Ох уж этот девятнадцатый век...

— Фрэ-э-энк! Айеро-младший! Да сколько можно ждать этого несносного мальчишку! Так начинается практически каждый разговор юного наследника с родителями. И сегодняшний вечер не стал исключением. На этот раз «несносного мальчишку» оторвали от чтения старой, потрёпанной книги, что была как две капли воды похожа на любую другую в семейной библиотеке. — Уже иду, матушка! — с мученическим выражением выкрикивает молодой граф и обречённо сползает с облезлой кушетки. Все подобные беседы плохо заканчивались для Фрэнка. В прошлый раз его на целый месяц отправили в Редьярд-хилл помогать своему крёстному, о существовании которого племянник никогда и не подозревал. — Фрэ-э-энк! — иногда, а особенно в такие моменты, он сравнивал свою мать с кричащим поросёнком, и виной тому был не только высокий голос и любовь миссис Айеро к розовым платьям, но и её склонность к полноте. — Интересно, что там стряслось? Они зовут меня только по очень важным вопросам, и лишь для того, чтобы сообщить мне свою волю, — чуть слышно бурчит юноша, спускаясь по рассохшимся ступеням винтовой лестницы. — Я долго буду ждать?! Мы с твоим отцом хотим видеть тебя, а не слушать твоё нытьё из недр этой пыльной библиотеки, — визгливый голос миссис Айеро заставлял дрожать ряды липких стаканов, что стояли на чуть покосившимся столе. — А я говорила, нужно было сжечь её к чертям собачьим ещё прошлой зимой, и от хлама бы избавились, и на дровах сэкономили бы. Правильно я говорю, Энтони? — глава семейства подпрыгнул на своём месте и резко оторвался от чтения утренней газеты. Пенсне*, что делало его глаза ещё меньше, чем они были на самом деле, упало на пол, и теперь он неловко шарил по полу, пытаясь найти заветную линзу. — Да, дорогая, — по старой, выработанной годами привычке, ответил он, не вникая в суть разговора. — Так, о чём это я? Ах да, Фрэ-э-энк! — это было сказано так громко, что пожилая горничная, входившая в тот момент в столовую, чуть пошатнулась, но вовремя выпрямилась, удерживая падающую с подноса тарелку. Тут сказывались годы тренировок в столовой семейства Айеро. — Я пришёл, — даже самое яркое июльское утро не смогло бы осветить столь угрюмое лицо, с каким темноволосый паренёк в длинной ночной рубашке явился в столовую. — Не прошло и года. А что это за вид? Сколько раз мне тебе повторять, что спальные наряды можно носить исключительно в пределах своей комнаты и только в ночное время, — эту гневную тираду наследник пропустил мимо ушей и молча уселся на свой стул. Весь его вид выражал недовольство. — Но ладно, сейчас не об этом, — смягчилась мать. Почувствовав возможность отдохнуть от раздражающих воплей хоть пару секунд, юноша тихо вздохнул и взял в руки вилку без одного зубца, она была его любимой. Сегодня на завтрак подали омлет, и, не считая его водянистости, он был вполне съедобен. Даже чай сегодня заварили крепче обычного, его цвет был ближе к коричневато-красному, нежели к бледно-жёлтому, это и радовало, и настораживало, ведь обычно матушка приказывала экономить на заварке — одни и те же чайные листья могли заваривать неделями. Видимо что-то всё-таки случилось. Вопрос — ждать ли беды? — Мы тут с твоим отцом посовещались, и я решила, что тебе пора жениться, Фрэнк, — первые несколько секунд новоиспечённый жених удивлённо хлопал глазами, крепко сжимая и без того покорёженный столовый прибор в руках. Как только картина начала приобретать очертания, разворачиваясь к подвенечному страдальцу самыми пугающими сторонами... — И у меня даже есть идея относительно невесты! — громкий возглас миссис Айеро разнёсся по обветшавшему особняку, заставляя всех его немногочисленных обитателей вздрогнуть. — Ты и сам знаешь, в наших краях мало достойных девушек твоего положения, а если такие и найдутся, то без единого гроша в кармане. А ты и без нас понимаешь, как это важно, чтобы невеста была обеспечена материально. Зачем вообще кому-то жена без приданого? К тому же, если ты женишься на девушке из высшего общества, подобного нам, то отец сможет вылезти из долговой ямы, в которую мы попали из-за тех неудачных скачек. Фрэнки, это такой шанс, ты только представь, мы будем хорошо жить, я наконец-то смогу разбить японский садик за восточной беседкой, у нас будет возможность кататься в столицу каждые выходные и покупать там разные платья и туфли по последней моде. Главное, чтобы приданого хватило надолго, и вот, смотри, я уже всё рассчитала, — с этими словами на стол приземлилась мятая бумажка, исписанная корявым почерком, да так резко и неожиданно, что мистер Айеро-старший снова испуганно подскочил на месте. — Вот-вот, погляди... Да положи ты эту вилку наконец! Сколько можно?! О серьёзных вещах говорим ведь. Ай, ладно, сиди, как тебе вздумается, хоть в глаз себе эту вилку воткни, главное — слушай матушкин план, она уже всё за тебя продумала! — женщина была необыкновенно весела и совершенно не обращала внимания на бледное лицо своего сына. — Значит так, было всего два варианта — Маркиза Де-Ленуи, но я вылила на её отца чан с пуншем в прошлом месяце, поэтому я не уверена, что это хороший вариант; и вторая кандидатка — «какая-то там» Уэй. Их семья переехала сюда недавно, и я сама её не видела, но наша соседка мисс Тэлфер сказала, что там есть, чем поживиться. Ты уже чувствуешь вкус победы, мон чер, а?! — пытаясь говорить на ломаном французком, мать толкнула мирно дремавшего Энтони локтём. — А? Что? Да, дорогая, ты как всегда права. — А меня вы спросить не забыли?! — очнулся суженый. — Я не хочу жениться! Мне нет и восемнадцати, это слишком рано. Я не возьму в жёны первую встречную только из-за того, что ты хочешь походить в новых платьях за её счёт, — молодой граф хмуро посмотрел на быстро краснеющую от злости мать. Отец закрылся газетой и ловко отодвинул свой стул подальше от стола; все его действия были идеальным, хорошо отточенным навыком. Горничная поспешно бросила свои дела и вылетела из комнаты. Прислуга ушла — к скандалу, успел подумать Фрэнк, прежде чем его накрыла волна оглушительного рёва разгневанной матушки. — Это не обсуждается! Ты, кажется, забываешь, в каком положении находится твоя жалкая тушка. Да, тебе скоро исполнится восемнадцать, и не знаю, почему ты всё ещё живёшь в этом доме, сидишь на нашей шее. Думаешь, твоё образование, которое ты получаешь, просиживая штаны в библиотеке как-нибудь поможет тебе в жизни? Думаешь, ты будешь делать, что хочешь? Ты идиот, который не слушает дельных советов. А я говорила, нужно было вышвырнуть тебя к чертям собачьим ещё прошлой зимой, и от хлама бы избавились, и на еде сэкономили бы. Правильно я говорю, Энтони? — Да, дорогая, — кивнул супруг, не высовывая головы из-за стены газетных статей. — А теперь марш в свою комнату и не высовывайся до вечера, — прикрикнула мисс Айеро и продолжила трапезу. — Кстати, — это слово заставило наследника развернуться в дверях и выдавить из себя жалкое подобие улыбки, — я отправила нашего кучера с письмом-приглашением на сегодняшний ужин в поместье Уэев, и он вернулся с положительным ответом. Родители девушки согласны на помолвку, поэтому, будь добр, не выкидывай своих глупых шуточек и не сбегай из дома. В противном случае, можешь забыть сюда дорогу. Верно я говорю, Энтони? — Да, дорог-ая, — резко захлопнувшаяся за юношей дверь заставила Айеро-старшего запнуться на полуслове.