Четыре стихии. Одна душа

      Спустя пять часов после отплытия с Олуха мы уже были на новом, по крайней мере для меня, острове.       Корабль причалил к полусгнившему, расшатанному пирсу, и все неуверенно, с гримасой то ли отвращения, то ли страха столпились у борта. Видимо, обдумывали, что лучше: оставаться на корабле, который заставил расстаться с завтраком, или ступить на гнилые доски и упасть в воду. Астрид, конечно же, не раздумывала и уверенным шагом пошла по пирсу. Я последовал за ней, когда увидел на берегу Плеваку, а рядом с ним какой-то большой покрытый мхом валун, который, казалось, шевелился.       Это был тролль. Вопреки россказням простых необразованных людей, тролли не боялись солнечного света, даже наоборот, были вполне дневными существами, потому как были настолько неуклюжи, что впотьмах спотыкались о камни, при этом разбивая морды и разливая выпивку. Однако не надо забывать, что они порождения земли и их шкура тверда, словно камень, а сил у них не занимать. Тролли безо всякого труда могут поднимать огромные валуны над своими горбами и бросать их на десятки метров. Однако они и каменщики прекрасные, можно сказать, от природы. В миг возводят мощёные мосты, правда, непонятно как, но факт: если мост построен троллем, то стоять ему сотни лет. В глубине же у такой большой туши бьётся сердце, бьётся, нагнетая кровь в артерии и сосуды, а если есть кровь, то и убить можно. Это было всё, что мне о них говорил отец. — Глупый людь. Шары хорошо — земля хорошо, — сказала громадина тяжёлым, почти утробным голосом, медленно произнося каждое слово. — Да, может быть, это и хорошо, но не в таких же количествах! — кричал Плевака, уже, наверное, наслушавшись подобных высказываний. — Последний раз спрашиваю, ты чего, телячья твоя морда, их так расплодил? Ты должен был их держать в дали от пещер! — Земля хорошо и тролль хорошо, — всё так же примитивно произнёс тролль. — Ох, сил моих больше нет. Иди отседова, а то тролль получит в морда железный кулак! — прорычал Плевака и прогнал говорящую скалу, а заприметив меня, повернулся к новоприбывшим лицом. — О, а вот и наши новобранцы! Ну, как доплыл? — полушёпотом спросил он, подойдя ко мне. — Более-менее, — ответил я. — Обувь только маловата. — Ну ничего. Это быстро забудется, — весело проговорил он, хитро посматривая на свою руку. — Так, все в кучу. Давайте, давайте. Итак, добро пожаловать на первый урок выживания от Плеваки. Здесь вы будете учиться жить среди тех существ, что могут вам попасться в нашем, отнюдь не райском мире, — новоиспечённый преподаватель бросил гневный взгляд на Сморкалу, который в этот момент откровенно пропускал его слова мимо ушей. — И если кто-то считает, что он попал на курорт… То ему следует одуматься! — его криком, казалось, можно деревья из земли выдергивать с корнем, но Сморкале повезло, он отделался лёгкой контузией. — Надеюсь, никто не хочет ещё раз это слушать? Хорошо. Итак, сегодня у вас будет небольшое задание, после которого вы вернётесь в свои уютные постельки под тёплые одеяльца…

***

      Плевака хоть и был иногда груб, однако никогда не издевался, и если его задание казалось таковым, то, значит, ты просто плохо его знаешь.       В этот день он сказал, что нам предстоит ловить барбегазов. Я никогда их не видел и уж тем более не представлял, что подобные существа вообще живут в нашем мире. Однако Плевака быстро залатал эту дыру в моих познаниях:       «Барбегазы имеют вид круглых валунов размером с тыкву, покрытых густой шерстью. Они имеют большие горящие глаза, огромный рот и конические зубы. И хоть у них есть твердые, сучковатые лапы, перемещаться барбегазы предпочитают катясь как мячи. Ещё они очень сильно воняют, источая вокруг себя острый и кислый запах.»       Именно так Плевака описал нам их и добавил, что на запах ориентироваться не стоит, а пользоваться магией строго воспрещено, особенно каменной. Если барбегаз почувствует в твоих руках магию, то тут же укусит, да так больно, что позабудешь, как тебя звали.       Ловить этих «камнеподобных шкодников» нам следовало в группах из двух людей, а в связи с тем, что они расплодились, каждая группа должна была словить их аж восемь штук. Прибавьте это к тому, что остров был далеко не маленьким, лес густым, а пещеры глубоки, и вы поймёте, что даже группе из шестерых с трудом удастся поймать хотя бы одного. Больно уж барбегазы шустрые. Конечно же, партнёра в этой «охоте» никто не выбирал, и мне, как всегда, повезло, со мной был Рыбьеног. Он был низкий, на голову ниже меня, и тучный, словно тот тролль, однако всё же не настолько. Короткие белые волосы, которые еле-еле покрывали его голову, выдавали в нём представителя Каменных управителей. Рыбьеног один из тех, кто явно выделялся из своей касты, ведь практике он предпочитал теорию, что было свойственно лишь Ветреным интеллигентам и некоторым Водным повелителям. На каждого жителя Среднего полукруга приходилось по две книги, которые прочитал этот парнишка. Знаний ему было не занимать, а вот решительность и, что уж греха таить, храбрость были ему не свойственны. Но даже он понимал, когда лучше бежать подальше от пожара, а когда звать магов, которые смогут этот пожар потушить. — Знаешь, я уже начинаю сомневаться в его методике обучения, — дрожащим голосом произнёс Рыбьеног. — Почему нельзя сначала дать нам время на изучение источника проблемы? А… — он взвизгнул, когда в мешке, который он нёс, зашебуршал единственный пойманный им за весь день барбегаз. — Тише, Рыбьеног! — прошипел я, скинув с плеча мешок, который тут же зашевелился и так же быстро успокоился. В нём было два «каменных проказника». — Кажется, рядом ещё один. — Час от часу не легче, — простонал Рыбьеног, снимая с себя поклажу. — Откуда ты можешь знать? — Просто чувствую, — тихо процедил я, пригибаясь перед кустами. — Я посмотрю, где он, а ты лови его.       В висках слабо пульсировала кровь, а мышцы начинали ныть — именно так я чувствовал, что рядом находиться барбегаз. Так же было и в прошлые разы, а когда я впервые почувствовал такое, то подумал, что грохнусь на месте, однако после поимки первого мохнатого шарика всё встало на свои места. И хоть это меня сильно пугало, я решил потом разобраться, была ли это вчерашняя похлёбка или последствия относительно недолгого плавания.       Внезапно послышались странные звуки, словно подзаборная собака усердно грызла выкраденную у мясника кость, на которой ещё остались ошмётки мяса. На секунду моё самочувствие улучшилось, и я замер перед кустами, сидя на корточках и одной рукой легко касаясь земли. Через мгновение мои виски буквально взорвались от прилившей к голове крови, а в груди я почувствовал нестерпимый жар. Не подав виду, я тихонько подманил к себе Рыбьенога. — Рыбьеног, — полушёпотом произнёс я. — Иди к Плеваке и скажи, что мне нужна помощь. — Помощь? П-почему? — он моментально побледнел и начал заикаться, а я тем временем тихонько отогнул ветки, и моему взору представилась картина, от которой тот скорее всего упал бы в обморок. — Просто иди, — прошипел я, следя за чудищем, что в тени деревьев доедало остатки внутренностей чего-то мохнатого.       Рыбьеног нервно сглотнул, кивнул и тихонько повернулся, однако не успел он сделать и двух шагов, как наступил на сухую ветку и раздался громкий хруст. — Рыбьеног, беги! — прокричал я, побежав чудищу на перерез.       Стоило чудищу выпрыгнуть из-за кустов, как я тут же в прыжке оттолкнул неповоротливого подростка, и оно всей своей тушей навалилось на меня. Перебирая землю лапами, щёлкая своими огромными челюстями перед моим лицом, животное пыталось вцепиться мне в шею. Я, как мог, сдерживал его, но, почувствовав, что долго так не продержусь, собрался с силами и оттолкнул чудище от себя ногами. Подскочил. Дыхание стало тяжёлым, сердце билось словно бешеное. Чудовище выглядело как собака, очень большая собака, которая лишь немного не доставала до волка. Чёрная, сплошь в грязи шерсть была испещрена голыми, гниющими участками кожи, однако пах он отнюдь не гноем. Гарь. Запах палёной шерсти распространялся слабым ветром по воздуху. Ощерившаяся пёсья морда раздувала ноздри в тяжёлом дыхании и была обильно окроплена свежей светло-красной кровью недавно убитого барбегаза. В маленьких глазницах горел потусторонний огонь. Злобно смотря на меня, псина зарычала, раскрывая пасть с двумя рядами чёрных, острых, как бритва, зубов. Я приготовился к новому прыжку, и в следующую секунду рядом с моим лицом, в сантиметре, прошли когти чудовища. Оно попыталось укусить меня за ногу, но снова промах. Следующий удар лапой пришёлся в дерево, от которого тотчас прямиком мне в лицо полетели щепки. Я инстинктивно закрылся рукой и в следующую секунду снова был повален на землю, и на этот раз его зубы достигли своей цели.       Мою руку пронзила острая, нестерпимая боль, и я истошно закричал. Предплечье оказалось единственным препятствием на пути к моей шее, и сейчас его нещадно грызли. Издав нечеловеческий крик и собравшись с последними силами, я оттолкнул чудище и встал, правда, уже не так резво и сильно шатаясь. Рука сильно кровоточила, а в глазах всё начинало плыть и мутнеть. Пёс, увидев, что я больше не смогу ему противостоять, издал громкий звучный вой и ринулся ко мне. Я уже посчитал, что не зря ещё на корабле задался вопросом, как именно я вернусь на Олух, когда в воздухе просвистел топор и срубил собачью голову с длинной шеи. Оружие никто не собирался выдёргивать из земли, а ко мне сразу же подбежал Плевака. — Иккинг, ты в порядке? — прокричал он, подхватывая падающего меня, но ответа не услышал.