Храни любовь, как талисман

Моя последняя любовь на этот век

Или последняя моя на эту жизнь?

Яна Арсанова

Глава 1       Я бодренько возвращалась в костюмерную мадам Россини. Сегодня, мне нужно было побывать в 18 веке. Так, ничего особо важного. К счастью, мне удалось уговорить Фалька отправить меня одну. Делов-то, всего на один час…ну, два. Теперь нужно пошевеливаться. Я обещала Филиппу освободить вечер для романтического свидания. Думаю, что он заказал столик в небольшом, но очень уютном итальянском ресторанчике Винченцо - это наш любимый.       Все мои мысли были в предвкушении свидания. Несмотря на то, что мы с Филиппом уже не первый год женаты, он не утратил желания делать для меня романтические сюрпризы. Как-то я решила подколоть его и со смехом спросила:       - Ты каждый раз хочешь доказать мне, что я сделала правильный выбор, согласившись выйти за тебя замуж?       - Нет, дорогая, я хочу доказать себе, что мне удалось добиться моей мечты, моего чуда, - ответил Филипп абсолютно серьезно, - Ведь удалось, а? Лицо его при этом было таким неуверенным, что мне тут же пришлось доказывать - удалось.       Совершенно поглощенная воспоминаниями о моем доказательстве, я почти бежала по коридору, так мне хотелось побыстрее увидеть мужа. И тут до моего слуха донесся плачь ребенка. Я стала как вкопанная. Поймите меня правильно, конечно, если бы плачь, раздавался на улице, в магазине или еще где-нибудь – это было бы вполне объяснимо, но здесь в Темпле.… Тут не было слышно даже людей, которые здесь работали. Может, плачет Роберт? Это персональное привидение доктора Уайта, но что ему делать в мастерской мадам Россини? Туда доктор не заглядывает. Прямо в коридоре мне никто не мог дать ответ. Даже мой Химериус. Этот приставучий горгулий отправился в очередной свадебный вояж. Жутко легкомысленный демон.       Мама подарила Кэролайн кошку, а Нику собаку. Надеюсь, когда Химериус вернется, то это заставит его задержаться. А пока, стоит поторопиться. Уж больно горько и безутешно плакал малыш.       Я распахнула двери и увидела мадам Россини, которая металась, как ошпаренная курица. На диванчике сидел темноволосый малыш и горько рыдал. Он весь покраснел, а по щечкам катились слезы величиной с горох.       - Что здесь происходит?       - О, Mon, Гвендолин, спасай. Я ничего не понимайт в детях, особенно таких маленьких. Он сводит меня с ума. Я показываю ему самые красивые мои платья, а он все равно плачет.       - Ну, наверно, он не поклонник дамских нарядов. - Я быстро подошла и взяла малыша на руки. Он был мокрый и очень несчастный. Как ни странно, малыш тут же замолчал. Он внимательно смотрел на меня потрясающими синими глазами, обрамленными длинными, черными ресницами.       - Гвендолин! Он же пописал на себя! Бох мой, ты испортишь платье!       - Лучше платье, чем он вас своим плачем.       - О, ты права. Держи этого плаксу, а был такой ангелочек!       - Откуда он тут взялся?       - Я не сказала? Это Энтони Джефферсон де Виллер. Гидеон просил присмотреть.       - Ясно, а где его няня?       - Я тоже хотела бы это знайт? Вот только пусть поя…       - Хорошо, выясним это позже. А теперь нам нужны чистые штанишки и я думаю, что малыш голоден.       - У меня тут, что детский магазин или кафе?       - Понятно. - Я набрала номер Винченцо и, не давая ему открыть рот, что очень важно, если вы его знаете, быстро затараторила: – Привет, Вин, это Гвендолин, у нас тут жутко голодный двухлетний малыш. Ты не мог бы прислать что-нибудь из твоих волшебных запасов в Темпл? Только поторопись, спасибо, дорогой, я жду.       Один вопрос решили. Потом я набрала номер мистера Джорджа и быстро обрисовала проблему.       - Так, мистер Томас организует штанишки. А пока мы воспользуемся вашей ванной, мадам.       - Гвенни, сними платье, ты же его испортишь!       - М-да, подержите его немного, а я сниму… - но малыш тут же завыл, как сирена намертво вцепившись в меня.       - Ладно, ладно, - замахала на него руками мадам Россини, - только молчи. Она протянула мне большой фартук. - Вот, в конце концов, женщины справлялись когда-то с малышами и в таких платьях.       - Сомневаюсь, что у гувернанток были такие дорогие наряды, - проворчала я. - Ладно, делать нечего, пошли, помоем тебя маленький трубочист.       Малыш был не против. Пока мы с ним плескались в ванной, расторопный мистер Томас принес чистую одежду и пакет с едой. К счастью, Винченцо, хоть и болтает много, на кухне также быстро готовит. В пакете был термос с супом, еще теплый хлеб, молоко, контейнеры с картофельным и фруктовым пюре, котлетами и салатом.       Я усадила малыша на колени и собралась покормить. Маленький де Виллер заявил:       - Сям.       - Ну, сам, так сам, - согласилась я.       Малыш ел очень аккуратно, но пару капель все-таки попало на штанишки. Его глазенки округлились от испуга и снова медленно стали наполнятся слезами. Господи, неужели ему попадало за такую малость.       - Э, нет, приятель, не надо плакать. Это я виновата, забыла дать тебе салфетку.       Я быстро вытерла пятно и чмокнула его в румяную щечку:        – Кушай, малыш. - Он посмотрел на меня недоверчиво, но убедившись, что никто его не собирается ругать успокоился и стал есть дальше.       - Кто? – спросил он, вдруг, ткнув пальчиком в мадам.       - Это мадам Россини. Самый лучший модельер на свете, у нее просто волшебные руки.       - Кто? – спросил вновь малыш, ткнув пальчиком в мистера Томаса, наблюдавшего за нами с обычной добродушной улыбкой.       - Это мистер Томас. Он очень добрый.       - Кто? - ткнул он пальчиком в меня.       - Я…       - Мама, - со смешком ответила ему мадам Россини.       - Мадам, ну что вы говорите? Я тетя Гвен.       Мальчик внимательно на меня посмотрел и подвел черту:       - Мама Вен.       Мадам расхохоталась.       Когда малыш насытился, я умыла его, сводила в туалет и решила уложить спать, пока Гидеон вернется, но Тони категорически отказался слезать с моих рук. После сегодняшнего стресса, ему, наверно, казалось, что я единственный островок безопасности в чужом враждебном мире.       Взяв его поудобнее, я стала слегка его покачивать и напевать колыбельную, которую пела нам в детстве мама. Малыш улыбнулся, закрыл глазки, и намертво вцепившись в корсаж моего платья, уснул.       Я стояла возле окна, тихонько напевая Тони и чуть покачиваясь. Он сладко спал. Можно было теперь попытаться его уложить, но совершенно не хотелось выпускать из рук теплый комочек. От малыша так сладко пахло. Я прикоснулась губами к его щечке. Какая же она нежная. Малыш смешно зачмокал губками и пошевелился. Испугавшись, что своими нежностями могу разбудить его, тихо погладила по спинке и опять замурлыкала песенку. Я услышала, как кто-то вошел.       - Гвенни?! - на меня ошеломленно смотрел Гидеон. Разбуженный громким восклицанием, малыш, приоткрыл глазки. Он сонно посмотрел на вошедшего и пробормотал, ткнув пальчиком:       - Папа.       Гидеон бросился к нам и хотел забрать Энтони, но малыш вцепился в меня, как клещ и тут же заплакал. Я посмотрела на Гидеона с яростью.       - Не надо, ты же видишь, что расстраиваешь его. Шшш, малыш, спи. Никому тебя не отдам, спи, мой маленький. - Я опять нежно его погладила и замурлыкала. Тони довольно улыбнулся, пустил пузырь и закрыл глазки.       Я посмотрела на Гидеона. Он присел на диванчик и устало закрыл глаза. Никогда не видела его таким измотанным. Под глазами залегли глубокие тени. Он выглядел хронически не выспавшимся.       - Послушай, почему бы тебе не пойти и не поспать пару часов. Я побуду с Тони.       - Спасибо, но мне нужно начать обзванивать агентства в поисках новой няни, а потом еще успеть на ночное дежурство.       - Ты посмотри на себя, ты же выглядишь как покойник, не первой свежести.       - Джефферсон…       - Что?       - Мадлен зовет его Джефферсоном...       - Хм, не находишь, что слишком длинно для такого крошечного человечка? Вы как хотите, а я буду звать его Тони. Ведь это тоже его имя? Гидеон устало махнул рукой.       - Где его мама, почему ты ищешь няню, а не она?       - Если поручить это Мадлен, то у Тони никогда не появится няни. - Гидеон потер лицо руками. Было очевидно, что у него едва хватает сил просто сидеть.       - Гидеон де Виллер, отправляйся спать, потом топай на дежурство. Когда освободишься, приезжай за Тони.       - Боже, Гвенни, ты настоящий друг.       - Мы же напарники. Давай иди, марш, марш.       - Спасибо, я твой должник. - Он направился к двери, и уже взявшись за ручку, на секунду замер. - Знаешь, когда я увидел его у тебя на руках,… ты ему пела… странно, но вы так похожи. Он открыл двери и вышел.