Flammeus onis (Красная Ливрея)

Глава 7. Волнение. После той встречи в оружейной, Мерлин редко выходил на поле, где рыцари любили проводить тренировки. Из своей маленькой комнатки он иногда слышал веселый звон мечей и крики воинов. Они бегали ровным строем по кругу небольшой поляны, в центре которой ютилось песочное поле, на котором они устраивали дуэли. Когда они уставали, то сваливали все мечи и щиты у деревянных столбов, долго ходили и просто дышали, разминая уставшие руки и плечи. Периваль и Гвейн всегда проводили это время шутливо дерясь с друг другом. Артур же наоборот всегда был серьезен. Прошло несколько дней после их встречи, но Мерлин все также видел перед собой его лицо, разгневанное и пышущее жаром. Иногда он снился ему, и каждый такой кошмар заканчивался неизменными криками о его трусости. Теперь не стало того, прежнего Артура, который на тренировках шутил с рыцарями и заставлял Мерлина отдуваться за его мелкие проказы. Новый Пендрагон был предельно собран и угрюм, он гонял рыцарей до изнеможения и всегда оставался чуть уставшим. Между бровей залегла глубокая морщина, и , казалось, не было вещей, которые еще могут заставить его улыбнуться. Ну, кроме королевы. Гвиневра иногда приходила на поле, в легком платье, с распущенными волосами, она несла с собой корзину с яблоками или испеченными румяными булочками и с удовольствием угощала уставших друзей. Мерлин изредка, совсем на немного, останавливался у дальней стены, чтобы просто понаблюдать за Артуром, потому что ближе подходить он не смел. Он застывал с ведрами воды, иногда свежим бельем, которое нес развешивать с мойки. Его глаза в тот момент неотрывно следили за королем, во всей его фигуре появлялась излишняя скрытность и нервозность. Будто Артур сейчас заметит его и пустит в него стрелу. Мерлин прикрывался огромной стопкой тканей, пахнущих мыльным корнем, или ставил на землю ведра, делая вид, что отдыхает. В такие моменты, он позволял себе думать, что ничего не изменилось, что Артур сейчас повернется и окрикнет его, обзовет девчонкой, а может даже поможет дотащить тяжелую ношу до пункта назначения. Но потом в суровую реальность его приводили звон мечей и позывные рыцарей. Все в его жизни в Камелоте стало мрачным, тяжелым. И хоть на самом деле в жизни замка все практически не изменилось, груз на плечах Мерлина готов был сломать его. В один из таких дней, когда Мерлин тащил огромную кипу свежих покрывал, мимо него прошелестело платье. Мерлин не видел куда шел и потом успел наступить на подол, запнулся, чуть было не упал, но сильная, хоть и женская, рука подхватила его под локоть. - Ох, извини, я не заметила те… Мерлин? – голос этот был ему знаком, столь звонкий и чистый, - ты в замке, я знала это, но почему ты не заходил ко мне? - Простите, королева, - Мерлин немного наклонил голову, чтобы его можно было разглядеть под ворохом ткани, - ты как всегда очаровательна, Гвен. И несмело улыбнулся, потому что реакция Гвиневры разительно отличалось от ярости Артура. - Мерлин, - она подобрала свое платье, обошла его со стороны, Мерлин заметил огромную кадку с завалявшимися на дне яблоками, - я провожу тебя, пойдем. - Спасибо, - он разумно не стал оборачиваться, чтобы разглядеть тренировку Артура, и поплелся вслед за Гвен. Королева шла непринужденно, здороваясь со слугами и иногда болтая с пробегавшими мимо детьми. Когда они дошли до площади и вошли в небольшую улочку, что вела к сушильне, Гвен заговорила: - Вы не разговариваете с Артуром, - уточнила она, хмурясь и выуживая у Мерлина стопку из нескольких полотен, - это глупо. Мерлин промолчал, они дошли до маленького поля. С двух сторон были вбиты несколько высоких столбов, на которых покачивались натянутые веревки. На некоторых из них уже висели шторы, рыцарские плащи. - Я пытался, - он обошел несколько столбов, нырнул вглубь и начал развешивать ткани, - но он не желает даже видеть меня. - Я говорила с ним недавно, - Гвен развешивала полотна с другой стороны, прицепляя их прищепками к веревкам, - он поступает совсем не как король, а как обиженный маленький мальчишка. - Я сам виноват, - Мерлин повесил пару простыней, запутался в третьей и чуть не упал, - я сам. -Мерлин, - Гвен вынырнула из-под красного плаща, развивавшегося на слабом ветру, справа от него. Королева теперь была немного запыхавшаяся, волосы сбились в одну кучу, свисая с правого плеча. Мерлин подумал, что именно в такую служанку и влюбился Артур. Простую, раскрасневшуюся от работы, уставшую и милую. Он полюбил добрые глаза и славную улыбку дочери кузнеца, а не напыщенные лица дворцовых дам. Мерлин любил Артура уже за это. - Да, миледи? – ухмыльнулся он в ответ, - что вы себе позволяете, королева, развешиваете ткани как простая служанка? - Будет тебе, глупый, - рассмеялась заливисто Гвен, - я слишком устала от отчетов и всей той ерунды, которую на меня свалил сер Леон. Мерлин пожал плечами, поднимая с травы еще одну простынь. - Мерлин, - Гвен привлекла его внимание. Она стояла между белыми тканями, разлетающимися от ветерка, солнце жарило им обоим макушку, в небе пролетали птицы. Пахло зноем и духотой, но благодаря сырым тканям, облепившим их со всех сторон, королеве и слуге было прохладно. - Расскажи мне. Она вдруг стала серьезной, в глазах ее не осталось смешинок и веселья. Вся ее фигура стала вдруг напоминать Мерлину тень Артура, когда он стоял на собраниях, гордо вскинув голову. Сталь и огонь. - Мерлин, я приказываю тебе. То, что не посмел сделать Артур, сделала она. Конечно, Артур ведь даже не додумался до того, что бы приказать ему, потому что ему не хотелось, не хотелось даже выслушать. Гвиневра, мудрая и смелая, ловко проняла, что мольбой и уговорами Мерлина не возьмешь. - Гвен, - Мерлин ухватился за простыню, готовясь сбежать, но она схватила его за руку, - прости меня, я не могу. - Я знаю, Мерлин, я догадалась. И словно гром среди ясного неба. Мерлину показалось, что его кто-то толкнул под колени, ноги подогнулись, и он осел на траву. В голове зазвенело, руки в секунду стали холодными, а воздуха перестало хватать. Гвен опустилась перед ним на корточки, не выпуская руки. Ее выражение стало участливым, огонь в глазах спал, она вновь стала дочерью кузнеца. Поджав платье, она опустилась рядом с Мерлином на траву, взяла его руку в свои ладони. - Ты привел Эмриса? Мерлин резко выдохнул, начавшаяся было, дрожь успокоилась, он вскинул взгляд, встречаясь с карими глазами Гвиневры. - Я знаю, Артур сказал мне, что прошлый раз ты привел Эмриса, когда король был нездоров, - пробормотала Гвиневра еле слышно. Но на поле они были одни, значит, она сделала это не для того, чтобы скрыть их от чьих-то ушей. - Да, - а куда петлять, задумался Мерлин, Артур все равно рассказал ей об их маленьком приключении, - я привел Артура к нему. - Откуда ты знаешь его? – Гвен словно вцепилась в его руку, Мерлину никак не получалось высвободиться. - Гаюс, это Гаюс рассказал мне, где искать его. Гвен решительно встала, накрывая его тенью от своей фигуры. Поправила складки на платье и улыбнулась. - Значит, это ты привел Эмриса к битве у Камлана? Во второй раз сердце Мерлина рухнуло в пятки. Что делать? Сказать, что это он привел Драгуна? Или же промолчать и отказаться от этих слов. С одной стороны – он обелит себя в глазах друзей еще большей ложью, в другой, возможно, просто оставит все как есть. Не будет закручиваться в путах вранья еще больше. Ох, как же он устал. Как устал бороться и лгать. Почему в этой жизни все не может быть просто? Почему бы ему не сказать, кем он является, ведь Моргана со дня на день может напасть. Какая теперь разница? Он все равно не может быть достаточно близко к королю, чтобы защитить его, если будет нужно. Гвен поймет, Гвен не будет в слепой ярости, как Артур. Если он отреагировал так на его побег, что будет, если он узнает, кто на самом деле вонзил меч в сердце Мордреда? Его голова слетит с плеч, но самое главное, что клинком, который это свершит, будет Экскалибур. Гвен все так же смотрела на него, пытливо, словно желала ответа так сильно, будто это решит все проблемы. Ее глаза умоляли, как понял потом Мерлин, вечером, сидя в своей каморке: – «Даже если это не так, Мерлин, не заставляй меня разочаровываться в тебе, солги мне!» - Нет, Гвен, я не приводил Эмриса к ущелью. Прости меня... И Гвен ушла, отпустила его руку, с болью на лице и грустно опущенными уголками губ. Но с этим ответом у Мерлина в груди вся тяжесть мира стала чуть легче. Он словно на секунду воспарил над своим телом, почувствовал, что на шаг приблизился к тому, чтобы стать честным парнем. Алое платье королевы мелькнуло между развивающимися тканями и исчезло за каменной аркой. Мерлин остался один, в запахе сырых одеял и травы. Ветер накинул на него рыцарский потрепанный плащ, и Мерлин с удивление узнал запах Артура. Плащ Артура. Он сжал его в руках, словно ткань была спасительным рубежом его жизни, втянул запах влаги и чего-то неумолимо королевского, а потом всхлипнул. О нет, он не будет реветь как девчонка. Он невероятно силен, его магия – самая сильная в Альбионе. Он не станет плакать словно… Словно… Прекрасно, он рыдает. Гвиневра размашистым шагом прошла до дворцовой площади, все еще таща в руках корзину с яблоками, но потом вдруг остановилась. Она резко развернулась и прошла несколько шагов в обратном направлении. Потом вновь притормозила и уставилась на свои руки, держащие кадку с яблоками. - Ох, Мерлин, - вздохнула она, нерешительно огибая горгулью у входа в замок и возвращаясь к арке, ведущей вглубь цитадели. Она тихо, как можно осторожнее прошлась под каменным сводом, так, чтобы эхо от шагов не выдало ее. У большой сушилки, между столбами и тканями она заприметила тень фигуры. Мерлин все еще сидел на траве, что-то сжимая в руках. Его плечи дрожали, он уткнулся лицом в длинный камелотский плащ. Он весь раскраснелся, уши словно стали на размер больше. Когда он отнял заплаканное лицо от алой ткани, то быстро утерся рукавом. Резко задышал, а щеки перестали быть такого же спелого цвета, как яблоки, которыми Гвен угощала сегодня рыцарей. Он успокоился, его внезапный приступ паники прошел, глаза перестали быть влажными. Он весь собрался, немного взлохматил свои волосы и встал. Гвен всмотрелась в его фигуру, двинулась вперед, но остановилась. - Я все еще служу тебе, ты, королевская задница, - неслышно пробормотал Мерлин, расправляя последнюю наволочку на веревке, - и я буду защищать тебя до собственной смерти, - и еще тише, - моя магия всегда будет оберегать тебя. Что? Гвен ослышалась?! Она чуть не выронила корзину с яблоками, и, успев заметить, что Мерлин начал двигаться в сторону арки, успела убежать вперед. Она бежала так быстро, как только могла. Придворные слуги пугались ее, отпрыгивая в сторону. Гвен неслась что есть силы, пока не добежала до своих покоев. Ее раскрасневшееся лицо и пылающие глаза успел заметить сер Гвейн, возвращавшийся с тренировки, он разинул рот, пытаясь задать вопрос, но королева захлопнула перед его носом дверь. Она обнаружила себя у своей кровати, тяжело дышащую и все еще с этой чертовой корзиной яблок. Она кинула ее на покрывало, сама быстро присела и оперлась руками о пол. Глубоко вдохнула и выдохнула. В голове роились тысячи мыслей, она вдруг заплакала, толи от случившегося стресса, толи от легкости, которая поселилась в ее груди со словами Мерлина. «- Моя магия всегда будет оберегать тебя.» « - Я все еще служу тебе, ты, королевская задница!» Гвен села на пол, совсем не по-королевски, оперлась головой об изножье кровати и истерично рассмеялась. Потом нащупала рукой сверху несколько вывалившихся яблок и взяла одно. Она откусила его, и прохладный сок потек по ее подбородку, стекая и капая на платье и корсет. Она вновь засмеялась, уже тише, а потом умолкла и грустно уставилась на свои ноги, обутые в легкие туфли. - Вот значит как, Мерлин, - она утерла простыней скатившуюся по щеке слезу, - кто же ты такой? Она вспомнила, сколько раз случались поразительные вещи, и в скольких из них рядом присутствовал Мерлин. С самого первого – его появления в Камелоте: он умудрился спасти жизнь принцу, до самого недавнего – возможно уже месяц назад, в разгар трудового дня, пока шло совещание в зале Советов, Мерлин пролил вино на какой-то важный документ. Гвен была расстроена, она столько трудилась и выводила письмена, ей через несколько минут нужно внести его в зал для подписи. Мерлин тогда успел схватить его, утащить к Гаюсу, но не прошло и получаса, как он вернулся обратно, неся целый, совсем без пролитого напитка, свиток. Гвен долго удивлялась, но Мерлин сказал, что это Гаюс умудрился вывести пятно с помощью какого-то растения. Он долго мялся, и Гвен это объяснение показалось таким глупым. Но она не придала этому значения, гордо преподнесла свиток своему мужу. Выходит, подумала королева, что Эмрис пришел сам? И тут она вдруг резко вскочила, вытерла сок рукавом. Она, конечно, не настолько умна, чтобы пришедшее ей на ум было правдой, но осведомиться у Гаюса она может. Чисто гипотетически… Колдуны, маги, волшебники, они довольно хитрый народ. Она глупа в этих знаниях, но Гаюс был сведущим, а потому он и ответит ей на вопрос.