Ce n'est pas...

POV Джен       Я очнулась. Яркий свет ударил в лицо, и я зажмурилась. Я ничего не чувствовала, будто моего тела не существует, а душа выпотрошена, сжавшись где-то в груди возле сердца. Я снова открыла глаза, чтобы увидеть, где нахожусь. Смутное ощущение, что что-то не так, саднило где-то внутри, как ноющая недавно затянувшаяся рана, не давая мне спокойно лежать на чем-то мягком.       Я нахмурилась. Вокруг были голые белые стены, освещенные золотыми лучами дневного солнца. В помещении, где я пребывала, было свежо и даже немного прохладно. Я поежилась, впервые почувствовав свои конечности, покалывающие от долгого отсутствия движения. Справа кто-то тихо застонал, и я вздрогнула.       Первая мысль, что пришла мне в голову, была глупой, но страшной. Меня похитили. Конечно. Как иначе? Я настолько популярна, что каждая вторая собака знает, как прогавкать мое имя. Просто очередной из моих фанатов решил взять меня в собственную коллекцию статуэток Китнисс, флаеров, плакатов и тому подобному барахлу, созданному только для того, чтобы сдирать с людей деньги и отдавать их нам — предметам обожания этих самых людей. Боже, как все запущено. И вот, сейчас я лежу в комнате какой-нибудь девочки, сошедшей с ума от счастья, при виде меня живой, и думаю обо всем этом бреде.       Мысль была такой яркой и быстрой, что я даже испугалась. Быстро повернув голову, испытав при этом острую боль в висках, я уставилась на голову Джоша. Несколько раз моргнув и убедившись, что это действительно он, а не один из похитителей, я тихо выдохнула, но все же внутренне напряглась, пытаясь вспомнить, что произошло. Это давалось с трудом. Я помнила лишь, как прибежала к Антонио домой после карнавала и начала плакать. Меня разрывали тогда такие чувства, что только одно воспоминание о них заставляло слезы наворачиваться на глазах. Мне было плохо от того, что Джош такой самовлюбленные эгоист.       Да-да, не отрицаю, ты тоже та еще эгоистка, Джен, но послушай, ты хотя бы не обманывала других, заставляя верить, что любишь. А Джош…       Он пошевелился, словно услышал мои мысли, и сильнее сжал мою руку в своей. Я посмотрела на свою конечность, которая уже покраснела от его цепкой хватки, и поняла, что совсем не чувствую ее — только лишь небольшое покалывание. Но руку пора спасать. Боже, да он же оторвет мне ее!       Я аккуратно начала вытаскивать левую руку из мягкой горячей ладони Джоша, стараясь его не разбудить. Не хочу с ним разговаривать. Я даже не помню, что произошло и почему Джош здесь.       — Он от тебя не отходил все это время, — послышался тихий голос у стены. Я вздрогнула. У небольшого окна, в котором я могла увидеть лишь кусочек ярко-голубого неба, стояло соломенное кресло. На нем, закинув ногу на ногу, сидел Антонио. Его серые глаза внимательно изучали меня, словно он пытался меня отсканировать своим проницательным взглядом.       — Что произошло? — прохрипела я.       — Ты ничего не помнишь?       — Лишь то, что хотела умереть, — прошептала я, покачав головой, и тут ко мне пришло понимание. Разум начал работать с удивительной скоростью и точностью. Картинки в голове складывались, как очевидные части легкой головоломки. Я хотела умереть. И у меня это почти получилось, но меня кто-то позвал. Кто-то, кто вытащил меня из тьмы, вырвал из рук самой смерти и вернул в этот мир. Но кто это сделал? Кто меня позвал и кому я была нужна?       Я перевела взволнованный взгляд на Антонио и судорожно выдохнула.       — Ты все вспомнила, да? — одними губами спросил он. В его глазах застыло отчаяние и горечь, которую я все никак не могла понять.       — Я помню, как меня кто-то… — я дотронулась до своих губ дрожащей рукой. — Меня кто-то по…целовал? Меня кто-то вернул…       — Ты не помнишь, кто это был? — взгляд парня был требовательным и очень взволнованным.       — Нет, я не знаю.       Антонио медленно закрыл глаза и облокотился на спинку кресла. Весь он был напряжен, лицо нахмурено, руки сжаты в кулаки. Нервно подрагивали скулы на лице. Я внимательно изучала его, пытаясь понять, почему мои слова вызвали у него такие чувства. Антонио был очень серьезен и напряжен. Глаза его все так же были плотно закрыты, словно он специально отделил себя от внешнего мира, чтобы никто не мешал ему думать.       Мне почему-то очень захотелось, чтобы он вновь посмотрел на меня своими проницательными серыми глазами. Я раньше даже не замечала, какие они у него интересные…       Джош рядом снова застонал, отвлекая меня от мысли об Антонио. Я невольно улыбнулась. Джош. О, Джош. Ну почему ты так хорош?! Неужели нельзя было родиться не таким красивым или родиться в другой стране? России, например? Нашел бы себе там какую-нибудь скромную девчушку или дерзкую девушку, способную любить тебя по-настоящему. Ведь у нас с тобой не получается любить. Один любит, другой — ненавидит. Да, мы с тобой такие — мы не можем быть вместе, это причиняет нам лишь боль, а те мгновения счастья, что ты дарил мне раньше своей улыбкой и объятиями, не могут заглушить те дни боли и обиды в моей душе. Наша учесть — одиночество. Может, стоит просто проститься? Может, нам нужно лишь отпустить друг друга? ..       Я внимательно вгляделась в его лицо. В сердце что-то кольнуло, что-то зашевелилось, пробуждая тепло и чувство нежности. Да, я до сих пор понмила каждую черточку его лица, до сих пор хранила в своей памяти его запах, до сих пор хранила в своем сердце крупицу той недолгой и неяркой любви, что он мне подарил однажды. Но это было так давно, что эта маленькая искорка уже почти исчезла из моего сердца. Столько боли плескалось в моей душе в последнее время, что эта искорка почти погасла, затухла, так и не превратившись в костер.       Да. Мы с тобой не созданы для любви, Джош. Мы можем быть любимы, но не можем любить. Мы этого не умеем. Мы думаем, что привязанность — это любовь, но это не так. Это неправада. Это ложь, придуманная нами самими, чтобы было проще жить с этим изъяном. Да, мы не такие, как все, и я не скажу, что так оно и лучше, потому что это тоже будет ложью.       Сердце прискорбно заныло. Правда режет глаза. О, Господи, она не режет, а разрывает меня! Как больно! Как больно жить, понимая, что все твои чувства — это игра, иллюзия, спектакль, разыгранный кем-то для потехи. Безумный мир. Кто сказал, что он сказка? Как говорилась в каком-то смазливом, розовом фильме: «Жизнь не фабрика по исполнению желаний». Что ж, они были правы, черт возьми, они правы! И почему именно так? ..       Слезы навернулись на глазах, и я бесшумно сглотнула тугой ком в горле.       — Он любит тебя. — Прошептал Антонио.       — Нет, — только и смогла вымолвить я, и из глаз брызнули горячие слезы. Я громко всхлипнула и закрыла лицо свободной рукой.       — Джен… — Антонио приблизился ко мне и, присев возле меня с другой стороны, обнял. Я уткнулась ему в грудь, чувствуя, как разрывается сердце. — Джен, не надо плакать, я не могу это видеть…       — Я вернулась… я могла уйти и больше ничего не чувствовать, но он меня позвал и я пришла… я… я… — грудь разрывалась от нехватки воздуха, и я судорожно начала дышать, глотая соленые слезы и захлебываясь ими. Во мне не было обиды или ярости, я просто чувствовала разочарование и боль. — Я вернулась ради него, но я знаю, что он меня не любит…       — Джен, — тихо прошептал Антонио, еще крепче прижав к себе. Его руки обвивали мое тело, сокращая между нами дистанцию. — Ты вернулась не ради него.       Я всхлипнула и подняла свои заплывшие от слез глаза на него. Его взгляд был полон уверенности и чего-то скользкого, уходящего от моего понимания.       — Ты вернулась ради меня.       Сердце пропустило несколько ударов. В голове закрутились те последние слова, прежде чем я провалилась в пустоту: «Не уходи, вернись, ты мне нужна». Я думала, что эти слова произнес Джош, но в душе что-то ворочалось, подсказывая обратное. Я только теперь поняла, почему чувствовала что-то неправильное, когда очнулась — это не Джош вернул меня, а Антонио. Он спас меня, хотя я этого не просила. Он вырвал меня из цепких рук смерти. Но зачем?       — Ради тебя? Это ты? .. Но зачем?       — Какая же ты глупенькая, — он тихо рассмеялся.       — Конечно глупенькая, я только что из комы вышла… — прошептала я, судорожно думая над его словами.       — Ты не была в коме, — покачал он головой.       — Не уходи от вопроса! — шикнула на него я.       — Я тебя вернул, Джен, я. Ты нужна мне, я… — он отвел глаза и тяжело вздохнул. — Черт, не знал, что это так трудно… Джен, — он серьезно посмотрел на меня, пристально глядя мне в глаза. - Я, кажется, в тебя влюбился. Я думал, что это пройдет, когда ты снова начнешь встречаться с твоим этим Джошем, но это чувство все не отступало, а когда ты начала плакать тогда, на карнавале, я вообще хотел этому идиоту шею свернуть, но знал, что нельзя вмешиваться. Я так надеялся, что ты обратишь на меня внимание… я так хотел быть на его месте… Ты не представляешь, как я испугался, когда ты начала задыхаться. Я думал, что навсегда потеряю тебя. Я не мог этого допустить.       Я всхлипнула и покачала головой. Внутри разгоралось пламя.       — Ты не понимаешь, чего хочешь… — слезы пеленой застелили глаза, в ушах стучала нахлынувшая кровь.       — Нет, я понимаю, — Антонио обхватил руками мое лицо и пристально посмотрел мне в глаза. Его очи горели огнем от разгоравшегося в сердце пожара. — Именно сейчас я и понимаю, чего я хочу.       — Я не способна любить… я проклята, — прошептала я, пытаясь вырваться, но я была слишком слаба для этого и лишь беспомощно глядела в глаза парня.       — Не надо такое говорить, Джен, ты не проклята и ты можешь любить. Разве человек, не способный любить, может смотреть с такой нежностью? Разве может такой человек быть таким улыбчивым и нежным? Разве он может улыбаться и смеяться? Ты можешь любить, Джен, ты способна на это. Просто ты еще не встретила того человека.       Внутри у меня все всколыхнулось.       — И этот человек ты? — прошипела я, вырываясь из его рук.       Джош дернулся от моих неуклюжих движений и распахнул свои глаза.       — Джен? Ты очнулась? — Джош несколько раз моргнул и нахмурился, увидев меня и Антонио на опасно близком расстоянии друг от друга. — Что происходит?       — Джош, я…       — Ничего не происходит, Джош, — Антонио отодвинулся от меня и, встав с кровати, подошёл к открытому окну.       Джош поднялся и сердито посмотрел на Антонио. Потом он снова нахмурился и перевёл своё не понимающий взгляд на меня.       — Джен, я жду твоих объяснений. Что между вами происходит?       — Между нами? — я сделала недоумевающий взгляд, хотя в груди сердце бешено выплясывало чечетку от страха и волнения. — В смысле, между мной и Антонио? ..       — Да. Да, Джен, между вами.       Я тяжело сглотнула и отвела мутный от слез взгляд в сторону. Мне было больно от предательства. Антонио предал меня. Предал нашу дружбу… Хотя, наверное, дружбой это считала только я.       Сердце жалобно заныло, и глаза снова наполнились горькими, душащими меня слезами. Я не знала, что ответить, и даже не представляла, что обо мне сейчас думает Джош.       — Так, либо вы сейчас объясняете мне, что с вами, либо я это узнаю сам.        — Джош, между нами ничего нет и никогда не было! — охрипший от слез голос стал совсем ломким и глухим. Антонио, услышав эти слова, лишь крепче сжал кулаки. — Ты все просто неправильно понял.        — Неправильно? — глаза Джоша были печальными и тусклыми, словно радужка потеряла свой цвет.       Я молчала, не зная, что ещё сказать. Как выкрутиться из этой ситуации? Что сделать, чтобы напряжение между этими двумя спало?! Они настолько злы друг на друга, что воздух, казалось, дрожит от напряжения!       Я тяжело вздохнула и вытерла слезы.        — Джош, посмотри на меня, — я погладила рукой его щеку, заставляя посмотреть себе в глаза. — Ничего нет, не было и не будет, слышишь? Тебе просто показалось, ты неправильно понял и все.       Казалось, он немного успокоился от моих прикосновений. Его глаза вновь потеплели, и в них я внезапно увидела столько любви и нежности, что перехватило дыхание.       Это молчание, сопровождаемое лишь пылкими взглядами наших горящих глаз, пожалуй, было слишком долгим, потому что Антонио нервно шаркнул ногой. Спустя мгновение он уже стоял возле меня.       — А, по-моему, Джош все правильно понял, — зло сказал он и посмел положить свои тяжёлые руки на мои плечи.       Я раздражённо скинула их и посмотрела на парня испепеляющим взглядом. Но Джошу хватило и этого. Стиснув зубы, он вскачил со стула и встал напротив Антонио.        Нет! Успокойтесь оба! — как можно громче и жёстче крикнула я и, так как сидела как раз между ними на кровати, села прямо, перегораживая собой их. — Вы ведете себя как полные идиоты!       — Сядь на место, Джен, иначе можешь пострадать, — сквозь зубы прошипел Антонио, не глядя на меня.       Я чуть ли не поперхнулась от возмущения. Его повелительный тон по-настоящему испугал меня.       — Я тебе не собака, чтобы ты мне приказывал! — прошипела я и сжала в кулаки дрожащие и до сих пор слабые руки.       — Джен, я забочусь о тебе! — казалось, Антонио, уловив мое настроение, тут же растерял свою холодность и решительность. Взгляд его был растерянным, почти умоляющим.       Но я даже не вздрогнула. Его метаморфозы в настроении открыли мне глаза на его характер. Он лживый притворный придурок, считающий, что меня можно купить красивыми серыми глазками и рельефной грудью! Ну, конечно, моё внимание этим можно заработать, но не более!       Я решительно придвинулась к Джошу, не спуская при этом горящие глаза с Антонио.       — Заботься о ком-нибудь другом, Антонио, — послышался вдруг сзади холодный решительный голос Джоша. Я уловила нотки довольства и радости в его голосе, но не обратила на это внимания.       Антонио сжал челюсти. Глаза его буквально испепеляли Джоша       — Тебя это не касается! Заткнись и дай мне спокойно поговорить с ней!       — Пока она сама не скажет, что хочет этого, я не оставлю её с таким сумасшедшим, как ты.       Антонио рванулся. Быстрыми и точными движениями он кинулся к Джошу через мою скромную кроватку, точно намереваясь причинить ему боль. В моей голове все закружилось, перехватило дыхание. Все время будто остановилось, и все теперь двигалось в замедленной съёмке. Я ничего не слышала, только стук собственного сердца говорил о том, что я не оглохла от невероятной тишины вокруг.       Антонио был совсем близко к Джошу, и я понимала, что этот удар он уже отбить не сможет. Мысль яркой жгучей вспышкой пронеслась в голове, заставляя двигаться.       Я не позволю этому человеку причинить вред моему Джошу! И плевала я на все наши ссоры!       Ничего больше не соображая, я кинулась вперёд. Удар был неизбежен, и я это отчётливо понимала. Но от этого на сердце становилось почему-то спокойно.       Удар. Я почувствовала сильную пульсирующую боль в животе и услышала громкий крик Джоша. Но не успела я и воздуха вдохнуть, как провалилась в темноту, кажется, с идиотской улыбкой на лице.