Беспощадная действительность

Утро выдалось замечательным, если не считать осознания того, что мне сегодня придется безбожно врать друзьям. Почему? Да я просто проспала! И причина этой ужасной ситуации сейчас мирно спит рядом со мной, зарывшись в одеяло и приобняв меня. Он выглядел таким спокойным, милым, нежным. Конечно. Сегодня выходной, и ему не нужно идти на уроки. А я пребывала в тихом ужасе. Нам через полчаса дают лекарство и Вика, скорее всего уже встала. Ей, наверное, очень любопытно, куда же я с утра, пораньше, ушла?! Придется либо отмалчиваться, либо врать. Я медленно и тихо встала с кровати. Солнце уже взошло, заливая комнату мягким светом. Найдя свою одежду и приведя себя в порядочный вид, я взглянула на Вадима. Он все еще мирно спал. Таким я его еще никогда не видела. Это вызвало у меня улыбку. Он казался таким уязвимым, таким печальным. Мне хотелось его защитить от всей несправедливости этого мира. Но как говорится, внешность обманчива. Может он красивый и милый, но менее опасным от этого не становится. Как жаль, что я не могу забыть о том, кем он является. Преступник, убийца, нацист. Эти три слова будут преследовать меня, его, нас – до конца. Смогу ли я закрыть глаза на его прошлое? Ведь все ошибаются. Даже я. Но за ошибки нужно платить. С каждой минутой, проведенной с ним, все усложняется. Я все усложняю. Так хочется ему верить, но не могу. Не умею. Эта ночь не была ошибкой, она была началом. Но до развязки еще очень далеко. Я подошла к нему и поцеловала в щечку. Его кожа была приятной на ощупь, нежной. А запах… Он сводил меня с ума. В комнате витал едва ощутимый запах мужского парфюма: Gucci Guilty Pour Homme. Вадим не проснулся, даже не пошевелился. Крепко спит или просто притворяется. Я делаю ставку на второе. Ладно, поиграем в Золушку. Надев балетки, я уже готова была выйти из комнаты, но услышав шум – остановилась. - Ну и куда мы собрались в такую рань? – с нежностью в голосе поинтересовался проснувшийся Вадим. Так я и думала - Рань?! – прикрикнула я. Ты на часы смотрел? Мне через 15 минут принимать лекарство. От вашего, между прочим, вируса! Вика меня уже давно ищет! Что я ей скажу? - Иди ко мне, - сонно сказал мне он, игнорируя мои протесты, и растянулся на кровати. - Ладно, у тебя 10 минут. Думаю, они еще не успели поднять тревогу, - поддалась я и села на край кровати. Что ты хотел? - Лиза, послушай меня. Об этом никто не должен знать, - сказал мне он, и обнял, прижав к себе. Ни Морозов, ни твои друзья. Никто! Понимаешь? - Да, я все знаю. Не волнуйся ты так, - устало сказала я и закрыла глаза. Он может думать только о себе! О свой безопасности! О этих ненавистных нацистах! Не верю я ему, не верю. Слишком все хорошо, что бы быть правдой. Ну пессимистка я. Даже не так, реалистка. Если он многих убил, то почему именно я ему нужна? И нужна ли? Возможно это игра?! Это несправедливо! Почему я не могу быть нормальной?! Почему он не может быть нормальным?! Эти тайны, секреты! Они нас просто убьют! Что он выберет: меня, девушку, которую он знает всего полгода или друзей, «братьев», которые разделяют его идеалы, и от которых зависит его жизнь? Ответ очевиден. И перевес явно не в мою сторону. Значит нужно быть осторожной. Любовь ослепляет. Я уже хотела сказать, что мне пора идти, но почувствовала на своем лице теплое дыханье. Его губы соприкоснулись с моими. Еще одна доза «амфетамина». Чувство радости, счастья, удовольствия - окутали меня. Больше ничего не важно. Только я и он. Все опасения остались позади. Я, кажется, люблю его. Через минуту он меня отпустил. Я встала и собиралась уже открыть дверь, но он опять не дал мне спокойно выйти. - Ты даже не попрощалась! – мнимо обиделся он. Я засмеялась. - Мне пора, прости, - сказала я и, не дождавшись ответа, осторожно выскользнула в коридор. Прощаться с людьми, которых планируешь еще увидеть – плохая примета. А с некоторых пор я стала суеверной. Страшно за него, за себя, за нас. Что сделают нацисты, если обо всем узнают? О нашей любви. И умеет ли он любить? Когда я смотрю на него – сомнения сразу исчезают. Его глаза выдают, иногда. И улыбка. Надеюсь это не сон. Я не хочу просыпаться. _____________________________________ Gucci Guilty Pour Homme специально создан для мужчин, которые ради достижений своих целей готовы пойти на все. Обладатель такого парфюма уверен в себе, он способен покорить любое женское сердце. Сочетающий в себе нотки дерзких и в то же время свежих ноток пачули, кедру, нероли, лайма, лаванды и розового перца, аромат идеально сочетается с весенним настроением и легкостью. _____________________________________ Я решила не заходить в комнату. Времени почти не осталось. Достойного оправдания моего утреннего отсутствия не было. Как и уверенности в том, что я вообще смогу солгать. Перед тем как зайти в холл, где уже сидели ребята, я еще раз осмотрела себя. Нужно было удостовериться в безупречности своего внешнего вида. Не обнаружив повода для беспокойства, я уверенным шагом зашла в комнату. Ребята удивленно на меня посмотрели. Андрея не было. Наверное, сейчас принимает лекарство. Значит, я немного опоздала. Мне не хотелось нарушать царящую тут тишину, и поэтому, я молча подошла к лестнице, лишь слегка кивнув в знак приветствия. Видимо Вика расценила это как личное оскорбление или как сигнал к атаке, потому что сразу напала с расспросами. - Где ты была? – спросила меня брюнетка. В голосе не было беспокойства или сочувствия. Видимо, раз я пришла в сознании, на своих двоих и не в слезах, то значит все в порядке. - Гуляла, а что? – ответила я, слегка пожав плечами. - Мы тебя везде искали, - ответил за нее Рома. Ответ пришел сразу в голову. Видимо я становлюсь патологической вруньей. - Общалась с Ингрид, - сказала я. Максим промолчал. Его эта ситуация раздражала. Как и все связанное со мной, нацистами, призраками и отцом. - Но мы обошли всю школу! Тебя нигде не было! – повысила голос Вика. Я посмотрела на Максима. А он на меня. Казалось, что он читает мои мысли. Я была уверенна, что сейчас он точно съязвит. Но он по-прежнему молчал. Взгляд задумчивый и разочарованный. Молчанье прервал спускающийся с лестницы Андрей. Он слегка удивился, увидев меня, но не кинулся в расспросы. В глазах проскользнуло облегчение. Это было заметно лишь несколько секунд. А потом вся та же официальность. - Лиза. Ты следующая, - холодно ответил мне он и подошел к Максу. - Я была в лесу! С Ингрид! – мой мозг довольно быстро придумал правдоподобную ложь, а голос уверенно озвучил. Казалось, что это говорю не я. Мне была отдана роль, лишь беспомощно наблюдать за собой со стороны. - И вообще, вас это не касается! Вы мне ясно дали понять, что вас я интересую лишь как информатор! Связующее звено! Отлично! Играйте в слепую и дальше! А меня оставьте в покое! Может без вас, я буду менее сумасшедшей, и эти призраки от меня отстанут! Я даже не посмотрела на их реакцию. Просто поднялась по лестнице к кабинету Морозова. Эмоции зашкаливали. На глаза навернулись слезы. Быстро смахнув их, я ворвалась в кабинет отца Максима. - Почему так долго? – протянув ампулу с розовой жидкостью, спросил меня Петр Алексеевич. Я не ответила. Сил не было. Иначе сорвалась бы. Просто выпила лекарство и ушла, оставив его в раздумьях. - Кто там остался? Идите! – раздраженно сказала я и спустилась по лестнице. Рома прошел мимо меня, «одарив» непонимающим взглядом. Это еще сильнее взбесило. Вики и Андрея уже не было. Видно ушли по своим делам. В холле остался только Морозов. Все такой же печальный, задумчивый, озадаченный. Казалось, что всю тяжесть мира взвалили на его плечи. Наверное, ему было невыносимо больно смотреть на меня в таком состоянии. О Боже! Я схожу с ума! Все признаки на лицо. На всех бросаюсь, никому не верю, перепады настроения. Хотелось тут же разрыдаться, закричать. Только бы прекратить этот беспощадный процесс, убивающий во мне мозг, нервы. Только бы все исправить. Спастись. Мое минутное замешательство не ускользнуло от Максима. Он взял меня за руку и оттащил в соседний класс. Я даже не сопротивлялась. Не было ни сил, ни желания. Комната оказалась пуста. - Что ты творишь? – спросил меня он. Его голос был спокоен. В глазах твердость и уверенность в себе. Его состояние передалось мне и вывело из истерики. - Вообще то, это моя реплика, - сердито сказала я, потирая руку. - Он опасен! Ты для него еще одна игрушка! – все так же уверенно не повышая голоса, настаивал на своем Макс. Его забота меня умиляла. Недавно еще считал причиной всех бед в мире, а теперь беспокоится. Поздно. Больше ничего не исправить. Не сможет. Опоздал. - Понятия не имею, о ком ты говоришь, - равнодушно ответила я. - А у тебя их много? – раздраженно спросил он. Опять издевается. Максим никогда не изменится. Мне не хотелось выслушивать еще одну порцию издевательств. Я и сама могу сделать себе больно. А он не имеет права. Не позволю! Я развернулась, что бы уйти, но Макс схватил меня за руку, тем самым остановив. - Я о Вадиме, - нехотя признался он и беспомощно посмотрел мне в глаза. Казалось та боль, которая там обитает, вот-вот выплеснется на меня, и поглотит. От этого я испытала ненависть к самой себе. За все что сказала, что сделала, за все свои поступки. Стоило его хотя бы выслушать. - Это бред! Но все же задам вопрос. А почему именно он? Почему не Слава? Или не один из десятка наших ровесников? - Не важно! – сердито и обижено ответил он. Наступило молчанье. - Решать тебе. Но будь осторожной, - сказал он и оставил меня одну в пустом классе. Половину дня я просидела в библиотеке, читая книгу. Но это у меня плохо получалось. Виной всему была невнимательность и задумчивость. Слова Максима регулярно прокручивались у меня в голове. Похоже, я стала параноиком, раз нет доверия ни кому. Даже к себе. Но что-то меня настораживало. Почему именно сейчас Макс решил проявить заботу, по отношению ко мне? Что изменилось? Возможно, они, что-то узнали о нем?! Тогда почему не скажут мне? Не доверяют? Но как тогда можно проверить слова Вадима? Он бы не стал врать, а если и стал бы, то мне это никак не проверить. Ответ пришел совершенно неожиданно. Я сложила все факты и вот к чему пришла. Раз Вадим учился в этой школе, то директор должен знать о нем все. И о «клубе» тоже. Может она тоже одна из них? Стоит проверить. Отложив занимательную книгу, я пошла на поиски Крыловой. Удача опять улыбнулась, бедной сумасшедшей девочке. - Елена Сергеевна, - крикнула я. Можно Вас на минутку? - Что-то случилось, Лиза? – настороженно спросила меня директриса. - Нет. Просто я сочинение пишу. И мне нужно знать, кто из учителей, раньше вел «биологический клуб»? До Вадима Юрьевича. Вы мне не поможете? Где это можно узнать? - Его вел Войтевич, очень много лет назад. Кстати, Вадим Юрьевич, был тогда учеником. И он, и его брат, и Полина, тоже были участниками этого кружка – ответила мне Крылова. Голова закружилась. Я не могла поверить. Он мне врал. Но зачем? В такой мелочи? Ведь он признался в том, что он преступник, убийца, нацист. Но на счет учителя солгал. Какой в этом смысл? Если только это не ключ к разгадке. Подсказка. Черт! Как же больно! А я ведь ему доверяла. А Морозов оказался прав. Выходит, что он умнее меня. - Вы в этом уверенны? – дрожащим голосом спросила я. Может, есть надежда, что она ошиблась? Или я недослышала. Хотелось отчаянно в это верить. Как говорится: надежда умирает последней. - Абсолютно. Они были нашими первыми выпускниками. А что? Что-то не так? – обеспокоенно спросила меня Елена Сергеевна. - Нет, все хорошо. Спасибо, - машинально ответила я. Хотелось кричать, крушить, ломать все. Или запрятаться от мира. Никого не видеть, не слышать, не ощущать. Боль спутала сознание. Голова закружилась. Я попыталась сделать шаг, но тело отозвалось болью. Беспощадной болью. Казалось, что я горю в огне. На костре. И нет сил сбежать. Нет времени. Я закрыла глаза, в надежде, что все пройдет. Затем шум, он перерастал в крики. Я попыталась позвать на помощь, но голос не слушался. Потеряла контроль над телом. Открыв глаза, я пришла в ужас. Паника. Никак не могла поверить в то, что вижу. Люди пропали: ученики, учителя, директор, с которым я только что говорила. Были только призраки. От них веяло холодом, могильным холодом и смертью. По щекам начали бежать слезы, но они быстро застывали. Страх, бесконечный ужас – это все что я испытывала к этим созданиям, сейчас. Воздуха мало. Нечем дышать. Вот и конец, такой глупый и печальный. Я упала на снег. Откуда в школе снег?! На лицо падали снежинки, а призраки все кружили надо мной, как стервятники. Невыносимой боли больше не было, лишь только осознание приближающийся смерти. Моей смерти. Я закрыла глаза, что бы не видеть их белых лиц. И мысленно представила себе Вадима. Его горячее тело, поцелуи и заботу. Теплоту в его голосе, когда он произносил мое имя. Его бездонные карие глаза, в которых ясно выражалась любовь. Рядом с ним я не сомневалась. Он делал меня счастливой, спасал от всего этого безумия. Пусть и не надолго. Воспоминания меня немного согрели, но не спасли. - Уйдите! Вы ее убиваете! – этот скрипучий и пронзительный крик - последнее, что я услышала перед тем как погрузится в вечную темноту, единственное, что я смогла разобрать из всеобщего шепота.