***
— Уже гораздо лучше. По крайней мере, ты научилась попадать по движущейся мишени, - холодно прокоментировал Учиха полет доброй дюжины сюрикенов, отбивая их кунаем с показной ленцой. - Но все еще предсказуемо. — Высокомерный болван, - выплюнула в сторону оппонента красноволосая девушка, уклоняясь от ответной атаки в виде россыпи жгучих лепестков пламени. - Я не собираюсь бросаться в бой сломя голову, как ты. В словах ее был резон, хотя часть вещей оставалась делом подготовки. Ею мало занимались в селении Травы, не успев осознать истинный потенциал потомка древнего рода. Имея большие запасы чакры, она обладала еще и феноменальным талантом чувствовать и манипулировать чакрой. Такими жизнями разбрасываться смерти подобно, именно поэтому, после реабилитационного периода ее к себе забрали специалисты Госпиталя, некоторые из которых пророчили той потрясающую карьеру ирьенина. Для чего тогда был нужен Учиха? Самому подучиться навыкам общения не мешало, да и погонять нередко впадавшую в гордыню девицу не мешало. Исцеление исцелением, но если тебе снесут голову или конечности, ты рискуешь стать бесполезным куском плоти. Таким образом, эти тренировки достигали сразу несколько целей. — Вся проблема в том, что, враг не будет интересоваться твоими планами. - Саске прыгнул вверх, оттолкнулся от ветки, приземлился позади Узумаки и ударил ее ногой с разворота. Не в полную силу, но достаточно чтобы отправить в короткий полет по полигону. Девушка ощутила его перемещения, но, увы, не успела вовремя среагировать. — Было обязательно снова сбивать меня в грязь? - сверкнула глазами Карин, спустя несколько мгновений поднявшись с земли. — В другой раз буду меньше церемониться и просто вырублю, - пожал плечами парень, легко уклонившись от пары сгустков воды и каменно-земляных штырей, вырывавшихся у него под ногами. Девушка не была экспертом в стихийных техниках, но несколько базовых вполне успешно освоила. Главное остаться в живых на поле боя и напарников спасти, а не сокрушать врагов в первых рядах. — Высокомерный самовлюбленный болван! - фыркнула Карин встряхнув головой и оценивая свое состояние. — Повторяешься, Узумаки. - Саске отзеркалил фырканье. - Совсем как… — Во первых, я не называла тебя самовлюбленным в прошлый раз. - красноволосая прервала его, недовольно сверля взглядом из-за заляпанных линз очков. — А во-вторых? - Саске и бровью не повел, однако ему стало интересно мнение этой раздражающей, обременяющей, отнимающей силы и время куноичи, больше остальных отличавшихся от окружающих. — Не произноси мою фамилию тоном, будто это диагноз, кретин! - Карин смерила «сенпая» яростным взглядом. Знай мироздание такую возможность, он бы тут же вспыхнул с головы до пят, настолько сильные эмоции там были. — Как только вы перестанете быть болванами, - пожал плечами парень, с легкостью уклоняясь от быстро приблизившейся девушки, атаковавшей его руками и ногами в короткой, но эффективной связке. — О ком ты? - выплюнула Карин, когда Учиха с легкостью парировал все удары и заставил ее отступить. — Конкретно в данный момент времени о тебе и твоем «брате», - усмехнулся Саске, «угостив» россыпью огненных лепестков. — Ты про Наруто? Шинигами спаси от таких родственников, - Карин едва увернулась от Цветов, однако скрывавшиеся за ними сюрикены стали неприятным сюрпризом. - Слишком уж непонятный и хитрожопый «братец», который за все время не удосужился даже показаться на глаза! — Раньше было гораздо хуже, - Саске притормозил, чтобы ненароком не грохнуть «ученицу». Искушение было сильным, однако это приведет, скорее всего, к получению статуса нукенина. Это не было его целью, пока что. Перспективы оставаться в Конохе были выше, хотя бы ввиду получения стабильного, высокого дохода от аренды клановых земель. К слову, совет «болвана» оказался более чем кстати, пусть и ставил его в перспективе в неприятное положение. Решившись на восстановление семьи, придется столкнуться с неудовольствием Хьюг, которым вряд ли понравится тесниться на пьедестале избранных кланов Конохагакуре. Нужны не только статус, но и деньги, а еще больше сила и заслуги. Пост каге мог бы помочь, но и проблем только добавится. За этими размышлениями парень едва не пропустил удар по лицу от воспользовавшейся заминкой красноволосой. Учиха не разозлился, даже похвалить ее хотел, но все в очередной раз испортил излишне острый язык Карин. — Теперь он тебя боится и лишний раз не говорит без дозволения? - оскал девушки и насмешливый тон развеяли наваждение, возвращая Саске к прежнему собранному состоянию. Спустя пару минут он уже стоял над запыленной, запыхавшейся девушкой, насмешливо раглядывая ее скривившееся от раздражения лицо: — Просто не попадается лишний раз на глаза… Это было всего-то несколько дней дней назад, накануне события, вновь перевернувшего все с ног на голову. Только хуже во много раз, хотя на первый взгляд… Нападение Акацуки не было чем-то из ряда вон, а вот сила атаки и масштаб разрушения были куда больше. Треск, крики, вонь, столкновение стихий - словами не описать ту бурю силы, превратившей большую часть деревни в руины пополам с кладбищем. И это все на фоне беспрестанной работы призыва Цунаде, вытащившей с того света массу людей, усилий великих кланов и очередной схватке титанов, в число которых неожиданно вновь затесался Наруто. Какаши и герой прошлой войны, Джирайя, их сила и способности померкли на фоне той силы, которую выдавил из себя этот светловолосый болван, источавший вокруг себя флюиды едва сдерживаемой ярости. Сражаясь за себя против кошмарных созданий всех размеров и форм, он потерял из виду Наруто, который будто бы растворился во взрыве, разметавшем вокруг себя нападавших и защитников. Сознание замкнулось на череде казавшихся нескончаемыми боев с призывами, а потом все кончилось так же внезапно, как и началось. Далеко не сразу поняв, что драться больше не с чем, он едва не рухнул на груды мусора, проваливаясь во тьму забвения. Следующее воспоминание отправило его куда-то в Госпиталь, где он оказался среди таких же израненных бойцов, уцелевших в мясорубке налета. Она тоже была там, уставшая, истощенная, но все такая же стойкая и острая на язык. Впервые за все время ее присутствие не раздражало и не отвлекало от размышлений о случившемся. Кровь и смерти просто обыденность, элемент существования шиноби. Ставшие ответом на вызовы, порождали страх и агрессию в свой адрес. Разная реакция на разные вызовы порождала лишь усиление и распространение домыслов и злости в отношении кланов, в том числе со стороны безродных одиночек или последних представителей умирающих кланов. Насилие и не думало сбавлять обороты, изменяя все и всех вокруг. Если Саске осознал, что стал несколько терпимее к тем, кто был рядом, то в отношении глупца, которого он - никогда не признаваясь вслух - мог считать если не другом, то ценным приятелем, такого сказать было нельзя. Шутки и улыбка никуда не делись, но с каждым днем там становилось больше задумчивого сожаления, усталости и боли. Ярость и гнев преображений пугали не меньше, но в них стало больше контроля. Он рос над собой, одновременно взваливая на спину тяжелый груз ответственности. «Хоть больше не кричит про желание стать каге», - подумал, как и тогда, парень, отработанными движениями поедая нехитрую снедь, даже не заметив, как смотрит прямо сквозь Карин, которая медленно закипала из-за того, что все еще высокомерный «наставник» игнорирует ее возражения, вновь уйдя в свои мысли.***
КАП
— Гхах! - рывок, и Сакура принимает вертикальное положение, выставив перед собою руки, покрытые зеленоватым свечением чакры. Частое дыхание, бешеный стук сердца, сумбурное нагромождение мыслей не сразу дали ей прийти в себя. Только после нескольких секунд, осознав, что находится в комнатке персонала, а разбудивший ее звук был просто каплей воды, упавшей из направляющей рукомойника, смогла успокоиться. Перед глазами и в мыслях все еще не стирались кошмарные виды и звуки последних дней. Едва запах дерьма и крови покинул ее сознание, возвращая привычную вонь дезинфицирующих средств и прочих снадобий, который, кажется, пропитал ее кожу насквозь, даже забивая запах пота. Голова гудела от напряжения, каждая частичка тела ревела от усталости и неудобного положения тела, ведь она провалилась в забытье прямо на столе, заваленном бумагами. Было тяжело, не только физически, но и морально. Хотя вид крови и не пугал девушку, не после того как пришлось в ней замараться, она оказалась банально не готовой к тому, что ждало ирьенинов в этот раз. Изувеченные тела, оторванные конечности, кишки наружу - их было слишком много. Но самым страшным оказалось не это мало аппетитное зрелище, а глаза пострадавших. Угасшие, безжизненные глаза поставивших на себе крест. И если она начинала что-то понимать в лечении физических травм, благо чакра могла многое, то вот травмы душевные были не в её власти. Слишком много… Казалось, что их поток никогда не закончится. Хотелось забиться в угол и закрыться от всего, что происходило вокруг, заткнуть уши и перенестись куда-то, где нет всего этого. Сначала помогал вид коллег, которых мутило от усталости, но они продолжали, едва удерживаясь на грани с истощением чакры. Уходя на несколько часов передохнуть, уступая места таким же, как и они сами. Но и этого было мало, она даже не заметила, как начала срываться на окружающих, что только усиливало хаос. Учитель, Пятая каге, была занята самыми тяжелыми случаями и поддержанием своего призыва, другим был недосуг до балансирующей на грани девчонки. А потом на глаза попался белоглазый, хмурый, вымазанный в крови парень, от которого она уже давно не ждала ничего хорошего. Он подхватил ее, когда от усталости подкосились ноги, и, глядя будто бы в душу, нехотя процедил: — Тот дурак не может сдаться, несмотря ни на что. Лишь потом, к концу кошмарного дня и потока пострадавших, она сумела понять смысл этих кажущихся поначалу сумбурных слов. А тогда, смотря в спину удаляющегося шиноби, ее взяла злость, которую она сумела превратить с силы, пущенные в работу. Только на другой день до нее дошел смысл сказанного. Не опускать руки, идти вперед, даже если кажется, что все пойдет впустую, превозмочь обстоятельства не выйдет. Она хотела бы сказать ему спасибо, однако работа, казалось, никогда не закончится, а он с тех самых пор больше не появлялся в этих, казалось, пропитавшихся болью и кровью, стенах. И вот теперь, проснувшись от очередной порции кошмаров, она снова вспомнила о нем. И поймала себя на мысли, которая была столь невероятной, что едва не сорвалась с ее губ: — Я больше… «не думаю о нем так, как прежде». Окончание так и осталось внутри, переворачивая прежнее представление о чувствах и расставленных приоритетах. Незаметно, исподволь, то, что казалось незыблемым, размылось, потеряло цвета, стойкость, свою важность, уступая место иным обстоятельствам. Этого она не ожидала, это пугало, но еще и… Сакура не могла точно объяснить - вернее, найти в себе силы для этого шага- что это означало для нее. Розоволосая не была готова признаваться в этом даже самой себе но какая-то часть Харуно почувствовала что-то, похожее на облегчение. Словно нечто огромное упало с ее хрупких плеч. Лишь теперь, оказавшись в обманчивом одиночестве, опустошенная физически и морально, удалось - как бы странно это не ощущалось - осознать всю тщетность ее мечтаний об общем будущем с Саске. Они не были противоположностями, все было куда хуже. И теперь, капля за каплей, в ее душу стало закрадываться мысль, которую все еще хотелось отогнать, но без прежнего фанатизма. Даже ее противоположная часть души начинала шептать об этом. Свистящий, полный горечи, голос — вот что заставило ее очнуться, а не только навеянные катастрофой, вновь постигшую Конохагакуре, сны. Возможно, им не суждено быть вместе. Есть шанс, что… — Нет! - едва не вскрикнула она. «только не сейчас… пожалуйста», - прошептала она, не услышав, лишь почувствовав, свой дрожащий голос. Трескающееся полотно мечты все еще не отпускало ее, но то был лишь вопрос времени, когда он развалится на части и начнет терзать душу гниющими остатками.