Свадьбы.

Очень тихо. Даже слишком. Но, в целом, приятно и успокаивающе. Наверное, если не знать точно, то никогда и не приметишь в этой тихой летней ночи чьих-то грандиозных планов, разработанных и скрываемых уже очень давно… И вот оно – остров, где спокойно можно затаиться в тени и совершить всё-всё, что только допускали мысли, но никогда не делали руки. И если бы только они… Самое подходящее местечко для исполнения сокровенных планов, и те, кто ждал, не упустят свой шанс. Немного пасмурно, не видно звёзд, только тусклое пятнышко луны едва заметно просвечивается сквозь плотную пелену тёмных облаков. На палубе тускло горит свет, тени покачиваются вместе с фонарём, убаюканным мягким ветром. Всё заснуло в округе, и этим непременно нужно было воспользоваться тем, кто не хотел поднимать лишнего шума. Скрипнул штурвал, когда от него отстранилась могучая фигура, опасливо осматриваясь на каждый шорох в густой темноте углов палубы. Но она полностью исчезала в тени, беспокоиться было не о чем – были хорошие учителя. Почти бесшумно, так тихо, как только может киборг, силуэт покинул Санни. Негромко ступая по каменной мостовой, мужчина старался идти, виляя, словно путая следы или уходя от слежки, обходил широкие дороги переулками и скрывался от освещённых участков. Боясь дышать или привлечь к себе лишнее внимание, он всё же добрался до места встречи – угла на узком перекрёстке мрачных бетонных домов, напоминающих какие-то правительственные здания. Плеча мужчины коснулась рука, медленно спустившаяся вниз, пока не сжала широкую ладонь, слегка потянув на себя. – Я ждала, – как укор, но уж слишком нежен взгляд голубых глаз, смотрящих с хитринкой на немного взволнованного мужчину. Ещё только что почти касаясь в тесной близости, они отстраняются, вспоминая о деле, что их привело сюда. А ведь хотелось обнять, прижав сильно-сильно, и не отпускать, даря мимолётные и страстные поцелуи – не так часто им удаётся побыть наедине. Но женщина делает шаг в сторону, всё ещё держа руку своего спутника, призывая идти дальше. – Прости… – запоздало извиняясь, он склоняет голову и послушно следует за брюнеткой, ведущей его вглубь двора, по внешнему виду напоминающего пришкольный, а она улыбается, даже и не думая обижаться за промедление. Луна вышла из-за туч, осветив просторный двор, но двое, уже не таясь, шли по самой его середине, упорно направляясь в распахнутые двери скромного здания. Они почти у цели, теперь никто и ничто не остановит их. Шаг переходит на лёгкий бег, затем всё быстрее, пока не вбежали внутрь скромного зала, как запыхавшиеся подростки, которые провинились и вдруг нашли укрытие. Тихая комната, практически заброшенного вида, встретила их глухими отзвуками эха и осыпающимися комками какой-то грязи или пыли с растрескавшегося потолка. Едва видимые потёртые фрески на ещё крепких каменных стенах говорили о том, что это старая церковь, за которой если и следят, то уже не так добротно, как раньше. Посетителей не бывает, разве что старички, по старой памяти приходящие на службу рано утром, поэтому не людно, уж тем более глубокой ночью. Но забежавшая сюда пара и не искала ни с кем встречи. Едва проглядная темнота освещённого только лунными лучами зала отступила – из внутреннего коридора вошёл пожилой священник в повседневной рясе, держащий канделябр с тремя почти догоревшими свечами. – А, это вы… – прохрипел добрый голос старика почти одновременно со звоном поставленного на алтарь простейшего осветительного прибора. – Тогда приступим, если вы готовы, – он улыбнулся, немного жутко в таком-то свете, и достал какую-то пропылённую книжку. Но пара уверенно подошла ближе, взявшись за руки, невзирая на мелкие неудобства в виде полного отсутствия привычной атмосферы для такого мероприятия. Сейчас состоится свадьба. Самая долгожданная, под покровом тайны и чёрной ночи тихого островка. Только для них сейчас звучат торжественные речи и поют тёплые летние ветра свои молитвы, потому что им, вечно преследуемому археологу и гордому киборгу хотелось покоя, сохранить возвышенность в заключении их союза, не превращая в семейно-командное гуляние или детский праздник. Пусть лишь лунные блики и старые стены будут свидетелями нового нерушимого брака, а там уж будь что будет, и не обязательно знать ещё хоть кому-то о том, насколько велик для них этот день. Отзвучали последние слова священника, захлопнулась книжка, подняв в воздух маленькое облачко пыли. Фрэнки улыбнулся и немного робко поцеловал свою жену. Радость переполняла его, хотелось кричать, танцевать и прыгать, но ради неё он не станет разводить шум посреди ночи, лучше уж пусть завтра все накама будут пожимать плечами и изгибать брови, думая, что с ним такое произошло, что весь день он как пьян. И он будет таковым, только не сакэ, а счастьем своим, которого так ждал всю жизнь и, наконец, обрёл. А теперь, когда произошёл скрепляющий первый супружеский поцелуй, пора уходить из сонной обители, скоро утро... Дело сделано. На небе появилась полоска сверкающих облаков, совсем тонкая, но достаточно чёткая, чтобы понять, что нужно поторопиться вернуться на Санни. А тесные улочки так манят… Робин остановилась перед поворотом, скрестила руки и осмотрела ближайшие улицы. Вроде бы, никого нет – можно идти дальше. Но шаг не позволил сделать её муж, аккуратно взяв за предплечье и повернув к себе. Она не сопротивлялась, лишь хитро поглядывала на голубоволосого мужчину, почему-то уже понимая, что у него на уме. – Мы же не можем вот так вернуться, да? – шепчет он своим басом, заведя свои широченные кисти рук за талию изящной женщины. – А как же наша первая… – Фрэнки склоняется ближе, словно боится выронить из объятий свою драгоценность, нежно касается губами темноволосой макушки, отстраняется, желая сказать главное, но… – Чего вы так долго? Едва не подскочив на месте, парочка обращает взоры на крышу невысокого дома напротив, Робин тихо смеётся, понимая, что осмотрела всё, кроме этого места, а киборг неловко прячет ещё только что ласковую улыбку на смущённую. – Давайте, давайте! Санджи там такой стол уже накрыл! И Нами везде развесила кольца. Зачем? А, и Зоро тоже что-то вырезал… куклу на шлюпку? Э? Странный же день! – паренёк подскочил, помогая своей речи жестами и бурной мимикой, продолжал рассказывать, что происходит там, где их нет, а пара вопросительно переглядывалась, удивляясь, как легко их раскусили. – Эй? – Луффи понял, что его не особенно слушают и принял свои меры. – Полетели! Вмиг схватив своих накама, капитан уподобился рогатке и запустил их на Санни, где ждали остальные, предусмотрительно устелив и без того мягкий газон подушками и одеялами, на всякий случай, а то гаек да лепестков потом не соберёшь. Они-то знают, от их капитана ещё никто не уходил, и как не скрывай, всё понимают.