Красавица и чудовище или замуж за Бибера

У меня была прекрасная жизнь. После разрыва с Селеной, я мог иметь моделей каждый день, пить с утра, курить травку и зарабатывать тем, что всего лишь спел пару песен. Но я любил свои концерты. Любил выходить на сцену, под аплодисменты и крики фанатов. Они действительно любили меня. Никогда не мог понять, как можно любить человека, не зная его. Все изменилось, когда я решил заехать домой и проведать мать. Я зашел домой и начал искать ее. Я нашел ее в гостиной. Она сидела на диване, а в дрожащих руках держала какое-то письмо. - Мам? – Позвал ее я. Она вздрогнула от моего голоса и подняла на меня взгляд. - Джастин, милый. Подойди.. тебе тут письмо.. – Она протянула мне бумагу, а сама встала, и стала расхаживать по комнате. Я не знал, чего ожидать от этого письма. Ведь даже моя мама, всегда сильная, почти сломалась. Я развернул его и прочитал: «Мистер Бибер! В связи с тем, что вы полностью проигнорировали наше предупреждение относительно вашего поведения, просим Вас быть завтра в 12.00 в Службе иммиграции и натурализации США» Дальше я уже не читал. Что это значит? - Мам. – Позвал я ее. Должно быть, она сейчас ужасно расстроена. - Депортация! – Она повернулась ко мне со слезами на глазах. – Джастин, я же тебя просила. Тебя предупреждали, чтобы ты вел себя прилежно. Ты хоть понимаешь, что это такое? Она разочаровано покачала головой, и поднялась на второй этаж. Я зашел в кабинет управляющего по депортациям ровно в полдень. Его кабинет – это небольшая комната, большую часть которой занимают полки с папками и книгами, а так же массивный стол, на котором стоял компьютер, разные бумаги и рамки с фотографиями. В углу комнаты разместилось большое растение. В целом, кабинет был в «хаотичном порядке». Управляющий представлял собой крупного мужчину, лет 45, с небольшой лысиной на голове. Увидев меня, он встал и пожал мне руку. - Мистер Бибер. – Произнес он и указал на кресло напротив его стола. - М.. Мистер Гилбертсон. – Прочитал я его имя с таблички на столе. – Почему я здесь? Он приподнял брови, будто говоря «ты еще спрашиваешь?». Конечно, я знал, почему я здесь. Это было очевидно. Но что сказать, я не знал. - Итак, – он начал копаться в своих бумагах, пока не нашел нужную. – Два месяца назад вам было отправлено предупреждение, в котором говорилось о вашем, я бы так сказал, отвратительном поведении на глазах всей страны. Вы подрались с собственным водителем, из-за чего были вовлечены в судебную тягонину. Мы оба знаем, что без опытного адвоката и ваших денег вы ни за что не выиграли бы дело. – Произнес он. – Вы были замечены в нетрезвом виде за рулем, так же под действием наркотиков, в сочетании с препаратом «Ксанакс», который назначается при нервных расстройствах. Но, вас освободили под залог. – Вздыхает Гилбертсон и пробегает глазами по бумаге. – Марихуана, кокаин.. В Вашингтоне 200 тысяч человек подписали петицию о вашей депортации. А что бы на нее отреагировал Белый дом нужно 100 тысяч. Вы хоть это понимаете, Мистер Бибер? – Спрашивал он. А я смотрел на него безразличным взглядом, и не представлял, что он хочет услышать от меня. – Что ж, Вам отказано в продлении визы. И, так как вы гражданин Канады, вы не имеете права оставаться в Соединенных Штатах. - Неужели ничего нельзя сделать? – Наконец говорю я. Отчаянно. - Ну, разве что у вас вдруг появится приличная жена американка. – Хохотнул он, вставая из-за стола. Извилины в моей голове напряглись до предела, а мысль пришла молниеносно. - Вообще-то, Мистер Гилбертсон, она есть. Он удивленно посмотрел на меня, и сел обратно в кресло. - И кто же она, позвольте спросить? - Селена Гомез.