Adele – Someone Like You
Sometimes it lasts in love, But sometimes it hurts instead
Этой ночью ей снилась всякая непонятная дребедень, от которой на утро болела голова. Воспоминания из прошлого смешивались с событиями настоящего, и все это превращалось в безумный калейдоскоп кошмаров. К которому в итоге примешался еще и отвратительный запах гари. Бонни открыла глаза, очнувшись в одно мгновение. Запах гари был настоящим. Она подскочила на кровати, испуганно озираясь по сторонам, и не понимая, что происходит. Едкий дым стелился по полу, проникая в комнату через приоткрытую дверь. Бонни схватила телефон с тумбочки и выскочила в коридор, в котором воздуха уже почти не было. Она закашлялась, давясь дымом, жалившим глаза и проникающим в легкие. Она бросилась к лестнице, которая во всю полыхала огнем. Сомнений больше не было – особняк Сальваторов действительно горел. Или его подожгли. Кай. Черт бы его побрал. Бонни ринулась назад, когда загоревшаяся балка едва не свалилась ей на голову. Лестница затрещала и наполовину завалилась. Выхода больше не было. Задыхаясь от гари и страха, девушка бросилась к окну. Дрожащими руками смогла открыть его только с третьего раза. Свежий воздух ударил в лицо, и Бонни тут же сорвала с карниза тяжелую занавеску. Наспех привязала ее к деревянной балке и перекинула на улицу. Схватившись одной рукой за подоконник, она спустила ноги вниз и сделала глубокий вдох. Или сейчас, или никогда. Она сильно сомневалась, что пожар не убьет ее. Это свойство Кая выживать при любых обстоятельствах, не ее. Стиснув в кулаке ткань шторы, она закусила губу и стала медленно спускаться вниз. В доме уже все полыхало, и девушка боялась,как бы ее спасательный "трос" тоже не загорелся. До земли оставалось еще несколько метров, когда занавеска внезапно закончилась. Застонав от досады, Бонни зажмурилась. Нужно прыгать. Сделала еще один глубокий вдох и разжала руки. Удар о землю вышиб из нее весь воздух, и ребра тут же заныли. Кашляя, она схватилась рукой за грудь и ощутила во рту металлический привкус крови. Кажется, сильно прокусила губу. Громкий треск деревянных стен особняка заставил ее приподняться на локтях. В груди что-то больно сжалось, потому что она привязалась к этому дому. Особенно, с тех пор, как спасся Деймон. Она мысленно почти звала его "своим". Позади раздались негромкие хлопки. Бонни резко обернулась и увидела Кая. С ироничной улыбкой парень остановился в нескольких шагах от нее и чуть наклонил голову. — Должен отдать тебе должное – ты очень живучая личность. Бонни стиснула зубы. Нет, ну не дура ли она? Она ведь думала, что после вчерашнего объятия что-то изменится. Что-то должно было измениться. Хоть что-нибудь. Она ведь так отчетливо почувствовала, что он стал на шаг ближе к ней. Видимо, ключевое слово "показалось". — Зачем ты поджег дом? – выдохнула она, пытаясь подняться на ноги. Колени подгибались, а боль в груди не утихала. — Мне было скучно, – пожал он плечами с самым невинным видом. — Скучно? Тебе было скучно? – девушка наконец поднялась с земли и снова закашлялась. Кай развел руками, улыбаясь ей. Кажется, тот факт, что она могла погибнуть, его не беспокоил совсем. Бонни прищурилась: — Так вот чего ты хочешь? Хочешь, чтобы я снова ненавидела тебя? Снова? Снова?! СНОВА?! — Снова? – уголки его губ чуть приподнялись, а Бонни испуганно захлопнула рот. Повисла тишина, прерываемая лишь потрескиванием огня и горящего дома. Она лихорадочно соображала, пытаясь придумать, как можно выкрутиться из этой ситуации, а он с интересом наблюдал за ней. Вообще-то, ему не слишком-то и хотелось убивать ее. Он просто сидел, думал о том, что произошло вчера и внезапно понял, что она пересекла черту, которую пересекать было нельзя. Вся их ругань и перепалки успокаивали его – это означало, что ничего не менялось, он по-прежнему был собой. А потом она вдруг возомнила себе, что просто обязана спасти его от самого себя! Дура херова. Он ненавидел ее за это. И не мог простить себя за эту ненависть. Она его обняла. Да его, черт возьми, даже мать родная не обнимала. Уже, кажется, миллион лет. А она обняла. И за это он ненавидел ее тоже. За то, что она относилась к нему лучше всех, кого он когда-либо встречал в своей дерьмовой жизни. А потом в голову пришла мысль поджечь дом. Он знал, что она спит на втором этаже, был уверен, что она не выберется. И, видит бог, он был бы рад, если бы она просто сгорела во сне к чертовой матери. По крайней мере, ему бы наконец полегчало. А теперь она говорит, что он хочет, чтобы "она снова ненавидела его". Да, черт возьми, он хочет! Потому что это единственный верный вариант. Потому что так проще. Потому что он не знает ничего другого, кроме этой гребанной ненависти. "Снова". Господи, неужели, она сказала "снова". Это означает только... — Я хотела... – она запнулась. — Хотела сказать, что я неправильно выразилась. Я и не переставала тебя ненавидеть, ясно? Откровеннее лжи он не слышал. Да у нее на лице было написано, что она врет. И от этого ему почему-то стало одновременно плохо и хорошо. Почему? Ну почему слова этой умалишенной вызывают в нем столько чувств? Он не хотел их, они ему нахрен не были нужны. Он всегда мог контролировать себя. У него была уйма времени, чтобы научиться самоконтролю. Он бы не растерялся сейчас, даже если бы сам отец появился перед ним. А бред недоделанной ведьмы просто взял и выбил его из колеи к чертовой матери. — Зачем ты сделал это? Ты ведь знал, что я могу и не выбраться, – произнесла она, и ему нестерпимо захотелось ударить ее. "Заткнись. Закрой свой рот. Сейчас же". — Хотя, знаешь, я понимаю. Ты хотел уничтожить все, что связывало меня с моими друзьями. Так? Сжег этот дом, чтобы сделать мне больно, – голос ее задрожал, но он почему-то не ощутил ни капли жалости. "Ты сама виновата. Самасамасама. Нечего было лезть ко мне. Ты мне не нужна". — Может быть и так, – хмыкнул он, засунув руки в карманы, и улыбнулся ей. Она моргнула, и он заметил, как в ее глазах заблестели слезы. Ну и плевать. Пусть хоть задушится здесь в рыданиях, он и глазом не моргнет. — Ну, не надо плакать, – с наигранной жалостью произнес он, улыбаясь шире. — Прости, но я не собираюсь вытирать тебе слезки. И эти слова, как пощечина, приводят ее в чувство. Она вскидывает голову, кажется, даже больше не собирается плакать. Поджимает губы и смеряет его стальным презрительным взглядом. И он едва сдерживается, чтобы не выдохнуть облегченно. Вот теперь все нормально. Вот теперь все, как раньше. Они ненавидят друг друга, и это очень хорошо. — Мне не жаль, что нам пришлось объединиться, – произносит вдруг она ледяным тоном. — Потому что это доказало мне, что в тебе нет ничего, за что мне бы стоило бороться. Ты – ничто, Малакай Паркер, и это никогда не изменится. Спасибо, что переубедил меня, а то я дура надеялась, что что-то еще можно исправить. Ничего нельзя исправить. Господи, – она проводит рукой по своему лицу. — Я так сильно ненавижу тебя. — Вот и замечательно. Она смотрит на него еще несколько мгновений, а потом просто разворачивается и уходит. Он смотрит ей вслед, с каким-то идиотским облегчением осознавая, что не чувствует ничего. Ни жалости, ни вины, ни желания исправить все. Ничего. Совсем ничего. "Так ли это на самом деле? Или ты снова внушаешь себе всякое дерьмо? Действительно совсем ничего?" ••• Бонни сидит в доме бабушки весь день, прижав колени к груди и глядя в стену, словно желая проделать в ней дыру. Когда она приходит в себя, на улице уже темно. Сразу же после того, как она заперлась здесь, она слышала, как по городу проехала машина. Видимо, Кай куда-то уехал. Бонни почти не жалеет о том, что сказала ему. Кроме одного – ей не стоило говорить, что он ничто. Это было жестоко даже для него. "Нет, стоило. Стоило! Потому что он хотел убить тебя, уничтожить все, что ты любишь. Да хватит уже жалеть его. Он этого не стоит, слышишь? Не стоит". Любой человек заслуживает, чтобы ему помогли справиться с чем-то, что ломает его жизнь. Только не Кай. Ей правда хотелось помочь ему. Хотелось? Ну так получай награду за свое "хотелось". Он дал тебе хорошего пинка под зад и доходчиво объяснил, что твоя помощь ему нахрен не нужна. Она мотнула головой, отгоняя мысли в сторону, и поняла, что проголодалась. На негнущихся ногах вошла в кухню, нашла в холодильнике какие-то спагетти, не внушившие ей ни капли доверия, и решила вернуться в гостиную. Подумать только, когда они так неплохо сработались против Охотников, ей даже показалось, что он немного изменился. "Такие люди не меняются. Как ты вообще могла забыть, что он убил маленьких детей, своих родных?!" Вчера, когда она обняла его, совершенно разбитого и потерянного, она была уверена, что на самом деле - он мертвее их всех вместе взятых. Она не хотела думать о нем. Вообще ни о чем. В голове даже мелькнула мысль – как хорошо вампирам. Отключили чувства и дело с концом. Какого черта ведьмы так не могут? Ей бы не помешало сейчас. Вздохнув, Бонни уперлась подбородком о колени и прикрыла глаза. И руки тут же словно снова ощутили тепло его тела, когда она обняла его. Она снова услышала биение его сердца и тихий, по-детски напуганный, голос. "Это все не по-настоящему" — Конечно, не по-настоящему, – прошептала она, пряча лицо и ощущая, как слезы катятся по щекам. Когда она проснулась, было утро, и она была твердо уверена, что в этом мире она теперь одна. И это была вовсе не сопливая метафора из любовных фильмов, означающая что-то типа "с этого момента ты умер для меня". Просто она действительно знала, что Кай нашел отсюда выход. Она не знала, почему так уверена в этом, просто это ощущение было слишком сильным. В первую очередь, она помчалась в ту самую пещеру, откуда можно было вернуться в реальный мир. Уже у самого леса она запоздало решила, что все это ерунда, и он не смог бы выбраться в одиночку. Да и ее крови у него не было. Валяющийся на полу, использованный асцендент убедил ее окончательно в том, что она была права. Замерев на месте, она уставилась на прибор, не в силах поверить в это. Не в силах принять. Он нашел выход. И сбежал. И бросил ее здесь. Одну. Навечно. Зажав ладонью рот, она уперлась спиной о стену пещеры и зажмурилась. Это не так. Это всего лишь сон. Он не мог сделать такое. Он бы не... "Кого? Кого ты обманываешь? Только себя". Опустив руку, она сделала глубокий вдох и подошла к месту, где валялся асцендент. Подняла прибор и задумчиво повертела его в руках. Она была готова делать все, что угодно, лишь бы не зацикливаться на том, что она застряла здесь навсегда. "Где он, черт бы его побрал, нашел магию?" Она сунула прибор в карман, чтобы не видеть, как трясутся ее руки. Если разум еще боролся, то тело было в ужасе от происходящего. Она понятия не имела, сможет ли вынести все это. Неожиданно позади раздались шаги. Внутри все оборвалось, и на мгновение она решила, что это Кай. Но едва она обернулась, как на ее голову обрушился удар такой силы, что в глазах тут же потемнело и она рухнула на землю.