Охотник, вот твоя Белоснежка

"Я четыре года ждал зомбиапокалипсис. А вместо этого получил сплошной фансервис"© анонимус _____________ Думаю, даже не стоит говорить, какой переполох начался в суровом нордическом замке, когда Белоснежка восстала из мертвых. Хотя нет, пару слов все же скажу. В общем и целом картина, как говорится, была маслом: «Явление Христа народу» и никак не меньше. Отдельно взятые индивидуумы закатывали глаза, давились пивом, разлитым «за упокой ушедшей», и эпически грохались в обморок. Принц Уильям вообще напоминал солдата из караула на Красной Площади, который своими глазами видел победный марш Ильича прочь из Мавзолея. Короче, при появлении девушки в похоронном саване на пороге главного зала, начался дурдом, хаос и общая паника. - А ну-ка стоять! – совсем не по-девичьи нежно гаркнула командным голосом принцесса. – Отставить панику, я сказала! Храбрые рыцари, пытающиеся кто бочком, кто на карачках улизнуть из зала тут же остановились. Орущие не своим голосом пажи притихли. Те, кому выпивка стала поперек горла, перестали кашлять. И все как один посмотрели на Белоснежку. Ну, кроме тех, кто уже бухнулся в обморок, конечно. Девица смерила «свет королевского рыцарства» презрительным взглядом и зычно заговорила: - Товарищи офицеры; тьфу ты, то есть рыцари. Настал тот час, когда загнивающий капиталистический запад стучится в дверь нашего общего дома! И мы – не отдельные индивидуумы, но светлое коммунистическое общество, должны выполнить свой долг: защитить нашу родину, наше государство от вездесущих щупалец прокапиталистической тирании. На Локи посмотрело несколько сотен офигевших пар глаз. Поняв, что аудитория попалась какая-то неправильная, ётун-Белоснежка почесал затылок, погладил неизменно сидящую на плече змею, подошел к все еще фигеющему Уиллу и отобрал у принца огромный хрустальный бокал. С сомнением посмотрев на его содержимое, Локи в абсолютной тишине сделал два глубоких глотка – Охотник, который все это представление предусмотрительно наблюдал с массовки, готов был поклясться, что видел движущийся в такт глоткам кадык – а затем улыбнулся, крикнув (то бишь поменял тактику): - Смерть Злой Королеве! Долой самозванку! – и трикстер с размаху разбил бокал об каменный пол. - Да! Нахуй Равенну! Смерть потаскухе! – оживились рыцари, совсем не по-рыцарски матерясь и улюлюкая. - Бухаем! – крикнула Принцесса-Освободительница. - Да!!! Да здравствует Белоснежка! Ура истинной Королеве! – раздалось со всех сторон. - Подать еще вина! – опомнился отец Уильяма. – За здоровье Белоснежки! - За моё здоровье, - легко согласился трикстер, попытавшись обворожительно улыбнуться. Так началась попойка века, в народе названная «освободительной». Ну, пафос, да. Но в истории без него – никуда. Час спустя на скамью возле устроившегося в уголке трикстера-Белоснежки упал порядком поддатый Уилл. Он с восхищением посмотрел на трезвого аки стеклышко Лафейсона и завистливо протянул: - Блин, Снежка, как быстро ты нашла общий язык с отцовскими рыцарями. Это же надо! - У меня огромный опыт в работе с мужской аудиторией, - задумчиво ответил Локи, не отрывая взгляда от разложенных на столе бумаг. Прекрасный Принц почему-то залился краской, словно красна девица. И пробормотал: - Ты – просто невероятная девушка, Снежка! - Угу, - рассеянно кивнул трикстер. – Учитывая, что обычные девушки не восстают из мертвых, не ведут за собой армии, не сражаются с некромантами… - Ты о чем? – не понял Уильям. - Забей, пацан, - вздохнула Белоснежка. – Лучше притащи мне отцовские карты близлежащих к замку земель. И посмотри, есть ли кто-нибудь трезвый, кто может нарисовать детальный внутренний план-схему замка. - Эээ? А ты сама не помнишь? – удивился принц. - Не помню, - огрызнулся ётун. – Девичья память, и все такое, понял? Дуй давай за картами. Принц вздохнул и поплелся в сторону библиотеки, не в силах противиться приказам своей любимой девушки. Но свято место пусто не бывает – и возле Локи уже уселся Охотник, внимательно наблюдающий за Лафейсоном с пергаментом и угольком в руках. Бог обмана скосил взгляд на Эрика: - Пьешь? - Не-а, - хмуро ответил Охотник. - А я думал, тебе просто необходимо будет напиться. После произошедшего, - хмыкнул Лафейсон. - Что, алкоголиком меня считаешь? – насупился парень. – Я, по-твоему, без выпивки не способен даже… - «Даже принять тот факт, что трахнулся с мужиком», - закончил за Охотника Локи, ухмыльнувшись. – Нет, думаю, не способен. - Сволочь ты, Локи, - вздохнул Эрик. - Божественно красивая сволочь, - поправил парня Лафейсон. - Да, блять, правда. С этим не поспоришь, - покачал головой Охотник, а затем посмотрел на сосредоточенное лицо трикстера. – Чем ты так занят? - Планирую штурм. - И как, успешно? - Думаю, через два дня будем выступать. Эрик удивленно приподнял брови: - А чего столько ждать-то? - Во-первых, мне надо подготовиться. Все-таки Равенна – не трепетная девица, а сильный маг, обладающий аккумуляторным артефактом, - посмотрев на недоуменное лицо Охотника, Локи вздохнул и пояснил. – У неё есть Зеркало. Да и вам всем надо протрезветь, - добавил трикстер, вновь уткнувшись в бумаги. - Ладно, - буркнул Охотник, поняв, что планирование атаки не его ума дело. – Тогда пойду, действительно, напьюсь. А то, как вспомню хрустальный гроб… - Локи напрягся, чувствуя, что сейчас Эрик опять начнет морозиться и утверждать, что он «не такой». Но парень лишь ухмыльнулся, наклонившись к лафейсонскому уху и прошептав. – …То хочется разложить тебя прямо на этом столе и затрахать до смерти. Эрик встал, у Локи тоже бы встало, если бы на тот момент он был бы мужиком, - настолько восхитительно и пошло прозвучали из уст простоватого Охотника эти извращенные признания в любви. Но не успел обалдевший трикстер притормозить парня (и сказать, что он очень даже не против такого развития событий и что разработка штурма вполне может подождать), как Эрик уже втиснулся в компанию троих поддатых рыцарей; и те уже охотно наливали ему из двух кувшинов браги и вина. Причем, в одну кружку. «Ну, нифига себе! – удивленно подумал Локи. – Быстро эти смертные учатся. Прямо, на лету схватывают!» Представив, какому разврату можно будет предаться с Охотником (с его-то задатками и скиллом обучаемости), внизу живота сладко заныло, дыхание на миг перехватило, а по спине Белоснежки прошествовал гордый табун мурашек. «Вот ты какое, женское возбуждение», - отметил про себя бог обмана, прикидывая, что внезапный гендерсвитч раскрывает очень даже большое поле для экспериментов и новых впечатлений. Главное – найти способ им управлять, - пока что Локи в этом не преуспел, поняв только, что трансформация накатывает при сильном волнении… или возбуждении, как в случае с Охотником. Заставив себя перестать думать о сексуальных экспериментах, об Эрике, о его широких плечах, восхитительных кубиках на животе, огромном члене, о всяких непотребствах, Локи вновь погрузился в планы по захвату замка. Сидящая на плече змея задумчиво посмотрела на ётуна и постучала его кончиком хвоста по виску: - Согласен, идиот, - признал свою вину Лафейсон. – Но я же не могу все время трахаться – кто-то ведь должен мир порабощать? На столь весомый аргумент змее ответить было нечего.