История о гиллидском шейде

- В этот раз мне особенно понравилась часть про «Ах, Дурза, ..ммм, Дурза» - шейд комически закатил глаза, демонстрируя высшую степень блаженства. - Когда у болтливой женщины отнимается язык – это значит, что правильный эффект достигнут. – Кто бы мог подумать, что эти навыки тоже входят в число твоих талантов? - Это естественно. - шейд натянул одеяло, устраиваясь поудобнее, но в сон его еще не клонило. - И интерес не пропал даже после… - женщина осторожно провела пальцем по вздутому шраму на щеке, - …становления? Дурза поморщился. Вообще-то эта тема была одной из запретных для обсуждений, но в таком рассмотрении не представляла особых неприятностей. Дурза был шейдом, то есть тем, во что превратился когда-то молодой ученик колдуна Карсаиб, когда в него вселились три призванных им духа. Характер, вкусы, предпочтения у молодого колдуна и шейда разнились, и в составной личности шейда на смертного мужчину приходилась не большая часть. Шейд помнил жизнь мальчишки, но так, как будто бы он наблюдал за ней со стороны, а не жил ею. И мальчишка, скитавшийся по пустыне от преследования то соплеменников, то разбойников умирал бы от страха при мысли о том, что ему придется переспать с ведьмой или некромантом. Он, возможно, мог бы пожелать подобный объект как женщину, но не выходя в этом желании за пределы своих грез – как можно желать дворянку, эльфийку, королеву или вовсе мечту. А шейд мог обладать любой дворянкой (ну, кроме, может быть, королевы), эльфийкой (если ту удавалось достать) или чародейкой, так что в новом состоянии были некоторые плюсы. Отказывать шейду было смерти подобно, впрочем, и согласие тоже не гарантировало сохранения жизни. Первое время после собственного становления Дурза пытался обрести собственный баланс и не сойти с ума окончательно, и ему было не до женских прелестей. Потом, поддавшись влиянию Гальбаторикса и Морзана, он стал пробовать. Первые опыты закончились плачевно – шейд не всегда рассчитывал свои силы, а удовольствие довольно сложно получить, когда три четверти тебя сходят с ума от запаха крови, а четвертая мучительно сгорает от стыда, поскольку закончила свое отдельное существование девственником. Одну крестьянку Дурза искалечил нечаянно, с другой – потерял контроль над собой, потому что духи воспринимали распростертое перед ними тело скорее как принесенную жертву, а не как женщину для удовольствия. Король предложил отдавать шейду чародеек. Чародейки и ведьмы, которых отдавали Дурзе в качестве трофея или их наказания, были поинтереснее крестьянок. Но чародеи редко вступают в браки с подобными себе. Случаев вступления в брак шейдов истории вообще не известно. По крайней мере из пяти известных шейдов «брачеваться» никто не стремился. Возможно, это было следствием того, что духи, составляющие зачастую большую часть шейда, начинали тянуть из его любовниц силу прямо … в процессе. Он пил их жизненную энергию, как дети пьют молоко через полую соломинку. Одина ночь с шейдом могла опустошить даже сильную чародейку досуха, лишив ее не то что силы и здоровья, но и жизни. Самого Дурзу сначала воодушевило такое открытие – простая возможность пополнять свои силы за счет других выглядела крайней соблазнительной,- но обратная сторона этой «дешевой силы» оказалась в том, что она ужасно разбалансировала самого шейда. Духи ссорились за силу, как за сладкий кусок, вводя Дурзу то в бешенство, то в бессильную ярость, то в полную апатию. Мышцы сводили такими судорогами, что он удивлялся, как у него не рвались сухожилия, и мясо не отставало от костей. Почти неделю после такого «удовольствия» Дурза был слегка не в себе, даже скорее довольно сильно вне себя, чтобы мог в течение недели, а то и больше попытаться убить любого, кто привлекал его внимание. Гальбаторикс дважды заставал шейда в таком состоянии, и оно устраивало его меньше, чем легкий рост способностей его шейда за счет высосанных сил. Дурза уже был достаточно силен, и мог практиковаться в колдовстве, наращивая свою силу, не входя при этом в состояние полной неуправляемости. И второй недостаток этого метода составляло то, что духи привыкали к «дешевой пище». И требовали еще и как можно раньше. Конечно, ведьмочек и заклинательниц на долгий век Дурзе бы хватило, но становится зависимым и безумным хотелось меньше. Поэтому было решено, что шейду судьба быть одиноким, на чем личная жизнь Дурзы и закончилась десятка так на три. Если, конечно, ему снова не захотелось бы разрывать на части простолюдинок удовольствия ради. Но времени и острого желания на такие развлечения у шейда не было. Правда, был период, когда не Дурза присматривал себе женщин, а сами женщины осаждали его. Например, в одно время у дам при дворе вошло в моду любить что-то пугающее и отталкивающее, при том редкое и обделенное любовью. Они называли это «романтика сумерек». И тут выяснилось, что кое-кто из свиты короля наделен тем самым «сумеречным романтизмом». Любовные записки с интересного рода предложениями просто завалили личную почту шейда. И происшествия с прошлыми любовницами Дурзы только подогревали фантазию безголовых дамочек. Многие загорелись идеей стать «единственной и неповторимой» для такого сложного и недолюбленного шейда-но-вроде-бы-мужчины. Дурза игнорировал это внимание сколько мог, но когда ему стали докучать сильно, он наградил самую ретивую страстным поцелуем до прокушенной насквозь (и немного оторванной) губы. В течение следующих суток при дворе «романтичность» шейда была развенчана, и стало понятно, что Дурза сумасшедший и имеет маниакальные наклонности, что его вполне устроило. Гальбаторикс только поворчал, что шейд подпортил его фаворитке мордашку, но даже прибей ее шейд по неосторожности до смерти – это была бы просто бывшая фаворитка. Впрочем, женщины, таскающие за королевскими милостями, шкурной ценности ни для кого не представляли. Иногда Дурза даже задумывался о том, чтобы самому инициировать создание другого шейда. Но подходящего сочетания вместилища и группы не возмущавших самого Дурзу духов (с той небольшой уступкой по силе, при которой он бы сохранил лидерство в паре) ему не попадалось. Да и главным являлся баланс. Вселить в тело человека можно хоть с десяток духов, но вот ужиться с ними сможет далеко не каждый десятый человек. Это несколько сводит с ума.