POV Нуки (годом раньше)
Я поставила кружку на стол и мельком глянула на стеклянный циферблат: идти ещё не стоит... слишком рано... пока. Ясное дело, Катерина и сегодня так и не появилась, оставила мобильный таки, дура, даже не позвонить. ...глупышка Катя... Она наверняка опять гуляет со своей наркоманкой, леди, вообразившей из себя "кое-что", то, которое девчонке так долго было необходимо. Хмыкнула. Я уже перестаю замечать, что хандрю по пустякам. Эмоционально разграблена... После вчерашнего вечера. Эх, Катерина... побрал бы тебя чёрт безногий... А зубная боль уже два дня не дает покоя, голос дрожит. Все смеются... они думают, что раскусили меня... идиоты. Не выйдет... ничего. Ты завалилась под восемь вечера, выпросила кофе, побросала на ковре походный рюкзак на куртку (или, наоборот), торопливо пробежалась пальцами по спинке кожаного дивана и начала, нервно, правда, свою печальную сказочку о потерянном якобы в моей гримёрке мобильном телефоне. (Что же ты там забыла?) Конечно, "якобы". Как бы я ещё смогла затащить тебя к себе в малогабаритное снимаемое захолустье? — Не зна-а-аю, милочка, — довольно протянула я, сверяя точное место укрытия сего предмета с образами в голове. — Не думаю, что я причастна к твоей потере. И потом добавила: — Спроси лучше у той, у которой проводишь всё своё свободное время. Ты, как я и ожидала, немного скривила губки, но от желаемого не отступилась. — Я знаю, что он у тебя. По локации понятно, кое-кто был непредусмотрительным и забыл его выключить. Коне-ечно... смешно. Разве это было ошибкой? Неужели ты нашла бы меня иначе? — Ну ладно, детка, — твоё любимое выражение, — сейчас буду, — я перешагнула через порожек, ведущий в кухню, и хлопнула ладонью по микроволновке. – Хочешь — подогрей кофе, плита у меня давно не фурычит. — Спасибо, — но ты осталась стоять на месте. — Знаешь, — попыталась я развязать беседу, — я на днях купила клёвые туфли, не хочешь примерить? Я такие терпеть не могу, а тебе, кажется, в самый раз. Обиделась. — Прекрати. И где набралась такой наглости? — Просто отдай мне телефон, и я пойду, без пререканий. — Сейчас, Кис, одна секунда... Твою мать, и куда я дела этот проклятый дряхлый мобильник?.. Тогда я еще даже не предполагала, чем закончится твой неожиданный визит. Похоже, ваши беседы с "леди" были весьма содержательны... Всем перемыли кости, да, девочки? — Я должна тебе кое-что рассказать. Приехали, Катюша. — Я здесь не из-за телефона, — оп-па... — Это так... мелочь... у меня есть еще один, старый... Ты шагнула за мной на кухню и повторила мой жест, правда, более плавно: прямо-таки возложила тонкие пальцы на крышку микроволновки. — Я хочу всё забыть. Понятно. Эта клуша куда-то исчезла, тебя бросили, бедную, решила вернуться к такой же брошенной стерве? Далеко берёшь... чёрт побери... — Допустим. И при чём же тут я? Несмотря на повисшую между нами явную недосказанность, ты вела себя уверенно. Мы понимали друг друга, забывая о придуманных планах и формальностях. Куда же девалось моё коварство? ...наверное, оно всё теперь в твоём сердце, груди, голове, волосах и пальцах. Вся эта наша перебранка определённо начинала душить, бессовестно и безвозвратно. — Милочка, у меня не так много времени, чтобы пытаться вытянуть из тебя поэму... и, кстати, слезь с моей печки, там недопитый кофе, а я хочу спать. Валяй. Я сбила тебя с толку. Теперь ты явно не скажешь тех речей, что готовила секундой ранее. Чёрт, я ненавижу тебя больше, чем... — Кто я для тебя, Даш? Я хочу всё знать. Знать... нет... хочу знать всю правду. Да, конечно... я бы сказала: "Поезд ушёл", однако назло мне приближается станция под названием "Хочу Екатерину".POV Шизы
В её глазах дробит стекло огни вечерних этажей. И где-то очень глубоко воет ветер в ней, в ней. Город дышит сном сквозь миллион закрытых век. А за её ночным окном чёрной тоской кружится белый снег. Полночных звёзд холодный свет, в стакане лёд замёрзших рек. В её окне сто тысяч лет каждый вечер снег, снег. И когда метёт белых хлопьев круговерть. Вновь она не спит и ждёт, что весна придёт быстрей, чем смерть. Зима внутри, в душе февраль. В твоих глазах моя боль и моя печаль. Не уходи, я здесь одна. Только скажи, где весна, где моя весна? (Tracktor Bowling — "Снег")
"Зачем я опять вернулась? Зачем я вообще не позволила себе забыть её?.." — У меня завтра концерт. Ты пойдёшь со мной? — глупенькая девочка-тёзка доверчиво посмотрела в глаза. Захотелось её ударить. — В каком качестве? Она замялась. Да, не думаю, что звездюлька локального масштаба захотела бы в самом начале карьеры портить репутацию. — Ну... Мы что-нибудь придумаем... — То есть — я придумаю. Да, детка? Под моим взглядом она съёжилась и, пробормотав что-то в духе: "Кажется, я забыла выключить чайник", — ретировалась на кухню. На МОЮ кухню. В МОЕЙ квартире. Где уже вовсю валялись ЕЁ вещички...* * * * * *
— Шиза?! — вот это номер! Никак не ожидала увидеть своих мальчиков. — Она самая! — я чуть было не повисла на шее у Тёмки. — Я скучала… — Ты где два года пропадала? — милый Даня чуть не задушил меня. — Лучше не спрашивай, — я улыбнулась. Ну да, против воли. Ну да, улыбка казалась наклеенной. Дальше что? Моя спутница жадно ловила каждое слово. У меня в очередной раз возникло желание дать ей по черепушке. — Стойте! Это та самая Шиза, да? — её голос возбуждённо дрожал. Кажется, девушка Даша нашла мальчикам ну совсем уж клиническую идиотку. Впрочем, неудивительно. Помнится, она терпеть не могла независимых профессионалов, у которых есть своё мнение. — Та самая, — засмеялся Лёшка. — Наша бывшая вокалистка. — Ой, Даша так много про тебя рассказывала! И Катерина тоже... — тёзка никак не желала успокаиваться. А мне внезапно показалось, что меня как мешком с цементом по башке ударили. — Ну и что не работаем? — я даже не оборачиваясь поняла, что пришла девушка Даша. — Здравствуй, Даша, — единственное, что я могла сделать — это обернуться и изобразить рожу кирпичом. Сказать, что она была неприятно удивлена, значило бы не сказать ничего. Сказать, что я была неприятно удивлена, значило бы не сказать ничего. Сказать, что Катерина была неприятно удивлена, значило бы не сказать ничего. Мальчики напряглись. И только глупая девчонка мило улыбалась, переводя взгляд с меня на Катю и обратно. И тут до меня дошло, что она всё ещё цеплялась за мою руку. Н-да, не так я себе представляла встречу с Катериной... — Шиза? — девушка Даша пялилась на меня, как на оживший труп. — Юльхен? — выдохнула Катерина. — Вроде да, — я краем глаза заметила, что тёзка напряглась. Идиотка. Сейчас начнётся... — У вас, я вижу, всё замечательно, — я пожала плечами. — Не буду мешать творческому процессу, — с этими словами я ушла, спиной ощущая всю эту гремучую смесь эмоций, направленную на меня.POV Радистки
Я разрываю кожу лезвием фраз, Я разгоняю по жилам пустоту. Тебя не помнят, забыли тысячу раз, А я не верю в твою слепую мечту. (Ошмётки Тани — "Реквием По Мечте")
Когда это началось? Когда я позволила ей забрать власть надо мной? Когда решила забыть Юльку?.. Вот и получила пощёчину, заслуженно получила. Моя нимфетаминочка, моя Юльхен — и её тёзка, новая вокалистка "Граней безумия", дремучая дура — и вместе. Нет, так не должно было быть, её не должно было быть, эта девчонка не должна была существовать... Мы должны были быть вместе, я должна была уехать к ней. Зачем я осталась?.. И теперь — только ледяная насмешка в любимых светлых глазах и ядовитое "У вас, я вижу, всё замечательно"... И узкая, неестественно прямая спина, в которую так удобно кидать отчаянные взгляды. — Кис, ты куда собралась? — а Дашка не дремлет. Чувствует, сучка, что ей уже не так-то просто удержать меня в своих лапках... — Проветриться, — да, соврала. Научилась, наконец-таки... И только глупая девочка Юля не понимает, в чём дело, и мило улыбается. Хочется стереть с её хорошенького личика эту улыбку и заставить её рыдать. Но нужно догнать ту, другую Юльку и... А что я ей скажу?.. Что "это не то, о чём она подумала"? Непроходимая глупость. И, не думаю, что ей будут нужны мои извинения. Кажется, у неё тоже всё замечательно — любимая работа, симпатичная девушка, уютная квартирка, ни к чему не обязывающий утренний секс и пара таблеток перед сном. Ну почему я на ней так помешана?.. — Юльхен, подожди! — я всё-таки вцепилась в рукав её тонкой осенней куртки, такой до боли знакомый тёмно-красный рукав. — Зачем? — она всё-таки обернулась и остановилась. Дико знакомое выражение лица. Усмешка, надменно вскинутый подбородок, чуть прищуренные светлые глаза не выражают ничего, кроме презрения. — Я хотела тебе сказать... Прости меня, если сможешь. — Киса, я соврала. Я не собиралась тебя ждать, — она обаятельно улыбнулась и, осторожно, но без излишней нежности, разогнув мои пальцы, ушла. — Зачем ты мне это сказала? — тихо прошептала я ей вслед. — Зачем, моя нимфетаминочка?