Временной Странник

      Было темно, очень темно. Он пытался, снова и снова, но не мог прогнать темноту. Он пытался отвернуться, закрыться, но воспоминания все возвращались, все бились об него, стирали, изматывали его, пока он не превратился в ничто. И ему было жаль, очень жаль, это он был во всем виноват, и он не мог простить себя за то, что он был таким эгоистом и хотел жить, когда должен был умереть в огне своей родной планеты.  — Я знаю, что ты знаешь, где он, — говорит Рассилон. — Ключ исчез вместе с одной разумной планетой, к который ты, кажется, очень привязался. Где они, Доктор? Где ты их спрятал?  — Ключа больше нет, — отвечает Доктор. — Романа скажет тебе то же самое. Мы пытались собрать его, но у нас не было последнего сегмента. Его части стали неисправны, и само Время начало разрушаться. Мне пришлось уничтожить Ключ, чтобы сохранить Вселенную. Базы данных Матрицы…  — Подделаны, — говорит Рассилон. — Твое недавнее возвращение с планеты Хаос совпало с перемещением Эйвы из звездной системы Нэколод. Ты перенес ее в другое место, Доктор, и ты дал ей Ключ. Я Лорд Рассилон, Ткач Сети Времени, Создатель Галлифрея, Спаситель Повелителей Времени. Неужели ты думаешь, что можешь скрыть это от меня? Он чувствовал запах пепла, что был в его волосах, слышал далекие выстрелы из энергооружия. Крики, нескончаемые крики… Сьюзан, она стоит прямо перед ним, совсем не изменилась со дня их последней встречи, когда он оставил ее восстанавливать Землю. Он смотрит на нее, в его руках стазер, и снова слышит голос, шепчущий ему на ухо, голос, который скользит по залам Цитадели и заражает все, к чему прикоснется.  — Ты знаешь, что я хочу, Доктор.  — Да, — говорит Доктор. — Ты хочешь, чтобы я убил свою внучку. Ты хочешь, чтобы я хладнокровно ее застрелил.  — Ну, ну, Доктор, — отвечает Рассилон. — Ты знаешь, что это не совсем то, что я хочу. Я хочу знать, где ты спрятал Ключ. У Сьюзан есть тринадцать регенераций. Ты можешь спасти ей жизнь, если расскажешь мне все до того момента, когда она пройдет их все. Или ты сам можешь прекратить ее мучения.  — Ключ в безопасности, — говорит Доктор.  — Ты можешь доверять мне, Доктор. Я на твоей стороне. С помощью Ключа Времени я могу навсегда истребить далеков. Я могу закончить эту Войну всего лишь мыслью. Разве ты не хочешь этого, Доктор? Не хочешь, чтобы Война закончилась? Они уже начали. Сьюзан меняется на его глазах, она кричит, ярко горит энергией временного вихря. У Доктора затряслись руки.  — Я знаю, зачем тебе на самом деле нужен Ключ, Рассилон, — говорит Доктор. — Я был там, когда ты создал Загреуса. Я видел, как ты манипулировал теми, кто был рядом. Я не могу допустить того, чтобы тебе в руки попала такая власть.  — Ты отказываешься отдать Ключ тому, кто подобен Богу, — говорит Рассилон, — но ты доверил его какой-то примитивной недоразвитой жизненной форме как Эйва?  — Я никому его не доверяю, — отвечает Доктор. — Даже себе. Никто не должен обладать такой властью. Я отдал его тому, кто никогда не воспользуется им. Я верю в это. Сьюзан все еще кричит. Ему больно слышать это. Ее голос разрывает его сердца.  — Ты можешь спасти Сьюзан, Доктор, — говорит Рассилон. — Просто скажи мне, где ты спрятал Эйву.  — Нет.  — Скажи мне, Доктор!  — Я сказал нет! — кричит Доктор. — Дело не в войне, а во всей Вселенной. Разве ты не понимаешь? Я не могу позволить, чтобы кто-то нашел Ключ. Он слишком важен.  — Он важнее, чем жизнь твоей внучки?  — Важнее, чем жизни всех детей на Галлифрее. Пауза.  — Ты исчерпал мое терпение, Доктор. Наслаждайся последними минутами рядом со своей внучкой. Ты с ней больше никогда не поговоришь. Доктор знает, что не убьет ее. Он не сможет смотреть своей внучке в глаза и застрелить ее. Он знает, что он не сможет. Он пытается подбодрить ее, пока перебирает в голове все возможные варианты выхода из этой ситуации. Пытается утешить ее, успокоить, пока ищет путь к спасению. Но Рассилон умен, и он очень хорошо знает Доктора. Три регенерационных цикла спустя он нажимает на курок. Доктор оттолкнул это воспоминание, блуждая в поисках безопасности, в поисках убежища. Ему нужно найти… что-то. Что? Что ему нужно найти? Что-то, он в этом уверен. Или кого-то? Может быть ему нужно найти себя. Он уже не знает. Не может ясно мыслить во тьме.  — У тебя много друзей на Земле, — говорит Рассилон. — Я знаю, что ты избегаешь эту планету. Не хочешь привести Войну на Землю. Надеешься, что далеки обойдут ее стороной.  — Сьюзан мертва, — тихо шепчет Доктор. — Мне больше нечего терять.  — Йен и Барбара, — перечисляет Рассилон. — Бен и Полли. Сара Джейн. Джо Грант. У них всех есть дети там, на Земле. Они твои друзья, Доктор. Ты обещал, что защитишь их. Они доверяют тебе все сердцем. Неужели ты позволишь умереть их детям?  — Что ты натворил? — потребовал Доктор.  — Ты сказал, что позволишь умереть каждому ребенку на Галлифрее, — говорит Рассилон. — Я просто выбрал другую планету.  — Я это остановлю, — отвечает Доктор. — Я вернусь на Землю и оставлю то, что ты сделал.  — Но ты не можешь, Доктор, — говорит Рассилон. — Далеки последуют за тобой, куда бы ты не отправился. Как только ты ступишь на поверхность планеты, далеки туда вторгнутся. Ты приведешь свою драгоценную Землю прямо в Ад. Доктор замолчал, тяжело дыша. Все его тело застыло в напряжении.  — Они будут бороться с тобой, — говорит Доктор. — Люди не позволят тебе забрать их детей. Они будут биться насмерть, лишь бы ты оставил их в покое.  — Ох, Доктор, — холодно засмеялся Рассилон. — Ты их совершенно не знаешь, не так ли? Доктор резко обернулся и встретился с ним лицом к лицу. Он почувствовал знакомую ярость, клокочущую у него внутри.  — Я предоставлю тебе шанс остановить это, — говорит Рассилон. — Я начну медленно. Сначала дюжину. Дюжину детей. Если ты мне ничего не скажешь, то я увеличу эту долю. Десять процентов. Затем двадцать. Тридцать пять. Посмотрим, насколько тебя хватит, пока ты не сломаешься.  — Кто-нибудь остановит тебя, — говорит Доктор.  — Никто не сможет, — говорит Рассилон. — Никто кроме тебя не сможет этого сделать. Тебе всего лишь нужно сказать мне.  — Нет.  — Скажи мне, Доктор! Скажи, где она?  — Нет, — кричит Доктор, — Нет, нет, нет! Никогда! Ты можешь уничтожить все и всех, кого я когда-либо любил и люблю! Ты можешь вырвать мои сердца и выбросить их в Око Гармонии. Но я никогда не скажу тебе, Рассилон! Никогда, никогда! Тишина.  — Запустите проект ЦРУ Четыре-Пять-Шесть, — говорит Лорд Рассилон. Откуда-то слышится голос, зовущий его. Эйва? Это она? Голос был очень далеким, заглушенный темнотой, заглушенный воспоминаниями. Он не хотел умирать, не хотел регенерировать — в мире было столько всего, что он хотел бы увидеть этими глазами. Он чувствовал, что падает, постепенно распадается на части. Уже началось, в его пальцах появилось то знакомое покалывание, которое всегда наступало перед регенерацией. Он попытался сдержать, замедлить этот процесс. Он пытался спасти себя. Но вокруг было темно, слишком темно.  — Помнишь, как ты нашел Эйву? Одинокую и испуганную, брошенного ребенка, который потерял всю свою семью. Я нашел эту семью, Доктор. Я стер их из времени. Не хочешь узнать, как они умерли? Ты убил их, Доктор. Они умерли из-за того, что ты не сказал мне, где ты спрятал ее! Он видел мертвое тело Лилы на земле. Он видел, как Флавию изрубила на куски Орда Травести. Он видел, как кричит Андред, когда его поглотил Король, который мог бы быть, его ТАРДИС разорвала армия Можетбудок и Никогданебудок. Галактики разрушаются, Деградации Скаро, несмолкаемые крики умирающих и потерянных.  — Ты можешь доверять мне, Доктор. Я на твоей стороне. Обжигающее ощущение стирания временных линий. Тошнотворное, выворачивающее наизнанку чувство головокружения, означающее отмену создания еще одного мира. Даврос и Дитя Кошмара. Запах крови и серы, стоящий над Аркадией.  — Просто скажи мне, где она, Доктор. Тьма, вокруг ничего кроме тьмы.  — Где Ключ? Ощущение падения, ощущение приближающейся смерти. Он пытается ухватиться на что-нибудь, удержаться, но вокруг ничего не осталось, чтобы остановить его падение.  — ГДЕ ЭЙВА?! И вдруг кто-то поймал его за руку. Кто-то нашел его, осветил его путь во тьме. Он смотрит наверх и не понимает, как она оказалась здесь, в его голове. Она сияет так же ярко, как тогда, на Игровой Станции. Роза. Она сжала его пальцы, их руки идеально подходили друг к другу, потому что так было всегда. Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Он хорошо помнит эту улыбку, потому что так она улыбалась только ему. Темнота отступила, так как она была здесь, рядом с ним. Кто-то нарушил законы пространства и времени, чтобы принести эту маленькую частичку Розы, Злого Волка, сюда. Кто-то принес ее внутрь его головы, чтобы вытащить его из тьмы. Он чувствует, как тени отступают из его разума. Чувствует, как его мысли и воспоминания возвращаются на место, его сознание высвобождается из своей тюрьмы. Он смотрит в ее глаза, глаза его Розы, и Война рассеивается, уходит прочь. Она никогда не была настолько красивой. Он пытается сказать ей слова, которых никогда не мог произнести вслух, но она заставляет его замолчать с помощью всего лишь мысли. Она смотрит в его глаза и протягивает руку, чтобы коснуться его щеки… Доктор резко вдохнул и сел. Он почувствовал порывы ветра, дующего в его лицо, и звуки пения На'ви в ушах. Он оглянулся вокруг и увидел широко распахнутые глаза Нейтири и пустое выражение лица Джейка. Увидел священные семена, летающие вблизи него, которые становились коричневыми и сморщенными и камнями падали на землю. Увидел змееволков, которые до этого ходили по кругу около дерева, а сейчас они задыхались, ложились на землю и умирали. Он видел это сквозь плотный занавес ночи, чувствовал, как это распространяется по всей планете. Растения увядали и умирали, их теплые, сияющие побеги угасали и опадали на землю. Собравшиеся вокруг На'ви наклонялись вниз и ложились, их тела разлагались и на глазах превращались в пыль, которая смешивалась с землей. Джейк и Нейтири закричали, но они не могли сдвинуться с места. И Доктор знал почему. Они находились за щитом, который Доктор установил вокруг дерева. Они не могли сдвинуться, потому что если бы они так сделали, они бы умерли. Доктор знал, что произошло. Эйва воспользовалась Ключом, чтобы вызвать Злого Волка, она использовала его, чтобы спасти его жизнь. Но он предупреждал ее об этом, о том, что эта энергия перегрузит временные экраны, и Эйва не сможет сама прервать связь. Она разорвет Время, она освободит Войну. Он повторял ей это, снова и снова, но она все равно сделала то, что люди только грозились предпринять. Она открыла Ящик Пандоры. Но она была умницей, его юная леди, она была намного умнее людей, которые бурили ее поверхность и случайно выпустили Давроса. Эйва уже рассчитала, сколько ей потребуется энергии, чтобы прервать связь, чтобы удержать Войну. Она все вычислила и поняла, где сможет взять необходимую энергию. Она нашла ее в своей нейронной сети, которую вырастила на своей поверхности — в самой сути ее души. Если она отдаст свою жизнь, она спасет вселенную.  — Нет, — закричал Доктор, с трудом вставая на ноги.  — Я не позволю тебе сделать это, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Я не могу пройти через это еще раз. Он посмотрел на свои руки, на закручивающиеся вихри регенерационной энергии, которые уже начали исчезать. Временная энергия. Он вспомнил о том, где он сейчас находился — в горах Аллилуйя, во временном узле, в этом аккуратно сделанном перекрестке тысяч потенциальных временных линий. Здесь, именно здесь, в этом месте, все было возможно. Если ему повезет, если ему очень повезет, то у него все получится. Он сможет всех вернуть, сможет спасти себя, Эйву и всех На'ви, сможет удержать Войну взаперти, а Вселенная останется нетронутой. Доктор набрал воздуха в легкие, связал свой разум с нейронной сетью Эйвы, проследил все сосуществующие временные линии и запустил процесс регенерации.