Долгожданная встреча

      Потенциальный набросок для встраивания персонажа Киеро (принадлежит Deygira-Blood) в историю "Встречи", совмещенный с попыткой показать, как воспринимаются одни и те же события разными сторонами.

- Благородный! – раздался женский визг. По счастью, указывали на него, а на грузного невысокого мужчину, пытавшегося улизнуть с площади. - Я такой же, как вы! Я не благородный! - Я служила у него! – не слушая увещеваний толстяка, прокричала все та же девица. Действительно ли она работала у него или просто сводила личные счеты, народный суд разбираться не стал, и вынес свой приговор за несколько секунд. Четверка кряжистых ремесленников подхватила толстяка и с разбегу ударила его головой об стену. Труп с расклёкшей головой кинули в гору сломанной мебели, лежащей на улице, и тут же забыли о нем, возвращаясь к веселью. Шесть девиц водили хоровод вокруг столба, на котором раскачивался, судя по одежде, градоначальник или кто-то из его заместителей. Расколотые бочки истекали вином, как раненные животные - кровью, и народ продолжал веселье. Бром тихо выругался. Эти земли находились под покровительством Морзана, пусть и далеко от Замка Сокола, и пьяные мародеры еще не осознавали, что все они мертвы уже сейчас. Всадник не не позволит убивать горожан и благородных в подвластных ему землях, и не посчитает, скольких крестьян придется посадить на кол или бросить в пасть красному дракону, чтобы восстановить порядок. Отступать было поздно, это привлекло бы ненужное внимание, и он пересек площадь, стараясь затеряться в толпе. Ему нужно было спасти камень, и доставить его к Тронжхайму раньше, чем в городе появится Проклятый или кто похуже. Нельзя было допустить, чтобы и сердце убитой шейдом драконихи попало в руки Королю. Сил одолеть Морзана сейчас у него не было, к этому еще предстоит готовиться не один год, и каждый год своей жизни он посвятит именно этому. Бром пробирался переулками, заваленными мертвецами. В сточных канавах бурела кровь. Он слышал лишь звук своих шагов, отражающийся от каменных колодцев домов. Ни стонов, ни криков раненых, ни просьб о помощи. Все, кто выжил, либо затаились, либо ушли. Район был опустошен полностью, словно по нему пронесся шторм. Впрочем, так и было, лишь с тем исключением, что люди сотворили это своими руками, как только случился взрыв. Он почувствовал запах, памятный ему из прошлого, и остановился, прислушиваясь. И увидел. В углу здания, тлея и испуская дымок, была воткнута куриная косточка, медленно горевшая зеленоватым свечением, как курительная палочка. Пока она горела, создания некромантов оставались скрыты от человеческих глаз. Он вытащил кинжал и осторожно, не касаясь «свечи», сбросил ее наземь, и, отмахнувшись от колдовского дыма, заглянул за угол. В тусклом свете окон горящего вдалеке дома он увидел старуху с желтоватым, болезненным лицом, лежавшую на вытащенном из дома столе. Ее горло было перерезано, и из него густыми, плотными каплями текла кровь, падая в большую миску, аккуратно подставленную под край раны. Косточка, упавшая на землю, привлекла осмелевшую крысу, и она бросилась через открытое пространство за добычей. Ядовито-зеленая искра, вылетевшая из темного проема двери, настигла несчастного грызуна, оставив от него только хвост и иссохшую шкурку на мостовой. Бром машинально отпрянул назад, подальше от света. Из разрушенного дома вышла невысокая женщина и, кутаясь в шаль, подошла старухе. Женщина высыпала ей на лицо какую-то траву, поцеловала в мертвые губы, и Бром увидел, как руки мертвой бабки дернулись от этого прикосновения. Воздух с неприятным свистом вышел из разрезанного горла, и тело на столе стало подниматься. Первый Страж отступил назад, стараясь двигаться на цыпочках, чтобы ведьма его не заметила. Нужно было уходить и как можно дальше отсюда. Во время смуты из мрака выползают не только темные твари, мерзавцы и грабители, но и самые настоящие чудовища. Женщина у стола обернулась, но варден уже успел юркнуть в переулок. Некромант... Столкновение с таким едва не стоило Брому головы в прошлый раз, и без дракона или хотя бы надлежащего отряда лезть к некроманту в городе, где то и дело попадались мертвецы, было безумием. Пускай Гальбаторикс и Морзан сами разбираются с тем, «кто уже сотню лет как уничтожен в пустыне», или натравят на него подручного шейда. Он несколько раз оглянулся, опасаясь, что женщина почуяла его, но в этот раз обошлось. *** Дом с рисунком виноградной лозы был разорен. Бром понимал, что искать кого-либо из своих здесь не имеет смысла. Ему уже не застать других стражей в их схроне. Остаться здесь, дожидаясь мародеров, мог только глупец. Но было еще одно дело, о котором просили эльфы Эллесмеры в обмен на свою помощь. Нужно было найти книгу, оставшуюся в доме. Два этажа, шесть помещений. Знать бы еще, в каком искать. Да и тут шансов почти нет, если книга имела хоть какую-то ценность, уцелевшие после неудачного эксперимента с эльдунари Стражи забрали ее с собой. Он быстро обошел комнаты, ступая по разбитому стеклу среды колыхающихся синих занавесок, перевернутой мебели, уничтоженной посуды и сорванных картин в разбитых рамках. Когда он выходил из детской, у входа скрипнула половица. - Проклятье. – Бром нырнул за угол лестницы, положив руку на рукоять меча. Женщина прошла к упавшей табуретке, подняла ее и села, кутаясь в шаль. Бром тут же отвел взгляд, чтобы не смотреть ей в глаза. Она негромко хмыкнула, сказав мягко: - Ты умнее, чем я думала, если не только не стал меня беспокоить, но и не смотришь. Как видно, ты хорошо знаешь, кто такие ведьмы. - Ведьме в лицо я бы посмотрел, а вот некроманту – нет. – парировал страж, думая, как отступить на кухню, чтобы выскочить в окно. - Кто ты? - негромко спросила женщина, и он увидел в ее руках небольшой металлический стержень с локоть длинной. Глаза черепа в ее навершении блеснули зеленым огнем. Бром молча поднял руку, показывая метку дракона. - Еще интереснее. Что ж, боюсь это ничего не меняет. - Зачем ты пошла за мной? - Странный вопрос. Ты оказался не в том месте и не в то время. Я не могу позволить стражу просто уйти. Бром почувствовал за спиной движение. Отступление на кухню было перекрыто – в дверях, покачиваясь, стояла старуха с перерезанным горлом. - Думаю, у меня есть аргумент. – в руке бывшего всадника пульсировал светом драгоценный камень с аметистовым оттенком, который он показал женщине. – Если ты спустишь ее, я разнесу это место вместе с тобой. - Впечатляет. Дух мёртвого дракона, навеки заточенный в самоцвете вместо покоя среди звезд. - блики голубого света играли на темных волосах женщины, падающих из-под косынки. - А говорят, что стражи все такие чистюли и пекутся только о добре и свете. – она вздохнула. - Ну, значит разойдемся миром. Я покину город прежде, чем ты донесешь кому-то из своих. - Вне зависимости от моих слов тебя обнаружат и пойдут по твоим следам. И прикончат. Как и всех таких, как ты. Она подошла так близко, что Бром почувствовал запах ее волос. Запах свежей выпечки и южных пряностей, муската и корицы. Неопасный, домашних запах. Если бы в руках она не покачивала тяжелую бутыль с густой красной жидкостью, пахнущей свежей кровью, то и вовсе не вызывала бы ни малейшего подозрения. Обычная крестьянская жена, или булочница в белой косынке, которую вы с удовольствием посещаете по утрам. - Этого не случилось за сто пятнадцать лет, страж. И не случится впредь. Я осторожна. А ты ведь даже не узнаешь меня в лицо, потому что твои поджилки трясутся, и ты боишься посмотреть мне прямо в глаза, правда? Бром не клюнул на эту уловку. Некроманты обладали чудовищной волей, способной подчинять себе голод неупокоенных, и их взгляд, приправленный магией горящего стилуса, вполне мог сломать мысленные барьеры даже очень опытного мага. Только заклинатели духов были нечувствительны к контролю разума повелителей мертвых. - Поспеши покинуть город, варден. Иначе рискуешь не сделать этого вовсе. Она легко хмыкнула и сделала шаг в сторону, давая Брому уйти. Он так и поступил. И в этот раз не стал оглядываться. *** - Я понимаю, что он задерживается, - обратилась некромант к неупокоенной с перерезанным горлом, чувствуя ее нарастающее оживление. – Но мы должны ждать. Наберись терпения. За ее спиной темнота сгустилась, сплетаясь в очертания высокого худого мужчины с волной красных волос, падающей ему на плечи. Женщина в белой шали обернулась к нему без всякого опасения. Шейд вдруг замер и потянул носом, приоткрыв рот и показывая острые зубы, прислушиваясь к запаху вокруг. Колдун на мгновение задумался, как будто что-то припоминая, раздраженно чихнул, и снова повернулся к женщине. - Ты нашел? - вопрос был излишним: он нес на руках девочку лет девяти отроду, завернутую в тяжелый алый плащ с лисьим воротником, и аккуратно пустил ее на подставленные руки мертвой старухи. Шейд поднял оставленный некромантом на полу сосуд с тяжелой кровью, больше увлеченный им, чем принесенным ребенком. - Что тут у нас? – в жидкости, видимая взгляду одержимого, переливаясь, как частички перламутра, искрилась магия. – Хорошая работа, женщина. Чистая, как слеза младенца. Ни боли, ни страха. Жертвенная. - И год для нашего сына. Редкая удача, когда мне удается получить столько за один росчерк стилуса. Она пыталась спасти внучку, - женщина кивнула в сторону старухи с перерезанным горлом, - но удар эльдунари привел к тому, что перекрытия дома рухнули, и завалили ее в доме. – шейд скосил взгляд на мертвую старуху, обратив внимание на торчавший из ее живота осколок дерева. - Мне удалось собрать только последнее дыхание. - Не повезло. – шейда подобная смерть коллеги по цеху не впечатлила. - Надо лучше следить за своими детьми. Женщина склонилась над подростком, проверяя биение ее сердца. Ребенок определенно обладал магическим даром, и проявившись в перемешку с ужасом и болью в охваченном смутой городе, дар привлек духа. Некромант поморщилась от болезненного запаха горения, исходящего от тела. - Мы опоздали. - сказала женщина. – Боюсь, трансформация уже началась, верно? - И она уже наворотила дел, - мужчина коротко обернулся на звук бьющегося стекла: толпа бесновалась и разграбляла дом купца неподалеку. – Ковка неудачная. Но не спонтанная. Посмотри. – он поднял рубашку, оголив тощий живот ребенка, по которому, как следы от когтей, шли горящие малиновым огнем полосы. – Ребенка использовали, как наживку. – пальцы двинулись вверх по остывающей ране. – Как червя на крючке. Это был неудачный эксперимент. Хотели подарить дракону новое тело, но облажались, и наживка привлекла не ту рыбку, что они ловили. - Давай заберем ее себе, - во взгляде темноволосой женщины плеснулась надежда. – Если она слаба, то никому нет в ней интереса. Заберем с собой. Мужчина коротко поднял голову. Его алые глаза с почти неразличимыми зрачками остались бесстрастными. Он не питал ни малейшей жалости к тому, что лежало перед ним. - Ты же понимаешь, что это невозможно. Она нестабильна. Умрет в дороге. Мне нельзя оставлять рядом с собой других магов, а при попытке провести двор, и в замке будет появляться слишком много лишних глаз. – сухая рука плотно сжала плечо женщины. – А тебя я ценю больше, чем... – он сделал движение подбородком в сторону девчонки, - ...это. - Хотя бы попытайся, свет мой. Мы получили кровь в обмен на попытку спасти ее внучку. Будет жаль, если она все-таки умрет даже после случившегося. Шейд покорно смежил бледные веки: он не слишком верил в успех, да и одного больного темного ребенка на его голову хватало. Прокормить сывороткой крови двоих недошейдов будет уже затруднительно даже для удачливого в охоте отца. - Мы договаривались на спасение живой девчонки, а не того, что от нее осталось. – холодно заметил колдун. – Ей надо было следить за ней лучше, если у ребенка был дар. Их ловят и используют все, кому не лень. Пора выдвигаться. – от взмаха когтистой руки их внешность дрогнула и изменилась, и у дверей остановилась обычная семья наемников Золотых псов с нашивками на плечах. Неупокоенная, двигаясь боком, подхватила в руки девочку, приходившуюся когда-то ей внучкой, похищенной стражами, чуть сгорбившись и прижимая к ране на животе. Некромант набросила на нее свою шаль, прикрывая разрез на горле. – Я выведу вас, а потом наведу здесь порядок. Морзан увяз на перешейке из-за засады, и разрешает мне вмешаться. – на улице снова раздались крики, и мужчина поморщился, как от зубной боли. – Я их успокою. Ненавижу, когда так шумят!