Всего одно желание

Роман проснулся от ощущения взгляда. На него действительно смотрели. Сорра, подобрав мускулистые ноги, удобно устроился на противоположном краю кровати. Упираясь лопатками в деревянную спинку, итаниец эдакой невозмутимой статуей внимательно изучал Романа - на предмет убийства, очевидно. Широкоплечий, худощавый, состоящий из рельефных мышц и длинных конечностей, но при этом в совершенстве владеющий собственным телом, способный развить фантастическую скорость, без всяких ускорений, и как у него получалось подобное – оставалось загадкой. Пристальный взгляд, гуляющий по телу с хирургической, препарирующей тщательностью, напугал до Романа дрожи, заставив моментально подобраться. Артани сглотнул, ощутив себя добычей, но благодушный хищник и не думал нападать. Сидел с видом величайшего одолжения, позволяя СВОЕЙ косуле досыпать последние часы. «Теперь всё изменится», - обещал и предостерегал уверенный взгляд. Хищник, сидящий напротив, определился в намерениях. Он совершенно точно знал, с какой стороны приняться за обед. Обглодать для начала ногу, или сразу начать с филейной части. Он мог съесть, а мог не съесть. Хищник излучал власть, спокойствие, царственность. А у Романа от явления безмятежного божка в облике Сорры язык к нёбу присох. Опасности не было, но противник был опасен. Нахождение с итанийцем в одной комнате никогда не заканчивалось ничем хорошим, но сейчас что-то неуловимо изменилось в самой атмосфере. В воздухе витало новое, незнакомое. Не то чтобы Артани стало страшно – скорее, сделалось сильно не по себе. Алексис излучал полнейшую расслабленность, но граф не заблуждался, зная о скоростных реакциях и способностях напарника мгновенно переходить от мысли к действию. Волосы итанийца были собраны неизменной косой. Затейливая причёска плетением напоминала причудливый канат: не простой, способный превращаться в ожившую змею. О том, сколь мастерски Алексис владеет этим оружием, Роману оставалось лишь догадываться. На тренировках Артани порой доставалось тяжёлым металлическим подшипником, но удары косы не демонстрировали контроля, лишь отвлекали внимание от ног итанийца. Помимо ног приходилось следить за порхающими молниями рук и трансформациями кисти: кулак раскрывался толчком ладони, выстреливал тычком пальцев. Легчайшим касанием Алексис не раз отправлял графа здороваться со звёздами, умея использовать энергию удара. Роману не давался контроль, а Сорра взрывал бутылки, выстроенные в ряд, оставляя первую нетронутой. Мог расколоть их разом или выборочно. Что он делал на первом курсе? Хороший вопрос, и при встрече стоило задать его директору. Подобной магией обладал только Ир Дамис и выпускники Академии - далеко не все. Совместить боевые техники и магию нереально. Развитие и совершенствование одного дара неизменно происходит в ущерб остальным. От учеников не требовалось становиться гениями. Способности студиозов оттачивались с филигранной тщательностью, но общее развитие на старших курсах складывалось в некий приоритет чему-либо одному. На этот предмет, способность и делался основной упор. Стихией Романа мог стать огонь или земля. Проскальзывали слабые ниточки к ментальным техникам. Благодаря врождённому дару, Роман умел воздействовать на восприятие противника. Тем не менее, гипноз, чтение мыслей, ментальные атаки, подавление или воздействие и разрушение энергетики врага - не давалось. Умение поставить ментальный блок и возвести защиту прошло в числе самых первых лекций. Преподавательница Архана – худая темноволосая женщина с острым, пронизывающим до костей взором, пугала Артани до дрожи в коленях. На лекциях ментального мага студенты боялись дышать и пикнуть. Стоило тёмному немигающему взгляду устремиться выборочно, и несчастный студиоз становился кроликом во власти удава. Преподаватель, не пожалев времени и сил, поставила личную магическую защиту для каждого из них, объяснив, что Академия - опасное место. Среди старших студиозов найдётся немало желающих использовать свой дар во вред. Стоит следить за происходящим вокруг, оглядываться по сторонам. Не спать, но иметь глаза и уши на затылке и всегда оставаться бдительным. Она нагнала такого страха, что Артани уверовал, что враги поджидают со всех сторон, и стоит выйти за дверь - воспользуются шансом атаковать. Не он один. Госпожа Архана с ласковой улыбкой акулы, почуявшей свежую кровь, успокоила перепуганных цыпляток, пообещав, что защитит от волков в лице студиозов. За небольшую плату можно приобрести действенные амулеты и средства защиты. Всего по три сюзерена желающие могут купить брошюрки её собственного сочинения, где очень подробно и во всех тонкостях расписаны процессы воздействия и защиты. Девушек наверняка заинтересует раздел про приворот. Очень познавательный. Эффект сто процентов гарантирован. Конечно, это запрещено правилами, но раздел полезный. Толпа ринулась на скуп, сметая всё на своём пути. Роману достался лишь пренебрежительный пас. Но, ставя защиту, учитель внезапно остановилась и проницательно посмотрела на Артани. Граф едва заикой не стал. Возникло ощущение, что в одно мгновение в него просунули холодные, цепкие пальцы и вытащили всё. Но Архана, потеряв интерес, отправилась заниматься дальнейшей благотворительностью. Сорра прогулял лекцию и не получил защиты. Роман очень надеялся, что найдётся студиоз, желающий сотворить недоброе - итаниец постоянно нарывался. Однако Архана нарочно нагнетала атмосферу - старшие студиозы в их сторону и не смотрели, считая себя чем-то вроде элиты. Элита была настолько загружена практикой, что не оставалось свободного времени мелочиться и нарушать правила. А дисциплина прочно въедалась в кровь. Артани очень хотелось понять, о чём думает Сорра. Серые глаза слегка прищурены, а крылья тонкого носа чуть подрагивают, словно улавливая запахи. Поговаривали, что некоторые итанийцы обладают великолепным обонянием, позволяющим различить малейшие нюансы запахов. Ощутить крупицу яда в бокале или выявить оборотня под чуждой личиной. Будь это правдой, Сорре нелегко бы пришлось на тренировках, когда десятки насквозь провонявших потом студиозов «месились» под руководством инструкторов. Байки, скорее всего. Сколько раз они с Алексисом, сцепившись, катались по полу. Ни разу на лице итанийца не мелькнуло выражение брезгливости. Артани не догадывался, что в этот момент его мысли совпали с размышлениями итаница. Сорра умел приглушать восприятие запахов, но не сегодня утром. Проснувшись, итаниец позволил себе настоящее гурманство, выбирая наиболее приятные оттенки из спектра под названием Артани. Вбирая лёгкий знакомый аромат чужого тела, Сорра хмурился, постигая, что он не просто волнует - остро будоражит. Раньше Алексис старался не задумываться, почему живя под девизом «ненавижу ублюдка ди Валя», он не испытывает физического дискомфорта. Наоборот, присутствие Романа чрезвычайно вдохновляло. Издеваться над ним и доводить словесно вошло у Алексиса в привычку. Он желал прикоснуться неосознанно и провоцировал Романа на срывы. Причинить графу боль доставляло Алексису наслаждение не самим фактом боли, а возможностью испытать собственную власть, контроль. Когда Роман хрипел и задыхался, прижатый к полу в жёстком захвате, не в силах скинуть чужое тело, полностью беспомощный и беззащитный, Алексис буквально эрекцию испытывал, желая прекратить умом, но одновременно не желал, чтобы это прекратилось. Сопротивление Романа раззадоривало, будило странные желания. Проиграв, граф отказывался сдаться и признать поражение, пыхтел и сопел до последнего, а Сорра издевался над ним, шептал гадости на ухо, заставляя Артани извиваться ужом и продолжать попытки. Сорра никогда бы не пожелал признать, что откровенно кайфует в моменты их вынужденной близости, но теперь разум согласился принять отрицаемое ранее, добавились новые оттенки. Сорра не спешил, дав Роману время выспаться, а себе побыть наедине с собственными мыслями. Сидя напротив, он изучал Романа, размышлял, сопоставляя между собой детали головоломки из множества кусочков под названием «Роман Артани ди Валь» и ответы складывались один за другим. Многое из того, что он раньше не понимал, прояснялось, стоило добавить в картину найденные пазлы. Алексис сам содрогнулся, поразившись, насколько успел обмануться и запутаться, смешав воедино прошлое и настоящее, ненависть и страсть. Алиса ди Бьорк знала Сорру лучше, чем он представлял. А он счёл её предположение о влюблённости в Артани глупостью, когда увяз в нём по самые уши. Сможет ли он исправить содеянное? Ромэ обозначает стойкость. Сколько же смысла, чёрт подери, в этих простых и таких важных словах. Маленький, упрямый человечек напротив. Цветочек с упоительным запахом. Однако «цветочек» оказался не рад пробуждению и чужому облизыванию глазами. Роман сел, с опаской косясь на Сорру, и лёгкая недоумённая морщинка тронула высокий лоб. «Здравствуй, Ромэ», - Сорра с мягкой снисходительной улыбкой наблюдал растерянность Артани. От болячек Романа не осталось и следа. Граф дивился собственным ощущениям, но тело наполняла энергия и удивительная лёгкость. Алексис вылечил его, пока он спал. Почему? Роман остро смутился, испытав невольный прилив благодарности, но счастье развеялось, когда Алексис вместо приветствия, спокойно сообщил: - Мы опоздали в Академию на четыре часа. Надеюсь, Ир Дамис обойдётся лишь выговором. Сегодня у нас должен был состояться зачётный поединок. - Ты?.. Когда Роман злился, шипел, словно рассерженная кошка, посаженная задницей на сковородку. Впрочем, задница Артани занимала Сорру куда меньше, чем разъяренное, непримиримое выражение его лица. - Ты специально всё подстроил!!! - заорал Роман, соскакивая с кровати, и заметался по комнате. Принялся торопливо натягивать перевязь, озираясь в поисках обуви. - У кровати, - лаконично подсказал Алексис, наблюдая за Артани с любопытством и возрастающим интересом. Роман больше не вызывал неприязни. Наоборот, влюблённость изменила взор. Граф воспринимался в исключительно забавном свете. Ранящий седой хохолок вызывал порыв защитить, пригладить пальцами и, склонившись, украдкой поцеловать в макушку. - Что у кровати? - буркнул Роман и покраснел, сообразив, о чём речь. Ринулся к высоким ботинкам, словно боясь, что Алексис попытается их отобрать. На всякий случай осмотрел, потряс и, убедившись, что ничего страшного не приключилось, принялся натягивать их на ноги, смешно прыгая на ходу и от волнения забыв, что следует расшнуровать. Алексис рассмеялся, а затем захохотал во всё горло, поймав непередаваемо перепуганный, а затем откровенно убийственный взгляд в свой адрес. Захотелось замахать рукой и, зевнув, поведать, что он очень боится грозного Артани, особенно когда он смотрит настолько милыми глазами. Интересно, а губки мы умеем дуть? Хотелось бы посмотреть. Он частенько затыкал наглый клюв пальцами, поражаясь насколько мягкие и чувственные у парня губы - могли бы принадлежать девушке, если бы не твёрдая линия... но он не задумывался, что они манят его совершенно по иной причине. - Что смешного? - почти взвыл Роман, задерживаясь на одно мгновение. - Ты! – Алексис, перестав ржать, лениво поднялся с кровати и фыркнул, заметив невольную испуганную реакцию ди Валя. Не удержался и гавкнул, едва не получив за это кулаком. - Тупой идиот! Артани презрительно фыркнул и столь отчаянно покраснел, что Алексис сам не знал, куда себя деть - боялся сгрести ромейнца в охапку и... Сорра пока не осознавал новую грань. Наслаждался теми, что открывались. Желая спастись, граф как бы невзначай принялся отступать, удерживая противника в поле обозрения. Не глядя, задёргал ручку двери, сообразил, что она заперта, и достоинство испарилось с пшиком. Он обвиняюще уставился на Алексиса, готовый метать громы и молнии, но непонятно отчего, смутился, отвёл взор. Знал бы, какого дракона растравляет... настолько милый в своей застенчивости, что выть хотелось - откровенная добыча для хищников. Сорра знал немало прелестных девочек, но ни одна девочка не равнялась с прелестным Артани, когда мужественный граф стоит, потерявшись, с мило алеющими ушками, кусая губы с досадой... В паху ощутимо налилось тяжестью и следовало что-то предпринять, пока стояк не станет проблемой. - Ключ в замке, – итаниец вольготно потянулся и покрутил головой, разминая затёкшие мышцы шеи, поработал запястьями, заметил затравленный взгляд и подмигнул, не удержавшись от подначки. - Ди Валь, а ты, похоже, меня боишься? - Не льсти себе, кретин! - Роман, по-прежнему не поворачиваясь к нему спиной, принялся вертеть ключ. - Боишься, ди Валь, - Алексис, единым движением преодолев разделяющее их пространство, буквально прижался к Роману, откровенно наслаждаясь присутствием. - Ты... Ты... спятил? - выдал тот севшим голосом, растеряно глядя на него снизу вверх. «Тогда наши губы почти встретились. А я тебя поцеловал», - подумал Алексис с весёлой и в то же время тоскливой горечью и, легонько подув в лицо задрожавшему Роману, повернул ключ. - Прежде, чем ты решишь позорно покинуть меня после всего, что между нами было, - он издевательски хохотнул, увидев стремительно меняющего цвета Артани, – Поразмышляй над предложением. Если мы прибудем в Академию вместе, наши шансы избежать наказания возрастут. Он подвинулся в сторону и, отпихнув графа, широко распахнул дверь, предлагая пройти под своей рукой: - Составишь мне компанию, напарничек? - Только если поторопишься, - старательно не глядя, процедил ди Валь и, проскользнув на выход, подпрыгнул от испуга. Безмятежно лениво упирающаяся в косяк конечность внезапно ожила, приземляясь к нему на плечо. - Непременно, королёк, – издевательски пообещал Сорра, заграбастывая Артани за шею, - Я не позволю тебе улететь без меня.