Умереть, чтобы выжить

Я думал, представляю, что меня ждет, но ошибся. Еще только спускаясь по трапу, я ощутил что-то непривычное, что-то, чему пока не мог найти объяснения. От глубокого вздоха неожиданно захотелось хорошенько прокашляться, в носу заложило, и я чихнул. Простудился? – Восемь часов назад ты дышал свежим и чистым воздухом маленького городка, – проговорил мне в спину Олег. – Привыкай, здесь всегда такой воздух. В аэропорту на меня накатила паника от огромного количества людей, я вцепился в руку мужчины, чувствуя себя оторванным листком, подхваченным суровым северным ветром. Шумные, суетливые, совершенно ничего и никого не замечающие люди перли напролом, казалось, затопчут и не остановятся. На улице не стало легче – окружающий шум оглушал, от пестрой толпы зарябило в глазах, а голову словно сдавил металлический обруч. Мы сели в какую-то огромную темную машину, таких я не видел никогда раньше, жаль эмблему на капоте не успел рассмотреть, а на руле мне не видно из-за водителя, он тоже альфа – здоровый, страшный, в его быстром взгляде, брошенном на меня – недоумение и презрение. Ну да, я все еще держался за руку генерала, как малолетка. Меня потряхивало, хотя в машине вовсе не было холодно, пока Олег не обхватил меня за плечи сильной рукой: – Не бойся, все будет хорошо. Мне ничего не оставалось, кроме как ему поверить, деваться-то всё равно некуда. Взгляд в окно, машина на трассе ехала быстро, так что приходилось любоваться на смазанную картинку дороги, машин, еще не застроенных полей, земель, участков, не успевая рассмотреть детали. Вроде, желто-красные деревья должны придавать жизнерадостность окружающему пейзажу, но ощущение общей серости и подавленности не проходило даже от ярких осенних пятен. Уже на въезде в город мы встали в затор. Впрочем, нам еще не раз пришлось постоять, прежде чем мы доехали до места. Пользуясь возможностью, я рассматривал город за окном. Грязный, каменный, наполненный людьми, словно муравейник суетливыми муравьями. Жилые кварталы мало чем отличались друг от друга: практически одинаковые многоквартирные коробки из бетона с продуктовыми магазинами внизу. Чем ближе мы подбирались к центру, тем было чище, если такое состояние можно назвать чистотой. Становились шире улицы, красивее здания, а рекламные постеры замелькали на каждом углу. Не скажу, что мне сильно понравилось то, что я видел, это скорее пугало. Не привык я к такому, а придется. У меня не было выбора, да и это лучше, чем быть мальчишкой на побегушках "из жалости". Наконец, машина остановилась. – Теперь ты будешь здесь жить, – ладонь Олега Никитича, то есть просто Олега, взъерошила мне ласково волосы. – Не робей, пойдем. На негнущихся ногах выбравшись из машины, я застыл. Хотел посмотреть, что же за марка у автомобиля, но тут же забыл об этом, уставившись на дом, рядом с которым мы стояли. Это же небоскреб! Первый небоскреб, который я вижу так близко! Генерал не дал мне застыть с открытым ртом, хотя я уже успел закинуть голову наверх, насколько позволяет шея – хотелось разглядеть верхушку. Мужчина открыл перед мной двери. Переступая порог, краем уха услышал, как отъезжает машина. Споткнулся, не успев сделать и двух шагов – это точно жилой дом? Может, Олег пошутил? Нет, он, кажется, не понял, почему мне так сложно идти через пустынный и гулкий мраморный холл к блестящим дверям лифта. – Здравия желаю, господин генерал-майор, – раздалось сзади, но я не успел повернуться и посмотреть на говорящего, как двери лифта закрылись. Лифт по размеру напоминал нашу с папой квартиру – в нем есть даже кресла! Кресла в лифте! И кадка с каким-то цветком. Но настоящий шок я испытал, когда переступил порог квартиры. И в этом можно жить? Да здесь тронуть что-то страшно. – Я не знал, что вернусь не один, но спальня для гостей, думаю, тебе подойдет. Если захочешь, потом сделаем ремонт по твоему вкусу, – Олег открыл одну из дверей. Вау! Светлая огромная комната с окном от пола до потолка, из которого открывался охрененный вид – да я только перед окном смогу сидеть часами. А еще в комнате имелись плоский телевизор, большой стол, шкаф и широкая кровать под синим покрывалом. Это все теперь мое? – Пойдем, покажу остальное, – Олег потянул за руку. После нашей поездки из аэропорта его прикосновения воспринимались как само собой разумеющееся. – Моя спальня, спальня Макса – моего сына, гостиная, вторая спальня для гостей, кабинет, домашний кинотеатр… Что? Кино… театр? Застыл столбом. Я сплю? Ущипните меня! Олег рассмеялся: – Знал, что тебе понравится. Ты привыкнешь, так сейчас у многих. Давай-ка в кухню, есть ведь хочешь? Кивнул в ахуе и позволил себя увести, не отрывая глаз от темного экрана и невъебенной акустической системы – вот это да! Эх, жаль, никто из одноклассников не увидит, вот бы обзавидовались!

***

Усадив ошалелого от впечатлений мальчика за стол, Олег достал из холодильника кастрюлю с супом, заботливо сваренным его домработником. Тот знал: что бы ни происходило, суп на обед должен быть всегда. Олег, намотавшись в молодости по гарнизонам, считал, что хоть раз в день в организм должно попадать что-то горячее и жидкое. И любимый кофе был не в счет. Поставив кастрюлю на плиту, Олег не удержался и еще раз провел рукой по темной макушке – волосы у Тима, выглядевшие жесткими, оказались удивительно мягкими. Это хорошо, что паренек сам схватился в аэропорту за его руку, так будет проще приучать к мелким незначительным прикосновениям. А то, что он не сможет не прикасаться к Тиму, альфа был уверен. Только многолетняя тренировка держать непроницаемое лицо позволяла военному скрывать свои чувства и гасить огонек похоти в глазах. Ничего, тот, кто умеет ждать, получает самое лучшее. – А что это? – мальчик ткнул пальцем в холодильник, и Олег даже не сразу понял, про что он спрашивает. – Это для льда, подставляешь стакан - и сыпется лед. На лице Тима был написан такой восторг, что мужчина вспомнил, как он чувствовал себя, когда впервые вывез своего сына в Парижский Диснейленд – у Макса было такое же выражение лица – неверие, что все происходит наяву. Отвернувшись к плите, Олег беззвучно засмеялся, чтобы смехом не спугнуть открытость Тима. Пришла пора поговорить о чем-нибудь серьезном. – Твой папа сказал мне, что ты хорошо учился, так? – Да, я… мне нравится учиться. – И что же тебе нравится больше всего? – Наверное, биология и химия, я хотел бы стать врачом, – парень опять опустил глаза в стол, отвечая. – Я устрою тебя в хорошую школу, там ты доучишься одиннадцатый класс и, если не передумаешь за год, поступишь в медицинский, – альфа сказал это так уверенно, что Тимур ни на секунду не засомневался, что так и будет. Но все-таки спросил: – Уже октябрь, занятия давно начались, меня вот так возьмут? – Конечно, не волнуйся, через недельку пойдешь в школу, – Олег расставил тарелки, и они начали есть. Солянка. Артур – его домработник - умеет готовить, запах поплыл по кухне просто волшебный, но не тот, который сейчас хотелось чувствовать мужчине. – Тим, ты ведь мне доверяешь? – Да! – поспешно ответил мальчик. "Ну еще бы он ответил нет, выбора-то у него не осталось", – подумал Олег и продолжил: – Смотри мне в глаза, когда разговариваешь со мной. С другими не надо, ты прав, но я хочу видеть твой взгляд. "Спросит, почему с другими не надо? Нет, не спросил, омежка мой наивный", – каре-болотные глаза встретились с синими, и генерал почувствовал себя словно гончая, напавшая на запах подранка: охотничий азарт и желание вонзить клыки в мягкую плоть. Но голос звучал ласково и спокойно, пока пальцы, касаясь гладкого мальчишеского подбородка, удерживали контакт глаз: – Не надо меня бояться, хорошо? Дождавшись кивка в знак согласия, мужчина с сожалением убрал руку, голова закружилась от призывного тонкого аромата свежести, возникло желание вдыхать его еще и еще, хищно раздувая ноздри и зарываясь лицом в пряди. – Сейчас отдохни, а завтра сходим купим тебе что-нибудь из одежды. И еще... Ты не против изменить прическу? Эти неровно обкромсанные волосы ужасно портили хорошенькое личико. С хорошей стрижкой и в нормальной одежде Тим будет выглядеть еще лучше, еще более манящим. И когда они будут покупать мальчику одежду, тому ведь придется ее мерить, значит, можно будет поправлять воротники, проверять длину рукавов, проводить рукой по спине, в открытую смотреть, как сидят брюки или джинсы на узких бедрах… Взгляд мужчины стал расфокусированным, а кадык непроизвольно дернулся, сглатывая. – Вам не нравится как сейчас? – Тим дернул себя за прядь. – Я не против подстричься, мне все равно. И уже сам поднял глаза на Олега. Видно было, что ему пока трудно смотреть прямо, но он старался не отводить взгляд. – На "ты", ладно? – голос у альфы хриплый. – Мы ведь будем теперь жить вместе. Как семья. – Хорошо, спасибо… тебе, Олег, – смуглые щеки зарозовели, но мальчишка продолжил смотреть в глаза. Аромат проник в каждую клетку и взбудоражил кровь. Казалось, что морской ветер нежно гладит по лицу, оставляя на губах солоноватый привкус, еще немного, и услышишь крики чаек и скрип оснастки. Свешников первым разорвал контакт, сдерживаться становилось все труднее. – Мне надо сделать пару звонков, – резко поднявшись, он вышел из кухни - не спеша, но и не медля. Надо было подготовить нужные документы на Тима, подтвердить его статус приемного сына официально. И позвонить Максу, сообщить, что у него появился младший брат. За реакцию сына Олег не волновался, Макс достаточно умный и взрослый – двадцать три года все-таки, чтобы ревновать внимание отца, у него уже своя жизнь, и встречались отец с сыном всего несколько раз в год - либо на каникулах, когда Макс приезжал в Москву, либо когда Олег бывал в Лондоне. – Hi, son, – сказал, улыбаясь, генерал в трубку, услышав голос сына. – Ты ведь любишь сюрпризы?