Flammeus onis (Красная Ливрея)

Глава 8. Знание. Мерлин дошел до королевских кухонь уже вечером, когда над Камелотом зажглись первые звезды. Замок освещался огнями у стен цитадели, башни стремились в темноту, слышался звон набата, сменялись дозорные. Он прошелся мимо огромного стола, где обедали слуги, прихватил пару печеных яблок, свалил на поднос кусок мягкой румяной курочки и прикрыл великолепие листьями салата. Он умудрился протиснуться между грозных поварих, сверкнул глазами и ломоть пышного, только испеченного хлеба лег ему в карман. Он быстро свалил все это в небольшой мешок, прихватил с собой бурдюк с вином, и вылетел из кухни под крики первой кухарки. - Кто стащил мою курицу? Это ты, Бенджамин? Ох, мальчишке с кузниц попадет. Но Мерлин был готов на эти жертвы, хоть раз за последнюю неделю он умудрится поесть в свое удовольствие! Он взбежал на винтовую лестницу, ведущую к смотровым башням, запыхался, но добрел до самой высокой – Северной башни. Оттуда часто смотрели дозорные, но в это время суток там вряд ли можно было что-то увидеть, поэтому весь караул находился внизу. Мерлин вылез на смотровую, отряхнулся и закинул мешок с добычей себе за спину. Он прошелся вокруг площадки, зашел за небольшую бойницу, в которой в морозы прятались рыцари, ведь на такой высоте всегда прохладно, и сел в темноте. После знойного дня, прохлада Северной башни творила вокруг себя невероятную благодать. Мерлин сверкнул глазами, и в темноте зажегся один маленький и тусклый огонек. Он подлетел ближе и осветил пожитки Мерлина, из которых тот хотел устроить целый пир. Он расстелил свой платок, на который тут же была уложена железная тарелка, в нее скинуты листья свежего салата, кусок ароматной курицы и печеные яблоки. Потом их кармана был выужен хлеб, в который Мерлин вгрызся зубами. Он открыл бурдюк и сразу наглотался терпкого виноградного вина. Курица и салат пошли на ура, но яблоками, которых он утянул три штуки, он объелся на всю жизнь. Когда он вновь откупорил вино, на смотровой площадке послышались поднимающиеся шаги. Мерлин быстро закинул в сумку остатки еды, перекинул ее на плечо и уже собирался выходить на встречу, будто он так и должен здесь находиться, как вдруг передумал. Кто в здравом уме, ну кроме него, конечно, пойдет на Северную башню в вечер? Он-то бежал сюда, чтобы насладиться сытным ужином, и если чужак делает сейчас тоже самое – все в порядке. Но если у него совсем другие намерения, то, что он тут делает? Как Мерлин предполагал, у него особый нюх на все козни, что строились в Камелоте. Хочу не хочу, а именно он оказывался в тех местах, где люди пытались замыслить недоброе. Вот и сейчас, Мерлин чуть высунулся из своего укрытия, чтобы заметить, как маленький служка держит в руках черного ворона. Он уже готов был выкинуть его в небо, чтоб птица набрала высоту и взлетела, как Мерлин ловко обогнул его и сделал легкую подсечку. Мальчик вскрикнул и упал на холодный пол. Птица вырвалась из его рук, но Мерлин сверкнул глазами, и ворон не смог взлететь, хлопая крыльями и кружа по каменным плитам. - Что это ты тут делаешь в такой поздний час, - Мерлин навис над мальчуганом, а тот попытался вырваться. - Я всего лишь отправлял весточку матери! – воскликнул он, сверкнул глазами и булыжник, не пойми откуда взявшийся на голой башне, просвистел в сантиметрах от уха Мерлина. Камень улетел в темноту, и Мерлин побоялся, как бы он не расшиб внизу какому-нибудь рыцарю голову. - Постой, - Мерлин вскинул руки вверх, но мальчишка и не думал сдаваться, он выхватил ворона, которой все так же барахтался на полу, и попытался вновь вскинуть его, - он не полетит, ты убьешь птицу! - Кто ты такой, противный слуга? – выкрикнул ему в ответ паренек, отступая к краю башни. - Сам ты кто, я не видел тебя в Камелоте, - пытливо произнес Мерлин, отступая на шаг, чтобы мальчишка ненароком не сверзился вниз с башни, - я тут ужинал, между прочим. Кому ты отправлял послание? Парень резко сверкнул глазами, пробормотал какое-то заклинание, и на секунду у Мерлина вскружилась голова. Он сел на пол, хватаясь за виски руками, не слыша топота убегающих мальчишечьих ног. - Маленький паршивец, - пробормотал Мерлин, смотря на ворона, уже поднявшегося на вышину. Тот ритмично работал крыльями и летел на восток. Вскоре он вышел за пределы освещенной местности и растворился в темноте ночи. Он поднялся, прихватил мешок и начал медленно спускаться с лестницы. Похоже, мальчишка взялся тут не просто так. И он, кажется, не ожидал, что в такой поздний час кто-то будет на Северной башне. Как же Мерлину не хотелось думать об этом, но его спокойная жизнь в Камелоте вновь заканчивалась, начиналась череда интриг, мелких козней и, возможно, новых битв. Ох, иногда ему казалось, что это он сам, молодой Мерлин – обличье старого Драгуна с седыми волосами. Гвиневра подождала, когда смена караульных пройдет мимо нее, накинула на плечи капюшон плаща и устремилась вниз, к покоям Гаюса. Она прошла мимо светлых коридоров, наполненных бурлящей жизнью слуг, все еще готовящихся к пиру – король Артур вновь ездил на охоту, он привез несколько фазанов, кабана и быстроногую лань. Обогнула арку, уводящую к крепостным стенам, немного попетляла в темноте лестниц, и, наконец, оказалась перед заветной дверью, старой и обшарпанной, держащейся на проржавевших петлях. Гвен вежливо постучалась, пока не услышала одобрительный ответ. Ее фигура ступила в полутьму комнат придворного лекаря. Гаюс сидел за книгой, около него подгорала масляная свеча. И словно вся суета мира, которая творилась в замковых стенах, сейчас была далеко-далеко. В покоях было тихо, царила темнота, пахло пылью, было тепло и спокойно. Гвиневра подошла к столу, присела на краешек скамьи, сняла с себя капюшон и улыбнулась лекарю. Она всмотрелась в заглавие книги, с удовольствием прочтя: «Ландыш и крапива, взаимодействия в лечении». - Что привело тебя в столь поздний час, моя дорогая? – осведомился Гаюс, снимая свое пенсне. Его морщины в свете единственной свечи стали казаться глубже, придали старому лекарю еще несколько лет. Его седые волосы спускались до плеч, мутные голубые глаза, впрочем, как и у всех людей его почтенного возраста, смотрели на Гвен по-отечески мудро. - Здравствуй, Гаюс, - Гвен мягко улыбнулась ему, - во дворце сейчас не спокойно, все готовятся к застолью. Уже восемь придворных спрашивали у меня какой тканью накрыть столы! - Так ты прячешься у меня, королева? – посмеялся над ее мотивами Гаюс, закрыв книгу, бережно придерживая ее за переплет, - всегда добро пожаловать. Он встал, кряхтя, поднял огарок свечи, прошаркал к одному из самых высоких шкафов и положил книгу между полок. Медленно провел пальцами по корешкам других свитков и листочков, собрал пыль и покачал головой. - Пожалуй, Мерлину придется вытереть пыль, - пробормотал он себе под нос. Послышался звук отодвигаемой скамьи. Гаюс прикрыл глаза, понимая, что королева пришла сегодня не просто так. -Гаюс, - позвали его со стороны стола, - на самом деле у меня есть к тебе разговор. - Весь во внимании, моя королева. Гвен обогнула стол, ее длинное платье прошелестело по каменным плитам. - Пожалуйста, Гаюс, - она подошла к нему близко, так, что заколыхался огарок свечи, который лекарь держал в руках, - посмотри на меня. Мне нужно знать. Гаюс повернулся, чувствуя легкую руку Гвиневры на своем плече. Он всмотрелся в женщину напротив – она была выше его на полголовы, совсем юная и печальная. Он тяжко вздохнул. - Что именно, Гвен? - Скажи мне, - и ее вопрос эхом отразился от стен, - ты знаешь, кто такой Эмрис? Гаюс опустил плечи, устало оперся рукой о полку шкафа. В его года он слишком стар для всех этих приключений и дворцовых интриг. Как только кончится вся эта эпопея с Морганой Пендрагон, он уедет в Эалдор, к своей доброй знакомой Хунит, и будет жить с ней. Уж она-то оставит ему благодарность за глупого сынишку, которого он покрывал своим именем в Камелоте. Бедный Мерлин, сколько еще проблем выпадет на его многострадальную черноволосую макушку? - Мерлин сказал, что это ты сказал ему, где искать этого волшебника, - сказала Гвен, пытливо глядя в глаза лекаря. Она добьется правды хоть от одного из них! - Да, миледи, я знал где искать Эмриса, - раз уж она не оставила ему путей к отступлению, - но там где он был, его уже нет. - Что это значит? - Он странствующий волшебник, миледи, - Гаюс прошел обратно к скамье, уселся на нее и поставил свечу на стол, - сегодня он в Камелоте, а завтра гуляет по землям Лота. - Гаюс, - Гвен присела рядом с ним, подобрав складки подола платья и плаща, - а может ли кто-то еще в нашем окружении обладать магией? Прошу, не говори Артуру, я… И она сняла свой перстень, тот самый, что Артур подарил ей в знак любви и просьбы выйти за него. Тонкое золотое кольцо коснулось старческой руки, словно говоря – тебе нечего боятся, расскажи мне. -Вы добры, Гвен, так же, как добр был ваш отец, ваш брат, - улыбнулся Гаюс, покрутив перстень в руке. Золотой свет от свечи, переливающийся на ободке напомнил ему взгляд Мерлина, когда он колдовал, - в Камелоте есть волшебник. Это я. Гвен судорожно вздохнула, но не отодвинулась от него. Она только с любопытством взглянула на на Гаюса, подсаживая ближе, словно готовясь слушать рассказ. Как маленькая девочка, усмехнулся про себя лекарь. - Еще во времена Утера, моя дорогая, я служил при его дворе не только лекарем, но и хорошим магом, - Гаюс посмотрел в тень своих комнат, но его глаза затуманились, словно взором своим он вернулся на двадцать, а может тридцать, лет назад. - Мы, вместе с Балинором, последним повелителем драконов, и несколькими другими волшебниками были членами совета, - он взял ее загорелую руку в свою, надел на указательный палец перстень, - но увы, как умерла королева Игрейн, Утер отдалился от нас, а потом и вовсе начал преследовать. Гвен вздохнула, стиснула в своей руке старческую ладонь. - Но как вы остались жив? - Я поклялся ему в своей верности и запер магию глубоко в себе. Я был ему другом, но, к сожалению, под властью короны и своей печали мой король совсем забыл себя прежнего. Балинор и другие советники, обладающие магией, не пожелали отказываться от своего дара, а потому были изгнаны из королевства. Тени заплясали на стенах, тонкая свеча догорала. За окном бегали слуги, горели в темноте костры. Гвен сидела молча, уставившись в одну точку. Она словно наяву видела, как Утер шлет стражу, чтобы выгнать советников. Ей вдруг стало так горячо и обидно за несправедливые поступки бывшего короля, что она обняла Гаюса за плечи. - Я не допущу этого, Гаюс, - пробормотала она в плечо лекаря, - мы отменим запрет. Старик в ответ лишь вздохнул, обняв Гвиневру в ответ. Как хорошо, подумал он, что каждый раз рассказывая эту печальную историю, он отвлекает гостей от основного виновника всех событий. Мерлин,если бы ты появился сейчас в дверях и разрядил обстановку было бы как нельзя кстати.