Winter Jam

      Сэм открывает глаза и тут же резко садится в кровати. Его удивляют сразу несколько вещей.       Первая. Он не в мотельном номере. Комната чистая, просторная, в светло-серых тонах, солнечный свет свободно льётся сквозь чистое стекло огромного окна — кто-то, возможно, минуту или две назад раздвинул шторы, чтобы Сэм наконец-то проснулся. Здесь только одна кровать, а ещё кресло, письменный стол и два внушительных книжных шкафа.       Похоже на его личную комнату, если бы она у него хоть когда-то была.       Тем временем вторая вещь. Нигде не видно Дина... То есть как не видно? Вообще?       Сэм встаёт, берёт чистую одежду со стула и при этом не перестаёт оглядываться и громко звать брата. Но вокруг только тишина. Никаких вещей Дина в комнате и в помине нет. Винчестер, как ни странно, находит мобильный, но ему откликается лишь автоответчик. То, что брата нигде нет, наводит Сэма на мысль о какой-то ловушке. Однако кому под силу выстроить вокруг него новую реальность без мотельного номера и старшего Винчестера? Джинны им на последней охоте не попадались, Габриэль давно мёртв...       Самое главное. Третья вещь. Сэма не отпускает странное тревожное чувство, будто он забыл что-то невероятной важности. И в этой третьей вещи, скорее всего, и состоит основная причина происходящего.       Впрочем, Сэм отчего-то слишком беспечен. Ему не хочется забивать себе голову подозрениями и сомнениями в такое солнечное и воистину сказочное утро. Он бредёт в ванную по коридору, почему-то украшенному гирляндами и омелой. Сэм не спрашивает себя, откуда ему так знаком этот дом, что он здесь делает или что это за непонятный декор. Наверняка где-то рядом Кас, он любит такие человеческие штучки. Может быть, они с Дином затаились на первом этаже, устроив весь этот глянец, - странно, у Сэма вроде не день рождения. Хотя он не помнит, что сегодня за день и что это за место. После водных процедур ему безумно хочется есть, и он идёт на кухню, не раздумывая о том, откуда он знает об этом.       Но внизу его поджидает сюрприз. И это вовсе не Дин с Касом с бутылками пива наперевес.       В гостиной стоит огромная живая ель, украшенная блестящими шарами, игрушками и гирляндами, а под ней, как полагается, лежат подарки в ярких упаковках всевозможных размеров. Над камином, которого, вдруг припоминает Сэм, раньше не было, красуются длинные полосатые носки.       — Это же Рождество... — присвистывает Винчестер и проводит рукой по волосам. Теперь его начинает всё же пробирать страх. Когда он засыпал в мотеле, было душно и жарко. Разгар лета.       Что же здесь происходит? Кому понадобилось закидывать его в смутно знакомый дом, очевидно, в сочельник?       — Jingle bells, jingle bells, jingle all the way! O what fun it is to ride in a one-horse open sleigh! — громогласно поёт кто-то со второго этажа.       Нет. Только не он.       Этот голос Сэм узнает где угодно, даже в шумной толпе и на дне морском. Он слышал его слишком часто, он изучил почти каждую интонацию, его выводило из себя фальшивое и монотонное пение множество дней подряд.       И он искренне не понимает, как он мог забыть его обладателя хотя бы на долю секунды, это же уму непостижимо!       Как же благословенна была тишина в его отсутствие...       — Хо-хо-хо! — горланит Люцифер, спускаясь по лестнице в костюме Санты Клауса и по дороге стягивая со своего лица накладную бороду. — С Рождеством, Сэмми!       — Уж лучше "Лестница в небо"… — морщится Сэм, прикладывая ладонь к лицу.       — Спасибо, что оценил моё пение, Сэм, я так долго этого ждал, — язвит Люцифер, приближаясь к нему и ели с крайне миролюбивым видом. Как правило, такое выражение лица его сосуда не предвещало ничего хорошего для охотника.       — Ты не слишком грешен для такого добряка, дедушка? — цедит сквозь зубы Сэм, проклиная себя за наивность. Разумеется, всё вокруг — дело рук Сатаны. Только зачем ему понадобился рождественский антураж? Новый вид пытки — подарочки и ёлочка?       — Может быть, Сэмми, но за дедушку ты ответишь, я ещё не такой старый, — Люцифер щёлкает пальцами, и его нелепая одежда Санты в мгновение ока превращается в привычные рубашку, майку и джинсы с потёртыми кроссовками. — Хотя что это, можешь называть меня и дедулей, я соизволю вручить тебе за это первый и последний рождественский подарок в твоей жизни.       — Ты сам себя превзошёл с бредовыми идеями, Люцифер, — заявляет Сэм, разводя руками и показывая на уютную гостиную. — Что это за праздничная идиллия и мишура? Что это вообще за дом?       — Я всего-то немножко изменил ваш дом в Лоренсе, Сэм, а ты его уже не узнал, — демонстративно обижается Люцифер. Винчестер снова проводит рукой по лицу и обвиняет себя в преступной беспечности. Они же были с Дином в этом доме, и не раз! Этим и объясняется то, что он знал, куда идти, едва встав с кровати. — Я думал, ты оценишь мою тягу к твоим корням, Сэмми. Вот только я, очевидно, знаком с твоими корнями лучше тебя, дружок, что простительно из-за пожара и смерти твоей обожаемой матери...       — Или ты заткнёшься, или скажешь мне, что за маскарад ты тут устроил, Санта, — в ярости перебивает его Сэм.       — Помилуй, Сэм! Могу же я устроить своему пленнику хоть одно человеческое Рождество в его жизни? А то всё украденные ёлки и куклы... — пренебрежительно тянет Люцифер с явным отвращением к старшим Винчестерам.       — Да, признаю, может быть, у нас не было нормальных праздников, зато мы с отцом спасли множество людей и убили уйму нечисти! — вспыливает в итоге Сэм. Замечая злорадную ухмылку Сатаны, он продолжает более спокойным голосом, делая вид, что его слова прозвучали ни капли не обидно. — Мы уже это обсуждали. Ты у меня в голове, я не в клетке, значит, я не твой пленник, ясно тебе? Так зачем тебе нужны дом в Лоренсе и нормальное Рождество?       — Сэмми, ты совсем ничему не учишься, — качает головой Люцифер. — По-моему, сейчас, как никогда, видно, что всё как раз наоборот. Я решил показать тебе, что я могу создать любой фон для того, чтобы мучить тебя, у меня вполне хватит на это сил. И тот мотель, и этот дом, и любое другое место, которое ты видишь, — всё это дело моих рук. Тебе только кажется, что это происходит на самом деле.       — Я не верю ни одному твоему слову, — чуть не рычит от злости Сэм. — Верни меня в мотель к Дину... Ты же ничего с ним не сделал?       — Какой ты смешной! — умиляется Люцифер. — Зачем мне твой обожаемый братик, если он тоже творение моих рук? Я просто не стал добавлять его в эту ослепительную и приятную картинку. В конце концов, твоё идеальное Рождество должно проходить без Дина, мы оба это знаем, так к чему тебе меня обманывать?       — Так вот что ты делаешь — ты ищешь в моём сознании всё самое хорошее и портишь? Какой же я дурак! — с горечью восклицает Сэм.       — Именно. В пользу последнего факта говорит и то, как мучительно долго до тебя доходил мой замысел, — терпеливо кивает Люцифер. — Я уничтожу и сотру в порошок всё, что тебе дорого. Я разрушу все твои мечты, я лишу тебя всех стремлений и желаний, и, может быть, тогда ты, наконец, перестанешь отрицать очевидное, Сэм. Мы в клетке, и мы будем в ней ещё целую вечность, ты сам это выбрал...       — Это ложь! — Винчестер хочет дотянуться до больной ладони, но видит, что обе его руки целы и невредимы.       — Вовсе нет. И кто виноват, что первой мечтой в твоей голове мне подвернулось именно Рождество? — пожимает плечами Люцифер. — Так, сколько там ещё пунктиков? Поцелуй прекрасной девушки под омелой?       — Может, ты мне ещё модель "Playboy" сюда нарисуешь? — ехидничает Сэм. — Ты же так хвастался, что тебе это по силам...       — Зачем нам девушки, Сэмми? Ты меня огорчаешь. Мы и сами можем справиться, — Люцифер притягивает к себе оторопевшего Винчестера и требовательно целует его. Почти одновременно с этим пламя из камина резко перекидывается на ковёр, ёлку и подарки. — Прекрасная девушка, — размышляет Сатана невозмутимо, — может стать новой идеей для следующей иллюзии. А ты возвращайся в свою, родную, — ухмылка не сходит с его лица и долго стоит у Сэма перед глазами.       Даже когда он садится в кровати в номере мотеля и видит мирно сопящего Дина.       Ему давно пора было понять, что с Люцифером в голове спать нельзя, — это всегда приводит только к кошмарам. Сейчас в его голове тишина, но она легко компенсируется видением горящих еловых веток и лица Сатаны в двух сантиметрах от его лица.