Вирм и Виверна

Семью днями раньше в Гиллиде - Это все никуда не годится! - гневно воскликнул шейд и захлопнул очередную книгу. Шадия на секунду застыла на пороге с подносом в руках, стараясь определить, стоит ли предлагать раздраженному волшебнику подогретое вино, но Тень сам быстро махнул ей рукой, подзывая к себе. - Очередной приказ, исполненный чистой, прямо просвечивающей на свету мысли. - Посетовал красноволосый волшебник, принимая кубок с ароматным напитком. - Наш король желает продемонстрировать свою заботу о подданных и сразиться с чудовищем. - А где же король найдет чудовище? - удивилась женщина. - Его должен буду предоставить я, - недовольно ответил шейд и с размаху отправил опустевший кубок в камин. Металл зашипел и пошел разводами. Очевидно, он предварительно разогрел металл заклятьем, потому что от температуры пламени их камина так расплавиться посудина не могла. Дурза иногда позволял себе выражать накапливающуюся ярость в порче бытовых предметов. - Думаю, мне придется использовать тебя в этом вопросе. Шадии, видимо, не очень хотелось быть превращенной в чудовище, да еще и с перспективой встретится с королем в бою, поэтому она как-то нервно покосилась на дверь. Но преодолеть расстояние до нее до того, как в нее ударит заклятье, было невозможно. - Ну, не настолько плохи мои дела, - долетел до нее ставший почти сварливым голос Тени, - чтобы пускаться в такие детские игры. Спрятать свои мысли от шейда было сложно, а если вы хотите сохранить хоть толику его доверия – то и вовсе невозможно. Иногда некроманту казалось, что Дурза проделал в ее голове ни много ни мало «окошко» без ставен и запоров, куда периодически заглядывал с неожиданной проверкой содержимого её мыслей или новым поручением. Шейду вообще было чуждо чувство такта. И иногда от этих визитов у нее сильно кружилась голова, как и сейчас. - Присядь. – Черный коготь указал ей на место напротив. - Как ты думаешь, какое чудовище будет достойным противником королевскому дракону размером с дом-другой? Женщина призадумалась. Конечно, шейд главным образом заклинатель и наиболее профессионально призывает духов. Но духов размером с дом очень сложно материализовать, удерживать и вообще контролировать. Да и многие из них совсем не имеют материальной оболочки, а создавать такое художество даже самоуверенный Дурза не возьмется. Тогда может быть шейд превратит что-нибудь в чудовище? Или кого-нибудь. Но тогда возникнет проблема с материей – если превращать в дракона, скажем, человека, то получится такой легкий и тонкий дракон, что он просто лопнет от одного прокола когтем, как надутый бычий пузырь, - слишком уж тонко нужно «раскатать» человеческую плоть по такому огромному образу. Шейд сказал, что будет использовать ее, и при том ни во что не превратит. Она умеет собирать крупные мертвые тела, условно «оживлять» их и отправлять в бой. Ну, может поговорить с призраками. Но ничего достаточно массивного для боя с драконом. Обучаться искусству заклинаний она только начала, и в этом она и думать не могла быть полезной шейду – в ней магии этого рода меньше, чем в мизинце Тени. - Ну? Я теряю терпение, женщина. Шадия, нервно сцепив руки, решила обратиться к последнему спасению – лести. Иногда Дурза любил выслушивать даже пустую похвальбу, чем можно было смирить его нарастающий гнев. - Боюсь, мне не найти достойного тебя ответа, о великий шейд, - Шадия на всякий случай немного отстранилась и прикрыла глаза. - Глупая женщина, - разочарованно рыкнул Дурза, откинувшись на спинку кресла, но оставив ее без нагоняя за недогадливость. – Ты поможешь мне собрать дракона. - Ка-какого дракона? – пролепетала женщина, разбирая складки своего простого платья, которое носили служанки. Шейд приподнялся и гневно открыл свои багровые глаза, глядя на нее. - Мертвого, конечно же. Следующие дни в подземельях Гиллида, которые занимали самый нижний «этаж», ниже застенков и темниц, этого грубоватого замка, кипела активная работа. Шейд, предлагая Шадии угадать то, какое чудовище он собирается построить, конечно же, слукавил. Он не сказал, что является владельцем порядочного количества останков побежденных королем драконов. Все, что было возможно с точки зрения магии, король, Морзан и Дурза уже вытянули из этих костей, но сами кости-то остались. И привычная запасливость, характерная многим злым волшебникам, подтолкнула Дурзу притащить останки в Гиллид и аккуратно сохранить их в своем замке. Он вспомнил о них совсем недавно и снова порадовался своей привычке - кто бы мог подумать, что почти через сотню лет он заведет себе домашнего некроманта и прачку в одном лице? В это раз шейд гонял Шадию так, как никогда. Она нуждалась хотя бы трех-четырёх часах сна в сутки, чтобы продолжать работать над новым телом небывалого чудовища, но и это казалось ему непозволительной роскошью. Шадия спотыкалась и падала от усталости на новые груды костей, которые шейд магией транспортировал в большую залу, где проходила основная работа (остальные просто не вместили бы в себя растущую тушу), не выпуская горячий и нервно пульсирующий в такт ее сердцу жезл-схиллс, конец которого выгибался позвоночником с набалдашником в виде черепа. Череп, пришедший в неистовую активность, открывал горящие зеленью глаза и словно бы вторил сложным заклинательным формулам, требуя от усталых благородных костей драконов подчиниться его зову и принять участие в последнем бою. Шейд молча встряхивал ее, выводя из сна, похожего на бред, когда игла в ее руках недостаточно плотно скрепляла очередную чешуйку с огромным ковром, пестрым, как лоскутное одеяло – чешую для чудовища удалось набрать только от разных хозяев. В какой-то момент огромная игла соскользнула по синей чешуйке и пронзила ладонь Шадии. Женщина была так измотана, что просто тупо смотрела на стекающую по ладони кровь, пока раздраженный остановкой Дурза не оказался рядом. Его холодные бледные пальцы сильно сжали ее руку, словно заморозив. А когда он выпустил ее онемевшие пальцы, рука оказалась цела и здорова. Шадия только успела благодарно улыбнуться (вообще, небольшое одобрение со стороны шейда могло бы ее подбодрить, но он не знал таких методов), как почувствовала сильный шлепок по затылку, от которого она согнулась так, что чувствительно стукнулась лбом о свои колени. Мотивировать Дурза предпочитал другим. - Внимательнее, внимательнее, женщина. Не время сейчас истекать кровью, - зло проворчал шейд, возвращаясь к огромному суставу. Он мог принимать активное участие в сборке тела, как если бы они собирали голема, но ему нужно было, чтобы некромант не переставал заклинать, пока он будет этим заниматься, так договариваться с костями, в отличие от духов, он не умел. Его главная роль будет касаться второй части представления. В темноте гиллидского приозерного грота раскинулось массивное длинное тело змея. Всё в его облике говорило о том, что это существо не живое и таковым никогда не было. Оно выглядело как… Нечто искусственное, как сложный механизм головоломки, довольно условный имеющий сходство с телом волшебного дракона. Вирм был угловатой и неуклюжей пародией на дракона или, вернее сказать, сырым его наброском. Тяжелая вытянутая голова с выступающим гребнем лежала на коротких лапах с длинными пальцами, идеально подходящими для увлеченного разрывания земли. Зубы, за отсутствием губ, производили неизгладимое впечатление. Второй пары конечностей у чудовища не наблюдалось – после первой пары ног тело извивалось огромным змеиным хвостом с тяжелым выростом на конце – вирм предпочел бы ползти, а не идти, что в принципе понятно с учетом веса чудовища и отсутствия у него мышечной ткани. Вдоль массивного позвоночника вздымались острые дуги – позвонки для спины змея были взяты от гораздо более крупного дракона, чем остальные его части. Зато перерубить такой хребет будет практически невозможно. Тело вирма было плотным и жестким, состоящим преимущественно из могучих костей, обтянутых нитями шелка и заклинаний, а сверху покрыто великолепной пестрой кольчугой из острых чешуй, вся красота которой, правда, была испорчена толстым слоем клейкой черной массы, напоминающей смолу. Благодаря последней змей выглядел одетым в странный доспех, основами которого были мощные кости, формирующие его тело. Черепа у него должно было быть как минимум два – один составлял основу головы с чудовищными челюстями, а второй был насажен поверх чешуйчатого покрова, наподобие шлема. Дурза без тени страха шагнул к махине, открывшей изумрудные глаза, почуяв его легкие шаги. Вирм неуклюже поднялся, покачиваясь на своих плоских лапах и выгибая длинную шею. Он пытался измыслить, почему женщина, которую он признавал, пришла не одна и почему она подчиняется новому существу, пришедшему с ней. С точки зрения вирма, только владелец схиллса был истинным хозяином, остальные колдуны не имели над ним власти. Вытянутая голова нагнулась к шейду, старательно изучая его запах. Как и все неживые существа, змей ориентировался по запаху и слуху, а зрение его было ужасно слабо – ни одного целого глаза за столько лет у шейда для него не сохранилось. В пористом горле заклокотало зеленоватое свечение, шейда обдало волной могильного холода, испускаемого чудовищем. «Наклонись!» - мысленно приказал Дурза. Вирм тряхнул длинной головой, как лошадь отгоняет муху. И остался недвижим. «Склони голову!» - шейд усилил давление, но уже сам чувствовал, что проскальзывает сквозь оболочку змея, не затрагивая его сути. Шейд мог управлять умами и душами, но ни того, ни другого у мертвого червя не было. Он уловил, что Шадия за его спиной изобразила короткий поклон, демонстрируя вирму, что от него хотят. Вирм тупо поглядел на ее манипуляции изумрудным светящимся взглядом, недоуменно гулко тряхнул остриями позвонков и тяжело подогнул шею, копнув землю лапой и недовольно стукнув хвостом. Как понял, так и изобразил. Видимо, придется управлять им косвенно, через некроманта. «Выведи его к утру на озеро и слушай меня», - Дурза попробовал упрявлять им через Шадию. Вирм утвердительно зарокотал, хотя звук больше напоминал предсмертные хрипы. Ну, так тому и быть. Шадия предавалась заслуженному сну, которого ей так не хватало последнюю неделю, дни которой слились в сплошные заклинания и «шитье» тела Изумруда. Ей снилось, что она вовсе не стала на путь некромантии, когда коснулась схиллса в попытке защититься от насильников и убийц, а укололась о длинную и острую иглу, которой шила огромное лоскутное одеяло. И от укола она погрузилась в беспробудный сон длиннее ее прошлой жизни, и что она пробудится от него тогда, когда прекрасный рыцарь сломает зачарованную иглу. И прекрасный рыцарь действительно появился, откинув полог ее усыпанного листвой ложа. Шадия улыбнулась прекрасной сказке. Но вдруг «принц» резко встряхнул ее за плечо, а его идеальный лик посерел и стал почти мертвенно бледным, улыбка сделалась тоньше и злее, а глаза нехорошо блеснули краснотой в отраженном свете. - Прости, не удержался от пародии, - ухмыльнулся шейд очнувшейся от сна женщине, облизнув губы. - Собирайся, через час выдвигаемся. Поможешь мне нарисовать фигуру для вызова. Дух будет большим. - О, великий Дурза, у тебя в подчинении почти пятьдесят придворных заклинателей, - простонала Шадия, в тайне смакуя остатки романтического сна. – Почему бы тебе не поднять среди ночи парочку из них, а не бедную глупую женщину? - Потому что, я не хочу, - шейд сдернул с постели одеяло, отбросив в дальний конец комнаты, и холодный воздух мгновенно прогнал остатки сна, - чтобы хотя бы одна живая душа знала о том, что и как я собираюсь вызывать. Шадия в последний раз прислонилась к постели, с которой придется вот-вот разлучиться. - А моя душа… - рассеяно прошептала женщина, пряча лицо в простыне. - Твоя душа, если она и впрямь существует, – моя. И если ты опоздаешь хоть на минуту, то побежишь за моим же конем на своих ногах, - ехидно ответил ей голос шейда из темноты коридора, и колдун окончательно пропал. Слух у него был преотличнейший. Ветер гулял над холмами, беспощадно дергая и без того скудную травку за остатки стеблей. Зима в этих местах была скупой и почти бесснежной, благодаря чему земля глубоко промерзала и становилась ломкой. Шейд остановил большого черного коня, выбрав подходящее место для ритуала, и зло оглянулся назад. Кобылка с белой звездой на лбу, единственная, которая могла терпеть и не сбрасывать на землю Шадию, догоняла его уже из последних сил. Но место и правда хорошо. Почти день пути от Гиллида, в этих местах Дурза редко бывал: оживленная торговля, гостевые дома, две большие деревни, да еще и небольшой речной порт рядом, а вокруг рыбацкий поселок - словом, благодать, сытость и скука. Но для показательного боя с чудовищем – идеально. Много глупых людей, не привыкших к потрясениям, вода, по которой может незаметно добраться вирм, и холмы, где развернется действие. Причинять большой урон сельскому и городскому хозяйству не стоило – налоги-то они платить должны в любом случае, а сравненное с землей село не добавит королю желанной популярности. Первая ледяная корка на реке трещала вслед за продвижением коня Дурзы, потому что под ней продвигалась в воде огромная махина змея. Шейд окончательно определился с местом, остановился у покатого берега и кивнул Шадии. Тяжелое тело вирма мерно позвякивало позвонками, когда он вытянул свою длинную шею на поверхность, присматриваясь к пристани, на которою он должен был вылезти. Костяной змей одобрительно взвыл и снова погрузился под воду, а некромант и Тень поднялись к скалистой части берега. Беда выбралась на пристань неожиданно, и теперь на главной площади творился полный хаос. Люди бегали, кто-то закрывался на семь замков в домах, захлопывались двери лавок, возы сталкивались и пытались выехать с рыночной площади все вместе. Ворам, конечно, сейчас было раздолье, потому что в присутствии чудовища, вылезшего из озера, только последние люди могли думать о наживе. Огромная змееподобная туша выбралась на причал, перевернув несколько рыбацких лодок, привлеченная, видимо, запахом утреннего улова. Люди прыгали в воду, спасаясь от смертоносного дыхания, пока монстр неуклюже выбрался на скользские доски. Стрелы и копья застревали в толстой смолистой шкуре, а городской волшебник был отправлен мощным ударом хвоста подальше в воду, пока прикидывал, как использовать магию истинных имен перед зверем, у которого и простого имени-то нет. - Староста! Староста! Змей утащил Малефик под воду! Это было фиаско всей сельской наемной стражи, которая получала немаленькие деньги за ловлю воров и контрабандистов. Но их сложно было винить – еще никогда им не приходилось видеть такую агрессивную махину, состоящую, казалось, из одних костяных пластин. - Мы уже послали к королю срочных гонцов, теперь мы можем только ждать и надеться на его защиту. Наши береговые ворота некоторое время еще продержаться. Потому что к этому крестьяне были просто не готовы. Они торговали, ловили рыбу, держали «садки» с устрицами в теплых источниках, растили овощи и фрукты, но не умели сражаться с драконами. Собственно, защита от всякого рода монстров, нападавших на древни, как катаклизм, - это была главная задача воинов и короля. И также это было главной причиной не ворчать, когда уплачиваешь треть своего дохода на содержание королевской армии. Над городом пронеслась огромная черная тень. Долгожданная помощь появилась стремительно и приземлась своей огромной тушей в холмах, жадно взревев. Вирм упал на бок от мощного удара, прокатившись по холму своим извивающимся телом. Он не мог взлететь, поэтому у Шрюкна было сразу два преимущества – масса и возможность напасть сверху. Гальбаторикс вообще мог справиться с костяным червем и без дракона, но предпочитал просто управлять – так было лучше видно, как взлетает вверх гремящая туша. Но механические повреждения редко оказывались фатальными для нежити. Змей поднялся, обретая равновесие на своей единственной паре лап, и изогнулся, следа за взвившимся над ним драконом. Дыры в длинной шее чудовища засветились бледным зеленым огнем, похожим на «бродячие огоньки». Черный дракон в полете ударил его лапой, но вирм ловко вывернулся, обдав дракона ледяным дыханием, высасывающим силы из живых существ – существа некрополиса дышали могильным холодом. Шрюкн от неожиданности притормозил, хотя и магический ореол его Всадника не позволил этому недоразумению причинить дракону вред, – уже много лет никто не отваживался испытать на легендарном драконе свое дыхание, и широко вдохнул, собирая длительный запас воздуха для огненного потока. Вирм неожиданно быстро сообразил, что сейчас будет, и со всех своих коротких ног бросился не прочь, а вперед, под широко расставленные лапы черного дракона. Шрюкн выдохнул мощный огненный поток впереди себя, но под него попал только конец хвоста с тяжелой «булавой», а тело змея успело проскочить под самим драконом. Упырь оскалился от удовольствия, что несколько напомнило Гальбаториксу улыбку шейда, и от души укусил толстый хвост черного дракона. Шрюкн взревел больше от возмущения, чем от боли – зубы вирма не могли пробить его чешуи, и в ярости взмахнул хвостом, от чего костяное чудовище с грохотом отправилось в очередной полет. Красиво и из города видно прекрасно. Шрюкн довольно встряхнул спиной, как будто избавился от надоедливой мыши. Но его радость была недолгой – костяные когти сильно вцепились в его спину, когда вирм, изогнув свое чрезмерно гибкое тело в полете, приземлился на дракона позади короля. Гальбаторикс с удовольствием выругался относительно шейда, с трудом удерживая раздраженного и хрюкающего от возмущения Шрюкна, который был готов повалиться на спину и покататься по каменистой земле, лишь бы убрать щекочущие его когти с себя. Вирм посильнее вцепился в широкие спинные пластины черного дракона, не давая себя скинуть. И попытался выбить всадника из седла ударом пылающего от прошлого выдоха дракона хвоста. Гальбаторикс ответил наглому червяку огненной стрелой, сорвавшейся с царственной ладони.Змей сложился под каким-то совершенно невероятным углом (будь он живым, он сломал бы в этом движении шею как минимум дважды), уклоняясь от заклятья, и выдохнул очередную порцию холода, истачивающего магическую защиту всадника. Шрюкн окончательно потерял терпение и сильно взмахнул огромным хвостом, стараясь сбросить надоедливую тварь. Вирм взвизгнул, но вовремя выпустил щитки спины дракона и просто сполз по нему ближе к королю, как по огромной горке. Огромные костяные пальцы ухватились за ремни, удерживающие седло, длинная шея с непропорционально вытянутой головой извивалась, собирая новую порцию дыхания, а длинные челюсти жадно клацнули в ладони от руки короля. Гальбаторикс, который счел представления достаточным, «собрал» червяка в обод из заклятья и скинул его со спины своего дракона с такой силой, что вирм звонко загромыхал по земле, вращаясь на своих мощных ребрах и обламывая костяные выросты. Шрюкн радостно взревел и одним мощным прыжком оказался у костяного чудища, всё еще вращавшегося от магического удара. Черный дракон наступил на ненавистей хвост и схватил в пасть туловище червя, яростно дергая его в разные стороны в попытке разорвать противника надвое. Тело вирма трещало и ревело, но не поддавалось – всё-таки там было несколько слоев драконьих же костей. Голова, гребень которой был отколот наполовину, обернулась вокруг своей оси и яростно плюнула в глаз противника последним, слабым вздохом. Раздался рев, Шрюкн выплюнул костяную болванку, отбросив ее на очередной холм и яростно начал очищать свой глаз, веко которого «подсохло» от ледяного дыхания. Гальбаторикс почувствовал ту же неприятную резь в глазу, как будто в него действительно «плюнули». Он приказал Шрюкну закончить уже с мерзким червяком, спалив его дотла. Дракон поднялся в воздух и, зависнув над отчаянно скребущим последней необорванной ногой вирмом, обрушил на него настоящий огненный шторм. Шкура червя сопротивлялась пламени насколько мгновений, но потом нити чар лопнули, и скелетированное тело упыря объяло пламя, с треском пожирающее старые кости. Вирм последний раз тоскливо взвыл, возвещая о своем поражении, и опустил могучую пылающую шею на холодную почву. Гальбаторикс презрительно вздохнул, приказав Шрюкну оторвать голову чудовища и разворачиваться для полета к пристани со своим трофеем. Раздался натужный хруст, и немного прогоревшая шея поддалась мощным челюстям черного дракона. Правда, снялся скорее «верхний слой» головы с первым черепом, но для доказательства смерти чудища этого было вполне достаточно. В конце концов, Шрюкну очень не нравилось грызть это твердое и неподатливое тело, пахшее сыростью и пылью. Впрочем, дело сделано. Земляной змей разбит и повержен, погибших почти нет, городишко цел и правитель успел всех вовремя спасти, даже если спасать приходилось жалких крестьян. Теперь королю можно было успокоить жителей и возвестить о гибели чудовища, продемонстрировав рогатую голову. Причину появления монстра пусть придумаю сами, и даже если в итоге людская молва припишет это дело королевскому же шейду – это тоже хорошо. Дурза никогда не пользовался популярностью у простонародья, и чем больше боялись Тень, тем сильнее уважали короля, державшего его на коротком поводке. Хотя избавляться от шейда ради политики не хотелось. Но и это не крайний случай. Дурза возник на холме рядом еще шевелящимся и пылающим телом червя. - Ваше величество удовлетворено чудовищем? – вежливо поинтересовался Тень. - Хорошая работа. - похвалил король. – Ты будешь вознагражден. У тебя есть три часа на ритуал «очищения», так что прибери кости за своим червяком раньше, пока сюда сбегутся люди. Шрюкн присел и взмыл в небо, унося своего всадника на спине и свою костяную добычу в пасти. Шейд проводил своего правителя неглубоким поклоном и довольно потер руки: дело приближалось к кульминации. Дурза почувствовал неожиданную усталость и неторопливо спустился к нагромождению валунов, высвобожденный речной водой из тел холмов, где волшебник устроил себе лагерь еще прошлой ночью. Возможно, ему тоже нужен небольшой отдых перед финальным рывком. Шадия лежала на расстеленном толстом плаще шейда почти без сознания. Некромант была вымотана до бесчувствия недостатком сна и чудными ощущениями, пережитыми ей в процессе управления вирмом в зубах дракона. Шейд Дурза руководил действиями гигантского змея через некроманта, как будто он был кукловодом, вирм – марионеткой, а Шадии досталась роль нитей, связующих движения игрушки с пальцами мастера. Вообще некромант не должен чувствовать ударов по телу марионетки, но то полноценный, мертвый некромант, а не проклятая живая женщина. Дурза осторожно потрогал ее лоб – кожа была горячей, как будто ее действительно избили, вернее, дважды сломали шею, оторвали ногу и часть головы и пару-тройку раз сбросили с высоты почти десятка метров. Дурза почти сочувственно прошел в ее мысли, приказывая не думать о боли, потому что боль была чужой, и потрепал приходящую в сознание женщину по щеке. - Шадо, не смей издохнуть сейчас, - женщина приоткрыла затуманенные глаза на его голос, - потому что иначе я воскрешу тебя и заставлю целую вечность охранять темницы Гиллида. Давай, прояви силу воли и будь хорошей девочкой. - Ощущения, - она с трудом разлепила сухие губы, - как тогда, когда ты мучил меня в клетке. - Мучил?! – искренне оскорбился шейд, склонившись к ее лицу. – Я тебя ни разу еще не мучил, моя дорогая женщина. Я просто интересовался влиянием схиллса на твою плоть и тонко намекнул тебе на правила поведения в моем доме. И не больше. Пытаю я гораздо сильнее. Женщина слабо улыбнулась страшному лицу Дурзы, но в ее глазах он увидел смутное беспокойство. - Что? - недовольно прошипел шейд. - Твоё лицо, - женщина тяжело приподнялась, сев на плаще, – оно становится прозрачнее. Шейд недоуменно схватился за свое лицо. И правда. Он в последние дни действительно не следил за своей материальной оболочкой, спешно готовясь к ритуалам, а сейчас его кожа стала пергаментно тонкой и едва не трещала от небольшого нажатия. Шейд тихо выругался. Ему нужны были силы для завершения ритуала призыва, а в самый критический момент, когда всё готово, он находится на грани развоплощения. В горле шейда заклокотало от гнева. А женщина между тем осторожно подтянула к себе заплечный мешок, борясь с завязками негнущимися пальцами. - Держи, о великий шейд, – в руку Дурзе легла небольшая бутылочка. Сыворотка. Питательный раствор, которым он поддерживал правильность своего тела. Сыворотка, которую он не принимал, увлекшись работой. Шейд внимательно вдохнул знакомый запах и залпом опорожнил бутылочку. Дурза подождал несколько минут и снова ощупал свое лицо и придирчиво взглянул на руки. Стало гораздо лучше. Шейд осторожно сжал пальцы Шадии в качестве благодарности. - Скажи мне, женщина, ты случайно не упаковала там еще набор для триумфального ужина при свечах? - искренне восхитился Дурза. - Как ты вообще могла думать о еде, когда ты занималась чародейством? - Набора нет, но на ужин есть хлеб и мясо, - невозмутимо откликнулась Шадия. – Некоторым нужно есть несколько чаще раза в трое суток, Дурза. Может быть, ты поешь?