***
Аввары, крепко стоя на земле, учат: приучи все к земле, верни в землю, и та приручит любой непокорный дух. Духи у авваров струятся из-под пальцев, они усаживаются на крыши домов, играются с оберегами над колыбельками детей. Духи авваров, их боги, они приходят из огня, воды и воздуха. Но аввары приучают тех к земле, рождающей жизнь истинную и непоколебимую, и духи склоняют головы. Духи авваров, эти их боги, к которым можно воззвать, и те услышат, боги те, которых не истребить вовек, ибо рождаются они покуда дышит земля и чувствует сердце. Аввары, босыми пальцами ног вонзаясь в плоть земли, крепко стоят на ногах, и с победной улыбкой бросают вызов треснувшим напополам небесам. - Варвары, - хмурится Кассандра. Лавеллан робко улыбается и подает руки духам, те кружатся вокруг, притянутые ее светлым, теплом обволакивающим, нутром, ее сердцем, способным вдруг оживить старое существо, способным жить и продолжать жить день за днем, даже без надежды, даже без проблеска рассветного солнца. Потому что ты, сердце мое, и есть эта самая золотая заря. - Нет, Кассандра, - качает она головой, - они, может быть, мудрее любых цивилизованных чистюль. Те бы увидели в этих краях только место для своих новых ванн.***
Коул улыбался. Походкой стал легче, не жался по углам, стоило кому-либо обратить на него внимание. Даже трогал кончиками пальцев острые края секир, что развесил по своей кузнице местный мастер. - Тебе нравится тут, Коул? – спросила Инквизитор, не оборачиваясь. - Да. Тепло, ярко, светло, духи слетелись, чтобы послушать, как их зовут, они знают, что их ждут,- блаженно произнес дух, жмурясь. Вечером они вернулись из поселения авваров в уже обустроенный лагерь. Ночь пылала звездами и сыпала их в море на горизонте. Вековые деревья, стойкие достаточно, чтобы прорасти на почти голой земле у подножья скал, сонно шелестели и заслоняли ветвями небо. Железный бык и Блэкволл крутились вокруг свежепойманной дичи; Сэра мурчала что-то, неумело трогая струны лютни, Кассандра самостоятельно занималась чисткой доспехов, а Коул был всегда где-то рядом, неподалеку, и уже все привыкли, что он тут же отзывается на их волнение. Лавеллан натянула шерстяной плед на шею и положила голову на плечо Соласа. - Тот случай днем, - наконец, нарушила тишину она, - сколько в мире таких нерассказанных трагедий, Солас? Они шли, с каждым шагом увязая в скользкой, и хлипкой, и вязкой земле. Трава была жалкими клочками вырванной и изъеденной сражениями равнины. И не шептала вода в этом месте, не выл ветер, не было звуков иных, кроме стонов. Бесконечных стонов бесконечной, неизлечимой, невыразимой, бесполезной боли. Духи кричали, духи стонали в шаге от них, духи плакали о ком-то и звали кого-то, они изображали стенания давно ушедших на покой… как долго они разыгрывали этот спектакль? Сколько веков они ждали кого-то, кому смогут рассказать и показать эту боль? - Ма венан, я иду… к тебе. Это было легким выдохом, мертвым воздухом, студеным голосом. Но Лавеллан внезапно вздрогнула, до этого непоколебимая, и дрожь скользнула ей под прочные доспехи. Солас поспешно схватил ее за руку. Ощущение реальной, сильно держащей и удерживающей на плаву руки успокоило ее, и Эллана рефлекторно погладила теплую ладонь мага большим пальцем. - Босс, ты в порядке? – обернулся взбудораженный не меньше Бык. - Все хорошо. - После этого дрянного островка ты будешь мне дракона должна. И еще удар палкой. Солас удивленно поднял брови. - Кассандра уже не справляется? - Эх, Солас, да это уже чуть ли не ритуал у нас, - тал-вастог копнул ногою землю, - слишком много демонической дряни в последнее время. Слишком. Много. Чертовой. Дряни. В уши Лавеллан гудящим воздухом залетел шепоток о том, что ИХ любовь тоже могла в свое время позволить себе касаться, видеть, держать в руках, что и она, наверняка, мирозданию наперекор, сможет все выдержать и не ослабеть. Их любовь сможет выдержать даже смерть, даже забвение, она сможет… - Вот же… босс, тут опарыши, - вернул ее в реальность Железный Бык, кивая на почти полностью высохшее тело, которое обвил полупрозрачный девичий силуэт. - Больше, чем можно вообразить, венан, - коротко вздохнул ей в макушку эльф. Эллане хотелось бы, чтобы Солас вновь заговорил – не стал отговаривать от грустных мыслей, нет. Очередная история, что отпечаталась на мире Тени, не поддавшаяся забвению. История, что плетется узором, о неравной борьбе, о мудрости, об упрямстве, о духах, которые, словно летописцы, запечатлели мгновение, чтобы хоть кто-нибудь, хоть когда-нибудь его нашел. Эллане хотелось бы спросить – а нашла ли та эльфийка во снах своего возлюбленного в конце-концов, как я нахожу тебя, и найду, во что бы то ни стало, и тронула рукой сгиб чужого локтя со словами «Var lath vir suledin»? Но Солас молчал, и эльфийка закрыла глаза, чувствуя щекой чужое плечо, тепло тела и умиротворение. Наслаждайся моментами покоя, пока они дозволены – мир заберет остальное.