Les rues de Paris

Нет кары, худшей чем ожидание. Выслушивая драматичные пассажи Мариуса о невыносимой боли , тоске, черной как ночь, жизни, лишенной смысла, Эр сожалел, что не обладает черствостью или ,по крайней мере, твердостью - каждое слово ножом скребло по грудной клетке, душило за шейный платок. Художник любил женщин и получал часто взаимность. Но отдавать всего себя, ощущать дрожь в руках заставлял лишь один человек. Грантэр был способен убить или умереть ради своего Аполлона, непреклонного божества республики. Малейший знак одобрения наполнил бы отрадой. Но нет, нет...Высокие торжественные речи иногда прерываются лишь замечаниями ничтожному пьянице. Стойкая вера в идеалы, искренность убеждений, противление дурному и порочному вызывали чистое восхищение скептика. Вызвав в очередной раз справедливый гнев, оставлен утешать несчастного Понмерси. Однако разве может нищий дать золото, а драная кошка ловить мышей? Собственные никчемность и бесполезность угнетали дух, проникали все глубже, отравляя вены. С каждой минутой Гелиос тонул в адской пучине для молодых людей , а страх и отчаяние становились ближе - судьбы Анжольраса и Козетты оставались неизвестными. Среди глубоких рвов, узких переулков, неожиданных тупиков, имеющих схожесть с каменными мешками наибольшую опасность являл вытянутый по форме участок местности, окаймленный полуразрушенными строениями. Здесь не стеснялись поминать недобрыми словами епископа, верили предсказаниям карт и устраивали пиры, в надежде прожить до следующего заката. В соперничающих бандах вынимали кинжал, а стонущие матери, проводив одного ребенка на кладбище Невинных, уж ожидали следующего.Отказываясь вносить плату за освещение и жертву церкви, многие оканчивали существование на каменных столбах Монфокона. Воры, калеки, цыгане составляли население этого опасного, признающего лишь свои законы, королевства. В день, представляющий особый интерес для читателя, Клопен Труйльфу намеревался проверить свою названную сестру, прекрасное сердце Двора чудес. Приняв обязательство заботы, мужчина вставал стеной на защиту воспитанницы, был готов подобно коршуну зорко следить за ее благополучием. Однако девушка не спешила принимать гостя. Терпение иссякло ровно в тот момент, когда прелестная фигурка вынырнула из серой коморки. Хрупкая, с черными распущенными волосами, рассеянно слушала, восторженно и несколько мечтательно думая о своем. -" Прошу, соблюдай осторожность! По городу распространяется слухи о колдовстве. Стража разыскивает возмутителей спокойствия...А храмовникам много не надо..." Она хотела вернуться к делам, но цыганский герцог остановил, задавая вопрос о природе бурых следов под ногами. -" Я...поранилась..."- тихо отвечала Эсмеральда. Для него время протекало мимо как бурный поток, прибивающий к берегу жалкие остатки чужого счастья. Колокола звонят, благословляя достойные пары или провожая стариков к воротам Рая. Кривой отвратительный урод, он не пересекал эту реку вместе с другими, не искал возможности изменить русло. Безмолвный исполин, недвижная скала под темным небом. Желая уснуть, гнал от себя едкий, соленый запах крови и хруст ломающихся костей от непомерной силы. Взгляд ,полный не смирения перед неизбежным концом, но обжигающей страсти, борьбы, яркого пламени терзал звонаря. Обрушивая чудовищный удар, Квазимодо уж сомневался в принадлежности жертвы к слугам Дьявола. Идеально правильное мраморное лицо трудно не запомнить среди дразнящей толпы. Единственный, кто не смеялся...Такое выражение эмоций было не ведомо горбуну. Способно ли зло на сострадание ? Или все этого иллюзия, заблуждение, претендующее на то, чтобы открыть мировые законы? И слезы маленькой зингары... Уходя, оставлял сорванный, растоптанный тяжелым сапогом, цветок на волю высшей милости. Предал своего господина.