Долгожданная встреча

Ипну зарылся когтями в мех волчьей шкуры на полу и сладко вытянулся во весь свой небольшой рост, подставляя спину теплу камина: его редко оставляли поиграть с матерью в покоях отца. А сегодня удача вообще была редкой: они вместе вычистили шкуры охотничьих трофеев отца, и выстелили ими пол возле его кресла и камина, отчего на нем можно было валяться, как на ковре. Но это также, к сожалению, с высокой вероятностью означало, что отец вернулся в замок. Ведьма, одетая в свободное черное платье, села рядом с блаженствующим сыном на подушку, набитую страусиными перьями и такую плотную, что Ипну мог скакать на ней, почти не оставляя следов. Он пробовал. Полушейд предусмотрительно плюхнулся пестрой головой на колени матери: он разделял мнение отца, что нет на свете места приятнее, чем устроиться головой на коленях женщины, приходившейся одному из них женой, а второму – матерью, поэтому право первенства имело значения. - Мама,что было дальше? Что случилось с женщиной, ставшей королевой после того, как ее оклеветал первый советник? – Ипну игрался, крутясь на коленях Аварис, и перебирая бусинки вышивки на ее платье, наровя подцепить металлической перчаткой выбившийся из прически локон волос матери. – Мама! – возмущенно взрыкнул сын шейда, когда ведьма заключила его в объятия, предотвращая дальнейшую порчу ее платья, крепко поцеловав бледный лоб своего сокровища. – Сказку. Ну, мам! Не люблю я эти нежности. Шадия улыбнулась. - О, Король ужасно разозлился на королеву, посчитав ее виноватой, и приказал убираться из замка прочь. Но! – заметила ведьма, подняв палец вверх. – Он все еще ее любил, поэтому он сказал, что королева может взять из его замка что-нибудь одно, что будет ей дороже всего. - И что бы выбрала ты? – спросил холодный голос шейда над ухом ведьмы. Дурза, двигавшийся бесшумно, вынырнул из тени длинных портьер, и занял свое законное место в богатом кресле у камина, вытянул длинные ноги. Шейд вернулся в замок, только выкупался в почти кипятке, смывая с себя запахи лошадей и ургалов, эта вонь приставала к всему, что находилось на лигу от этих тварей, и сменил дорожную одежду на удобную мантию с вставками багровой узорчатой ткани в разрезах рукавов. Отец наклонился к матери, касаясь ее щеки длинным носом и как будто шепча ей что-то, что недовольно заерзавшему на ее коленях сыну знать не полагалось. Впрочем, в том и польза мысленных разговоров: тем, кому это слышать не положено, ничего и не услышат. - Ну? – шейд скуповато потрепал волосы Ипну, показывая, что не слишком расстроен найти и его здесь. – Что бы ты взяла у меня, если можно было бы выбрать только одно? - Я бы сам пошел с тобой, мама! – встрял Ипну, прекрасно знавший, кого его мать любила больше всего и не собиравшийся даже допускать мысли, что он может не угадать. – Так что меня нельзя! Дурза недовольно шикнул на сына, чтобы не открывал рот, когда его не спрашивали. Мать поманила к себе шейда, и прошептала ему на ухо свой ответ. Ипну приподнялся и навострил уши, чтобы все-таки тоже его узнать. - Усыпила бы тебя снова, великий шейд, завернула бы в толстый ковер и взяла бы с собой. Шейд усмехнулся: это был бы забавный номер, если бы кто-то пожелал взять с собой в награду из Гиллида его главное чудовище. Тем более ведьма делала некоторые успехи в этом направлении начиная с их второй встречи в лазарете. - Я же не вещь, - в сомнении заметил шейд, приложив руку ведьмы к своей груди, на уровне сердца, как будто она могла помочь ему сделать его снова живым, что говорило о том, что ответ ему на самом деле нравится. - Я думал, по правилам надо выбирать из сокровищ замка... Могла бы пожелать свой посох, а? Или что-нибудь еще, мало ли вещей в моей коллекции. - Ты гораздо ценнее, Дурза. Ты и Ипну – самое ценное, что есть в Гиллиде. Шейд фыркнул, но неохотно сполз со своего маленького трона на шкуры на полу, пренебрегая на этот раз ролью отстраненного главы семейства и присоединяясь к своим домашним. Ведьма устроилась у него на груди, чтобы слышать замедленный стук хрупкого сердца Тени, пронизанного темными духами. Ипну скатился с колен матери, но проворно проскользнул между ней и шейдом, чтобы ему было слышно, о чем говорят родители. - Укусишь меня еще раз – я тебя сам укушу, - пригрозил ему шейд, когда сын получил свое распоряжение когтистую руку отца, на которой в этот раз его заинтересовало кольцо, простой ободок из серебра. Шейд устал и нуждался в покое и ласке, ради этого он и позвал к себе Шадию в покои сразу после купален, но с появлением сына покоя ему никто не гарантировал. - Где ты был? – сыну первым надоело валяться без дела, поэтому он снова решил испытать границы дозволенного, потревожив задремывающего отца. – Что ты видел нового там, за стеной замка? Там уже весна? А птицы есть? Кто проснулся из духов? - В столице, - неохотно отозвался отец-шейд, приоткрыв багровый глаз, лишенный зрачка. – Где живут одни бездельники... Один совет за другим, один совет за другим, конклав магов, ужин, послы. На Гиллидском тракте шишиги успели размножиться, пока я торчал в этих залах. Пришлось опять ловить. Вьют гнезда и ловчие норы, поганые твари, - Шадия чуть толкнула шейда ногой, чтобы он меньше сквернословил, пока сыну было мало лет, - их заливает водой и размывает дорогу так, что кони и мулы проваливаются ногами в ямы... Быстрые... существа, похожи на кроликов, которые питаются падалью животных. Шейд стряхнул дрему, решив сегодня пойти на поводу у своего семейства и рассказать историю заместо сказки, которую прервал своим появлением, раз уж помолчать рядом с Ипну ему все равно не удастся. Но подниматься ему было лень, поэтому он начал свой рассказ, не поднимаясь с разостланных по полу шкур. - Посреди города стоит большой замок, построенный когда-то эльфами, которые давно покинули наши места. Полы его украшены драгоценными камнями, как мозаика, и переливаются в свете факелов. Посреди главного зала стоит большой трон, а за ним открывается огромный ход, прикрытый расшитыми гобеленами с пару десятков шагов в длину. Ипну радостно подскочил, как каенский болванчик из коробки на пружине, поняв, что история все-таки будет, послушно сложил металлические когти перчаток на коленях, как самый послушный и верный сын, немного раскачиваясь он нетерпения и радости. - Не крутись. – коротко сказал шейд, и все-таки сел, не отпуская от себя женщину и прижимая ее обратно к своей груди. У Дурзы был звучный, хорошо поставленный голос, и он был умелым рассказчиком, когда хотел. - Ход этот не сырой и не холодный, как какая-нибудь нора. Стены его обработаны инструментом и огнем, а внутри его живет огромный дракон с чешуей темнее, чем самый черный уголь... Дракон этот вылупился в руках злого волшебника, и с помощью его магии вырос таким большим, что смог победить всех других драконов, которые правили тогда нашим миром...* *Он рассказывает историю кровавого создания Империи Алагейзии на свой лад, когда власть захватил их нынешний король, и разве что шейду придет в голову превратить это в сказку.