ГОРИЗОНТ

             Спустя несколько дней в огород к ним забрела чужая коза. И так ничего толком не растет на скудной каменистой почве — так еще наглые копыта бледные ростки топчут!       Эльф с сердитой руганью накинулся на рогатую гостью.       Заслышав истошное блеянье, монашек выглянул в окно — и перекрестился. Коза двигалась к калитке не по собственной воле — упиралась передними ногами, бороздила землю растопыренными задними. Кто-то явно тащил ее за рога.       Жалость к животному пересилила страх перед невидимкой. Монашек выскочил из лачуги, принялся разнимать:       — Невидимый дух! Прошу, отпусти несчастную скотину! Видишь же, как она напугана!       Эльф испуга в козьих глупых глазах не заметил. Вот упрямства — сколько угодно. Но раз хозяин огорода так утверждает — пускай сам с нею и возится. Эльф с облегчением отпустил бодливые рога, коза перестала мотать головой и брыкаться. И мигом ускакала обратно в огород, доедать и дотаптывать.       Всплеснув руками, монашек кинулся за нею. Эльф хмыкнул. Но всё-таки пошел помогать.       Вдвоем они справились лучше — теперь монашек тащил за рога, а Эльф подпинывал сзади.       Обиженное блеянье заставило несостоявшегося лекаря обратить внимание на заднюю часть козы. Точнее — на ее вымя.       — Невидимый дух, подержи ее, пожалуйста. Что-то с нею не так… — озаботился козьим здоровьем монашек. И сунулся осматривать вымя, а заодно брюхо и бока с облезлой шерстью.       — Так вот ее кто увёл! — громко объявил о своем появлении перед калиткой веснушчатый парень из деревенских. — А ты еще и ворюга, оказывается, тварь заморская?       Монашек оставил козу в покое. Выпрямился, окинул гостя хмурым взглядом.       — Зря воровал! — заявил конопатый. — Она уж с весны молока не дает. Али надоил чего? Наворожил крынку?       Он хохотнул, довольный своей шуткой. Вломился в калитку без приглашения. Грубо оттолкнул монаха, принялся прилаживать козе на шею принесенную с собой веревку.       — Она сама в огород залезла, — сунулся монашек вместо того, чтобы благоразумно отойти. — А молоко не дает, потому что болеет. Лечить ее надо.       — Ее? Лечить? — изумился самой мысли веснушчатый. — Пустить под нож, и то польза будет. Удумал еще — лечить!       — Я знаю нужную мазь — хворь пройдет за четыре дня.       Упрямством монашек не уступал козе. Удержал парня за руку, чтобы тот не дёргал животину:       — Молока будет давать втрое против прежнего, сам увидишь.       — Думаешь, я тебе за нее платить стану? Нашел дурака! — разозлился конопатый. Схватил приставучего за грудки, тряхнул с силой, пока что всего лишь предупреждая.       — Мне не нужны деньги! — возразил монашек. — Я вылечу ее бесплатно!       Эльф просто стоять и смотреть, как деревенский задира треплет его подопечного, не стал: стегнул концом веревки по заднице. Довольно больно получилось.       Веснушчатый оглянулся — и конопатая физиономия вытянулась в изумлении. Эльф с милой улыбкой помахал ему ручкой. Похоже, вымахав на голову выше монашка, парень оказался значительно его младше. Потому на краткий миг — пока не сморгнул — смог разглядеть того, от кого получил вразумляющую порку: мелкого, остроухого лесного жителя в зеленой одёжке и в красном колпаке.       Конопатый отпустил монашка. Отодвинулся от него на шаг. Впрямь колдун, как про него рассказывают, если даже с эльфами снюхался?       — Нашел дурака! — повторил парень, но уже более сдержанно, не рискуя повышать голос.       — Что ты теряешь? — не отступал монашек, который не заметил вмешательства незримого заступника. — Оставь ее у меня, а через четыре дня приходи и забирай! Потом хочешь — молоко дои, хочешь — на мясо пускай!       — На четыре?..       Парень опасливо косился по сторонам. Но в голове прикинул: если эти четыре дня дурной монах согласен кормить его козу забесплатно, да еще обещает вылечить — ему самому от этого впрямь никакого убытка не выходит.       — Черт с тобой, делай как знаешь, — буркнул парень. И поспешил убраться восвояси.       Монашек с облегчением перевел дух.       Эльф развернулся идти к поленнице, чтобы вернуть одолженную там увесистую деревяшку. Так, на всякий случай подержал в руке, ожидая развязки разговора, а то мало ли…       Развернулся — и едва не впечатался носом в сияющую золотую кирасу.       Ангел крепко взял его за плечи, чтобы не свалился с ног, резко отшатнувшись от неожиданности.       — Отлучиться ненадолго нельзя! — проворчал Ангел. — На кой черт ему чужая коза понадобилась?       — Ненадолго?! — шепотом возмутился Эльф. Он бы в голос заорал на «блудную птицу», но горло сдавило, пришлось шипеть: — Ты вообще представляешь, сколько времени прошло?!       — Два дня? — с сомнением предположил Ангел. Но по выражению лица любовника понял, что ошибся и значительно. — Прости! Время на Небесах течет иначе. Я не думал, что так получится! Правда! Почему ты меня не позвал?       — Как?! — возмутился несправедливому обвинению Эльф. — Я не причастен к вашей вере!! Я невидим для вас!!       — Ну, этого бы пнул, чтобы помолился, — брякнул Ангел.       Но поглядел на сутулую тонкую фигурку в нелепой мешковине, которую в насмешку называли рясой — и самому совестно сделалось.       — Так получилось, прости меня. — Златовласый Посланник Небес обнял своего остроухого Эльфа, прижал к сердцу. Честно покаялся: — Я не могу поклясться, что больше не оставлю тебя, пойми. Мне очень жаль.       — Не объясняй ничего, — вздохнул Эльф, обнимая теплый метал кирасы и лихорадочно прикидывая в мыслях, где бы эту кирасу с любовника сподручнее снять. И поскорее бы! — Просто приходи, когда сможешь. Я буду ждать столько, сколько нужно.       Однако уединиться сразу же у них не получилось — совесть не позволила. Пришлось помогать монашку с бодливой козой.