Долгожданная встреча

- Осмелюсь спросить, Ваше Величество, - маг ступил на очень тонкий лёд, и старался, как мог, чтобы его вопрос не был сочтен за дерзость. - Почему вы не поедете сами? Вам нет равных в подчинении волшебных созданий. - Я уже думал об этом, - сухо отозвался Гальбаторикс, - но он уже видел меня. Потом, он стал шейдом, они видят личины насквозь и хорошо распознают их. Поговорить с ним должен кто-то другой, незнакомый ему. - Неужели этот мальчишка настолько ценное приобретение, мой Повелитель? - Ценное, - отрезал Гальбаторикс. - Ценнее десятка таких, как ты. Король сделал быстрое движение рукой: не плавный полукруг, означавший "выйди", а резкий взмах - "пошел вон". Маг вылетел за дверь так, как будто ему дали пинка под зад: безмолвные приказы с подчиненными магами были отработаны в Урубаене хорошо. Гальбаторикс потер виски руками: до чего много тупиц его окружает, у него почти разболелась голова от их тупости. И от резкого движения руку засаднило. Гальбаторикс потрогал ноготь, начавший отслаиваться от пальца, который повредил на вчерашней тренировке с тяжелым мечом. Больно не было, но даже небольшие дефекты на его почти стопятидесятилетнем теле закрывались все хуже. Он тоже старел, старел даже быстрее красногривого Дурзы, что короля, безусловно, беспокоило. Гальбаторикс хотел жить, но не хотел становиться шейдовым животным сам, этого невозможно было сделать, не растеряв силы черного дракона Шрюкна, связанного с ним, и остатков разума, но ему нужна была дополнительная поддержка. Ему нужна была ручная собака, которая могла тянуть магию для него, как умел это делать старый шейд, убитый при Фархтен Дуре. Гальбаторикс видел полушейда своими глазами лишь однажды, когда сам выбрался в Гиллид, отправив Дурзу во главе очередного охотьничьего отряда за удравшей тогда летхрблакой. *** Ипну пробирался между торговыми рядами, в поисках дороги к дому Торнака. Они условились, что будут видеться с Нарой в тайне от родителей, на нейтральной территорией, куда они оба должны были улизнуть в обозначенное время. Это было не совсем честно по отношению к матери, но так как она не брала с него слова не покидать замка, то формально Ипну ничего не нарушал. Тем более отец сорвался на север и вряд ли нагрянет обратно скоро. А значит - никаких последствий, идеальное время. Ипну вышел чуть раньше, чтобы немного побродить среди людей под личиной, которую он научился наносить на свое лицо вместо маски, и прижимая к себе небольшой сосуд с мазью, которую зачаровал для Нары, желая сделать ей подарок: она начинала тренироваться во владении копьем, и ее колени и локти целыми он уже и не помнил. На Гиллидской площади седой старик торговал магическими амулетами. Это был абсолютный шарлатан, но Дурза не велел ему убираться вон по двум причинам; ношение неоправдано дорогих амулетов из перьев и полудрагоценных бусин в замке, которым правил шейд, успокаивало людей, а заодно и отмечало тех, кто боялся королевского шейда суеверно. Всегда лучше знать, кто не способен думать своей головой, и может попытаться пойти против воли своего не совсем обычного лорда в приступе страха. Ипну засмотрелся на раскачивающиеся на кожаных шнурках вещицы и врезался в высокого мужчину в одеждах синего шелка и рубашке из небеленого полотна. Сосуд выскользнул из металлической перчатки, только когти щелкнули ему вслед, и покатился под ноги незнакомцу. - Моя вина! - признал мужчина, почему-то решивший не давать тонкому подростку по шее за то, что тот вообще оказался рядом, и осторожно поднял его ношу. Содержимое не пострадало, но одна ручка откололась. Мужчина приоткрыл склянку и профессиональным движением смахнул на себя скопившейся под крышкой воздух: свое лицо к зельям и настойкам подносят только новички. - Церрас... Лечит кровоподтеки внутри мышц, истончает грубую раневую плоть. Хорошая работа. - сильные руки незнакомца вручили полушейду обратно его творение. - Разрешите угостить вас настойкой в качестве моих извинений за попорченный вид работы, - вежливо сказал король Алагейзии, касаясь отколотой ручки сосуда. Ипну опешил от того, что с ним заговорили так вежливо, а не как с бесполезным юнцом, и с непривычки кивнул, пройдя с ним к прилавку. Он должен был вести себя, как человек, когда находился под личиной. *** Мальчишка напротив сцепил пальцы в темных перчатках с металлическим скелетом, кое-как забравшись на высокий стул напротив короля. Но, несмотря на жаркий день, к питью не притронулся, лишь сымитировав, что попробовал угощение. Опыт у полушейда уже был скверный, и он не принимал больше ничего у незнакомых людей, даже если видел, как это приготовлено. - У кого вы состоите в учениках, молодой человек? - с улыбкой поинтересовался король, разглядывая бескровное лицо и ярко-красные глаза под прикрытием магической личины: кровь у шейда была сильная, паршивец пошел лицом в отца. - Я... - сын шейда потупился, сжимая бока чашки и выискивая способ не солгать открыто. - Я... ни у кого не состою в учениках... Я занимаюсь по книгам и работаю в лазарете под руководством... его смотрительницы. - Очень приятно встретить в наше время перспективного юного волшебника, готового отыскать свой собственный путь, и нечурающегося помощи людям в лазарете. Сейчас молодые маги все больше полагаются на родственные связи и знакомства, знаете ли. - похвалил полушейда Гальбаторикс. - В мое время мы добивались успеха своими силами, вопреки мнению старшего поколения. Полушейд замешкался, раздумывая над его словами. Гальбаторикс улыбнулся, поглаживая бородку: до чего смешное и послушное существо получилось от свирепого шейда. Полосатый щенок собаки, не иначе. Король, неспешно попивая настойку, спрашивал сына шейда о мире духов в беседе двух коллег, которая, видимо, поганцу льстила; о правилах ворожбы, проверяя, как ублюдка учит старый пес. И шейд с его матерью учили свое отродье хорошо, не вынуждая своего повелителя вмешиваться в его подготовку. Дурза вообще проявлял чудеса отцовства в этом долгом эксперименте: Гальбаторикс в первые годы опасался, что шейд раздерет своего поганца, забыв, что это не его противник, а сын, но Дурза выдержал и носился с поганцем, как курица с яйцом, забавляя своего короля. Строил ему "гнездо" из чар во внутреннем дворе, изыскивал способы выправить ему когти, лечил, как уж умел, и упрямо тащил с крышы замка в грозу, собрав колченогое создание в охапку. Так что у их шейда оказался целый букет талантов, простаивавших зря, не подкинь ему Гальбаторикс эту задачу. Гальбаторикс положил на край стола монету, тут же подхваченную лавочником. - Если когда-нибудь будете в столице, молодой человек, - король порылся в кошельке выудил оттуда тонкую серебряную пластинку с выгравированным черным драконом с распахнутыми крыльями, и протянул ее мальчишке, - покажите это страже, и вам будут открыты все двери в Урубаена. Мне будет приятно встретиться с вами снова. Ипну с поклоном принял вещицу в закованные руки, покрутил ее в руках - искры от прикосновения магической твари так и залетали над маячком, - поблагодарил и исчез в толпе, прижимая к себе отбитую склянку. И пусть Гальбаторикс видел, что поганец закопал пластинку в земле за пределами крепости сразу же после того, как сбежал от него, но достаточно было того, что мальчишка подержал ее в руках. Теперь король мог видеть его, где угодно. Это была ему ленточка на шею, как преддверие будущего ошейника и поводка. А когда полушейд понадобится, он сам ее своими когтями выкопает из земли. И уж точно не забудет место, где ее оставил - не для того ему её вручила королевская рука. Просто всему свое время. *** Когда Дурза, сидевший в Гиллиде, как на гнезде, слегка расслабился и стал выпускать мальчишку за пределы замка дальше городской стены, Гальбаторикс решил забрать полушейда и ... поторопился. Он никогда не мог заметно улучшать свои приобретения после того, как подчинял их себе полностью. Волшебным тварям нужна была свобода, чтобы развивать свои умения, а в Урубаене ее не было, поэтому даже старого Дурзу пришлось отпустить на вольный выпас в Гиллид, потеряв возможность держать шейда в строгости. С его полушейдовым отродьем ситуация была похожей. Его нельзя было отлучать от матери и отца слишком рано, чтобы питомец не получился бесполезной пустышкой, но и нельзя было брать слишком поздно, иначе потом придется сильно попотеть, чтобы молодой шейд, не привыкший к тому, чтобы ходить на поводке, подчинился королевской руке. Думал дорастить его уже в своих руках и сам выбрать ему наполнение в виде комбинации духов, но сопляк, хоть уже мог впадать в яростный раж, убив его посланника, еще не был готов, ему нужно было еще нагуляться, его потенциал был больше. Например, он научился прятаться, и Гальбаторикс правда считал полушейда мертвым некоторое время. Поэтому когда он обнаружил Ипну в племени пустынников раньше отца, не стал посылать за ним сразу же, да и Дурза, оводовев и лишившись сына, демонстрировал примечательную покорность, оставив все свои надежды, и занявшись, наконец, поиском похищенного яйца и охотой на варденов всерьез. Молодой шейд получился хорошим, похожим на Дурзу, к которому Гальбаторикс уже привык почти сотню лет, но легче, без раздражающей неконтроллируемой агрессии, из-за которой нельзя было оставлять Дурзу без присмотра, чтобы он не устроил в Гиллиде кровавой бойни, если ему не нравилась воля короля. Шейдам не полагалось выпускать когти без разрешения, кроме разве что точечных моментов, когда им нужно быстро восполнить силы, задрав себе одного-другого человека после боя. И от того войны в присутствии Друзы сражались еще неистовее, чтобы их не пожертвовали на подкормку королевской красногривой твари, если шейду придется тащить на себе основные действия битвы из-за нерасторопных солдат. Шейды были хорошими офицерами для пехоты, что не говори. И войны, и маги, и пугало для сомневающихся. Полушейд же раскрывался в отсутствии отца гораздо больше, и определенно имел склонность не возглавлять войско, а скорее претендовал на его магическую поддержку. Он самозабвенно строил в проклятой пустыне оазис, простодушно назвав его садами, и Гальбаторикс наблюдал с интересом, как реализовался дар выращенного им существа. Сначала Гальбаторикс хотел использовать его как основателя новой породы, как угадали вардены. Потомство от мальчишки стоило было бы получить, чтобы продолжить эксперимент по разведению красных собак, но, видимо, даже лекарство, которое он дал его матери, не помогло ей придать хоть немного здоровья их с Дурзой щенку. И это был сын чистого шейда Дурзы с его неубиваемой регенерацией, а что получится от полушейда, который кашлял кровью и не мог даже поесть, как только выпадал из когтистых рук своего родителя, поившего его сывороткой крови? Нет, возиться с полумертвым щенками второго поколения не было времени и желания, да и полушейд вполне мог и вовсе быть бесплодным существом, уж больно хилый на вид. Поэтому Гальбаторикс остановился для него на роли сосуда для будущего шейда. Для этого шкурка шейдового лягушонка, растягивающая в угоду гостивших в нем сущностей, была лучше всего сработана. Будет еще один шейд, но лучше, спокойный разумный подручный для Урубаена, который будет подпитывать жизнь Гальбаторикса энергией, забирая ее у духов, потому что негативные эффекты от того, что удавалось наловить и доставить Дурзе, накапливались со временем. Мир сопротивляется магии, особенно когда ты пытаешься забрать себе больше силы и власти, чем он хочет отдать тебе, и обращаешься к темной стороне дара. Эта сила отравлена, и хоть и продлевает жизнь, но не позволяет жить достаточно долго без изменений, которые не лечит даже связь с черным драконом. Им со Шрюкном нужна была ещё одна подпорка, чтобы не вывалиться из этого мира, и поскольку их засасывало в мир мертвых тварей, Гальбаторикс решил получить ее от того, кто сам этому миру принадлежал. Полушейд тренировался упорно, и находил язык с волшебными тварями еще проще, чем его отец, который был хорош скорее для их истребления... ему не нужно было рвать их, чтобы получить искры волшебства. Полушейду достаточно было ... просто попросить, потому что он был рожден такой же тварью изначально. Проводник между живым и мертвым, волшебным и материальным. Не важно, насколько силен его собственный дар. Какая разница, сможет ли он огненной стрелой поджечь лес на лигу, если ему достаточно просто попросить этот лес загореться? А значит он сможет выполнить эту роль. Или хотя бы своей смертью на жертвеннике даст королю солидный запас времени, чтобы все-таки найти лечение, если будет слишком упрямым. Полушейда, безусловно, нужно было тянуть до совершеннолетия и подселять духов позже, но, когда время пришло, и сам король не выбрал бы ему такого прекрасного компаньона, какого призвал Дурза из мира духов, решив сравнять логово гномов с землей. Огромная тень с воронкой острых зубов, разросшаяся до гигантской черной виверны, была вершиной мастерства призыва духов шейда, на неё Дурза потратил львиную долю своей силы, и когда в финальном аккорде этой домашней гиллидской комедии полушейда выставили на игральную доску вардены, Гальбаторикс желал этой фигуре остаться в живых больше, чем своему потрепанному черному ферзю. Шейд Дурза уже был слишком изношен, чтобы беспокоиться об его целостности, и Гальбаторикс собирался пожертвовать им в этом акте. Или сразу после него. Дурза отслужил свой срок, высидел себе замену, и это даже мило, что вардены взялись избавить Гальбаторикса от необходимости добивать старого шейда, вернись тот из Трондхайма живым. Потому что это было бы, безусловно, следующим шагом после того, как они разыграли фигуру матери их щенка. Дурза слишком близко к сердцу воспринял этот размен, и уже порядком надоел своим желанием смешать Гальбаториксу фигуры на доске. И это было раздражающе глупо, ведь без посоха ведьма бы просто умирала на несколько десятков лет дольше, но все равно бы умерла. Так что Гальбаторикс просто избавил Дурзу от женщины, которая ему бы все равно наскучила, начав стареть. Мог бы и поблагодарить. Но битва при Фархтен Дуре была захватывающей постановкой! Сломав волшебный посох, чтобы обезоружить отца, паршивец подох бы вместе со старым шейдом, уже когда Ипну поднимался к змею из галереи, король видел тонкую струйку крови, стекающую по углу рта полушейда совсем не от удара. У него в первую очередь страдали легкие, он не мог дышать в этом мире правильно без поддержки магии, которую выпил из своей матери и потратил на отца. Гальбаторикс тогда смотрел на шейдово отродье с той же яростью, что и проигрывавший ему Дурза, потому что он упускал намеченную добычу. А что может быть хуже, чем упустить ту добычу, которую ты еще не успел схватить, не успел насладиться властью над ней, не попробовал в бою или лечении, а только готовился затянуть ее шею арканом? Мука несбывшегося желания, разочарование не нанесенного удара, и как только тощий полушейдовый ублюдок мог так расстроить Его Величество?! Но ублюдок оказался хитрее. Он вобрал в себя всю мощь, высвобожденную отцом и преумноженную магами, "заряжавшими" виверну своими атаками, не расплескав ни капли, и сохранил себе треклятую жизнь, уходя в окончательную трансформацию в шейда. На этот моменте Гальбаторикс ему почти беззвучно аплодировал. Очень умный, очень хороший и послушный мальчик. Будет славным инструментом заместо вечно готового пожертвовать собой Дурзы, который намеревался разлететься пеплом при Фархтен Дуре всем на зло, раз уж не смог вырваться на свободу. За старым шейдом Гальбаторикс не проследил до конца, но судя по тому, что он его тащила куда-то старая знакомая варденовская кошка, последние дни Дурзы слегка затянутся в пыточной у варденов, насколько ему хватит опустошенного здоровья, но не более. Между этой тварью и шейдом счетов было - не счесть, он ведь заточил ее в замке в волшебном аркане на потеху когтистому сыночку, поэтому за шейда можно было не беспокоиться. Да и в целом при Фархтен Дуре место в очереди пронзить шейда клинком надо было занимать заранее. Старый шейд уже не может восстановиться, даже если вырвется от варденов, он исчерпал себя по всем параметрам. Как бы не было разрушительно для шейда влияние некромантии расколотого посоха, осознание того, что он своими руками добил своего щенка*, размазало шейда куда сильнее, и вкладываться в то, чтобы собирать его мозги и ребра по пыточным Фархтен Дура, Гальбаториксу было, признаться, лень. Тем более всем была известна взаимная ярость одержимых, не выносящих рядом подобных им же существ. А жить с этой потасовкой на заднем дворе он не собирался. Он оборвал связь с умирающим шейдом, чтобы не тратить на него больше силы, отпуская его с поводка навстречу смерти. У него был теперь более интересный объект для наблюдения. *** Гальбаторикс всмотрелся в покорно занявшего свое место в храме полушейда, положившего затянутые в перчатки когти на каменные подлокотники своего алтаря. Ярзла, вот как его звали на самом деле, закрывал лицо маской и выходил к людям, чтобы выслушать их просьбы, возникая из подземного хода, как гротескная длинная черная тень. Он остался в своем уме после трансформации, кошмары с разрыванием мертвецов были не в счет: молодой шейд спокойно реагировал на людей в своем храме, хотя должен был видеть в них только пищу. Но Ярзла вышел другим, другой вид шейда, созданный не насильственным выселением, а по приглашению, и в теле, рожденным от давно не совсем живых родителей. Элитное, безусловно, существо, заслуживающее поклонение от своих смертных предшественников, не годившихся даже на материал для полушейда. Этого ему Гальбаторикс не убавит, построит ему черную подземную гробницу с полом из самоцветов, чтобы светлее сиделось в ней, если мальчишка сможет с пользой служить своему королю, и даст не меньший гарем из волшебниц, если он уж так любит сидеть с девчонками и учить их. Скоро-скоро можно потянуть его за ленточку, чтобы он начал путь движения в столицу. У него много путаницы в голове сейчас, надо только немножко подтолкнуть. Плохо, конечно, что его видели вардены, но пусть думают, что Дурза мог уцелеть, они ведь тоже уже привыкли, что эта собака сидит у трона. И репутация Дурзы, на которого сын оказался донельзя похож телом, сыграет Гальбаториксу на руку. Пусть эльфы, гномы и люди покажут ему, что ждет полушейда в союзе сопротивления. Клинок в сердце или вечная ссылка в безводные земли в компании самых отвратительных тварей Алагейзии. Правь наздоровье раззаками или сиди среди изгнанных обезумевающих магов, но полушейду никогда не жить с людьми при другом короле, кроме Гальбаторикса, а ему они нравились, это было очевидно. И Гальбаторикс был готов дать ему место под своей рукой, чтобы темный мальчишка мог чувствовать себя при дворе... нормальным. Он ведь так хотел быть нормальным. Даже цветом дурной красно-черной головы Ярзла идеально вписывался в свиту короля. Он был создан для неё, они все очень старались, чтобы полушейд дожил до этого момента.