Пари или Давай поиграем мой господин....

У любого садиста по классике должен быть рядом безответно влюблённый болван, который с удовольствием примерит на себя роль спасателя. На данном этапе жизни у Гробовщика несколько кандидатов на данную роль. Сорокалетний компаньон по бизнесу, Курт Тревис, помог британцу встать на ноги после переезда в Америку. Не за красивые глаза, а за новое сердце для своей больной матери. — Кто-то явно имел на грубого плейбоя очень сильное влияние, — от этих мыслей Курту стало тошно, но вслух он произнёс другие претензии. — Ты серьёзно готов всё бросить сейчас? Мы два года готовились к запуску проекта для защиты природы, — на словах-то всё красиво, но по сути лишь способ привлечь к себе внимание всего мира. Остальные собравшиеся в зале совсем не понимали, что происходит. Ещё несколько минут назад всё было идеально. Тревис никогда красавцем не был — про таких обычно говорят «чуть красивее обезьяны». Даже наличие денег не способствует развитию романтических связей с кем-то, кроме Гробовщика. Пусть и свободные отношения, но они стабильно продолжаются на протяжении десяти лет. — Всё это уже не имеет никакого значения. Можешь за меня подписать бумаги. В конце концов, деньги компании на твоём счету, — такого ответа явно никто не ожидал. — Ты так говоришь, словно уезжаешь насовсем. Только потому, что какой-то маньяк прислал цветы?! — Курту Тревису было сложно контролировать даже собственные мысли. — Если он попросит, то да, я не вернусь в эту страну, — безумным голосом проговорили в ответ перед тем, как выйти из конференц-зала Морис всегда был с приветом, поэтому пока секретарша искала билет в Москву, он, наплевав на собрание, ушёл с букетом и печеньем в свой кабинет. — Нет, подожди, скажи мне, неужели тебе недостаточно шлюх в нашей стране?! — ревнивец проследовал за ним, понимая, что это, возможно, конец всего. — Не припомню, чтобы я был когда-то шлюхой, — Сиэль развернулся лицом к посетителям кабинета, сидя в мягком кресле за столом. Чтобы окончательно добить и без того радостного любителя печенья, хитрец вернул себе возраст шестнадцати лет. Быть мальчишкой всё же нравилось больше, чем взрослым человеком. Юное худое тело было облачено не в привычные наряды времён королевы Виктории, всё гораздо хуже и безумнее одновременно. Чёрное элегантное платье в пол в точности напоминало одеяния Мориса со времён работы в похоронном бюро. На голове была маленькая копия того самого цилиндра. Смотрелся полный образ вызывающе. Фантомхайв даже не забыл повязать на себя длинный серый шарф. Пожалуй, только косы не хватает для полного повторения, но орудие находится слишком далеко от этого мира. Уильям путешествует с ним по соседнем планетам. На левой руке было надето массивное серебряное кольцо в виде черепа. Когда-то сам мужчина подарил его графу на семь лет. Однако после трагедии подарок был утерян на целый человеческий век. — Как раз-таки ты спал с моим отцом, но защищал меня, — томно произнёс гость, наконец-то вернув себе воспоминания. Для этого нужно было всего лишь самому добыть себе душу. Если бы Фантомхайв знал об этом раньше, давно бы нашёл человека в качестве ужина. Морис застыл, не зная, что именно ответить на эти грязные обвинения. Для бывшего жнеца сердце предательски быстро колотилось. — Всё не так просто, Сиэль, поверь мне, — всё же произнёс обманщик спустя несколько минут. — Если ты любил меня настолько сильно, почему не выкрал у злодеев? Ты явно не похож на жнеца, наблюдающего просто так. Ты хотел, чтобы я стал тем, кто продаст душу дьяволу, — не спрашивал, а скорее утверждал бывший цепной пёс королевы. На секунду его глаза стали ярко-красными. — Демон?! — Тревис испуганно попятился обратно к входной двери, хотя бежать было поздно. — Чего молчишь, стыдно, да? Столько лет врать мне и даже едва не убить на Титанике. Я-то всё думал, с чего такая реакция была, — на чужие вопли гостю было плевать, хотя здоровый глаз сиял адским пламенем. — Я понял, что ты влюбился в демона, вот и сорвало крышу, — только спустя столько лет они наконец-то могут многое прояснить между собой. — Я есть хочу, так что будь добр, прибей эту истеричку. Или всё же у вас любовь? — хитро уточнил Сиэль, видя, как Тревис со страха сиганул через стеклянную дверь. Осколки с лязгом рухнули на плитку. — Не говори ерунду, Сиэль, он будет твоим первым блюдом, но вечером, если захочешь, — хихикнул в привычной манере Морис, поставив вазу с цветами на стол.