***
Фрэнк проснулся от нехватки воздуха, своих всхлипов и слишком сильного напряжения в штанах. Это было, мягко говоря, неожиданно. Ему редко снились эротические сны, но даже если и снились, то не такие яркие и без участия его невест, и вообще... Юноша густо покраснел, вспоминая мнимые события этой ночи, навеянные бурной фантазией и гормонами. Волосы Джеральды, размётанные по подушке, её сбивчивый шепот, умоляющий его... Нужно охладиться или как-нибудь снять напряжение, что ли... ~~~ Он ещё долго лежал в постели и смотрел в потолок, восстанавливая сбившееся дыхание. Нервно разгребая ворох назойливых мыслей, Фрэнк медленно поднялся с кровати и подошел к окну, отдергивая тяжелую штору. Так он делал каждое утро, и обычно это успокаивало, но сейчас он лишь раздосадованно прошипел пару ругательств, натыкаясь на широкие доски, закрывающие солнечный свет. Фрэнк приблизился к грубым деревяшкам, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь через узкую щель. Было слышно, как резвились соседские дети, ветерок напевал тихую песенку, понятную лишь ценителям, легонько покачивая верхушки деревьев, ровно высаженных ещё полвека назад, а на небе не было ни облачка, что защищало бы хилую траву от обжигающих стрел солнца. Послышался робкий стук в дверь и щелчок ржавого замка. Фрэнк сообразил, что это, должно быть, дочь горничной, ведь мать не утруждала себя приличиями, а отец интересовался только газетами и рыбалкой, поэтому на второй этаж, где не было ничего, кроме ненужного сына и не менее ненужной библиотеки, он не поднимался. — М-мистер Фрэнк, там внизу подали завтрак, — тихий голос молоденькой служанки был еле слышен. — Да-да, Спасибо, Элис, я сейчас приду, — поспешил успокоить её парень и, переодевшись, спустился по скрипящей лестнице в столовую. На столе, накрытом простенькой белой скатертью, стояла тарелка с хлебом, больше похожим на каменные сухари, графин разбавленного молока и небольшая миска с овсянкой. В этом доме уже на протяжении трёх лет на завтрак не было ничего, кроме жидких каш и остатков с прошлых приёмов пищи. Все члены семьи Айеро привыкли к такой диете и не придавали особого значения утреннему приёму пищи. Это и приёмом пищи не назовёшь-то... Фрэнк опустился за стол и начал молча есть. Отец читал свежую газету и, не отрываясь от нее, пачкал ложку в бежевого цвета жиже. Юноша знал, что Айеро-старший ездит на рынок, где работает контролёром — значит, может беспрепятственно проверять товар с возгласами: «Эта ароматная куриная грудка выглядит несвежей, я её конфискую с целью последующей утилизации». Поэтому тот лишь имитировал трапезу. А Мать имела глупую подругу-баронессу, что искренне верила в почёт, коего она удостаивается, угощая обедом «представительницу знатного рода». Линда тоже могла бы не беспокоиться о своём пустом желудке. Но, тем не менее, миссис Айеро жадно заглатывала всё, что было на столе, причмокивая и отчитывая Элис за слишком сильный вкус молока в бледной жидкости. Спустя несколько минут утреннюю тишину прервал визгливый голос Линды: — Ешь давай, а то кто за такого дрища, как ты, замуж пойдёт, — и она снова закинула большую ложку каши в свой необъятный рот. — Как тебе невеста, кстати? — говорить с набитым ртом было неудобно, но, кажется, это нисколько не волновало миссис Айеро. — Нормально, — еле слышно ответил юноша. — Да, мне тоже понравилась, но её внешность не так важна, как десятки миль приусадебных земель её папаши! Даже не взглянув на мать, которая в это время уплетала овсянку, уже икая от своей спешки, Фрэнк встал из-за стола и поплелся в библиотеку дочитывать книгу, от которой его так некстати оторвала новость о женитьбе.***
— Вставай, Джеральда, вставай! Ты проспишь утреннюю дойку, я не буду мацать то страшное вымя в одиночку, дорогая! — заорал Майки, который уже держал в руках подушку, чтоб поколотить сонного брата. — Отвали, — с трудом разлепляя веки, пробурчал Джерард, — Погоди, что это у тебя в руках? — немного запаниковав, спросил он. Через мгновение младший, ещё плохо различаемый сонными глазами, кинул тяжёлую перьевую подушку в сторону темной макушки. Джерард лишь лениво промычал что-то недовольное. — Ну ладно, раз ты не хочешь вставать, то я пойду дорисую твою картину, — о, Майки знал своего брата слишком хорошо и нисколько не удивился, когда тот подпрыгнул на кровати, быстро хватая свой халат, и исчез в дверях. — Так-то лучше, я жду тебя во дворе! — крикнул он ему вслед, усмехаясь. — Сказать ему, что свадьба назначена на сегодняшний день или подождать и посмеяться с папой — вот в чём вопрос...