Холодное сердце

Автор просит прощения за огромную задержку.... Виноват, виноват, виноват...

***

Дженсен проснулся задолго до восхода солнца. Он понимал, что поступил неправильно, поддавшись порыву. Нужно было встать, уйти, уехать с отцом домой и забыть все произошедшее здесь. Этот год на севере постепенно подернулся бы в воспоминаниях мутной дымкой, а затем и вовсе исчез бы, затерявшись среди красочных южных воспоминаний. Вот только вот глупое сердце жаждало остаться на жесткой кровати рядом с Северным Князем, который так крепко обнимал и так мило посапывал во сне, тревожно хмурясь. Дженсен судорожно вздохнул и с силой прижал к себе Джареда, тот что-то пробормотал и потерся носом о грудь Эклза, задев чувствительный после родов сосок. Дженсен тут же отодвинулся подальше, чтобы не искушать себя. Немного успокоившись, он встал и с огорчением осмотрел пришедшую в негодность одежду. Натянув на себя штаны и расшитую рубаху, которые Джаред ему подарил в честь рождения Флейм, Эклз выскользнул из комнаты. В коридорах было холодно, за окнами еще бушевала гроза, и обитатели замка пользовались возможностью подремать подольше, раз уж нет никакой возможности выйти наружу. Дженсен вышел в крытую галерею, где широкие колонны защищали его от дождя. Разгоряченную кожу остужали холодные брызги и порывы ледяного ветра. Мужчина раз за разом прокручивал в голове события прошедшего года, не замечая, как летит время. - Дженсен! – окликнул его Том. Разозленный Веллинг с силой дернул его за локоть, разворачивая к себе, - Шлюха! Уже весь замок судачит о том, что ты провел ночь у Падалеки. - Он мой спутник, - холодно осадил мужчину Дженсен. - Если ты еще хоть раз подойдешь к этому дикарю, то я отменю нашу свадьбу, и никакие деньги твоего отца не помогут! – прошипел Том, брызгая слюной. - Где ты был весь этот год, Том? – задумчиво спросил Дженсен. - При чем тут это? – оторопел Веллинг. – Ты вообще слышишь о чем я говорю?! Ты и так опозорил себя, живя с этим Северным дикарем, а сейчас, когда я предлагаю увезти тебя домой, ты снова прыгаешь к нему в койку?! - Я отвечу тебе, Том, - продолжил Дженсен, не обращая внимания на покрасневшего от злости мужчину. – За этот год ни ты, ни отец даже не поинтересовались, жив ли я, хотя знали, что Джаред вернул себе титул и владения. У вас было множество возможностей, но вы даже не послали мне ни одной весточки. Я думаю, что письмо, которое я прислал с просьбой помочь мне сбежать отсюда, затерялось среди остальных ненужных и неважных для вас писем. А затем умерла твоя жена, и у вас с отцом появилась отличная возможность объединить земли, став самыми влиятельными дворянами на юге. И вы вспомнили обо мне. А я, глупец, бросился к вам, обрадованный вниманием, не обращая на то, что мне говорил Джаред… - Какая разница что было раньше? – Том раздраженно зашагал по галерее. – Сейчас я предлагаю тебе обеспеченное будущее на юге! Если я тебя не устраиваю, то после того, как родишь мне наследника, можешь завести любовника! Дженсен с холодным любопытством смотрел на мужчину, которого когда-то любил всем сердцем. Этот мужчина, совершенно не стесняясь, предлагал ему завести любовника, значит и для него самого брачные клятвы в верности ничего не значили. А еще болезненно кольнуло в сердце, как Веллинг назвал ребенка наследником, не сыном, ни дочкой, а именно наследником. Такое холодное и безразличное слово. Не обращая внимание на кричащего что-то оскорбительно Веллинга, Дженсен развернулся и медленно побрел в общий зал. Том, не стерпев подобного оскорбления, схватил его за плечо и резко развернул к себе. - Если ты сейчас уйдешь, то навсегда останешься подстилкой этого дикаря! – заорал Том. - Лучше я останусь подстилкой Джареда, чем твоим супругом, - вызверился Дженсен, вырываясь из крепкой хватки. Джаред, при всей его гордости, вспыльчивости и нетерпимости никогда бы не позволил себе даже помыслить, что Дженсен может завести себе любовника, тем более не предложил бы этого, особенно после долгих разговоров о совместном будущем. Тот человек, который насильно сделал Дженсена своим никогда бы не пошел на предательство и не перевел бы человеческие отношения в товарно-денежные. Несмотря на все беды и ссоры, Джаред всегда был рядом, и все обиды и невзгоды Дженсен переживал рядом с ним, несмотря ни на что Джаред не отпускал его. Князь всеми силами, как умел, пытался построить их отношения, а Дженсен только и делал, что упирался и возражал, полностью погруженный в свои обиды. Как он раньше не понимал? Дженсен так долго мечтал о будущем, о жизни без Джареда, что пропустил то маленькое счастье, что у них было, и даже не попытался поддержать эти искры симпатии, которые тлели в душе у обоих. Пусть у них были проблемы и разногласия, но у них были и счастливые моменты, а главное у них была Флейм, которую они любили одинаково сильно, и ни один не захотел бы расстаться с ней. Только сейчас Дженсен понял, что Джаред ни за что не позволил бы увезти дочь, к которой был сильно привязан. Они были слишком разными: суровый Северный князь и изнеженный южанин, но рядом друг с другом они постепенно менялись, учились и подстраивались друг под друга. А главное, как бы они не ссорились, как бы временами ни ненавидели друг друга, они все равно тянулись друг к другу. Дженсен растерянно оглянулся. Что он делает здесь, рядом с этим чужим мужчиной, когда Джаред, наверняка уже проснувшийся, ждет его в обеденной зале и, конечно же, беспокоится, куда он подевался. На руках у него уже сидит проснувшаяся Флейм и со счастливой мордашкой дергает папу за волосы. - Не смей бросать меня, Дженсен! – прошипел рядом Том. – Ты пожалеешь об этом! Мужчина размахнулся, чтобы ударить Дженсена по лицу, но тот спокойно смотря ему в глаза твердо сказал. - Только попробуй. Я уже не просто соседский мальчишка. Я спутник Северного князя. И не дай боги тебе познать его гнев. Дженсен развернулся и пошел внутрь, в тепло, туда, где его ждал Джаред, не обращая внимания на несущиеся вслед обидные слова и оскорбления. Ведь он действительно не никто. Джаред всегда говорил, что Дженсен – его спутник и будет сопровождать его всю жизнь, что они равны. Именно сам Дженсен поставил себя в положение бесправного раба. Его не ограничивали ни в чем, только в передвижении, чтобы защитить его, в остальном Дженсен ограничил себя сам, не желая отпускать прошлую жизнь и цепляясь за призраки легкомысленного Юга. Он ускорил шаг, затем перешел на бег. Быстрее, еще быстрее! Воздуха не хватает, но нужно еще быстрее, чтобы успеть, чтобы не опоздать! Он ворвался в зал, и сразу же увидел Джареда, стоящего рядом с камином. Князь был еще немного сонным, волосы растрепанны, а шнурки на рубашке как всегда завязаны кое-как. У Дженсена закололо в груди. - Джаред! – князь обернулся. Не останавливаясь ни на мгновение, и больше не раздумывая, Дженсен подбежал к Джареду, притянул ошеломленного князя к себе и поцеловал, прижимаясь к нему всем телом. Падалеки тут же заключил его в крепкие объятья, и с жаром ответил на поцелуй. Они яростно целовались, вымещая друг на друге все прошлые обиды, прося за них прощения, и признаваясь в вечной верности. Они не слышали громкий смех вокруг и одобрительные возгласы, не слышали проклятья Эклза-старшего, не видели как разъяренного Веллинга вышвыривали из зала. Сейчас для них не существовало никого вокруг, они были одни в этом мире. Они на мгновение оторвались друг от друга, и, тяжело дыша, замерли, глядя друг другу в глаза. И оба чувствовали, как оттаивали холодные сердца, с каждым мгновением возвращая обоим жизнь и веру в светлое будущее.