Ретроспектива. Песок. Вскоре после битвы двух джинчурики в Конохе.
Гаара был странным; он... не обещал никого убить в последнее время. Вел себя относительно тихо, отвечал односложно на осторожные вопросы брата и сестры. По большей части он просто сидел где-нибудь и смотрел на небо, пребывая где-то внутри себя. И это пугало Темари и Канкуро, прямо до дрожи в коленях, до животного ужаса. Потому что таким они его не видели еще ни разу. Его боялись, кажется, всегда. Уж точно с тех самых пор, как Однохвостого заперли в его теле. Прежде улыбавшийся и смеявшийся ребенок стал затворником, распространявшим вокруг себя жуткую ауру, полную страха и жажды крови. Вспоминая события в Конохе, Канкуро внутренне содрогался. У Листа тоже был свой «одержимый», вот только вел он себя совершенно иначе. Правда, в часы ожесточенного сражения разница между ними стерлась. Оба использовали монстров внутри себя, круша все на своем пути. Кукольник до сих пор не мог поверить, что они оба умудрились выжить, и даже не покалечили себя в той степени, что требует срочного, серьезного вмешательства ирьенинов. Поначалу перемены в поведении красноволосого затмевались последствиями нападения на Коноху, предательства Орочимару, убившего Казекаге, и той суеты, которая развернулась во время переговоров. Коноховцы справедливо требовали очень многого, но не лишили их всего, обрекая если не на медленную смерть, то на дальнейшее раздувание конфликта. Темари приходили на ум лица джонинов Суны, когда те слышали итоги переговоров, а еще вспоминался один парнишка... но вернемся к нашим баранам, то есть Гааре. — Может, того, поговорим с ним? - осторожно предложила Темари. — Если так хочешь, сама говори, - отозвался брат, смотря на Гаару как на бомбу. — Трус, - фыркнула блондинка, которая и сама не спешила подходить к родственнику. — Да зови как угодно, я жить хочу, - Канкуро и бровью не повел. А парень не в прострации пребывал в то время, вовсе нет. Он пытался осмыслить свою жизнь, отодвинув в сторону самые мрачные страницы собственной биографии. Зверь, конечно, попортил ему крови, и в тоже время никогда не оставлял одного, пусть и был причиной, по которой его сторонились уже не один год. Более того, с ним можно вполне сосуществовать и даже получать удовольствие от жизни, как показал ему Наруто. Правда, Курама оказался не тем, кем он мог ожидать, но сам факт плодотворного сотрудничества говорил о многом. Жизнь может быть куда лучше, интереснее, приятнее, если найти общий язык с Шукаку, который после встречи со «старшей сестрой» притих, почти не давая знать о себе. Разговоры окружающих его и раньше мало волновали, а теперь он перестал обращать на них внимание. Было даже проще оставаться одному, чтобы предаться размышлениям. Правда, в последнее время у него возрос аппетит — то ли перемены помогали, то ли биджу стресс так «заедал» после встречи с родней. Он ощущал, как сдвигается его мировоззрение, и был растерян, поскольку не понимал сначала, куда ему идти и к чему стремиться. Слова ведь чаще всего остаются просто словами, им трудно добраться до сердца адресата. Однако нечто определенное уже формировалось в его душе, он чувствовал это. — Я тоже хочу, поэтому и говорю, что нам придется поговорить с… братом, - продолжила гнуть свою линию Темари. — Ну, ты и говори с ним, я Гаару никогда не видел в таком состоянии. Даже в тот день, - Канкуро осекся, но Темари поняла, что ее брат говорит о дне смерти дяди. — А сколько раз Гаара причинял нам хоть какой-то вред? — Да не так, чтобы редко… — Я имею в виду, когда он не переставал соображать от ярости. - ... Кукольник задумался, потирая пальцами подбородок. Если Гаара был в себе, то старался не связываться с окружающими, которые довольно быстро учились читать его настроение. Захочешь жить, и не на такое станешь способен. Он сам старался не приближаться к людям, предпочитая одиночество компании всякий раз, как выдавалась возможность. — Видишь? - скривила рот в усмешке Темари, догадываясь о направлении движения мыслей. — Я вижу то, что он просто стал более замкнутым, чем обычно. Правда, руководство деревни такое поведение пугает еще сильнее. Думают, что зверь захочет отомстить за поражение от рук джинчурики Листа, - огрызнулся в ответ Канкуро, но весьма слабо, нехотя. — И ты просто собираешься сидеть со своими куклами и ждать пока он рванет? - язвительно поинтересовалась Темари. — Ну и что ты от меня хочешь? - устало-обреченно вздохнул кукольник. Канкуро знал свою сестру. Если эта блондинка что-то втемяшила себе в голову… В общем, в упрямстве она могла посоперничать с любым коноховцем. - Ты и сама можешь поговорить с нашим братом. — Думаешь, я не боюсь одна подходить к нему? - упомянутая блондинка скрестила руки на груди. — Если он нас убьет, я буду попрекать тебя всю вечность, - буркнул парень идя за упертой блондинкой к красноволосому парню сидящему на одной из крыш. - Лучше бы я вообще в Конохе остался, поди там нужны рабочие руки… — Гаара, ты чем занят? - Темари первой запрыгнула на крышу и подошла к единокровному родственнику. В то время как Канкуро обреченно посмотрел по сторонам будто бы набрасывая путь побега у себя в голове. — Думаю, - прозвучал ответ, который заставил родственников недоуменно переглянуться. Удивляло и спокойствие, с которым оно было сказано и сам ответ не склонного к рефлексии и самокопанию парнишки уставившегося куда-то в небо. — О мести? - неуверенно предположил Канкуро. — О себе, будущем, моих поступках, кем я хочу быть… Говоря эти простые, полные смысла, слова, парень, похлопывая флягу по горлышку, смотрел куда-то вдаль, где за горизонт опускалось солнце. В бледных глазах отражались лучи заката, губы были неплотно сжаты, поза расслаблена, хотя раньше он напоминал или напряженную пружину, готовую разогнуться, или штырь, вбитый в землю. На несколько кратких мгновений повисла тишина — Канкуро с Темари переваривали услышанное, Гаара словно бы забыл о них, вернувшись к размышлениям. Первым опомнился кукольник; тряхнув головой, он сделал осторожный шаг вперед: — И что ты... сумел обдумать? — Что Шукаку прав, - ответ прозвучал с оттенком грусти совсем несвойственной тому Гааре, которого Канкуро и Темари хорошо знали. - Я слабак. — Слабак? - вопрос полный непонимания сорвался с уст единокровных родственников практически синхронно. - Ты? — Да, - кивнул Гаара задумчиво. - Но не потому, что проиграл другому джинчурики. Я позволил обстоятельствам управлять мной. Я стал тем, кого во мне видели все. Прогнулся под мнение окружающих, попросту сдавшись. У Канкуро глаза на лоб полезли от таких разумных заявлений, Темари же попросту подавилась репликой, которая было хотела сорваться с ее губ. Порыв ветра тряхнул складки их одежды, принеся с собой запах пустыни, с которым сплетались нотки готовящейся на огне пищи, а также смутные обрывки далеких разговоров, что велись где-то там внизу, на улицах. Гаара не дожидался ответа, снова продолжая свои наблюдения, немигающим взглядом наблюдая за сменой пейзажа, но явно пребывая во власти собственных дум, пока, наконец, его внезапно не прорвало: — Мы не оружие, не средство сдерживания или угрозы окружающим. Они - лидеры селений - часто забывают, что у нас самих есть желания. И уж точно не могут представить, каково это — чувствовать чуждый, звериный разум глубоко внутри себя. Нас боятся, сторонятся, но кто сделал нас такими ужасными? Не их ли страхи и домыслы? Думают только о деньгах, статусе деревни, загоняя и себя, и окружающих в узкие рамки. Гаара поднялся на ноги, разведя руки в стороны. Брат с сестрой рефлекторно отшатнулись, пусть движения красноволосого и не несли никакой им угрозы. — Посмотрите, к чему это привело! Казекаге мертв, многие шиноби, участвовавшие в нападении на Коноху, тоже погибли или сейчас пытаются вырваться из хватки шинигами при поддержке ирьенинов! Мы использовали, нас использовали, а ради чего? Что мы могли получить от краха Скрытого Листа? И что мы имеем в итоге... — А тебе какая разница? Разве ты не должен радоваться ухудшению ситуации для нашей деревни? - напомнила Темари. - Ты же ненавидишь Песок. — Ненавижу, - кивнул Гаара. - Но теперь я понимаю, что уничтожение одной или нескольких сокрытых деревень ничего не изменит. В Конохе было тоже самое. Джиннчурики Листа лишь своим упорством и упрямством сумел поменять отношение к нему. Уверен, и в других деревнях не лучше. — К чему ты? - Канкуро едва сохранял видимость спокойствия. Он не помнил, ни одного случая, чтобы его брат демонстрировал что-то кроме ненависти и желания разрушать. — К тому, что я хочу изменить саму систему. — Изменить систему? - Темари смотрела на него как на глупца, что, впрочем, можно было прочитать лишь в ее взгляде. И как на безумца; безумный глупец - крайне опасное сочетание. — Именно! И я говорю не о статусе одних лишь джинчурики, а о каждом из нас, носящих протектор, вне зависимости от принадлежности. Мы о себе не заботимся, шарахаясь от врачей. Являемся нужными и значимыми лишь тогда, пока приносим деревне прибыль или можем передать знания другим. Кому мы станем нужны в глубокой старости, когда потеряем возможность сражаться? Да нас выкинут, и заменят кем-то другим! Клановые интересы, погоня за прибылью, статусом, престижем — все это, если задуматься, ничто! — Это естественный порядок вещей, - Темари пожала плечами, - шиноби жертвуют собой каждый день. — Одно дело жертвовать собой за то, во что ты веришь, а другое — ради интересов дайме, каге или в играх очередного Орочимару, - не поддержал ее Канкуро. - Мне трудно поверить, что я это говорю, но сейчас я согласен с Гаарой, мы ничем не лучше моих марионеток. — Но так везде, брат, не только в Песке, - Темари взглядом полного недоумения уставилась на единокровного родственника и стала загибать пальцы - Конохагакуре, Амэгакурэ, Киригакурэ, Ивагакуре. Шинигами меня подери, даже самураи живут также. — Именно поэтому я и сказал, что уничтожение одной или даже всех деревень не решит ничего, - согласно кивнул Гаара - Не только шиноби, все привыкли к такому порядку вещей. Мы считаем его таким же естественным как завтрашний восход. Необходимы перемены в наших разумах. — Это работа даже не на годы и не для простого шиноби, - осторожно заметил Канкуро. — Я знаю, это задача для каге, - отозвался красноволосый. Они не сразу поняли, какой смысл несет этот ответ. Несколько секунд они смотрели на джинчурики, недоумевая; первой «прозрела» Темари, лишь ненамного опередив брата. Глаза собрались выпрыгнуть из орбит, рты округлились почти до идеальных букв «О». А там уже и громкие возгласы подоспели, привлекая внимание прохожих внизу. Ну, как привлекая — те слышали смутный гул, возможно неразличимый вопль, да и только. Подобное в Сунагакуре случается часто, особенно ближе к вечеру. Но вернемся к нашей семейке: — Т-ты в своем уме? - воскликнула Темари, подавшись чуть назад, словно Гаара намеревался броситься на нее. — Больше, чем когда-либо, - чуть-чуть, но крайне красноречиво для тех, кто знал его не один год, улыбнулся носитель Шукаку. - Снизу нас вряд ли услышат, тем более меня. Но если взять власть в свои руки, собственным примером показывая необходимость и пользу перемен... - он сжал кулак, поднимая его на уровень глаз. - К тому же я буду точно не один. — За тобой никто пойдет, - отрицательно мотнул головой Канкуро - Даже если Шукаку поможет тебе уничтожить всю оставшуюся верхушку… — Я не собираюсь захватывать власть силой, я не идиот, - фыркнул Гаара чем уже поразил родственников не меньше, чем проявлением адекватности… - Я понимаю, что в глазах жителей Песка я просто монстр, которого убьют рано или поздно. Даже Песчаная Броня не всемогуща. — Тогда как? - брат и сестра Гаары спросили практически в уинсон. — Также как сделал это Узумаки. Заставлю людей поверить в себя. Увидеть во мне больше чем неуправляемое оружие…Спустя несколько месяцев
Здание администрации Суны гудело, словно горящий улей. Наконец дайме страны Ветра утвердил нового Казекаге. Но причиной суматохи было не назначение нового главы или церемония инаугурации, а именно личность этого самого Казекаге. Пожалуй, можно без должного преувеличения заявить, что дошедшая новость поразила всех, даже самых далеких от политики, включая гражданских. Джинчурики и глава деревни шиноби? Ну, в общем, это не что-то новое; мало-мальски осведомленные «камрады» скажут, что вот в Скрытом Тумане лидером является носитель биджу. Можно спросить, а чем же песочники хуже? Да только суть не в этом, а в другом: при Ягуре Киригакуре не зря Кровавым Туманом величали, да и новый лидер Песка успел отметиться как жестокий шиноби, скорый на расправу. Мало кто видел, и еще меньше людей знали, какие усилия предпринимал Гаара на пути к этому посту. Но у медали две стороны: убийство прежнего лидера руками Орочимару, помимо проблем, облегчило путь носителя Шукаку к заветной цели. Селению нужен сильный лидер, способный вести за собой шиноби. Красноволосый паренек старался показать всем, что достоин носить эту странную шапку и титул, поражая окружающих джонинов усердием, старанием и неожиданно проявившейся харизмой. Ему активно помогали брат с сестрой, что сами становились лучше, пускай и валились с ног от усталости и стресса. Медленно, но верно мнение окружающих начинало меняться, не последнюю роль сыграла - внезапно - помощь со стороны Конохи. Лист не собирался забывать трагедии экзамена, но и унижать побежденных Цунаде - тоже новый лидер в своей деревне - не собиралась, прекрасно представляя, чем это может обернуться в будущем. Разумеется, далеко не все спешили поверить в перемены джинчурики. Многие все еще помнили безумную ярость, в которую впадал парнишка в былые времена. Были и те, кто потерял близких из-за подобных вспышек. Они не простили и не забыли ничего. А потому официальное объявлении о назначении Гаары на пост лидера Суны вызвало разные реакции. Кто-то, таких было меньше всего, просто недоумевал, что столь юного пацана назначили на столь важную должность. Другие боялись, что Песок станет новым «Кровавым туманом». Третьи не забыли боли, принесенной однохвостым демоном. Однако, ко всеобщему удивлению, назначение встретило поддержку со стороны Конохи, первой отправивший поздравления. «Мало того, что простили, так еще и поздравляют? А не марионеточный ли Казекаге у нас?» — задавались подобным вопросом и при дворце дайме, и за его пределами, и уж тем более в других странах. Подозрения лишь крепли, когда все попытки вызвать подноготную подобного «союза» встретили или глухое молчание, или же смерть агентов в Конохе. Старый лис, Шимура Данзо (Авраму не родственник, но это не точно), не зря ел свой хлеб и заводил собственное АНБУ. Бывший напарник Третьего по команде, он видел прямую выгоду от таких отношений. Марионетка, безусловно, добротный вариант, но он приведет, по итогу, к восстанию в Суне, подавлять которое нет ни сил, ни желания. А вот оформленный юридически экономический союз, в котором наибольшая выгода будет именно у Листа — это всегда пожалуйста. Потому «старики» Конохи поддержали инициативу Цунаде. Едва заступив на свой пост, новый Казекаге затеял активную работу. Занялся, правда, не перестройкой (уверен, от этого слова у нашего Наруто-Сергея случилось бы несварение, ввиду печальной памяти о событиях истории родного мира. Примечание Borland94), а не такими резкими переменами. Для начала, пригласил в Суну некоторых коноховских ирьенинов, да и сам отправил ряд специалистов в госпиталь Листа, для обмена опытом и помощи в лечении ряда пациентов, пострадавших во время экзамена. Подобный ход тут же вызвал недовольные возгласы из рядов оппозиции, крайне недовольными открытием некоторых секретов деревни прямым конкурентам и недавним врагам. Мол де «продал нас каге» и в том же духе. Однако им пришлось вскоре заткнуться, ибо рост опыта и навыков ирьенинов был виден невооруженным взглядом даже гражданским. И любые обвинения в предательстве вызывали в лучшем случае недоумение, ибо результат громче слов. Вместе с этим Гаара занялся «мягкой» реорганизацией вверенных ему шиноби. АНБУ никто не трогал, у спецназа своя атмосфера и порядки, даже бюджеты увеличили, умеренно. А вот порядок формирования команд, принципы наставничества, даже обязательное наличие если не полноценного ирьенина, то хотя бы имеющего соответственные навыки шиноби. Что уж говорить про углубленные, обязательные медицинские курсы и регулярные медосмотры, куда загоняли чунинов с джонинами под страхом увольнения! Такие обследования позволили вскрыть на ранней стадии несколько травм, которые могли лишить и без того поредевшие ряды весьма важных специалистов в узких областях, сделав их инвалидами. Наконец, продолжала приносить пользу и «дружба» с Конохой. Достаточно упомянуть факт разделения сфер влияния, когда Лист и Песок не лезли с выполнением заказов в страны, находящиеся под негласным, или же явным, протекторатом соответствующего селения. В принципе, подобные договоренности были и раньше между деревнями, но нарушить их хотя бы под видом «нукенинов» сами боги (Локи улыбается и машет) велели. Теперь обе стороны договора, ввиду четких и недвусмысленных разъяснений личному составу, были уверены в том, что не столкнутся с «конкурентами», что весьма часто заканчивалось боем с закономерным итогом. Конечно, отчасти это приносило убытки, но выгоды их перевешивали. Прежде всего, снизилось число потерь, как временных, так и безвозвратных. Что в свою очередь позволило оптимизировать человеческие ресурсы и компенсировать довольно значительную часть «упущенной прибыли». Далее улучшилось взаимодействие деревень. Что, в свою очередь, позволило координировать взаимные интересы и даже объединять силы при некоторых заказах или перенаправлять миссии, в случае их избытка (разумеется, не вредящие интересам деревни и за определенный процент дохода). Улучшилась ситуация и для гражданских. В частности, для торговцев были приняты меры по упрощению процедур пересечения границ. Оставались, разумеется, и проблемы, которые просто так было не решить. Случались казусы, связанные с неутомимым желанием Данзо добраться до секретов и тайн Суны. Шло время, агентов «серого кардинала» ловили (пусть и редко), или же стойко подозревали в работе на «союзника» ту или иную личность. Кланы, советники — все осведомленные требовали найти управу на одноглазого «монстра» успевшего прославиться на весь мир своей принципиальностью, методичностью и расчетливостью, холодным умом. Цунаде в ответ на послания Гаары только, фигурально выражаясь, разводила руками. Ведь АНБУ НЕ, он же Корень, не существовал официально; кто работал на Шимуру еще попробуй определи, у него и «спящих агентов» хватает. Правда, стоит признать, что Данзо все же имел некое понятие о порядочности и мерах дозволенного. Своими действиями он тревожил «злобный улей», как назвал как-то совет старейшин и кланов Песка Канкуро, но не доводил до крайности. А несколько раз даже помогал песочникам, когда те пересекались с нукенинами S-класса (далеко не все такие шиноби состояли в Акацуки) или же сталкивались со скрытыми деревнями поменьше, что пытались урвать себе кусок земли и/или привилегий, пока Сунагакуре восстанавливалась после печальных событий. Вообще, стоит признать, что по большей части, действия Данзо не пахли чем-то серьезным. Да и обходился он, пока что, без потерь. Скорее это выглядело прощупыванием пределов дозволенного и уровня АНБУшников Суны. Так что пока тот самый одноглазый господин не совал свои пальцы в секреты Песка глубже некой условной границы, Гаара даже находил его действия отчасти полезными. В частности, это помогало держать службу безопасности «В тонусе», которая чуть ли не землю носом рыла в поисках очередной лазейки использованной тем самым одноглазым господином. А уж какого усердия они преисполнялись при дежурствах и тренировках… Подчиненные, правда, крайне негативно относились к такой «проверке боеготовности»: меньше сна и отдыха вообще, да и другие селения не спали, пытались воспользоваться провалом конкурента. Тот же Камень засылал своих, хотя еще не так давно вместе пытались нагадить Конохе. «Таки ничего личного, исключительно бизнес! Гешефт гешефту рознь!» - мог бы сказать один седошкурый субъект, но его по этому поводу никто не спрашивал. Других вопросов хватало — налаживание сети дорог, обустройство стоянок, где имелись бы источники воды, создание инфраструктуры для отдыха и развлечений гостей сурового края. Не одной только Суной должна кормиться страна, и услугами своих шиноби. Для всего этого нужны были деньги, много денег, чтобы после их стало еще больше. И которые тоже пойдут в оборот. Планов было много: перестройка госпиталя; снос ряда кварталов у бедняков, где возведут более крепкие и удобные дома; перепланировка рыночного пространства, возведение крытых павильонов — это лишь капля в море того, что было необходимо сделать. И ведь не все положительно воспринимали перемены, даже к лучшему. Консервативно настроенные кланы высказывали свое фе, ссылаясь на слишком огромные траты. Однако, новый Казекаге опирался на торговцев, гражданские лица, которые отчасти держали за яйца несговорчивую элиту. Медленно, но верно преграды и препоны сдавались, рушились под напором энергичного лидера Суны и его администрации. Многие, зная прежнюю вспыльчивость юного правителя селения ожидали, что Гаара не выдержит такого объема работы и считали, что это вопрос времени, когда парнишка пойдет вразнос. Впрочем, такого не случилось ни на следующий день, ни через неделю. Даже спустя полгода юнец пахал как проклятый или одержимый с упорством вникая в каждую бумагу. Нередко засыпая прямо над кипами документов. В силу возраста и специфики образования, он многого не знал и не все понимал. Однако, для казекаге это не стало препятствием. Гора энциклопедий и учебников росла в его кабинете с каждым днем. Еще больше книг и свитков наполняло шкафы поблизости. Не стеснялся он и позвать специалистов нужного профиля с упорством маньяка, преследующего свою жертву, вгрызаясь в гранит самых разнообразных наук. Его все еще боялись, но уже по другим поводам. Некоторым угрожала смерть, но не от ледяной хватки песчаных техник, как было прежде. Теперь их могли утомить вусмерть постоянными вопросами, требованиями пояснить/уточнить, но чаще всего огромными переработками. Не спасало даже привлечение гражданских специалистов на должности, не связанные напрямую с работой шиноби и секретами кланов. Ворчали, дико раздражались, даже жаловались друг другу в краткие периоды отдыха, но чтобы поднимать бунт? С чего вдруг, если начальник трудится вместе с ними столько же, а часто и гораздо больше, ни на что не жалуясь, не выписывая себе премий и поощрений за переработку? Некоторым планам было не суждено воплотиться в жизнь, часть откладывали в долгий ящик, до лучших времен. Но лед трогался, пусть результаты поначалу не слишком впечатляли. Подобным переменам нужны годы, порой десятки лет, чтобы эффект стал ощутимым. И все же Суна, а вместе с ней, пусть и с отставанием, преобразовывалась Страна Ветра. Почти все толковые люди имели работу, дающую заработок, позволяющий ЖИТЬ, а не ВЫЖИВАТЬ.