***
Прав был русский классик, тысячу раз прав, когда писал: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». С ней могла сравниться лишь солдатская заповедь: «держись подальше от начальства, поближе к кухне». Собственно, к чему я это? А к тому, что стоило лишь попасться на глаза Пятой, как она быстро вспомнила, что от обязанностей мальчика на побегушках меня никто не отстранял. При том, что, в резиденции Каге - проще говоря, местной администрации — аврал. Рабочих рук не хватает... еперный театр... А им самим что, жалко чакры для клонов, а? Не обеднели бы даже от потери процента запаса, тем более что самому себе не надо объяснять, что и как необходимо делать. И лучше клона тебя никто не поймет, а если припрет, то его можно отдать на «съедение» страждущими встретиться и поговорить, сам же получишь отсрочку от этого неприятного занятия. Да шинигами с начальством, куда они всех исполнителей дели? Загнали до смерти нагрузкой и решили взяться за юного чунина?! «Ви таки настолько юный, насколько тот громкий джонин сторонник ЗОЖ» , - ехидно заметил Аврам, когда я с каменным лицом следовал по указанному Пятой направлению. «То есть?» «Смотря с чем и как сравнивать.» «А не надо сравнивать» «Таки полностью согласен…», - я даже мысленно ощутил лисью ухмылку. «…Чувствую, продолжение мне не понравился», я поморщился. - «Потому как оно наверняка будет по заветам вождя пролетариата — работать, работать и работать.» «Таки, молодой человек, кому нравиться работать?» еврей в лисьей шкуре не разочаровал меня. К сожалению. «Все хотят урвать побольше и совершенно даром, не делая усилий даже ради того, чтобы почесать, извините, седалище.» «А для того, чтобы что-то поиметь, надо что-то сделать…» - отозвался я. «И любая деятельность дает прекрасную возможность для этого. Главное — узнать из-за чего вся шумиха происходит и как на этом срубить свой гешефт, без ущерба шкуре» Увы, никакой возможности обогащения меня не ждало (или же мне было слишком далеко до маэстро Аврама, способного закрутить выгодную интригу на ровном месте), только куча нудной бюрократической работы. Бледные лица служащих вызывали рвотные позывы, а от количества бумаг просто рябило в глазах. В голове сразу же вспыхнул термин «бюрократия» и какая-то иллюстрация людей в костюмах то ли XVIII, то ли XIX века, которые сидели в окружении груд бумаг, а на фоне еще была кучка просителей. Будь она вся проклята, как и сам сегодняшний день, когда я попался на глаза Пятой. Внезапно тяжелая тренировка с Гаем стала казаться чем-то спасительным, чудесным и ярким. «Осознание потери таки всегда приходит в сравнении, молодой человек». Впрочем, пока что мой путь лежал к кабинету Шизуне, которая и должна была озадачить меня работой на ближайшую перспективу. Даже мысли про смену деятельности, полезной для тренировок и собственного развития, мысль не грела, потому что я особенно сильно не любил сидеть с кучами документов. Пусть идет к черту на кулички должность каге, я не продержусь и месяц с такой волокитой. — Доброе утро, Шизуне-сама, прекрасно выглядите, - начал я с порога, едва соблюдя положенные формальности. Увы, лесть и комплименты работают не всегда, не везде и не со всеми. А иногда дают противоположный результат. — Издеваешься, Узумаки? - женщина вяло оторвала голову от кипы бумаг. Секретарша Пятой выглядела усталой, хуже меня после моего первого марш-броска с полной выкладкой в прошлой жизни. Еще чуть-чуть больше и я буду думать, что тут Орочимару со своей техникой поднятия потрудился. Не дай шинигами воскреснуть этой сволочи змеемордой. — Ни в коем случае, - я невольно сделал пару шагов назад от ее тяжелого взгляда - Проявляю тактичность и воспитание. — Знаешь, где я их сейчас видела? - проворчала она, делая очередную запись, после чего поставила печать и отложила бумагу в сторону. — Зато я догадываюсь, где вы себя сейчас видите, - дождавшись вялой заинтересованности, продолжил. - В горячей ванной, пока на столе вас ждет горячий ужин, а в соседней комнате расстелен подогретый футон. — Нет, ты определенно издеваешься, - более живо возмутилась женщина, давая понять, что попал в яблочко. — Скорее, собираюсь предложить сделку, - я невинно улыбнулся. Хотя Шизуне почему-то передернуло. Что ей в моей «32 — норма» не понравилось… — То есть речь пойдет либо о подкупе, либо шантаже важного должностного лица, - прокомментировала Шизуне. Судя по голосу, возможно даже серьезно. — А вот статью не надо вешать! - Я искренне возмутился. - Я лишь хотел предложить горячий вкусный обед в обмен на информацию, с чего тут такая дичь твориться. — Звучит крайне подозрительно, тем более от тебя. Впрочем, - она махнула рукой, - чем раньше ты узнаешь, тем лучше будет. Разумеется, если будешь держать язык за зубами. Кивая, словно собачка, которую автомобилисты часто ставили в своих «ласточках», я передвинул кипу папок в сторону, освобождая себе место на стуле, и начал вникать в суть рассказа. А помощнице Цунаде было что поведать, ведь... нет, к нам не ехал очередной ревизор. Была встреча помощников лидеров деревень, куда прибыл даже посланец Камня, который вроде как теперь пошел на контакт, признавая опасность со стороны Акацуки. Подробно в детали меня, понятное дело посвящать не стали, рангом не вышел дабы быть носителем государственных тайн подобного уровня. Однако и того, что поведала Шизуне, хватило чтобы ошарашить меня. Гокаге, мать его, Кайдан! Или, говоря по-русски, собрание пяти каге. Событие если не мирового уровня, то заставляющее сжать булки весь континент. Ибо шиноби были силой, с которой считались все. И конечно же, подобное собрание не могло пройти без присутствия сильнейших джонинов и джинчурики. С бухты-барахты такую сходку не провести, а учитывая события последних полутора-двух лет, так и вовсе едва выполнимая задача. Коноха все еще помнила вмешательство шиноби Камня и «нукенинов» других селений во время экзамена. А неразговорчивость и неуступчивость Цучикаге только подливали масла в огонь недоверия. И это помимо общепринятых амбиций, желания урвать кусок побольше, власти поширше и денег погуще. Даже с казалось бы союзными Туманом и Песком отношения сохраняли напряженность в массе вопросов, это я еще по начальной работе в резиденции помню, наслушался разговоров и обсуждений. Да и наставники не раз припоминали всякое. Поэтому, после долгих переговоров, была проведена встреча ближайших советников каге, на максимально нейтральной территории. Лист представлял батя Шикамару, которого я очень давно не видел и не слышал. Даже Чоуджи и тот встречался на улицах и полигонах пару раз. Пацан стал еще выше, грузнее и мощнее одновременно, а уж в доспехах и вовсе начинал подавлять присутствием без всяких «ки». Возвращаясь к теме — по словам Шизуне, глава Нара по возвращению рассказал массу интересного. Дискуссии были бурные и очень эмоциональные. У каждой скрытой деревни были свои обиды, как застарелые, так и не очень. Взять хоть попытку похищения бьякугана. Или не столь уж давний провальный план по поимке Акацуки. А уж куда без спорных территорий… В общем, «предъяв» было много, но каким-то чудом обошлось без массовых разрушений. Все понимали — мир меняется, и жить как раньше не получиться. Прежний баланс сил плакал горючими слезами после появления Акацуки. Даже «каменистый» старикашка это понимал, отправив договороспособного представителя деревни. — Упертый каге, даже слишком. Его и в Суне, и здесь вспоминают только лишь недобрыми словами, - заметила Шизуне, которая незаметно для самой себя разговорилась. Впрочем, каких-либо секретов услышать от нее не удалось. Советники не стали припоминать, что Камень сам финансировал Акацуки, а личный ученик Ооноки стали одним из ярчайших членов террористов. Речь шла о борьбе с общими врагами и их влиянием в мире. Ведь назревающие конфликты в ряде небольших стран были почти наверняка их рук дело. Мир шиноби никогда не жил спокойно и сами по себе эти конфликты казались не выходящими за рамки обыденного. А грызня между соседями вовсе дело традиционное, причем не только в рамках одного подъезда, но и в масштабах стран. Однако их становилось все больше. Несвоевременно вспоминались старые обиды, срывая выгодный контракт. И подобные «совпадения» насторожили коего-кого шибко умного, не будем тыкать пальцем в сторону некоего темноволосого лентяя. То тут, то там на свет выбирались силы, которые держались особняком от крупных селений, проводя собственную политику. И ладно бы только это, так их действия, так или иначе, приведут к ущемлению интересов союзников, а то и самих скрытых деревень. Взять хотя бы готовящуюся войну на северо-востоке мира. Казалось бы, где Коноха и эти страны, с которых кормятся мелкие селения, но если присмотреться... «Мир меняется, обстоятельства и движущие силы, сверхъестественное становится обыденностью... Но гребанная политика никуда не девается», - с горечью подумал я, продолжая слушать уставшую девушку, которая извлекла из ящика стола булочку и принялась хомячить, не прекращая разговора. Стоило лишь сложить все кусочки, подобно в паззле, вместе как становилось очевидно — кто-то, не стоит громко кричать «во всем виноваты Акацуки!» играл против скрытых деревень. Играл агрессивно, но аккуратно и осторожно, чтобы ослабить как в финансовом плане, срывая контракты, так и в репутационном. Запах нарастающего мирового конфликта становился все четче, даже без послезнания. Помимо, Акацук, у скрытых деревень было множество врагов помельче, которые не побрезгуют оттяпать кусок побольше от ослабевающего гиганта.***
Грядущие перемены беспокоили далеко не всех обывателей. Кто-то о них не знал и продолжал жить заботясь, не о политике, а о более, как им казалось, насущих делах вроде заработка денег на пишу или различных мелочах жизни или же личных горестях и радостях. Другие уже были привычные к «штормам» в мире шиноби. Они видели не один и не два конфликта. Еще не исчезла из их памяти прошлая мировая война. Ну а кто-то же просто относился к будущему философски, принимая неизбежное как поток реки, в котором ты лишь щепка. К последним принадлежал и мирно посапывающий на диване джонин. Широко известный не в столь уж узких кругах, Копирующий Ниндзя Хатаке Какаши. Иногда окружающим казалось — разумеется, тем, кто знал его куда лучше, чем обыватель. Например, его подопечные из команды №7 — что тот готов проводить большую часть времени во сне. И будут скорее неправы — разумеется, последний отпрыск некогда великого рода был не против придавить на массу, но да кто из нас не любит такое, особенно после напряженного рабочего дня? А в этом мире трудно найти работу, более выматывающую физически и ментально, чем профессия шиноби. Значительную роль в этом играет и ранг, плюс нельзя забывать о наличии шарингана, который сам по себе тот еще растратчик энергии. Наконец, «вишенкой» на торте можно считать воспитание генинов, их превращение в самостоятельных, взрослых людей. Это даже скорее проблема внутри проблемы, ведь под твоим началом не просто дети, которые сами по себе способны загнать морально кого угодно, но отягощенные способностями, часто неустойчивые заготовки будущих личностей. Особенно если речь идет о клановых с высоким положением и задатками! Тут по-хорошему нужно доплачивать двойным окладом и давать дополнительные отпуска, но правда жизни была куда как более суровой. Джонинов у скрытых деревень было не так чтобы много. Соответственно, и специалистов подобного уровня использовали по полной. Личного времени у Какаши оставалось не так чтобы много, мягко говоря. Не раз и не два приходилось совмещать секретные миссии с обучением вчерашних школьников. Конечно, все это и оплачивалось соответствующе, но когда был отпуск в последний раз, пепельноволосый мог вспомнить крайне смутно. Кажется, задолго до смерти старика Хирузена. В последние годы не раз случалось так, что уровень миссии оказывался недооценен. Вина в том была разная и у заказчиков, что недоговаривали детали, и у отдела оценки, который не доводил разведку до конца. После смены каге дела вроде как пошли на лад, хотя промахи никто не отменял, и они продолжали превышать статистический уровень брака. Лишь накануне Какаши вернулся с очередного задания, решив вновь не обращаться в Госпиталь, а то там выполнят свои угрозы и закроют его на месяц или больше. А новых планов по побегу у него не было, хенге давно перестало работать, и вообще... Он уже давно не проводил времени с «ней». Странная эта штука «жизнь»: когда-то, еще в юном возрасте, ему казалось, что девушки это крайне глупые существа. Рин поколебала его уверенность в этом, хотя тогда все было чисто и невинно, да и Обито... А теперь ему и вовсе становилось довольно некомфортно, если не удавалось хотя бы услышать ее голос вне рамок профессионального общения. Когда в последний раз они проводили время вместе? Месяц назад, два, больше? Подобное состояние приводило его в раздражение, однако менять судьбу ему в этом плане не хотелось. Два некогда разбитых и сломанных создания, им удавалось склеивать осколки друг друга, оставаясь хрупкими, обретая при этом некую внутреннюю твердость и стойкость. Пересекаться Какаши с его пассией удавалось крайне редко. Оба были джонинами. Имелось множество заданий, которые редко совпадали по времени. Да еще и сами были личностями противоположными. Если Хатаке был откровенно ленивым типом, хотя и уступавшим в этом плане клану Нара, более всего склонным к чтению книг в тенечке, то его пара являлась девушкой активной и шумной. Казалось, она не могла просидеть и суток на одном месте, не сорвавшись в какое-нибудь приключение. Словно экстрима на миссиях ей было мало. А в упрямстве с ней мог потягаться редкий коноховец. Что не раз и не два приводило к бурным конфликтам и даже ссорам. Иногда с применением чакротехник. После, впрочем, она так же быстро остывала, а он не был способен долго на нее сердиться, особенно когда видел, как ехидная и провокационная на людях, наедине она становится доброй, теплой и ласковой. Наконец, процесс замирения от этого становился лишь горячее. А ведь случилось все практически случайно, когда в один из мрачных вечером его вдруг дернуло спросить неожиданно мрачную куноичи, ее неожиданно прорвало, и в этом откровении от увидел в ее дрожащем взгляде отражение самого себя, спрятавшего треснувшие кусочки личности за маской, как делал это с лицом в реальности. Он мало задумывался о наследии рода, ее же это не волновало вовсе. Его дом не был богат на вещи, она же не спешила перетаскивать весь свой нехитрый скарб, хотя Хатаке был не против этого. Неприхотливые в еде, они оба не пытались удивить друг друга своей готовкой, но и отравить так же не получалось. Единственное, чего он не понимал, так это ее патологическую тягу к сладкому, особенно небольшим шарикам на палочках. Впрочем, это было и «оружием» против нее. Как говорится, в любви и на войне все средства хороши. А любовь была полем битвы не менее страшным, чем настоящее сражение. Так что шиноби предпочитали действовать привычными методами такие как разведка, интриги, сложные маневры. И конечно же подкуп. И как в реальной жизни, подкуп был одним из самых эффективных оружий. Хотя даже самое совершенное оружие иногда дает сбой и не является гарантией полного успеха. Не было гарантии и встречи сегодня. Однако, кажется, где-то там божество решило пойти навстречу двум подопечным. Щелкнул замок в двери, но едва возникшее напряжение в теле почти сошло на нет. Он не раз уже слышал эти шаги и поскрипывание двери. А еще едва уловимо стал слышаться ее запах, который еще оставался на подушке под его головой. Приоткрыв глаз и не меняя положения тела, он смотрел на дверной проем, где вскоре показалась знакомая шевелюра, собранная в пучок на затылке, мелькнуло знакомое, потрепанное пальто, сверкнули теплые глаза. — Я дома, - сказала она так, словно делала это постоянно и по несколько раз на дню. — С возвращением, - ответил он в той же манере, не изменяя лени в своем тоне. Некоторая аскетичность условий не смущала ни его, ни ее. Оба шиноби бывали в сей обители редко, едва ли несколько раз за месяц. Необходимость часто ночевать на природе, порой и вовсе без палатки или хотя бы костра, приучила джонинов к сдержанности. И пусть они себе могли позволить гораздо больше, ни он, ни она не видели смысла обрастать ненужными вещами. Да и излишняя привычка к комфорту могла стать губительной. Вобщем, к жилью относились они примерно так же, как любой командировочный к своей временной хате. Есть где спать, поесть, перевести дух и даже предаться мыслям о самом разном. Его род давно уже растерял блеск былого величия клана, пусть и не без помощи некоторых лиц со стороны. Почти все, что осталось, кроме дома, Какаши сдавал внаем, не только покрывая значительную часть расходов за счет вырученных средств. О пересмотре такого порядка она даже не заикалась, хотя глубоко внутри он ощущал обратное желание. По непонятным для обоих причинам тема не поднималась, вроде бы как обоих устраивал текущий статус. Но в свете последних событий и общей неопределенности... Впрочем, зачем думать о грустном? — Удивлена, что ты не на очередном задании, - куноичи придирчиво осмотрела любовника. На предмет излишней худобы и прочих важных, для женщины, моментов. И осталась неудовлетворена. - Или не на тренировке ребят. — В отпуске, - зевнул масочник. - Саске и остальным без меня дел хватает. — Надолго? — Минимум, на несколько дней. Потом, возможно, придется обеспечивать охрану Пятой. Ты ведь в курсе о собрании? — Конечно, это подкинуло нам работы. Глава до сих пор не в духе, - простонала она, сменяя форменную одежду на свободные майку и шорты. — Слышала про Наруто? — Об их с Джирайей самовольной миссии? Да я лично допрос пленников проводила, - хмыкнула она, проходя на кухню и гремя там дверцей холодильника. - Отчеты читал? В ответ Какаши удовлетворительно хмыкнул. Его мысли занимали не успехи подопечного, а ощущение, словно так он жил всегда - с их редкими, долгожданными встречами, разговорами о разном, которые, так или иначе, приводили ко времени, проведенном в объятиях друг друга. И дело не в самом наличии такой мысли, но ощущении правильности такого положения вещей. Из раздумий его вырвало ощущение растягиваемых в разные стороны щек: — Ты еще здесь? - над ним нависло ехидно-ухмыляющееся лицо, а в глазах скакали веселые бесенята. Схватив ее за запястья, он рванул ее на себя и... окажись здесь по воле судьбы кто-то из воспитанников или сослуживцев Какаши, они бы с трудом поверили в увиденное. Флегматичный, размеренно-пофигистичный джонин прижимал к себе спиной повизгивающую от щекоток девушку и... с улыбкой смеялся, игнорируя слабые попытки сопротивления. В какой-то момент они оба затихли, да так и замерли. Она, накрыв его руки собственными, на своем животе, а он прижимая свои губы к ее макушке, вдыхая едва уловимый аромат шампуня и стойкий женский запах, казавшийся ему милее самых лучших ароматов на свете.