Сталь и кислота

Imagine Dragons – Bleeding Out Sol Seppy – Enter One Daughter – Medicine

— Бонни, что ты делаешь? – Кэролайн замирает в нескольких метрах, изумленно глядя на нее, словно не веря своим глазам.  Бонни словно прирастает к асфальту, не в силах оторвать глаз от подруги. Она не знает, что делать, что говорить, как поступать. Она хотела рассказать ей все сама, и все это должно было случиться совершенно по-другому. Не так.  Все не так! — Я могу тебе все объяснить, – выдавливает она из себя, когда тишина между ними становится невыносимой.  Голос ее почти не дрожит, и Бонни решает, что это неплохой знак. Особенно, если учесть, что внутри у нее происходило что-то совершенно немыслимое. Страх перед Джошуа Паркером исчез, попросту испарился на фоне страха перед осуждением друзей.  Ей хотелось рассказать обо всем сразу, выговориться, выкричаться, но не держать это все в себе. Ей так чертовски надоело держать все в себе. Это было так сложно. Так страшно.  — Бонни, почему ты с ним? – дрогнувшим голосом выговорила Кэролайн, делая шаг вперед. — Он угрожал тебе? Бонни, не молчи!  От ее наивного предположения об "угрозах" Кая ей даже стало смешно. Она едва сдержала смешок, прикладывая руку к губам. У Кэролайн все было так просто.  Так до жути просто! Так до слез просто.  Ведь в жизни ничего и никогда не бывает так просто.  Ей вдруг захотелось разрыдаться и рассмеяться одновременно. Эти смешанные эмоции, непонятные чувства теперь следовали за ней по пятам, и она никак не могла избавиться от них.  Ей хотелось рассказать Кэролайн, что она увидела в нем кое-кого другого. Она увидела в нем не только убийцу и психопата. Она увидела в нем простого парня, которого никто не любил, напуганного мальчишку, потерянного человека, который не знал, кого винить в своих бедах, и который попросту выбрал не тот путь.  Он был уверен, что у него нет другого выбора. И он был неправ. Она так хотела показать ему тот самый, правильный путь.  Она не могла объяснить это жгучее желание помочь ему. Не могла объяснить все Кэролайн, она просто знала, что должна его спасти. Потому что, если она этого не сделает, то уже никто не сделает этого.  Ему, кроме нее, никто не поможет.  Но сейчас, глядя в широко распахнутые глаза подруги, она осознавала, что зря надеялась на то, что ее поймут. Ведь вполне возможно, что она сама вообразила себе, что Каю нужна помощь. Возможно, он никогда в ней и не нуждался.   — Ты объяснишь или нет? – спросила Кэролайн, глядя на нее так, как-будто не могла узнать свою лучшую подругу.  И едва Бонни открыла рот, чтобы рассказать ей обо всем, позади нее раздался глухой удар. Резко обернувшись, она увидела, что Кай снова рухнул на землю без сознания.  Взгляд ее натолкнулся на его беззащитное лицо, и она напрочь забыла о подруге. Упала рядом с ним на колени, поднимая его голову дрожащими руками.  Все его лицо горело, а мокрые волосы прилипли ко лбу. Бонни судорожно выдохнула и обернулась к Кэролайн: — Нужно отнести его в дом. Сама я не справлюсь, помоги мне.  Форбс не сдвинулась с места, все еще глядя на парня с неприязнью. Бонни словно кожей ощущала эту неприязнь, ей даже показалось, что теперь она направлена и на нее саму.  Голос ее задрожал, а глаза защипало от слез, когда она выкрикнула: — Кэролайн!  Девушка сделала шаг назад, испуганно глядя на подругу. Бонни вскинула голову, не веря своим глазам, вперившись взглядом в лицо Кэролайн. А потом подруга вдруг моргнула, что-то изменилось в ее лице, и она тут же оказалась рядом с ведьмой.  — Я делаю это не ради него, Бонни, – прошептала она, подхватывая бесчувственное тело Кая под руки. — А ради тебя. Ты моя подруга, и я сделаю все для тебя.  Дальше все происходило, как в тумане. Она не помнила, как они оказались в доме ее бабушки, как Кэролайн сбросила Кая на кровать, как сама плюхнулась в кресло, все еще обдумывая происходящее. Бонни сидела на кровати рядом с ним, напряженно вглядываясь в его мокрое от пота лицо и периодически смачивая полотенце на его лбу прохладной водой.  Они обе не произнесли ни слова. Кэролайн все еще была шокирована, а Бонни понятия не имела, о чем с ней говорить и с чего начать.  Она просто сидела, наблюдая, как постепенно жар спадает и дыхание парня становится все более мерным и спокойным. Она не могла отрицать того, что он совершил множество отвратительных поступков, но он обещал ей никого не убивать, и это что-то означало. Она никогда не одобряла его и не выгораживала, она ненавидела ту его сторону, но не могла бросить его.  Кэролайн напряженно вглядывалась в лицо подруги, пытаясь понять ее действия. Бонни всегда была принципиальным и очень рациональным человеком, она редко поступала опрометчиво, но этот ее поступок едва ли можно было назвать осмысленным.  Этот парень напал на них, чуть не сжег Елену и не убил Деймона, охотился за своей семьей, угрожал Тайлеру, был психически-неуравновешенным, а она просто сидела рядом с ним и гладила по волосам.  Это могло бы показаться жутко романтичным, если бы она не знала, кем были эти люди.  Если бы это не была ее лучшая подруга, самая правильная и преданная, и психопат-убийца, мечтавший изничтожить собственную семью.  Это словно была не Бонни. Это будто была не она. Кто-то другой. — Почему ты делаешь это? – выдавила из себя Кэролайн, а Бонни вздрогнула, отрывая взгляд от Кая и поднимая на нее глаза. — Я не знаю.  Голос ее прозвучал сухо и почти безучастно. Кэролайн даже стало не по себе. Она выпрямилась, не отводя глаз от Беннетт.  — Точнее, я знаю, но сомневаюсь, что ты поймешь меня.  — Я могла бы попытаться, – покачала головой Форбс, убирая волосы с лица. — Я правда хочу знать, потому что если это ты, то все имеет значение. Я же сказала, что ты моя лучшая подруга. То время, когда я осуждала, прошло, теперь я просто выслушаю тебя.  Бонни вымученно улыбнулась, наклоняя голову и глядя Кэролайн в глаза. И правда, когда они все еще учились в школе, Форбс никогда не отказывалась от возможности обсудить чью-либо неудачу и осудить этого человека по полной. И Бонни едва не разрыдалась, видя, насколько сильно выросла ее легкомысленная когда-то подруга.  Насколько женственной и зрелой она стала. — Я хочу помочь ему, – выдохнула Беннетт, заправляя волосы за ухо. — Я знаю, что это глупо звучит, но у него еще не все потеряно. Я просто...просто хочу ему помочь. Он сам этого не знает, но он нуждается в моей помощи.  Кэролайн внимательно взглянула на нее, медленно кивая. Она еще не согласилась с ней, но Бонни стало намного легче лишь от того, что подруга просто промолчала, не осуждая ее действий.  — И давно это? – осторожно спросила Форбс.  — Еще когда я была в 1994.  — Он обижал тебя, Бонни? – неожиданно спросила Кэр, а Бонни удивленно моргнула и опустила глаза.  "Ты. Чертова. Идиотка!" "Гребанная дура!" "Или, тебя здесь больше просто некому трахать?" "Если ты еще хоть раз позволишь себе что-нибудь подобное...клянусь, я оторву тебе твои сраные руки"  "Ты – идиотка! Не вздумай больше прикасаться ко мне, испытывать на мне свою долбанную добро-терапию. Иначе я убью тебя"  "Свали отсюда к чертовой матери" "Ведьминская сука!" — Нет. Не обижал, – выдавила она из себя.  — Бонни... – начала Кэр, но девушка перебила ее.  — Ты расскажешь ребятам?  — Ты сама расскажешь, когда будешь готова, – покачала головой блондинка. — Это не мне решать, а тебе.  Бонни вдруг вспоминает о странном притяжении Кэролайн и Клауса, и ей становится немного легче. По крайней мере, она действительно может понять ее.   — Спасибо, Кэр, – выдохнула Бонни, ощущая тупую, до ужаса тупую, легкость внутри, а блондинка лишь улыбается ей. — Я все таки останусь, буду спать внизу, ладно? – девушка поднялась на ноги, а Бонни кивнула. Кэролайн шагнула к двери, но остановилась и снова обернулась. — Скажи, Бонни, он того стоит?  Беннетт поджала губы, опуская глаза и всматриваясь в умиротворенное лицо спящего парня. Она не была дурой и не строила напрасных надежд. Она знала, что такое реальность.  Бонни Беннетт была реалисткой. Всегда.  — Не знаю. Я, честное слово, не знаю.  А Кэролайн кивает, понимающе поджимая губы, и тихо выходит. Бонни обхватывает лицо руками и прикрывает глаза. Ну что с тобой творится? Ну что, скажи мне, что? Почему ты ведешь себя, как дура? Зачем делаешь это? Ради чего? Никто ведь не оценит.  Она перевела взгляд на Кая, который больше не был похож на раскаленную печь, и убрала полотенце с его лба. Когда он спал, вся его дерзость и самоуверенность таинственным образом исчезали.  Неужели, магия Странников сделала это с ним? Она прекрасно знала, что магии было очень много и что ее было наверняка сложно контролировать, но Кай вел себя так, словно для него это было раз плюнуть.  А что он должен был делать? Разве у него было кому жаловаться или просить о помощи?  Когда у нее были проблемы с магией, она всегда говорила об этом с бабушкой, обсуждала с Еленой или Кэролайн, а у него никого не было, он со всем справлялся сам.  В одиночку. Один. Всегда. Убрав его прилипшие ко лбу мокрые волосы назад, она аккуратно легла рядом, кладя ладонь на его грудь и прижимаясь щекой к его плечу. Он был без сознания, а ей так хотелось, чтобы он увидел, что сейчас он не один.  Сейчас, когда ему больно и плохо, он не один, что есть она, которая очень сильно хочет ему помочь.  Которая влюблена в него.  Эта мысль оказалась такой ужасающей и неожиданной, что она невольно стиснула в кулаке его майку и напряглась. Еще раз прокрутила ее в голове, и зажмурилась.  "Влюблена в Кая? Что за бред сумасшедшей? Что за хрень, Бонни, какого черта ты снова по уши в дерьме?"  Она знала, что такое влюбленность. Она была влюблена в Джереми, и все было совершенно иначе. Это было настолько по-другому, что она была уверена, что сейчас ошибалась.  "Что ты чувствуешь, идиотка?"  "Я не знаю, черт возьми, я не знаю. Я как Елена".  Она уткнулась носом в его шею, слыша, как он тихо дышит, и решила подумать обо всем этом завтра. Или послезавтра. Потом.  Как насчет – никогда? "Меня это устраивает, знаешь". ••• Кэролайн закатила глаза, а Бонни пожала плечами, когда Елена объявила им, что ей кажется, будто Деймон все таки "очень даже ничего, на самом деле".  Обе девушки ощущали себя не слишком уютно рядом с подругой. Одна знала тайну и не имела права говорить, другая же говорить не хотела. Они переглядывались, пока Елена не видела, но никто не делал никаких попыток пояснить вчерашнюю ситуацию.  Бонни опустила глаза, разглядывая чаинки, плавающие на дне чашки. Утром, когда она проснулась, Кая уже не было. Видимо, он чувствовал себя намного лучше, раз даже смог сам уйти.  Вспомнив вчерашнюю ночь, она улыбнулась, чувствуя себя настоящей дурой. Она старательно обходила стороной мысли о том, что сознание произносило это шепотом, словно самое страшное ругательство на Земле, она влюбилась в него, но от этого ее настроение хуже не становилось.  И когда она вспоминала, что ночью, когда она попыталась встать, а он, не просыпаясь, ухватился за ее руку, сонно прошептал ее имя и прижал к себе, внутри у нее все вспыхивало, как у пятнадцатилетней школьницы.  Она впервые чувствовала себя так по-идиотски легко. Это было так тупо, особенно в их ситуации, но она ничего не могла с собой поделать. Поэтому лишь укоризненные взгляды Кэролайн усмиряли ее.  — И вообще, я чувствую себя неловко, – пробормотала Елена, заправляя волосы за ухо. — Мы должны придумать, как уберечь Джо от слияния, а я тут о Деймоне думаю. Только ему ни слова! – выпалила она тут же. — Да еще и Кай ходит по городу, убивая людей. — А что, были еще убийства? – напряженно спросила Бонни, сжимая чашку в руках.  — Мама говорит, что прекратились, – хмуро бросила Кэролайн, перевела взгляд на Бонни. — Но вполне возможно, что скоро снова начнутся.  — Почему-то мне кажется, что нет, – в тон ей отозвалась Беннетт.  Елена удивленно глянула на обеих, но ничего не сказала. Они сидели в кафе с самого утра, и если Кэролайн и Елена пытались обдумать следующий ход против Кая, то Бонни откровенно бездействовала, хоть и мысленно корила себя за это.  Пока Стефан и Деймон уехали по своим неотложным делам, прихватив с собой не слишком радостного Аларика, девушкам ничего не оставалось, кроме как сидеть и дожидаться их.  — Это что же, Тайлер теперь бегает за Лив? – недовольно пробормотала Кэролайн, заметив, как в кафе вошли Локвуд и кудрявая ведьма.  Бонни хмыкнула. Сознание иронично подкинуло ей воспоминание о том, как Лив пыталась понравиться Джереми, а она – Бонни, в ответ, связалась с ее братом. Дикость какая... — А что, ревнуешь? – игриво поинтересовалась Елена, толкнув подругу локтем в бок.  Кэролайн закатила глаза, всем своим видом показывая, что такими глупостями больше не занимается. Бонни сложила руки на столе, положив на них голову, и улыбнулась. Ей так чертовски не хватало таких моментов. Когда все просто, легко и можно сидеть с лучшим подругами, смеяться и наслаждаться жизнью.   В последнее время им слишком редко выдавались такие моменты, поэтому сейчас особенно сильно хотелось ценить их и смаковать каждую секунду.  — Осталось только в нашей компании найти парня для Люка, – хохотнула Кэролайн, а Елена тяжело вздохнула, бросив взгляд на Бонни.  — Ты не разговаривала с Джереми?  Девушка вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Подняв взгляд на подругу, она покачала головой: — Мы успешно избегаем друг друга.  — Он скучает по тебе, – произнесла Елена и тут же добавила. — Но я говорю это не для того, чтобы разжалобить тебя! Просто констатирую факт.  Бонни уперлась подбородком в сложенные руки и пожала плечами: — Может быть и стоит встретиться с ним. Поговорить...обо всем.  И вечером она действительно решается позвонить Гилберту. Он приходит так быстро, что ей становится не по себе. Словно он стоял под дверью и ждал, пока она позвонит ему.  Джереми так же неловко, как и ей, но все ее опасения оказываются напрасными. Стоит ему начать разговор, как все сразу становится легким и непринужденным. Она всегда поражалась, как люди, которые были влюблены друг в друга, могут стать совершенно чужими.Она сомневалась, что они с Джером когда-нибудь смогут стать по-настоящему чужими. Даже несмотря на то, что оба накосячили в своих отношениях.  — Так значит, ты вернула свою магию? – улыбается он, плюхаясь на диван в гостиной.  Бонни кивнула, улыбаясь, и повторяя его жест. Подняла глаза на полыхающий огонь в камине, наслаждаясь звуком потрескивающих, под напором огня, дров.  — Это оказалось сложнее, чем я думала, – произнесла она. — Когда Деймон попал в беду, она сама вернулась. И это было так неожиданно. Черт, я все еще не могу поверить в это.  — И вы, наконец-то, поладили с Деймоном? – смеется Джереми.  — Ох, ты не представляешь! – выпалила она, выпрямляясь и поднимая ноги на диван. — Первые дни в 1994 мы целыми днями только и делали, что грызлись. Но, честное слово, он не такой ужасный, как я думала. И я этого не говорила, если что.  Джереми смеется, и от его смеха у нее становится тепло на душе. Она улыбается, глядя на него, а он вдруг спрашивает: — Ты так и не вспомнила ничего?  Бонни вздрагивает, отводит взгляд и внимательно вглядывается в огонь в камине. Ей не хочется говорить об этом, но умолчать тоже не получится. Поэтому выхода у нее нет, придется врать. Снова.  — Отрывки, но ничего осмысленного, – покачала она головой.  — Может быть, ты сама смогла вернуться сюда? – предположил Джереми.  — Без понятия, – отозвалась Бонни, ложась на его колени и совершенно точно зная, он ничего лишнего не сделает и не подумает. — Магии у меня уже не было. Я спрятала ее в Мисс Обнимашки и переместила сюда. Джереми вдруг расхохотался, прикладывая ладонь ко лбу: — Мисс Обнимашки?! Серьезно?  Бонни взглянула на него снизу вверх, ухмыляясь: — Тебе что-то не нравится? Все вопросы к ней, – она махнула рукой на плюшевого медвежонка, сидящего на полке над камином. — Только знай, она суровая девчонка.  Они оба рассмеялись, как вдруг свет в доме погас, а огонь в камине потух. Бонни резко села, напряженно вглядываясь в темноту коридора. Это не было похоже на проблему с проводкой и внезапный порыв сквозняка. Все произошло слишком синхронно.  "Только не это..."  Она спрыгнула с дивана, а Джереми удивленно проследил за ней: — Что такое? – тоже поднялся на ноги. — Бонни, все в порядке?  Бонни махнула на него рукой, заставляя заткнуться, потому что у нее самой уже почти затряслись руки. Сделав несколько шагов вперед, она замерла в дверях. В доме, казалось, никого не было, но она слишком хорошо знала его, чтобы так рано облегченно выдыхать.  — Да что такое? Думаешь, тут есть кто-то еще? – снова предпринял попытку достучаться до нее Гилберт.  Она молча кивнула, поджимая губы. "Да черт возьми, выходи уже. Я знаю, что ты здесь. Хватит играть в эти долбанные игры".  — Fes Matos. Incendia.  Огонь в камине снова вспыхнул, а она едва не подскочила от неожиданности и испуга. Кай прислонился бедром к камину, лениво оглядывая комнату. Бонни сделала шаг к Джереми, заметив у Паркера в руке нож. Парень задумчиво вертел его в ладони, словно раздумывал, кого бы первым пырнуть.  — У вас тут вечеринка, а я не приглашен? – с наигранной обидой произнес он.  — А с какого хрена ты здесь нужен? – рыкнул Джереми, а Бонни ухватилась за его локоть. — Джер, не надо, ладно?  — Он пытался убить мою сестру, Бонни, пытался убить тебя!  — Ты не знаешь его, не знаешь, какой он! – в ужасе воскликнула она.  — А ты знаешь? – изумился Джереми, вглядываясь в ее лицо.  — О да, она знает, – хмыкнул Кай, выпрямляясь и делая шаг вперед. — И это тот самый парень? Парень, который даже не попытался вытащить свою девушку с того мира?  Бонни бросила на него предупреждающий взгляд, покрепче сжимая локоть Гилберта. Если Джереми попытается ввязаться в драку, мало ему не покажется. Если Кая разозлить, он напрочь забудет о своем обещании. Она не хотела подвергать Джереми опасности.  — О чем он говорит? – нахмурился парень. — Что он имеет в виду, Бонни?  Она отпустила его руку и сделала шаг вперед: — Убирайся отсюда, Кай.  Парень наклонил голову, внимательно вглядываясь в ее лицо: — Ты выгоняешь меня? Это на тебя не похоже.  Она стиснула зубы, чувствуя на себе напряженный и растерянный взгляд Джереми. Если этот идиот скажет еще хотя бы одно слово, она уничтожит его на месте.  — Что ж, ладно, я уйду, но не люблю уходить, не оставив после себя хорошее впечатление, – произнес Кай, в мгновение оказываясь рядом с Джереми и вонзая нож ему в живот.  — Нет! – закричала она в ужасе, но не успела даже и шага сделать, как Кай нанес парню еще один точный удар в грудь.  Джереми рухнул на пол, задыхаясь и захлебываясь собственной кровью, а Паркер равнодушно переступил через него, отряхивая руки. А когда Бонни кинулась к Гилберту, схватил ее за руку.  Запястье обожгло огнем, но она словно ничего не чувствовала. Она видела перед собой только смертельно раненного близкого человека.  Образ беззащитного парня, которому нужна была ее помощь, разваливался на глазах. Бонни приходила в себя, понимая, что он нравился ей не таким...другим, когда не притворялся. Или это сейчас она видит его настоящего?  — Отпусти меня! – она ударила его по плечу свободной рукой, пытаясь вырваться, чувствуя, что паника полностью захлестнула ее. — Отпусти меня, урод! Отпусти, он же умирает! Кай, убери руку, убери ее! Джереми! – закричала она, задыхаясь от слез.  Он продолжал сжимать ее руку, вглядываясь в ее глаза, а потом наклонился и буквально выплюнул ей в лицо: — Ты будешь стоять и смотреть, как он умирает.  — Зачем ты это сделал?! Зачем? — Он меня бесил, – невинно пожал плечами Кай, а у нее перехватило дыхание от ужаса.  — Ты же обещал мне! Обещал! – яростно закричала она, свободной рукой с силой ударяя его по лицу.  И этот удар оказался таким неожиданным и сильным, что он разжал пальцы, отпуская ее, и отступил на шаг назад. Бонни кинулась к Джереми, бережно поднимая его голову с пола, прикладывая руку к его груди и сдавленным от слез голосом читая заклинание.  Постепенно раны затягивались, а юноша уже не выглядел таким мертвенно-бледным. Дыхание его выровнялось, складка на лбу разгладилась.  Дрожащими руками Бонни обхватила его ладонь, давясь слезами и не веря, что он сделал это. Потом подняла голову и взглянула ему в глаза: — Я ненавижу тебя. И теперь это не пустые слова. Ты хотел этого? Ты это получишь, – голос ее сорвался на крик. — У тебя теперь больше никого нет. Я больше и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе. Сегодня ты потерял меня навсегда.  Он даже и бровью не повел, равнодушно глядя на нее, словно ее слова ничего не значили, а в следующее мгновение исчез. ••• Девушка под ним громко застонала, когда он сильнее стиснул пальцами ее бедра и задвигался быстрее. Свободной рукой схватил ее за волосы, оттягивая их назад и заставляя девушку изогнуться. Он был готов выебать первую встречную, только чтобы перекрыть эту давящую пустоту внутри, образовавшуюся после ее слов. Отвлечься на все, что угодно, только не думать о том, что "потерял ее навсегда", иначе он сойдет с ума.  И это были не сопливые влюбленные мысли, типа, "я люблю ее и изменюсь ради нее", она была его другом. Она пыталась принять его таким, какой он есть. А что он сделал?  "Чертов придурок. Что же ты сделал, урод херов?" Стиснув зубы, он прикрыл глаза, сдавленно рыча и представляя, что это она под ним сейчас изгибается и стонет. Да хера с два! Бонни никогда не вела себя так. Не стонала, как последняя шлюха, и когда она шептала его имя, это выглядело совсем не так показушно.  Оттолкнув девушку от себя, он плюхнулся на кровать, закидывая руки за голову. Она тут же прильнула к нему, покрывая его шею и грудь мокрыми поцелуями. Он вытянул руку, шаря ею по прикроватному столику и натыкаясь на холодное лезвие ножа.  "Не заставляй меня жалеть, что доверилась тебе".  "Уже пожалела, не так ли? Ты ведь ненавидишь меня, а значит, наш договор расторгнут. А значит..." Он сжал лезвие рукой, ощущая, как руку обжигает боль. Как хорошо, черт возьми. Он уже решил, что ничего никогда не почувствует после этих слов. Стиснул нож сильнее, чувствуя, как горячая струйка течет по запястью.  Как вместе с кровью из него вытекало все хорошее, что она пыталась видеть в нем. Ничего нет. Совсем ничего. И никогда не было. Девушка рядом с ним увлеченно целует его шею, перебирая пальцами его волосы. Одной рукой он обхватывает ее лицо, привлекая к себе, а второй вонзает нож глубоко в ее спину. Тишину в комнате прорывает истошный крик.  Он с наслаждением смотрит в широко распахнутые глаза девушки, смотрит, как по ее губам струится кровь, а потом она падает на кровать лицом вниз и замирает.  ••• Кэролайн поджимает губы, глядя на нее, а она все еще прижимает голову Джереми к своей груди, вздрагивая всем телом. Елена держит брата за руку, в ее глазах тоже блестят слезы.  — Он уже скоро должен прийти в себя, – говорит Бонни, и голос ее почти не дрожит. — Я успела залечить его раны. Он скоро очнется.  — Я убью его, – цедит Елена сквозь стиснутые зубы. — Я убью его!  Кэролайн неуверенно поднимает глаза на Бонни, а девушка лишь кладет ладонь на голову Гилберта. В голове предательски вспыхивает вопрос Кэролайн: "Скажи, Бонни, он того стоит?" "Он не стоит этого, Кэр. Никогда не стоил. А я слепая идиотка, и из-за меня чуть не погиб Джереми". Джереми неожиданно вздрагивает, открывает глаза и судорожно хватает ртом воздух. Его глаза невидяще блуждают по лицам девушек, пока он окончательно не приходит в себя. — Джереми! – вскрикивает Елена, порывисто обнимая его, а парень оборачивается к Бонни. — Ты в порядке? И от того, что он сам едва не умер, а продолжает беспокоиться о ней, у нее сжимается сердце. А когда Джереми обхватывает ее трясущиеся плечи и прижимает к себе, она срывается.  Стискивает в кулаках его свитер, прижимается носом к его груди и сдавленно рыдает.