Собирая осколки

Предупреждение: графическое изнасилование. - Кирюш, может попросить дядю Ваню тебя проводить? Темно уже, - стоя на крыльце, огляделась по сторонам пожилая женщина в привычном темно-красном фартуке. - Нет, бабуль, я же не Красная Шапочка, - тепло улыбнулся Кирилл своей бабке и, перепрыгнув две ступеньки перед крыльцом, спустился на тропинку, ведущую к выходу. - Ну, как знаешь, - сдалась женщина. – Передавай привет маме. И будь осторожен. - Обещаю. Пока, ба, - махнул он ей рукой, открывая скрипучую калитку. Где-то в метрах десяти от дома его бабки горел старый фонарь, который грозил вот-вот погаснуть. Но пока от него еще был толк, что радовало. Поежившись от прохладного ночного воздуха, Кирилл застегнул ветровку, достал плеер и, надев наушники, включил свою любимую АС/DC. Городок у них был небольшой, оживленного движения на улицах не было, да и вообще после десяти часов достаточно редко мимо проезжала случайная попутка. Поэтому Кирилл, погружаясь в басистую музыку и напевая себе под нос, не боялся быть сбитым железным конем. Он был в веселом расположении духа, приближение выходных и запланированный пикник с ребятами у речки поднимали его настроение еще выше. Решив срезать путь, Кирилл повернул в сторону парка, который ночью выглядел слегка угрожающе. Даже днем, в солнечном свете это место напоминало джунгли, а уж ночью и подавно. Но минут двадцать тропинка, ведущая через парк, могла сэкономить. - I'm on the highway to hell, - негромко пропел Кирилл, подражая голосу певца. Он не слышал ничего вокруг, погруженный в любимую музыку. И насколько же для него было неожиданным, когда перед ним предстал парень! Незнакомец был лет двадцати пяти, в старом спортивном костюме он смотрелся как уголовник, недавно сбежавший из тюрьмы. Обладатель поношенного трико перегородил дорогу и с силой рванул плеер Кирилла за наушники. После громкой музыки тишина в парке стала оглушающей. - Не смотрим, куда прем? – неприятно оскалившись, спросил парень. - Верни плеер, - возмущенно потребовал Кирилл, протянув руку. От ухмылки на лице парня стало не по себе. Что-то зловеще неправильное промелькнуло в очертании его губ. Темнота и пустота парка начинали пугать. Оглянувшись по сторонам, Кирилл заметил еще троих парней, движущихся в его сторону. Один бритоголовый в грязной майке, у другого в глаза сразу же бросалась длинная цепочка, пристегнутая к джинсам, которая позвякивала при каждом его шаге, а вот третий отличался от всех. Хорошо одетый, ухоженный, с чуть отросшими светлыми волосами, он шел чуть позади остальных, немного пошатываясь, но продолжая крепко держать бутылку в руке. Парень в спортивке хмыкнул, привлекая внимание, и с довольным видом отбросил плеер в неухоженные заросли кустарников. Кирилл уже собирался бежать, поняв всю плачевность своего положения - один против четверых взрослых парней он ничего не смог бы сделать - но стоило ему рвануть в сторону, как один из подошедших, тот, что был с цепью на джинсах, крепко схватил его за локоть, оставляя синяки. - Какой хорошенький, - дернув Кирилла на себя как тряпичную куклу, произнес он тягучим неприятным голосом, от которого по спине мурашки пробежали. - Отпусти, - стараясь не терять самообладание, потребовал Кирилл, прикидывая, какие у него шансы уйти сегодня целым и невредимым. - А какие глазки, - грубо схватив его за подбородок и развернув к себе лицом, произнес тот, что выглядел «нормальным». Кирилл резко дернулся назад, уходя от неприятного хозяйского прикосновения. - Бля, какие нахрен глазки, Сань, ты глянь, какая попка у мальчика, - сильно ударил его по ягодицам бритоголовый. Все инстинкты Кирилла вопили – бежать. Заехав коленом в пах державшего его парня, Кирилл услышал жалобный вскрик и мат. Но, не реагируя на это, рванул вперед, мечтая вырваться из зловещего леса как можно быстрее. Однако остальные, несмотря на свое подвыпившие состояние, среагировали быстро, перехватив его в двух шагах. - Отпусти меня, сволочь! - брыкаясь и вырываясь из стального захвата «спортсмена», Кирилл молотил парня и ногами и руками. Бил его куда только мог дотянуться, но силы изначально были не равны. Он был все равно что котенок в лапах изголодавшегося дикого хищника. - Как скажешь, - хмыкнул «спортсмен» и толкнул Кирилла к своему другу, хохотавшему в стороне. Парень с цепью на джинсах поймал его как мяч, сжав в своих руках, и больно прикусил мочку уха. Кириллу удалось отбиться от него, чем был вызван новый смех окруживших его со всех сторон парней. - Отпустите меня, я никому ничего не скажу, - стараясь еще сохранить спокойствие, которое таяло с каждой секундой, Кирилл в панике осмотрелся по сторонам. Ни души. Никого. Только темный лес и лунная дорожка, пробирающаяся сквозь крону деревьев. - Отпускать такого сладенького мальчика? – притворно ласково произнес тот, кого назвали Саней. - А давай так: ты поработаешь чуток задницей, и мы тебя отпустим, - продолжая скалиться, предложил бритоголовый, наступая на него. Кирилл следил за каждым шагом, бегло оглядываясь на остальных. Он слышал бешеный стук своего сердца и не мог даже шелохнуться. Слова парня казались безумными, нереальными. Широко распахнув глаза, Кирилл смотрел на парней, не веря в их намерения. Абсурд. Это не может происходить с ним. Нет. Только не с ним. Он замотал головой, не зная куда отступать, чувствуя себя как животное, загнанное в ловушку. - Серый, я буду первым, - обратившись к двинувшемуся ему навстречу «спортсмену», предупреждающе бросил Саша. - Вечно ты все сливки снимаешь, - недовольно буркнул тот. - Парни, харе спорить, мальчик нас уже заждался, - усмехнулся парень с цепочкой, довольно потирая руки. Кирилл не знал, что делать. Ему хотелось уйти, сбежать из этого кошмара, прекратить весь ужас в сию же секунду. Необдуманно побежав в сторону, он споткнулся о подножку «спортсмена» и упал на землю. Нападавшие воспользовались его промахом мгновенно, накинувшись на него разом. Кирилл кричал и вырывался, пытаясь оттолкнуть их всех от себя. Но бритоголовый ловко завел ему руки над головой, вжимая кисти в холодную землю. Парень с цепью и Серый крепко держали его за ноги, пока Саша не опустился на землю, достав из кармана нож. Увидев сверкнувшее лезвие, Кирилл окончательно погрузился в свой парализующий страх, ядом расползающийся по венам. - Нет, пожалуйста, не надо, - глядя в холодные зеленые глаза блондина, отчаянно шептал Кирилл, замирая словно статуя. – Не надо. - Какой ты красивый, - аккуратно проводя ножом по его подбородку и оставляя бусинки крови, завороженно смотрел на него Саша. Кирилл не почувствовал боли от ножа, но только осознание того, что в руке больной сволочи оружие, взрывало мозг от отчаяния и безнадежности. - Саня, ну, давай, быстрее, бля... уже не могу... хочу, - раздался голос бритоголового над ухом. - Снимайте с него штаны, - не поворачиваясь к тем, кто держал его за ноги, отдал приказ блондин, склонившись и накрыв рот Кирилла поцелуем. Жестким, яростным, наполненным только похотливым желанием. Юноша замычал, дернувшись в сторону, ногами пытаясь оттолкнуть от себя парней, которые потянулись к его брюкам. Но Саша не отступал, прижимая его тело к земле своим весом. Кирилл прикусил язык, хозяйничавший у него во рту, и почувствовал металлический привкус крови. Блондин отстранился, довольно хмыкнув, и вытер сочившуюся из ранки кровь рукавом белой рубашки. В его глазах пылало дикое дьявольское пламя, от которого страх накатывал новой волной цунами. - Держите его крепче, - расстегивая свои брюки, бросил Саша, устраиваясь у Кирилла между ног. - Нет! Не нужно, не нужно, отпустите! - начав вырываться с утроенной силой, Кирилл готов был умолять о пощаде, лишь бы они прекратили его трогать. Он ничего им не сделал, пускай его отпустят. Он больше не будет ходить через этот лес, не будет. Только отпустите. Отпустите!!! Он не мог вырваться, не мог ничего сделать, отчего чувство беспомощности жгло изнутри непролитыми слезами. - Сволочи!!! – срывая голос от крика, продолжал он кричать, разъедаемый изнутри стыдом, отчаяньем и страхом. - Тише, малыш, тише, - приставив нож к его горлу, прошипел бритоголовый, коленом придавив ему сведенные вместе кисти. – Не дергайся, а то поранишься. Кирилл напряженно замер. Его грудь вздымалась в такт частому дыханию, когда две пары рук резко и быстро стянули его брюки вместе с трусами. Он старался не дергаться, честно стараясь, но все равно отпрянул назад, понимая бессмысленность своего поступка. - Тихо, зайка, - лезвие уперлось в его горло. Кирилл прикусил язык, когда Серый провел ладонью по внутренней поверхности бедра, поглаживая, опустился ниже, к паху. Второй держал его за стопы, не позволяя оттолкнуть от себя всю эту мерзость. - Пожалуйста, - зажмурившись, выдохнул Кирилл, сглатывая комок, подкативший к горлу. Саша вытер слезу, скатившуюся по его щеке, и накрыл ладонью его член - через тело словно электрический ток пропустили. Кирилл вздрогнул от прикосновения. - Шшш, маленький, - помассировав вялый член, обманчиво ласковым голосом произнес Саша. Кирилл хотел откатиться в сторону, но руки, вцепившиеся в него, удержали на месте и грубо развели колени в стороны. Он сжался от ужаса, когда почувствовал, как его ануса коснулся палец. - Не нужно, нет! Отпустите! – яростно выкрикнул он, сталкиваясь с лезвием ножа, которое в этот раз все-таки легко задело нежную кожу. - Расслабься, малыш, - снова поцеловав его, прошептал Саша, не слыша никакие мольбы. - Пожалуйста, - он всхлипнул от отчаяния, когда палец продолжил толкаться глубже сквозь сопротивляющийся сфинктер до тех пор, пока не вошёл на всю длину. Слабое жжение резануло Кирилла изнутри, заставив рвануться ещё исступлённее. - Какой ты горячий, - коснувшись его дыханием, довольно произнес Саша. - Похоже, ты никогда не был с мужчиной. Кирилл не ответил, но покраснел, когда парни, державшие его, грубо расхохотались и стиснули его бедра ещё крепче. Их пальцы жестоко впились ему в кожу. Кирилл, задохнувшись, скорчился от боли. - Такой тесный, - продолжая растягивать его, раскрывать, все повторял Саша. Кирилла уже тошнило от этого голоса, он старался вытолкать из себя палец, но парень, терзавший его тело, лишь засмеялся над тщетными попытками. - Бля, я сейчас кончу уже, - сев на его ладони, нетерпеливо заерзал бритоголовый, склонившись над лицом. Мерзкий оскал, похоть в глазах впивалась в память, выжигая уродливые картины. Он не хотел этого видеть, не хотел этого чувствовать. Пожалуйста, отпустите. Отпустите... Он плотно зажмурил глаза в отчаянной попытке отстраниться от происходящего. Его тошнило от стыда и унижения, слезы уже стекали безудержным потоком. - Саня, я сейчас твое место займу, сука, хорош медлить... - Заткнись, Серый, - наслаждаясь процессом, рявкнул Саша. Палец исчез. Но не успел Кирилл облегченно вздохнуть, как что-то большее толкнулось в него. Он закричал от дикой острой боли, пронзившей все его тело. Его держали, раскрывали, не давая свести колени. - Мальчик мой, расслабься, - голос Саши над самым ухом. – Маленький мой, ну же, давай. Слезы стекали по щекам, боль оглушала. Его всхлип оборвался, когда парень настойчиво протолкнулся внутрь, ввинчиваясь, будто пытаясь порвать. Его тело инстинктивно сопротивлялось вторжению, но Саша врывался в мышечное кольцо, не отступая, даже когда Кирилл изогнулся от боли, сгорая в своих мучениях. - Хороший мальчик... Глаза застилала пелена слез, он не видел лица Саши, все расплывалось, но в память врезался тягучий бархатный голос, который все продолжал звучать у него над ухом. Кирилл чувствовал, как его лапают чужие руки, заползая под футболку, больно сжимая соски, в то время когда Саша продолжал медленно вколачиваться в него, заставляя раскрываться шире, а он мог только лежать, распростёртый, беспомощный, пока его неторопливо трахали. Пальцы на его теле царапали, сжимали, стискивали, требуя сдаться, изводили все сильнее и сильнее. Саша не ускорял темп, просто медленно, методично двигался в его заднице вперёд и назад, вызывая новые вспышки адской боли. Кирилл чувствовал себя так, словно в его задний проход пытаются залить жидкий огонь, жгло нестерпимо. Он кричал, умолял, просил оставить его в покое, на что получал только новый приступ смеха и не щадящие грубые ласки парней. - Мой мальчик... сладенький мальчик... Толчок и шумное дыхание. Новая боль. Крик, раздирающий горло. Слабый стон Саши. На лицо что-то брызнуло, но Кирилл не открывал глаза. Он хотел домой. Домой, туда, где не будет так мучительно стыдно и больно, где не будет рук, шарящих по его телу, где не будет отвратительно-мерзкого запаха, где не будет слышно тяжелого дыхания парней. - Все, не могу больше, - раздраженно бросил сидящий у него на руках бритоголовый. – Открой ротик, мальчик. Давление на руки исчезло, но облегчения не принесло. Ему насильно открыли рот. Он слабо пытался руками отстранить от себя грузного парня, но тот удобно сел на него, коленями прижав руки к земле, и втолкнул ему в рот толстый член. Кирилл задохнулся, ему не хватало воздуха, он мог лишь хрипеть и стонать, пока бритоголовый со стоном наслаждения погружался в его рот, вызывая рвотные позывы, пока Саша выходил из него и проталкивался обратно, глубоким, отвратительно интимным движением и неприятным звуком. Он слышал тяжёлое дыхание наблюдающих парней со стороны, слышал их стоны, чувствовал их руки на своей груди. Кирилл замычал, дернулся от слишком резкого толчка Саши, от вбивающегося в его рот члена. Он задыхался, растягиваемый двумя парнями, мечтая умереть быстро, мгновенно, потому что пытка становилась невыносимой. Но его не отпускали, использовали. Чьи-то руки обвились вокруг его члена, сдавили и начали неумолимое, безжалостное движение. Слезы душили. Футболку разорвали, и голую спину царапали мелкие камушки на земле от каждого движения вколачивающегося в него парня. Казалось, его старались разорвать на части. Руки были повсюду. И снова неприятные прикосновения, добавляющие новую боль. Его растягивали с двух сторон и все, что было позволено ему – маленькие глотки воздуха. Парень, сидевший на нем, грубо дергал его за волосы, словно ему было мало мучений Кирилла. С противным отвратительным стоном бритоголовый кончил ему в рот. Кирилл закашлялся, но отстраниться не мог. Задыхаясь, он бессмысленно дергался, как бабочка, проткнутая иголкой. Трепетал, стараясь вырваться под омерзительным смехом парней. Растоптанный, униженный, сломленный. - Какой восхитительный ротик, - слез с него бритоголовый. Кирилл, откашливаясь, жадно хватал спасительный воздух. - Мой мальчик, - выдохнул ему на ухо Саша, не давая отстраниться. С глухим стоном он кончил в него, войдя до конца. Кирилл на секунду открыл глаза, встретившись с холодным стеклянным взглядом, запоминая своего насильника в мельчайших деталях. Саша коснулся его губ, противореча всему, что было до этого, и мягко, нежно скользнул языком внутрь. Кирилл не отвечал на поцелуй, не сопротивлялся, желая, чтобы это все уже скорее закончилось и ему позволили умереть. - Эй, теперь моя очередь, - потянув Кирилла за бедра на себя, возмутился Серый, когда Саша вышел из него. Они сменяли друг друга, продолжив мучительную пытку. Кирилл терял сознание, уходя в блаженное беспамятство, но его снова возвращали, издеваясь над поруганным телом, выворачивая душу наизнанку и оставляя свои грязные следы. Слез больше не было, лишь редкие вскрики от особо болезненных толчков. Когда он через туман в голове услышал долгожданное слово «уходим», то не испытал ни радости, ни облегчения. Ничего больше не было, он был полностью выпотрошенным, израненным физически и морально. Его просто больше не было.