Turn left to go right

In the forest is a monster, And it looks so very much like me. Will someone hear me singing? Please, save me, please, rescue me. PJ Harvey — Who will love me now?

      Возможно, подобная беседа о счастье могла бы затянуться, и Рассказчик бы еще больше запутал Стэнли, если бы Рассказчика неожиданно не пронзило осознание. Причем настолько неожиданно, что мужчина резко поднялся на ноги и начал нервно заламывать пальцы.       — Стэнли… — позвал Рассказчик, привлекая к себе внимание молодого человека. — Ты ведь несчастлив здесь, да? — в голосе мужчины появились нотки страха, которые он хотел утаить, но так и не смог.       Стэнли думал о том, стоит ли ему ответить честно. Он все еще боялся, как может Рассказчик на это отреагировать. Но, с другой стороны, имело ли смысл обманывать его, сохраняя чудесное и блаженное видение мира, в котором он постоянно пребывал? Стэнли решил, что нет.       — «Здесь»? Ты имеешь в виду эту конкретную комнату или всю свою игру? — Стэнли не хотел, чтобы эта фраза звучала так саркастично и по-горькому насмешливо. Он не был заинтересован в том, чтобы задеть Рассказчика. Но… Стэнли думал о том, что, возможно, Рассказчик несколько изменит свое отношение к нему и начнет хоть немного считаться со своим персонажем. Стэнли казалось, что он заслуживал уважения.       Все новые и новые потрясения рушились на Рассказчика сегодня, так что он еле мог устоять на ногах. Он думал о том, в каком ужасном и совершенно нехорошем приключении он оказался. Ему начало казаться, что все это время он делал абсолютно все в его творческой деятельности неправильно, что все его старания создать настоящее искусство, все попытки сделать Стэнли счастливым провалились. И ведь он до сих пор не знает, почему так произошло, что он сделал не так. Находясь в смятении, он приложил руки к лицу и начал ходить взад-вперед по платформе, думая о том, что ему теперь делать. Что им теперь делать.       — Так… Ты несчастлив, — бормотал себе под нос Рассказчик, шагая все быстрее и резче. Что-то надо было делать. Немедленно. Ему не нравилось, что он здесь, ему не нравилось, что Стэнли там, ему было горько от мысли о том, что Стэнли несчастен и Рассказчик очень хотел это изменить. Но как? Что Стэнли нужно? Что заставляет его сражаться, сопротивляться, идти вперед? Рассказчик неожиданно для себя понял, что совершенно не понимает своего персонажа, хотя ему казалось, что он знает о Стэнли все.       Все мысли Рассказчика были прерваны вопросом Стэнли.       — А разве ты счастлив?       Рассказчик остановился на месте как вкопанный. Сперва он тут же хотел ответить положительно, но что-то его заставило обдумать ответ получше и подольше.       — Я счастлив, когда все на своих местах, Стэнли, — пришел к такому выводу Рассказчик.       — А что же насчет этой комнаты?       Рассказчик, оглядевшись вокруг себя, внезапно понял, что больше не испытывает к своему окружению ничего особенного. Если только толику раздражения. Рассказчик был шокирован. Ведь он даже не ощущал тоски по этому ощущению счастья, не скучает по когда-то оказываемому на него комнатой волшебному воздействию. Воспоминания об этом чувстве несколько стерлись, из-за чего начали казаться Рассказчику ненастоящими, словно это скорее произошло с его персонажем, чем с ним самим. Неужели эта комната перестала приносить ему удовольствие, когда он узнал, что Стэнли не радуется происходящему вместе с ним?       — Это неважно, — после долгой паузы, наконец, ответил Рассказчик. — Сейчас у нас есть более существенные проблемы, о которых стоит побеспокоиться.       — Например?       — Мы все еще не на своих местах.       — Надо же, а я и не заметил.       — Твой сарказм нам не поможет, — строго заметил Рассказчик. — Откуда в тебе это?       — Ну, ты же меня вроде как создал, тебе лучше знать.       Стэнли прекрасно знал, что Рассказчик не придумал его на самом деле. Стэнли знал, что он настоящий человек. У него не было этому каких-либо доказательств, но он это знал. Если вам скажут, что Стэнли считал себя слишком скучным и заурядным, чтобы быть главным героем даже такой посредственной истории, и именно это было главным подтверждением его собственной реальности, вы же не поверите? А зря. Так на самом деле и было.       — Я точно знаю, что я никогда не придавал тебе саркастичность и неуважение к высоким материям, — обиженно возразил Рассказчик, дергая плечами.       — Причем тут вообще «высокие материи»?       — Ты презираешь искусство, Стэнли, — примерно с таким же лицом и интонацией, как у Рассказчика сейчас, когда-то инквизиторы в средние века говорили что-то вроде «Сжечь ведьму!»       — Что? Это неправда. Я люблю искусство, — возмущенно воскликнул Стэнли.       Не сказать, чтобы он именно любил искусство… Он плохо помнил из своей старой жизни, насколько он им интересовался, ходил ли в музеи, смотрел ли умные фильмы в приятной компании близких друзей, умеющих понимать увиденное на экране, и видел ли в архитектуре различных зданий нечто большее, чем все остальные. Но, даже учитывая это, Стэнли очень не понравилось то, что он, по мнению Рассказчика, «презирает искусство». Да и чье искусство, в таком случае, Стэнли презирает? Искусство Рассказчика? Что ж, Стэнли совсем не считал Рассказчика деятелем искусства, как бы сам горе-творец на это не надеялся.       — По тебе не похоже.       — С чего ты решил, что я презираю искусство?       — Ты позволил ребенку умереть, — чересчур драматично начал говорить Рассказчик.       — Это просто цирк, — раздраженно вздохнул Стэнли, всплескивая руками. — Ты все еще об этом помнишь?       — Ты позволил ребенку умереть, Стэнли, такое не забывается.       — Это был просто жуткий картонный макет.       — Это было искусство, Стэнли. Лишний раз подтверждает, что ты ничего в этом не смыслишь.       — Картонный макет ребенка — это искусство?       — Тебе нужно смотреть глубже картона, Стэнли, за картон, тебе нужно было прочувствовать идею…       — Идею в картоне?       — …И ты бы увидел всю глубину и ширину мысли…       — Мысль в картоне…       — Ты враг искусства, Стэнли. Мне противно с тобой разговаривать.       После спор продолжился. Спорщики заходили все дальше и дальше, припоминали все больше обид и оскорблений. К их чести, Стэнли и Рассказчик в тот момент мало напоминали двух сцепившихся собак, которые только и могли, что бездумно лаять друг на друга по какой-то незначительной по человеческим меркам причине. Они скорее напоминали супружескую пару, за чьими плечами — как минимум десять лет брака. Они знают друг друга, как облупленные, многое друг в друге им не нравится, и супруги не упускают возможность напомнить об этом. Но, в итоге, в глубине души эти двое понимают — как бы они друг друга не бранили, ничего не изменится. Переиначить друг друга этими придирками они не смогут. Да и есть ли смысл? Ведь они так долго вместе и так будет всегда, несмотря на недостатки каждого.       Первым потерял силы Рассказчик. Возможно, из-за того, что у Стэнли после долгого молчания было больше энергии для разговоров. А может Рассказчик просто был более сердобольным. Поэтому, возмущенно воскликнув «Я с тобой не разговариваю», Рассказчик отвернулся и скрестил руки на груди, всей своей позой показывая, что он не сдался, он просто не хотел больше тратить свои драгоценные силы и время на бесполезные споры со Стэнли. Конечно.       Стэнли немного пошумел от переизбытка чувств с принадлежностями на рабочем столе, что заставило несколько поволноваться Рассказчика, и тоже отвернулся от монитора.       «Как я с ним вообще связался? — думал тогда каждый про себя. — Почему именно он?»       Хорошие вопросы, на самом деле. Здесь должны быть причины, почему эти двое попались друг другу так удачно. А почему «удачно»? Наверное, потому что уже через небольшой отрезок времени Стэнли и Рассказчику стало несколько стыдно за свою ссору.       Стэнли считал Рассказчика высокомерным выскочкой, который никого и никогда не слушает. Был ли он прав? Отчасти да. Чрезмерного самомнения Рассказчику было не занимать. Это всегда не самое лучшее чувство, особенно когда у этого человека в руках сосредоточена большая сила и власть. И Стэнли всегда оказывался под ударом. Работника 427 подобное положение марионетки не радовало, причиняло порою настоящую боль. Когда тебя убивают, унижают и даже не дают времени и возможности понять, почему это происходит с тобой, это не очень весело, согласитесь. Но в результате этого спора Стэнли начинал все меньше воспринимать Рассказчика в роли злодея. Да, у Рассказчика точно были не все дома со всей этой его помешанностью на историях и искусстве, Стэнли в этом не сомневался. Но совершенно неожиданно для себя Стэнли заметил, что Рассказчик никогда не ставил перед собой цель причинить вред своему персонажу. Это скорее были неприятные и нежелательные побочные результаты, но все же. В какой-то момент Стэнли даже взбрело в голову, что Рассказчик на самом деле пытался сделать героя своей истории счастливым, как он упрямо и утверждал, да вот все эти попытки с треском провалились. Но почему так получилось? Может, из-за странных представлений самого Рассказчика о счастье как таковом?       «Пожалуйста, больше не пытайтесь быть счастливым снова»       Что же касается Рассказчика, то Стэнли так мастерски ущемлял его чувство собственного достоинства, что Рассказчик даже не знал, куда себя деть и что думать. Он считал карой для себя то, что Стэнли теперь мог говорить, до этого Рассказчику он был более приятным спутником. Как говорится, идеальный муж — слепой глухонемой капитан дальнего плавания. Так вот для Рассказчика нечто подобное было идеальным персонажем. Но вот неожиданно до Рассказчика дошло, что Стэнли — не слепой глухонемой капитан дальнего плавания. Мужчина увидел, что у Стэнли есть свое мнение, свой голос, свой нрав. Все это вводило Рассказчика в замешательство, но, вместе с тем, заинтересовывало его. Когда в последний раз у Рассказчика было полноценное двухстороннее взаимодействие с самостоятельным, относительно разумным существом? Рассказчик скучал по этому чувству. Но взаимодействие с подобной личностью — дело непростое и для Рассказчика непривычное. С разумными людьми надо обходиться особо, уважать их, считаться с ними. Но что насчет Стэнли? Что вы вообще прикажете Рассказчику теперь с ним делать?       Рассказчик предположил, что сперва стоит попросить прощения за свое эгоистичное поведение. И да. Рассказчик просит прощения за свое поведение. Такое правда возможно. Он может производить впечатление несколько нахального человека, в чем-то он таковым и является, но нет, Рассказчик знает, что такое вежливость. Правда, он считает, что не все люди заслуживают такого тактичного обращения. Это проблема. Которая сейчас, впрочем, себя исчерпала.       — Стэнли, — начал Рассказчик как можно более аккуратно, так как он не был уверен, готов ли Стэнли его выслушать. И не спровоцирует ли это еще какой-нибудь неприятный… Инцидент. Рассказчик еще раз потрогал свое плечо. Его любимый и единственный костюм определенно был испорчен. А еще Рассказчик почувствовал что-то вязкое под своими пальцами через ткань. Это что, кровь? Рассказчик не знал, что она у него есть. Будь у него такие ценные знания о крови раньше, он бы больше использовал ее в своих историях.       Стэнли поднял понурую голову, услышав, как его зовут. Стэнли ощущал ужасную усталость, все происходящее здесь было слишком выматывающим для его нервов. Он скучал по своей старой спокойной жизни, о которой он помнит достаточно смутно, когда все было иначе, все было просто и очевидно. Сейчас же он не знает, что делать и во что верить. Единственный человек во всем этом месте и Стэнли даже не знает, как себя с ним вести. Он уже давно смирился с тем, что кроме Рассказчика здесь никого нет. И ему придется привыкать к его присутствию. Иногда Стэнли думал о том, сможет ли он когда-нибудь найти в этом что-то хорошее для себя.       — Что? — спросил Стэнли в ответ, пододвигаясь к микрофону. Что-то в тоне своего персонажа показалось Рассказчику отталкивающим и недружелюбным, но тот не собирался сдаваться просто так.       — Я хотел сказать, что… — Рассказчик запнулся, заламывая пальцы. Стэнли выжидающе наблюдал за ним с какой-то странной, непонятно откуда взявшейся надеждой. Он ведь скажет это, да? Правда скажет?       — Что мне очень жаль, что я поступал с тобой… Неправильно. И я прошу прощения.       Трудно описать, насколько тяжело было Рассказчику сказать это. Человеку, долгое время уверенному в своей правоте, бывает нелегко признать свои ошибки. И особенно тяжко — покаяться в них. Рассказчик оказался загнан в ловушку обстоятельств, в которой невозможно, да и не хотелось оправдываться.       По спине Стэнли пробежал холодок. Слышать такое от Рассказчика было странно и до абсурда нереально. Заглядывая в лицо Рассказчика на камерах, молодой человек убеждался, как искренен был Рассказчик и какими неправильными были представления Стэнли о нем раньше. Возможно, он никогда так не был искренен с ним раньше за все это время. Всего одно извинение, которое вполне могло быть фальшью, ложью, игрой, но Стэнли даже думать об этом не мог. Для Стэнли теперь все встало на свои места и никак иначе быть не могло. Стэнли был в шоке, замешательстве, так что даже не мог подобающе отреагировать.       Рассказчик с трепетом ожидал этой реакции. Хоть какой-то. Но получив в ответ молчаливое ничего, что-то в Рассказчике вмиг потухло, вернув мужчину к первоначальному состоянию якобы стороннего наблюдателя, внимательно следующего правилам. Он не знал, на что они здесь со Стэнли надеялись. Что бы это ни было, это было бессмысленно и ни к чему бы этих двоих не привело.       Рассказчик пришел к таким выводам просто из-за того, что Стэнли был слишком ошарашен, чтобы как-то отреагировать на его извинения.       — Но, несмотря на это, — словно продолжая свою просьбу простить, заговорил Рассказчик, — нам необходимо вернуть нас на свои законные места. И ты — единственный, кто может это сделать.       С трудом воспринимая слова Рассказчика, Стэнли вышел из забытья и недоуменно заморгал. Что? Назад? Зачем? Стэнли совершенно не хочет возвращаться назад, ни в коем случае. Он узнал для себя так много важного, открыл некоторые вещи с новой стороны, понял, что окружающий его странный мир намного больше и загадочнее, чем ему казалось раньше. И теперь Рассказчик хочет все это забрать?       — Нет! — крикнул Стэнли. Стэнли был намерен бороться за себя. Но ответом его порывистому бунту была лишь грустная усмешка Рассказчика, переросшая в слабый смех.       — И как ты это себе представляешь, Стэнли? Ты не можешь рассказывать истории, а я не могу быть ведомым. Подобное положение вещей нас ни к чему не приведет, неужели ты этого не видишь? Мы просто будем стоять на месте, история не получит своего развития. Да, мы можем просто стоять здесь, пока кто-то из нас не умрет. И это будешь ты, так как твоя смерть по статистке более вероятна, чем моя. Этого ты для нас хочешь? Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, со мной тоже.       Всю эту речь Рассказчик произносил совершенно спокойным, низким голосом. По виду Рассказчика Стэнли мог сделать вывод, что мужчина не говорил все это для того, чтобы задеть Стэнли или оскорбить его. Нет, Рассказчик говорил это все, потому что это было тяжелой, но неизбежной правдой, которую было неправильно для обоих игнорировать. В какой-то момент Стэнли показалось, что Рассказчику самому нелегко все это говорить и признавать, но ему приходилось, и ради Стэнли, и ради самого себя. Ведь это было правдой. Рассказчик и Стэнли в таком положении действительно не смогли бы продвинуться куда-либо. Движение, даже самое бессмысленное, подтверждало, что эти двое все еще живы и от них хоть что-то зависит. Рассказчик понимал эту истину изумительно хорошо для человека, чья жизнь была достаточно статична и состояла лишь в наблюдении и управлении разной степени заметности чужими жизнями.       Да и нельзя сказать, что сам Стэнли этого не понимал. Он тоже за это время успел выучить, что стоять на одном месте здесь равносильно самоубийству. Много чего в этом офисе равносильно самоубийству, раз уж на то пошло. Но сегодня все было как-то иначе. Не то, что бы Стэнли пересмотрел свои взгляды по этому поводу, но… Ему показалось, что после случившегося Рассказчик начал относиться к нему иначе. С большим уважением что ли. Даже сейчас Рассказчик обращался к Стэнли как к равному, как к тому, кто так же ничего не понимает в сложившейся ситуации; как к товарищу по несчастью. В конце концов, так на самом деле и было. И работнику 427 нравилось такое отношение, а кому бы не понравилось после продолжительного неуважения? Потому молодой человек и боялся, что, когда все вернется на свои места (если вернется), Рассказчик снова будет относиться к нему, как к своей глупой и безвольной игрушке. Ведь Стэнли давно заметил, что Рассказчик имеет такую нехорошую привычку периодически забывать весьма важные вещи. И вполне возможно, что-то же самое могло произойти и с недавно приобретенным знанием о том, что Стэнли — человек со своими чувствами и мыслями, с которыми необходимо считаться. Ведь Стэнли этого не забудет, он никогда ничего не забывает. Все будет как прежде, только теперь Стэнли будут постоянно преследовать воспоминания о том, что когда-то Рассказчик наступил на горло собственному самомнению, признал неверность своих поступков и попросил прощения. А также осознание того, что подобное никогда не повторится. Стэнли бы вынес это, конечно. Порою молодой человек задавался вопросом, есть ли здесь хоть что-то, с чем он не сможет справиться.       — Все будет как раньше… — пробормотал себе под нос Стэнли, устало мотая головой.       — Именно, Стэнли, именно! — бодрее воскликнул Рассказчик, складывая руки на груди, радостный от того, что Стэнли, казалось, понимал его. — Все и должно быть как раньше, иначе и быть не может…       — Но я не хочу этого! — взорвался Стэнли. Он был полон мыслей, слов и бурного несогласия, но почему-то он мог только тяжело дышать, часто моргая, не способный полно выразить свои чувства.       — Всем нам нужно чем-то жертвовать ради нашего долга…       — Какой еще долг? Чем жертвовать? Ты-то чем жертвуешь, позволь спросить?       — У нас есть цель, Стэнли. Истории…       — Да ты сам толком сказать не можешь, что мы здесь делаем! — вопил Стэнли, обхватывая голову руками. Черт возьми, как же он устал от всего этого, как же это все сложно. И почему именно Стэнли? Разве есть что-то особенное в Стэнли, так что именно ему приходится проходить через все это? Конечно, нет. Так тогда какого черта?       Рассказчик оставался более чем спокоен. Чересчур истеричное в его глазах поведение Стэнли несколько его смущало, но не уменьшало его энтузиазм и веру в будущее.       — Стэнли… — продолжил Рассказчик после недолгой паузы, прочистив горло.       — Ну что? Что? Давай, попробуй переубедить меня, попробуй, — недовольно бормотал Стэнли, от нервов и волнения начавший крутиться на стуле.       — Все изменится, Стэнли, — Рассказчик ответил быстро, словно он был готов к подобному вопросу. — Все будет иначе. Я буду по-другому обращаться с тобой, ты и не узнаешь, вот как все поменяется. Я признал свои ошибки и готов их исправить. Но для того, чтобы я это сделал, нам необходимо вернуться на свои места. Отсюда я не смогу ничего сделать, ты это сам понимаешь. Пожалуйста, Стэнли. Мне нужно, чтобы ты верил мне.       Стэнли был не самым доверчивым человеком. На самом деле, он был достаточно скептичным и критичным, его трудно было убедить в чем-либо. Но сейчас Стэнли хотелось верить Рассказчику без всяких сомнений. Картина, описанная им, не была заманчивой для Стэнли, это не был идеал жизни для него. Молодой человек не хотел провести остаток своего бесконечного существования в этом месте, даже если жизнь там станет не такой уж и тяжелой, как ранее. Да и как Рассказчик вообще может обещать подобное? Он в лучшем случае будет помнить о своем обещании, когда все вернется на круги своя, этого уже будет много. А если он забудет? Ведь он, скорее всего, забудет. Но… Как же Стэнли хотелось верить Рассказчику, игнорируя голос разума. Как же ему хотелось, спустя долгое время, осознавать, что к нему относятся уважительно. Считайте, что Стэнли выбирал меньшее из двух зол.       — Что мне нужно сделать? — поникшим голосом спросил Стэнли, подняв взгляд на монитор. Он увидел, как лицо Рассказчика озарила светлая умиротворенная улыбка. От этого Стэнли невольно вздрогнул. Он вообще не понимает Рассказчика и не знает, поймет ли его когда-либо.       — Ты уже освоился с контролем этой реальности? — Стэнли утвердительно хмыкнул. — Отлично. Хорошая работа, Стэнли, я под впечатлением. Тогда просто напиши в документе, чтобы я вернулся обратно, оттуда я сам уже отправлю тебя в офис.       — И все так просто? — недоверчиво хмыкнул Стэнли, занося пальцы над клавиатурой.       — Почему же это должно быть сложно, Стэнли? — со смехом в голосе ответил Рассказчик, умиляясь тому, как далек Стэнли от волшебного мира создания историй, с некой тоской осматривая напоследок комнату счастья. В какой-то момент Рассказчик подумал о том, что он будет тосковать по этому месту, именно по непосредственному нахождению здесь. Это был удивительный опыт для Рассказчика и в какой-то момент в его голове промелькнула мысль о том, что он вовсе не жалеет о произошедшем. Из этого события Рассказчик определенно вынес для себя нечто новое. А также Рассказчику было интересно, было ли это приключение познавательным для его персонажа.       Оно определенно оказалось таковым для Стэнли, Рассказчик может в этом не сомневаться.       «Рассказчик вернулся в свой… К себе.»       Устало протерев глаза, молодой человек нажал Enter.       Сперва Стэнли даже не заметил, что что-либо произошло. Но, повернувшись на кресле к двери, Стэнли увидел Рассказчика, молчаливо стоявшего рядом напротив него в другом конце комнаты. Но в этот раз Рассказчик молчал не из-за обиды или подобного отрицательного чувства, а скорее из-за некого смущения, которое овладевает нами, когда мы находимся наедине с определенным человеком. А Стэнли точно был… Определенным человеком.       Рассказчику было странно и неловко видеть перед собой своего собственного персонажа, из плоти и крови. В чем-то Стэнли даже отличался от того, как его видел Рассказчик на камерах слежения. Он был чуть выше, чем казалось Рассказчику ранее, почти одного роста с Рассказчиком. Его тело было очень слабым и изможденным, Рассказчика этого взволновало, он думал о том, почему так произошло, и почему его Стэнли выглядит так болезненно. Рассказчик решил про себя, что ему не хватает свежего воздуха в замкнутом помещении и надо его вывести на прогулку куда-нибудь, когда появится возможность. Лицо у Стэнли было открытое, бескровное, меланхоличное, в чем-то даже привлекательное. У него были смолистые короткие волосы, светло-карие вдумчивые глаза и белые потрескавшиеся губы. Все это было интересно Рассказчику хотя бы потому что большее количество времени у него не было возможности пристально рассмотреть его лицо, поэтому сейчас Рассказчик жадно восполнял этот пробел. Также Рассказчик должен был вновь отметить голос своего персонажа — напряженный, но сильный, мужественный. Рассказчик никогда не думал, что у него может быть подобный голос, так что для него это тоже было новым.       Стэнли был смущен не меньше Рассказчика, на самом деле. Но у него были другие причины для беспокойства. Дело в том, что это был первый раз, когда Стэнли встретил относительно реального человека. Продолжительное одиночество ни на кого не действует благоприятно. Вот и работнику 427 не очень хорошо стало. Цепляясь руками за все, что только можно, дабы сохранить равновесие, Стэнли, шатаясь, поднялся со стула и, часто моргая, медленно направился прямо на Рассказчика.       — А… Стэнли? Стэнли, я понимаю, что ты взволнован, но не мог бы ты стоять на месте и сохранять дистанцию между нами? Мы не знаем, чем может быть чревато наше непосредственное взаимодействие, поэтому давай не будем рисковать, хорошо? — все это Рассказчик говорил елейным голосом, неуверенно пятясь назад, куда подальше от Стэнли, постоянно спотыкаясь и сталкиваясь с чем-то. Он даже выставил руки перед собой в качестве защиты. Защиты от Стэнли.       Но что же насчет Стэнли? Стэнли был полон решимости исполнить задуманное, даже несмотря на то, что он видел, что Рассказчик далеко не в восторге от его идеи. Рассказчик накручивал круги по небольшому помещению, убегая от Стэнли, пытаясь пылкими речами убедить Стэнли успокоиться. Рассказчик в красках описывал то, к чему в теории может привести взаимодействие их двоих, говорил об ужасах различных пространственно-временных парадоксов. Но Стэнли был более чем бесстрашен. Все это продолжалось до тех пор, пока Рассказчик, наконец, не запутался в многочисленных проводах кабинета, не запнулся и не распластался на полу.       — Стэнли, мне действительно нужно, чтобы ты пришел в себя и научился сдерживать свои чувства! — возмущенно воскликнул Рассказчик, активно размахивая руками.       — Нет, ну уж нет, отойди, отойди от меня, как здравомыслящего человека тебя прошу! — Рассказчик пытался подняться, освободиться от проводов, но из-за волнения и пробивавшей все тело дрожи он бы все равно не смог сделать это достаточно быстро, до того, как Стэнли подошел к нему.       Некоторое время Стэнли в странной задумчивости наблюдал сверху вниз за загнанным в угол Рассказчиком. Тот с опаской поглядывал на Стэнли, взглядом умоляя его не делать лишних движений и оставить его в покое. Но Стэнли оказался глух. Присев на колени, Стэнли вновь начал медлить.       — Если ты собираешься меня бить, то не бей по лицу, только не по лицу, хорошо? — уже совсем поникшим голосом заговорил Рассказчик, совсем обидевшийся на всех и вся и кое-как отвернувшийся от Стэнли. Рассказчик устал, Рассказчик расстроен, Рассказчик хочет побыть один и послушать расслабляющий джаз.       У Стэнли другие планы. Немного подавшись вперед, Стэнли протянул руки вперед и резко взял в ладони лицо Рассказчика. Стэнли просто чувствовал, что ему необходимо прикоснуться к настоящему человеку. Нет, дело было совершенно не в том, что этот человек — Рассказчик. Правда, не в этом. На месте Рассказчика мог бы быть кто-угодно, и Стэнли все равно бы захотел к нему прикоснуться. И Стэнли сделал бы это, в независимости от желания этого человека. Просто для того, чтобы почувствовать вновь теплоту человеческого тела под своими пальцами. А тело Рассказчика было действительно теплым, его лицо горело и было красным от испуга, хотя эти пластины в его висках были обжигающе холодны. Они все еще заметно смущали Стэнли, но молодой человек не решался спросить у Рассказчика, для чего они ему. Молодой человек боялся, что Рассказчику в принципе вся его затея не понравится, что он разозлится и отреагирует агрессивно, как он умеет. Но этого не произошло. Рассказчик был тих и неподвижен, он даже обернулся к Стэнли, только его бирюзовые глаза были все еще полны изумления и непонимания.       — Стэ… Стэнли?.. — кое-как прошептал Рассказчик дрожащими губами. Ведь он не меньше Стэнли отвык от человеческих прикосновений. Он чувствовал тонкие чуткие пальцы на своих щеках, он видел грустно-мечтательную улыбку, расцветающую на лице Стэнли… А еще Рассказчик заметил, что от Стэнли исходил мягкий запах полыни. Он понятия не имел почему. Рассказчик лишь знал, что этот аромат напоминает ему о чем-то далеком, уже давно потерянном. В какой-то момент мужчиной овладела тоска по тому, что он сам и не помнит.       С тяжелым выдохом, Стэнли убрал руки, поднялся и отошел на пару шагов назад. Стэнли сложил ладони вместе, дабы еще лучше прочувствовать оставшееся на них тепло тела Рассказчика. Рассказчик, уже забывший о том, что он должен выглядеть важным и внушительным, и все еще лежащий на полу своего кабинета, притронулся пальцами к своему лицу, где несколько секунд были руки Стэнли. Мужчина все еще мог почувствовать его прикосновение.       — Тебе нужно уходить, — поникшим голосом констатировал печальный факт Рассказчик.       — Ты так и останешься там лежать? — поинтересовался Стэнли, косо глядя на собеседника.       — Тебя что-то смущает, Стэнли? — невозмутимо спросил Рассказчик, делая ленивые телодвижения. Большее опутавшие его провода Рассказчику не позволяли.       — Да вообще нет. Но все же дай я тебе помогу, — пожав плечами, Стэнли понял, что Рассказчик сам не справится.       — Я выберусь сам, большое спасибо.       Пара минут понадобилась Стэнли, чтобы освободить недовольного своим положением Рассказчика.       — Спасибо, — с неловкой улыбкой поблагодарил Рассказчик, поднимаясь на ноги, отряхиваясь и поправляя воротник рубашки. Только в этот момент, когда Рассказчик приводил в порядок свой костюм, Стэнли заметил на пиджаке следы от укуса той дьявольской собаки. Молодой человек тут же виновато отвел взгляд в сторону. Он совершенно не хотел видеть это и даже думать о том ужасном инциденте. Главное, что Рассказчик, казалось, не вспоминал о произошедшем. Это успокоило Стэнли.       — Теперь мы можем приступить, наконец-то, к работе, как насчет этого? — бодро заговорил Рассказчик, проходя к своему излюбленному рабочему месту. Он поправил подол пиджака, сел в кресло, с любовью осмотрел свой стол, смахнул невидимую пыль с мониторов и только сейчас внезапно вспомнил о том, что Стэнли все еще здесь.       — О, ты все еще здесь?       Стэнли неловко стоял в стороне, наблюдая за тем, как Рассказчик химичит с компьютером. Внезапно молодой человек начал чувствовать себя лишним здесь. Работа Рассказчика выглядела такой четко выверенной и слаженной, а он сам был таким довольным и счастливым, что Стэнли в какой-то момент показалось, что он нарушает эту идиллию одним своим присутствием.       — И… Еще немного… Да! Все сделано, ты можешь возвращаться обратно, — с улыбкой Рассказчик обернулся к Стэнли и рукой указал ему на дверь. Стэнли увидел, что дверь неожиданно бесшумно открылась сама по себе, а за ней была кромешная тьма.       — И… Ты мог всегда открыть эту дверь? — не отводя взгляда от двери, поинтересовался Стэнли.       — Конечно. Мои возможности относительно безграничны. Так как ограничения все же есть, без них не… — с удовольствием описывал Рассказчик.       — И что же за ней? — спросил Стэнли, не совсем слушая Рассказчика.       — А… На данный момент, за ней — твой путь обратно в офис.       — А в другие моменты?       — А в другие моменты там может быть что угодно.       — Ты никогда не заходил в нее?       — Зачем?       Стэнли обернулся к Рассказчику вновь. Спокойное удовольствие, отпечатавшееся на лице Рассказчика, начинало Стэнли несколько раздражать. Он совершенно не понимал, что Рассказчика так постоянно радовало. Его, например, ничего здесь не радовало. Ну, почти ничего.       — И ты просто сидишь здесь? Все время? — недоуменно спросил Стэнли.       — Разве тебя что-то смущает? — непонимающе поинтересовался Рассказчик, пару раз моргнув.       — Нет… Нет, — Стэнли отрицательно мотнул головой.       — Что ж, тогда мы здесь закончили. Было приятно встретиться с тобой, это было весьма познавательно, а теперь до скорого, — быстро, словно куда-то торопясь, ответил Рассказчик, развернулся к компьютеру и вновь приступил к какой-то работе или же изображению этой самой работы.       — И… Это все? — недоуменно спросил Стэнли, не совсем веря, что все закончится именно так.       — Хм? — Рассказчик наклонил голову в сторону собеседника, но не обернулся к нему. — Не люблю долгих прощаний. Будь так добр, избавь меня от них.       Стэнли оставалось только сделать вывод о том, что у Рассказчика имеются небольшие проблемы с быстрой сменой настроений. Не понравилось Стэнли это прощание, этот конец истории. Не нравился сам факт того, что эта ситуация воспринимается как завершение. Рассказчик обещал, что, когда все вернется на свои места, все изменится и существование Стэнли станет менее мрачным. Но насколько же сильно Стэнли сомневался в этом сейчас. Что ж… Кажется, здесь он уже ничего не сможет сделать. Ведь так?       Стэнли зашел в привычную для его глаз тьму и услышал, как дверь за ним сама по себе захлопнулась, оставляя Рассказчика одного все в той же беспробудной темноте.       Это должен быть конец. Все должно было вернуться на круги своя, история бы снова пошла своим чередом и все было бы в порядке, но… Всегда есть это самое «но». В данном случае им оказался спокойный серьезный женский голос, внезапно раздавшийся в голове Стэнли, все еще находившегося во тьме. Он слышал где-то этот голос… Где-то очень давно. Это был важный голос, он знал, но никак не мог вспомнить, откуда же он его знает…       — Здравствуй, Стэнли, — с мягкостью представился голос. — Все стало сложнее, не так ли?       С этим Стэнли поспорить никак не мог.       — Я знаю, что ты запутан и потерян, но ты должен слушать меня.       Стэнли как раз привык слушать, не говорить.       — Сейчас я верну тебя в офис Рассказчика, и твоей главной задачей будет не дать ему отправить тебя обратно в игру. Вам необходимо выбраться из этого места как можно быстрее, у вас двоих осталось не так уж и много времени.       Все эти слова и указания вызывали в Стэнли только большее недоумение. Он понятия не имел, кто эта женщина, что она делает в его голове и чего от него хочет. Она пытается помочь? Зачем? И как?       — После вы поймете, что делать. Вы сами найдете свой путь. Главное — ни при каких условиях не расставайтесь друг с другом. Иначе вы не выберетесь на свободу, и все пропадет.       Стэнли встрепенулся, когда услышал о теоретическом освобождении.       — Удачи, Стэнли. Я верю в тебя. Надеюсь, нам еще удастся встретиться лично.       Теплый женский голос исчез, а тьма перед глазами Стэнли рассеялась. Он снова был у закрытой двери кабинета Рассказчика, словно и не покидал его. Обернувшись, Стэнли увидел Рассказчика, все так же сидящего в кресле спиной к нему. Из-за высокой спинки кресла Стэнли почти не мог рассмотреть его. Только по теням, исходивших от свечения экранов, Стэнли мог определить, что Рассказчик сидит, повесив голову и нервно заламывая пальцы.       Стэнли неловко кашлянул, переминаясь с ноги на ногу.       — Стэнли! — испуганно воскликнул Рассказчик, вздрогнув от неожиданности и резко развернувшись к молодому человеку. Забавно, что у Рассказчика даже мысли не возникло о том, что это может быть кто-либо, кроме Стэнли. На самом деле, кто еще там может быть?       — Ты что здесь делаешь? — возмущенно завопил Рассказчик, соскочивший с кресла. — Я отправил тебя обратно в историю. Я объяснил тебе, как важно…       — Я не ухожу, — спокойно ответил Стэнли на всю эту возбуждённую речь Рассказчика.       — Что? — в какой-то момент Рассказчик остыл, он вопросительно посмотрел на Стэнли и прошептал уже тише. — О чем ты?       — Я не ухожу, — упрямо повторил Стэнли. Он понятия не имел, во что он ввязывается. Он даже не имел понятия, может ли он доверять той женщине.       Все определенно закончится не так, как обычно. На этот раз.