желания уязвить. — Не нужны тебе эти проблемы, — он улыбнулся, вспоминая, как они недавно разнесли кухню своей неконтролируемой магией.       — Не тебе решать, что мне нужно.       — Извини, но некоторые вещи слишком очевидны.       Гарри левитировал фляжку обратно Малфою, причём с такой силой, что половина жидкости расплескалась по пути.       — Мы ещё поговорим об этом, когда решим более насущные проблемы, — не захотел продолжать Поттер, чувствуя, что может не выдержать и подраться с соперником.       Драко спрятал фляжку в карман куртки и поднялся с пола.       — Буду ждать, — усмехнулся он, глядя на Поттера сверху вниз.       — Увидимся, — Гарри одарил Малфоя на прощание его фирменным с первого курса взглядом.       — И да, — Малфой остановился перед выходом, — Поттер, я прошу тебя не геройствовать. На кону поставлено слишком много жизней!       Гарри кивнул. Когда слизеринец исчез, Поттер ещё долго не мог прийти в себя от неожиданно навалившихся на него знаний.       Гарри вернулся из своих воспоминаний, когда в них ворвался обеспокоенный шёпот Рона.       — Наши все готовы. Авроры произведут арест тех, кто не отступится.       — Это будет не так просто, — ответил Гарри, продолжая наблюдать за Волан-де-Мортом и Драко. — Перенесите щитовые чары с меня на Малфоя, — внезапно попросил он.       — Но… — опешил Рон.       — Прошу! — Гарри с полной уверенностью посмотрел в глаза своему другу.       — Я передам, — кивнул Уизли.       Нери ускорила шаг, не понимая зачем, но чувствуя, что не может иначе. Блейз не пытаясь сдерживать. Ему было уже всё равно на её безопасность, ведь Лорд сейчас мог сделать с его другом всё что угодно. В глубине души, он понимал, что раз Драко бессмертный, то ему ничего не грозит. Но ведь это Лорд… Никто не знает границ его волшебных способностей. Все остальные свидетели происходящего тоже сделали несколько шагов в сторону Лорда и Драко. Гарри было дёрнулся вперёд, но Гермиона вовремя схватила его за руку, шепча, чтобы тот подождал.       — Том, не трогай мальчишку, — громко сказал Дамблдор и в его голосе почувствовалась тревога.- Давай разберемся со всем вдвоём. Только вдвоём.       Но Лорд словно не слышал ничего. Он с восхищением смотрел в глаза Драко. И Драко было очень страшно. Он знал, что в любой момент он может умереть. Он даже не сумеет среагировать. Но он не смел двинуть даже ресницами, твёрдо отвечая на смертоносный взгляд. Взгляд, от которого сходили с ума от ужаса тысячи волшебников. Да что там взгляд. Они сходили с ума только от имени. Драко же посмел сделать прямой вызов Тёмному волшебнику и сейчас не побоялся стоять перед ним, отвечая за все свои поступки.       Драко вспомнил, как сегодня утром, когда армия стояла перед замком, в ожидании приказа, он пытался сохранить невозмутимость, показывая всем остальным образец спокойствия. Он видел, что многие, а в особенности Блейз, нуждаются в его этой уверенной позе, горящем взгляде и в чётких распоряжениях. Драко встретился взглядом с взволнованными глазами Забини и слегка улыбнулся, как всегда давая понять, что всё под контролем и что он непоколебим. Но если бы Блейз был повнимательней, то он бы увидел в лице Драко что-то новое, не объяснимое и не присущее ему — страх. Всё внутри него горело от страха, каждая клеточка тела была напряжена. Сердце стучало как бешеное, мешая сосредоточиться на происходящем. Он взглядом внушил другу спокойствие, как бы говоря, что ничего с его бессмертной душой произойти не может. Но правда в том, что он вовсе не был бессмертным. Хотя и сам едва не поверил в этот фарс за последние месяцы.       Нет, с тем что Драко хотел вытворить, он точно шёл на верную смерть. Он думал тогда, что, возможно, сейчас смотрит в небесные глаза своего друга в последний раз. У кого может возникнуть сомнение, что как только Лорд узнает об играх за его спиной, то он убьёт Драко, не раздумывая, в первую же секунду. Или что всё задуманное сорвётся, потому что волшебники, поклявшиеся ему помочь, обернутся против него самого из страха. Или же Лорд давно уже обо всём знает. Вот, к примеру, сломал он защиту у одного из них, прочитал мысли и смог переубедить древнейшие семьи, что они ошибались, и что им выгодней будет следовать за ним. А Драко он показательно казнит на поле боя перед своими и врагами.       Вот что было в ответном взгляде Блейзу. Это нельзя было назвать мольбой о помощи. Чем Блейз мог помочь ему? В этом взгляде он искал поддержки, он почувствовал, что хоть кто-то здесь точно считает его всемогущим. Это придавало сил. Как же не хотелось стать разочарованием для них с Нери, когда окажется, что великий Драко Малфой всего лишь пустое место. Но, по крайней мере, никто не сможет обвинить его в бездействии. Этот страх мог бы стать паническим, если бы не умение Драко контролировать себя в патовых ситуациях.       И вот сейчас, когда взгляд Лорда был направлен в его душу, он не мог отступить назад, подобно трусу. Он с полной отчётливостью понял, что даст себя убить, но не сдвинется с этого чёртового места ни на шаг. Вместо любого из тысячи возможных дерзких ответов в лицо вершителю своей судьбы, юноша просто открыл для него своё сознание, чтобы тот увидел всё сам. Воспоминания плыли одно за другим. Зрачки Воланда становились всё темнее и темнее от осознания всей глубины предательства людей, стоящих сейчас за их спинами.       — У меня нет слов, насколько ты меня удивил, — продолжил так же тихо Лорд. И этот голос не предвещал ничего хорошего. — Возможно, ты даже спас свою фамилию от позора, — он усмехнулся. — Я даже не буду тебя убивать, — это слышал только Драко. — Они сами это сделают, — Лорд неопределенно кивнул в сторону нескольких тысяч волшебников, — потому что будут бояться тебя всю жизнь. Они захотят избавиться от тебя, ведь ты не такой, как они.       Драко молчал, начиная уже переживать насчёт бездействия всех присутствующих. Ему было невдомёк, что все были напряжены настолько, что пожелай сейчас пролететь мимо этого места какая-нибудь птица, то она непременно порезалась бы об обостренный воздух между участниками этого странного мероприятия. Палочки всё так же висели в воздухе, готовые выпустить тысячи различных заклинаний, давно вертящихся на языках волшебников. Все ждали хоть какого-нибудь знака с одной или другой стороны, но затянувшийся диалог между двумя неравными соперниками обескураживал. Нери и Блейз подошли ещё ближе, мечтая услышать хоть что-нибудь. Мысли о портале не покидали Блейза, но он чувствовал, что трудно будет трансгрессировать отсюда, не зная о судьбе остальных.       — Нет, я не убью тебя. Пожалуй, ты достоин чего-то похуже, — он страшно улыбнулся, и от этой улыбки у Драко сжалось сердце.       — АВАДА КЕДАВРА! — внезапно прозвучал властный, уверенный голос, но палочка была повернута в другую сторону. Зелёный луч насквозь пронзил грудь Блейза Забини, и юноша упал на грязный снег, как подкошенный.       Драко вздрогнул от неожиданности, и его тело онемело. Всё остальное происходило словно во сне. Он успел лишь поймать удивлённый взгляд на лице Блейза, будто тот хотел рассмеяться, воспринимая всё это за шутку. А потом губы плавно опустились и на этом солнечном лице навсегда замерла печаль. Внутри стало так больно, что Малфой полностью перестал замечать всё вокруг. Его словно выключили.       Песни, которые вдохновили меня на написание этой главы: Son of Simon - Moonlight Malrun - The Ghost of You Nomy - Your Heart In My Hands Danger Silent - The Chapters That Follow