Катарсис. Действие третье

Дэн Так как с работы я уже уволился, ожидать продажи квартиры и мотоцикла приходилось, вновь забивая себе голову самой разной информацией. О квартире пока хороших вестей не было, по поводу мотоцикла написали лишь дважды. Первый потенциальный покупатель вдруг начал пытаться сильно сбить цену. Ещё чего? Я итак довольно мало запросил за Ареса. Конечно, мне хотелось продать его, но это вовсе не значило, что я стану отдавать мотоцикл в хорошем состоянии, ещё и сокровище Ро, совсем за бесценок. Второй потенциальный покупатель сразу же оттолкнул меня лицом… да что там, рожей. Именно рожей. По ней было понятно, что Аресу долго не прожить с таким хозяином. Мне этого не хотелось. Он ведь был дорог Ро… я хочу, чтобы он попал к человеку, который его оценит. Сейчас я, кажется, уже на третий раз пересматривал одно аниме. А ведь не так уж оно и плохо… в смысле, аниме. Специфичный народ ― японцы. Но мультфильмы рисуют порой действительно стоящие, покруче любого кино, это было как раз таким. Поверх эпичной битвы на экране я увидел всплывшее в браузере оповещение о новом сообщении на фейсбуке. Писали мне там нечасто, потому я решил, что это по поводу Ареса ― и не прогадал. Аватарки у написавшего не было, что меня несколько насторожило. Впрочем, стоит с ним хотя бы пообщаться. Мало ли. Я вот сейчас тоже поставил вместо аватара картинку, потому что моё лицо ― пожалуй, одна из последних вещей, которые мне сейчас хотелось видеть. Колин Мур Здравствуйте. Я видел ваше объявление на стене о продаже мотоцикла. Вы его все еще продаете? Дэниэл Хэйз Здравствуйте. Да, всё ещё продаю. Именно за такую цену. Колин Мур По какой причине продаете? ДТП? Дэниэл Хэйз Нет. Разве по фото не видно, что с мотоциклом всё в полном порядке? Честно сказать, я надеялся, он просто не заметит погнутой дуги безопасности. Я-то заметил с трудом. Колин Мур Дуга безопасности справа погнута, если не ошибаюсь. Простым глазом это не увидеть, если человек сам никогда не сталкивался с ремонтом мотоциклов. Значит, все же, ДТП? Дэниэл Хэйз Пусть будет ДТП. Я не понимал, зачем вообще спрашивать причину. Какая разница, почему я продаю его? Дуга погнута, конечно, но ведь и цена довольно смешная, и мотоцикл в остальном в отличном состоянии. Ещё бы. Ро любил с ним возиться. Колин Мур Где я могу посмотреть мотоцикл? Дэниэл Хэйз Он стоит на платной парковке по Деламер-роуд, это недалеко от Парка Кантри Клаб. Найдёте? Я приеду, и вы сможете посмотреть мотоцикл. Колин Мур Хорошо. В какое время? Мне перечислить Вам залог, чтоб Вы его не перепродали? Мне он очень по душе, но мне нужно убедиться, что он на ходу. Дэниэл Хэйз Сейчас я свободен в любое время. Можно и без залога, если вам удобно встретиться завтра же. Колин Мур В какое время? Дэниэл Хэйз Как я и сказал: в любое. Колин Мур Назначайте. Дэниэл Хэйз Хорошо. Два часа вас устроит? Колин Мур К сожалению, я работаю. Дэниэл Хэйз Тогда какой смысл просить меня назначить время, если я свободен в любое время, а вы ― нет? Потому я и просил изначально сказать, в какое время удобно вам. Я раздражённо отправил сообщение, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. Писал этот парень грамотно, казался адекватным, но к чему эти виражи со временем? Сказал же: в любое, что тут непонятного? Колин Мур Простите, не хотел Вас разозлить. Давайте в 16:00? Дэниэл Хэйз Хорошо. Завтра встретимся у парковки в это время. Колин Мур Договорились. Я выдохнул, вновь вернувшись к своему аниме. Что ж, это первый человек, который дошёл до уровня «встреча». Может, ему и продам Ареса. Ещё лично на него гляну, если и там всё в порядке ― станет меньше ещё одной частичкой болезненного прошлого. Хотя именно сейчас я не был уверен, что хочу этого… я знал, что мне попросту некуда деть Ареса. Ро… Ро уже никогда на нём не прокатится. Я не умею, и вообще соглашался садиться на него только вместе с Ро. Так и держать его на парковке? Постоянно платить деньги за то, что он просто стоит без дела? Или купить гараж и оставить его там ржаветь? Ни один из этих вариантов мне не нравился. Да и Ро, мне кажется, был бы не рад, что его красавец стоит без дела… оставалось только продать тому, кто сможет оценить его. Когда я на следующий день, проснувшись, проверил фейсбук, там было новое сообщение. От Колина. Колин Мур Простите, а не могли бы мы встретиться не в 4, а в 6 сегодня? Или завтра в 4? Чёрт, так и знал, что слишком всё хорошо пока. Дэниэл Хэйз Хоть сегодня в 6, хоть завтра в 4. Давайте сегодня в 6. Когда до шести оставалось всего полчаса, и я уже собирался на выход, снова пришло сообщение. Колин Мур Я дико извиняюсь! Я только завтра смогу вырваться с работы. Давайте я все же переведу залог, мне крайне неудобно! Я тяжело вздохнул. Что ж, залог ― неплохо. Может, хоть это подстегнёт его прийти, наконец. Интересно, что же за работа такая? Хотя, наверняка просто какой-нибудь офисный клерк, которого всё время грузят лишней неоплачиваемой работой, не позволяя даже час отгула взять. Жутковато. Дэниэл Хэйз Хорошо. Хотя это гарантия больше для вас, чем для меня. Уже примерно через час мне на карту поступила треть суммы за мотоцикл. Видно, этот парень действительно настроен серьёзно и хочет приобрести Ареса. Конечно, я его ещё не видел, но… что-то, типа интуиции, говорило мне о том, что ему можно доверить Ареса. Он действительно хочет купить его. Действительно будет заботиться о нём. К тому же… мне просто очень страшно отдавать его. Нужно постараться и оценить объективно. Найти в себе силы… На следующий день, в обед, зазвонил телефон. Риелтор. Что ещё? Я принял вызов, приложив мобильник к уху. ― Да? ― Добрый день, мистер Хэйз. У меня для вас отличные новости. Я нашла покупателей для вашей квартиры. Это очаровательная молодая семейная пара. Они готовы прямо сейчас отдать вам деньги, подписать договор и получить на руки второй комплект ключей, ― звонким и певучим голосом сообщила риелтор. ― Вы можете сейчас подъехать? Чёрт. ― Дело в том, что у меня уже назначена встреча на четыре в другом конце города, и я не успеваю. Они могут подойти в другое время? ― с надеждой спросил я. ― Мистер Хэйз, ― уже настойчивым шёпотом заговорила риелтор. ― Вы же понимаете, надеюсь, что, если вы дадите им время, они могут и передумать, выбрать другой вариант. Нелегко, знаете ли, найти людей, которые согласны купить квартиру с вещами бывших хозяев в таком количестве. Если вы действительно хотите продать квартиру ― то приезжайте сейчас. ― Хорошо, ― я тяжело вздохнул. ― Скажите им, что я сейчас приеду. Я зашёл в фейсбук, написал Колину сообщение, надеясь, что он его успеет прочесть: Дэниэл Хэйз Здравствуйте. На этот раз у меня образовались дела на момент нашей встречи. Мы можем встретиться хотя бы на час позже? Колин Мур К сожалению, мне к этому времени нужно уже быть на работе. Чёрт, да что за работа такая, так и тянет спросить… Дэниэл Хэйз Что ж, если в этот раз вы ТОЧНО уверены, что сможете подойти, я могу попросить кого-нибудь показать вам мотоцикл, потому что хочу скорее его продать. Устроит? Колин Мур Да, вполне. Дэниэл Хэйз Хорошо. Я передам ему документы. Ладно. Я просто доверюсь интуиции. К тому же, если я сегодня продам и квартиру, и мотоцикл… смогу уехать завтра, а то и вовсе сегодня. Колин Мур Как я его узнаю? Хороший вопрос. Сначала, наверное, нужно договориться с Реджи, чтобы наверняка. Я вышел из комнаты в поисках Реджи, но, на моё удивление, дома его не оказалось. Странно, куда он делся-то? Я вернулся, взяв телефон и набрав Реджи. Как выяснилось, он зависал с друзьями, потому я не стал отрывать его своими делами, как-то неловко было. У меня ведь есть ещё вариант… надеюсь, хотя бы с ним прокатит. Я набрал Сорена, приложив трубку к уху. Ладно, если и не получится, придётся всё-таки уговорить Реджи. Но не хотелось бы его беспокоить. ― Да, мистер Хэйз? ― Привет. Сорен, ты свободен сейчас? ― с надеждой спросил я. ― В общем и целом. Что-то случилось? ― Да. Я могу попросить тебя об одолжении? Ничего сложного, нужно просто на встречу съездить. ― Дэн, ты же не выпил опять? ― с подозрением спросил он. ― Да нет же. Просто совпало так, что мне сейчас надо на ещё одну встречу, и они пересеклись. Так поможешь? ― Конечно, Дэн, ― сказал он так, словно смирился с неизбежным. ― Хорошо. Спасибо. Можем встретиться у клуба прямо сейчас? Я тебе передам документы и объясню, куда и зачем. ― Ладно. Буду ждать. Я прервал вызов и вновь вернулся в фейсбук, ответив Колину: Дэниэл Хэйз Худой блондин среднего роста. Думаю, узнаете, вряд ли там будет много народа. Так, теперь всё улажено. Осталось встретиться с Сореном и пояснить ему, что надо делать. *** Сорен Почему я до сих пор продолжаю пытаться ему угодить? Будь это кто другой, я отказал бы. Сразу. Я только чужих личных поручений ещё не выполнял. Но Дэн ведь вполне конкретно меня отшил, так? Получается, я всё ещё надеюсь на что-то? Докатился. Если это последствия любви ― то она не столь приятна, как об этом говорят. Как люди умудряются хотеть влюбиться? Ничего хорошего. Похоже на благотворительность. Ты кому-то всё, а он тебе ― ничего. А я никогда не любил благотворительность. Чёрт. Натянув толстовку и переодев штаны, я двинулся к «Кобре». Дэн уже ждал меня, опершись поясницей на капот своей машины и задумчиво курил. В такие моменты с трудом верилось, что он младше меня. Выглядел слишком внушительно, да и по габаритам явно превосходил. Не особо значительно, просто плечи шире, рост выше, телосложение спортивное, однако не покидало чувство, словно он всегда нависает надо мной, как хищник. Даже сейчас, когда он был настолько «не в строю» и всё время ходил понурый и вялый. И что-то было в этом неправильное. Хотелось поправить положение, пусть, опираясь на логику, я и понимал, что это нереально. ― Привет, ― я обошёл Дэна, встав перед ним. Он лениво перевёл на меня взгляд, и до чего невыносимо хотелось сократить расстояние между нами до минимума. Увидеть его прежним. Улыбающимся. Лёгким. Тёплым. Близким. ― Привет, ― он зажал сигарету в зубах, ещё раз бегло просмотрев документы и протянув их мне. ― Я договорился встретиться с человеком, ― вынув сигарету, Дэн вновь зажал её в пальцах, ― чтобы он мог посмотреть мотоцикл, который я продаю. Он стоит на платной парковке возле парка Кантри Клаб. У меня на стене в фейсбуке можешь посмотреть, как он выглядит, чтобы не прогадать. Просто покажешь, если он захочет купить ― дашь подписать это. Одна копия ему, одну оставишь. На обеих уже стоит моя подпись, чтобы моего присутствия не потребовалось. Справишься? ― Да, ― я забрал документы, свернув и положив в сумку. ― А откуда у тебя мотоцикл? Бурная молодость? ― Возможно. Спасибо, Сорен. Я позвоню, если что ― встретимся позже, здесь же. Продашь, не продашь ― приезжай, вернёшь документы, я только съезжу по делам и буду ждать здесь, ― холодно, отстранённо, словно он не просил выполнить его личную просьбу, а вбивал запрос в строку поиска браузера. Тем не менее, я всё ещё стою здесь и всё ещё согласен. ― И да. Ты приглядись к нему, не хочу, чтобы мотоцикл попал в плохие руки. Ладно? Я лишь кивнул и, получив кивок в ответ, удалился в сторону остановки. Пока ехал ― я заглянул в профиль Дэна и посмотрел на продаваемый мотоцикл. Хорош. Хонда эндуро, если не ошибаюсь. Да, не ошибаюсь. Всегда любил японцев, разве что, куда уютнее чувствовал себя в седле спортбайка, а не эндуро. Когда я приехал, было ещё рано. До встречи оставалось двадцать минут. Выкурив сигарету, я купил кофе в автомате и неторопливо выпил, сидя на скамейке. Три минуты пятого. Опаздывает. Нехорошо. Интересно, что за дела у Дэна? Наверное, он сейчас всё продаёт, чтобы уехать. Дурак. Не понимаю, зачем так метаться. От себя не убежишь. Он мог бы принять всё и попробовать быть со мной. Нам ведь было хорошо, разве нет? ― Прошу прощения, вы от Дэна? Я повернулся на голос, быстро окинув взглядом подошедшего парня. Он поправил капюшон на голове, похоже, что прятал лицо, к тому же, один глаз был скрыт повязкой. Интересно, почему? ― Да. Он передал мне документы и уже поставил подпись, если вдруг вы всё же решитесь на покупку, ― не став размениваться на лишние любезности, я направился на парковку. Пока ждал, я успел найти на ней мотоцикл. За спиной послышалась усмешка. В этом парне было что-то странное, но притягательное. Логически не объяснимое. Пока. Я обошёл мотоцикл, встав по другую его сторону и замерев в ожидании. Парень небрежным, но изящным движением смахнул с головы капюшон, поправив повязку на глазу и пригладив коротко остриженные волосы. Татуировка на шее. Витиеватые узоры, словно живые, выползали из-под одежды, приманивая взгляд и приковывая его. ― Красавец… ― прошептал парень хрипловатым голосом, погладив мотоцикл по рукояти. Пока он миловался с мотоциклом, я ещё раз осмотрел его, а потом пробежался взглядом по бумагам. Чёрт, и как Дэн умудряется владеть клубом, когда он продаёт так задёшево хороший мотоцикл в отличном состоянии? Не устаю поражаться. Дэн, Дэн… ― Мотоциклы нынче дёшевы. Удивлён, что вы ещё и думаете, ― озвучил я свои мысли. ― А я уже и не думаю, ― парень сел верхом так, словно всю жизнь ездил именно на этом мотоцикле, и откинулся назад, взявшись за руль одной рукой. ― Хотите прокатиться? ― Скорее у меня нет выбора, ― я натянуто улыбнулся. Разве это не очевидно. Или он думал, я его одного покататься отпущу? Убрав бумаги в сумку, я осторожно сел позади. ― Вам же нужно его проверить, не так ли? Парень хищно оскалился, сняв с глаза повязку и изогнув бровь над поблекшим слепым глазом. ― Безусловно, уважаемый, ― он протянул мне шлем, который я нахлобучил и застегнул, пока парень заводил мотоцикл. ― Сюда не обязательно возвращаться, если что. Договор можно подписать где угодно, ― на всякий случай сказал я, взявшись за ручку сзади. ― Я могу себя не ограничивать? ― он прибавил газ, пока не трогаясь с места. ― Смотря в чём. Чтоб меня потом соскребали со стены, например, мне бы не хотелось, ― я отстранённо пожал плечами. В принципе, перспектива меня не пугала. Но всё-таки я бы предпочёл умереть, сиганув с высотного здания. ― В скорости. За Вашу безопасность я ручаюсь. ― И чем же ручаетесь? ― усмехнулся я. ― А чем хотели бы? ― парень, наконец, тронулся, покинув парковку и выехав на дорогу. ― Хм. Даже и не знаю, что может быть равноценно моей драгоценной жизни… ― я улыбнулся, всерьёз задумавшись, что бы это могло быть. Чёрт, я бы продал её за тёмный шоколад с мятой, пожалуй. Но вряд ли найдётся честный продавец. Дьявол давно перестал отвечать на мои звонки. ― К тому же… на тот момент мне будет уже всё равно. Так что, без разницы. Почему бы не рискнуть. ― Тогда руки лучше переложить мне на талию, так мне будет легче совершать маневры. О. На талию. Вот как. ― А вас это точно не смутит? ― провокационно спросил я и переложил руки к нему на пояс, несильно сжав. Пока нужно быть осторожным. ― Почему меня должны смутить Ваши прикосновения? ― он усмехнулся, нагнувшись вперёд и став стремительно набирать скорость, пока ветер не начал свистеть в ушах. А насчёт скорости он не шутит. К чёрту осторожность. Я схватился за его торс покрепче, несильно прижавшись. ― А почему бы и нет? ― приходилось почти кричать, чтобы было слышно. Жаль, вопрос вышел риторическим. Нужен ещё один. ― С кем же мне, в случае чего, придётся быть инсталляцией на чьей-то стене? ― Зовите меня Колин, мистер..? ― Сорен. Можно без формальностей, раз уж у нас может быть столь тесное совместное будущее, ― усмехаюсь. Ещё одна двусмысленность. Не захочет ― не увидит в нужном свете. А если захочет… ― Вам подходит Ваше имя, ― Колин обогнал фургон, резко свернув в проулок и заставив меня его уже практически обнять, чтобы наверняка не свалиться с этого монстра. ― Каким же это образом? Никогда не представлял, как кому-то может подходить или не подходить его имя. Это же просто комбинация букв, разве нет? Впрочем, учитывая мою небольшую склонность к синестезии, не мне говорить это. Колин проехал ещё несколько узких проулков, не говоря ни слова, и в итоге вырулил к промышленному оврагу, резко уйдя в занос и затормозив прямо у сетки, на самом краю. Волнующе. Но нет, с оврага не так интересно, как с высотного здания. И не наверняка, и размах не тот. ― Сдержанное, лаконичное, изящное. Но с толикой отрешенности, ― наконец, ответил он на вопрос. ― Даже так, ― я по-прежнему не убирал рук. Плюс одна провокация. Я ещё раз посмотрел вниз, в овраг, немного наклонившись в его сторону. Нет. Всё-таки, не то. ― Ещё не передумали? ― Покупать? Нет. ― Хорошо. Бумаги подпишем прямо здесь или есть другие варианты? ― я склонил голову набок, пытаясь хотя бы мельком заглянуть в его лицо. Интересно, что будет? ― Могу я угостить Вас каркадэ? Тут неподалеку неплохая закусочная, если Вы не против, Сорен, ― он ярко выделил голосом моё имя. Звучит, как невысказанное приглашение. ― А почему я должен быть против? Кто же отказывается от каркадэ, ― я покачал головой. ― Тогда еще немного прокатимся, ― он коснулся моего согретого кофтой запястья, заставив слегка дрогнуть от холода его пальцев, и завёл руку чуть выше, подальше от низа живота. Что бы это значило? «Не торопись»? «Не заходи слишком далеко»? «Убери руки»? «Не раздразни меня раньше времени»? Хм. Что ж, скоро узнаем. Ничуть не смутившись, я вновь обнял его, однако, держа руки выше, и мы двинулись по направлению к закусочной. По приезде я слез с мотоцикла, сняв шлем и пригладив волосы. Колин поставил мотоцикл на подножку, вновь надев на глаз повязку и накинув на голову капюшон. Улыбнувшись мне уголком губ, он приоткрыл дверь придорожного заведения. ― Прошу вас. Я усмехнулся, зеркально отразив его улыбку и пройдя внутрь. Типичная придорожная закусочная. Большие оконные стёкла в половину стены, часть из них была закрыта растрёпанными жалюзи. По закусочной сновала относительно молодая официантка в платье и засаленном переднике. Занято было только два столика. За одним сидели и живо о чём-то общались двое мужчин, а в тёмном углу ― немолодая женщина отстранённо помешивала кофе, глубоко о чём-то задумавшись. Сейчас официантка как раз подошла к ней, что-то спрашивая. Женщина с трудом подняла взгляд, мотнула головой и вновь уткнулась взглядом в пространство. Сев за столик, я сразу же достал из сумки документы. ― Вам настолько не понравилась поездка? ― с улыбкой спросил Колин, развернув документы к себе, бегло прочитав, поставив свою подпись и передав договор обратно с оставшейся суммой наличных. ― С чего вы взяли? ― спросил я с лёгким недоумением. Я подозревал, с чего, но это была часть игры, правила которой стали ещё более явными, как только Колин столь галантно открыл мне дверь. ― Выражение лица, стремительная жестикуляция, документы, что сразу легли на стол, ― Колин свободно откинулся на спинку диванчика. Забрав свою копию с деньгами, а одну оставив на столе, я положил документы в сумку. Колин сделал то же, только свернул бумажки и сунул в карман. ― На это можно взглянуть с другой стороны. Мне захотелось поскорее перевести эту встречу из разряда официальной в… иной разряд, ― улыбнулся я, подумав, что пока накал недостаточен для того, чтобы слишком лихачить. ― Хотя, признаться, на мотоциклах я давно не ездил и было… волнительно. Колин лениво подпёр голову рукой в районе виска, прикрыв глаз. ― Захватывает, не правда ли? ― он улыбнулся шире. ― Ещё как, ― я улыбнулся в ответ. Телефон в кармане завибрировал, по нарастающей зазвучала мелодия вызова. Я достал его, мельком глянув на экран. Дэн. Напоминает о себе, когда я, кажется, наконец-то нашёл способ хоть на короткое время его забыть. ― Прошу простить, ― мягко сказал я Колину, взяв трубку. ― Да, Дэн? ― Привет. Ну как там? ― Отлично, а что, ты сомневался во мне? ― усмехнулся я. ― Нет. Значит, продал, ― подвёл итог Дэн. ― Хорошо. Я пока ещё занят, но как только освобожусь ― приеду к «Кобре». Подождёшь, если что? ― Хорошо. Пока, ― я торопливо нажал «отбой», засунув телефон обратно в карман джинсов. Взяв меню, которое нам принесли за время моего разговора, я стал лениво его листать. ― Значит, говорите, здесь хороший каркадэ? И да, раз уж встреча эта перестала быть официальной, не будете против, если мы перейдём на «ты»? ― Ничуть, ― ответил он, не меняясь в лице. ― Отлично. Я заказал себе тот самый каркадэ и пирожное. Колин ― только чай. Молчание, возникшее между нами, не было напряжённым. Скорее, всё сильнее наполнялось предвкушением. Я поглядывал на его повязку, скрывающую зачем-то на редкость красивое увечье. ― Я не от рождения слепой. Иначе мне никто не выдал бы права, ― вдруг сказал Колин. ― М? ― я вернулся в реальность, взглянув Колину в единственный здоровый глаз и ощутив, что он буравит меня насквозь, будто взаправду читая мысли, видя, как прозрачного. И я ощущал себя, как распотрошённая свиная туша на крючке коптильни. Машинально сложив руки в замок, я спросил: ― С чего ты взял, что я думаю об этом? ― Не закрывайся. И не старайся от меня защититься панцирем. Я внутренне дрогнул, поразившись тому, что он так быстро и мастерски меня раскусил. Опасный зверь. Сердце невольно забилось чаще. Его взгляд по-хозяйски облизнул меня сверху донизу и обратно. ― Просто ты хотел задать этот вопрос еще с того момента, как сел за мою спину. Я уже не мог скрывать удивление, но, тем не менее, выразить его старался как можно сдержаннее. Лишь приподнял брови, улыбнувшись, расцепив руки и сев в расслабленную позу. Значит, вот, что за чувство, когда в роще встречаются два охотника? ― А ты всё интереснее и интереснее. Я удивлён. Действительно удивлён. А удивить меня непросто, ― я покачал головой. ― Я? Интересный? ― Колин пожал плечами. ― Да нет. Самый обычный. О, не ври мне. Я знаю, что ты раскусил меня даже раньше, чем я тебя. ― Быть может, ты думаешь так. Я думаю иначе. Но, если уж на чистоту, то конкретно сейчас я думал: жаль, что тебе приходится носить повязку. ― Ты хочешь, чтобы все внимание было только к нам? ― Колин, не колеблясь, снял капюшон, стянув повязку и положив на стол. Из-под кофты вновь выскользнули завитки то и дело ускользающей из поля зрения тату, которые тянулись возле линии роста волос, а у уха как будто заползали под кожу, как червеобразные паразиты. ― Пожалуйста. Я тихо засмеялся. Хорош. Чертовски хорош. От него пробирает, как от бокала хорошего выдержанного алкоголя. Терпкого, крепкого, встряхивающего и опаляющего всё нутро. Я наклонился чуть ближе, чувствуя, что пьянею и без всяких спиртов. ― А ты мне нравишься, ― официантка, тем временем, принесла два чая и моё пирожное. Взглянув на Колина, она явно вздрогнула и поспешила ретироваться. Прелестно. Меня это развеселило лишь больше. ― Думай, что хочешь, но мне это кажется красивым. Колин хохотнул в голос, покачал головой, без всякого такта отщипнул угол от моего пирожного, облизнув его с пальцев. Я тоже облизнул губы, выказывая желание заняться в точности тем же самым. Именно с его пальцами. ― Вкусно? Есть можно? ― игривым тоном спросил я, надеясь на то, что мне всё-таки достанется угощение именно с его пальцев. ― Дерьмо. Отдай обратно, ― Колин неожиданно по-детски сморщил нос, закусив ноготь большого пальца. Я засмеялся такой честности. ― Чёрт, а я был уверен, что как минимум с твоих пальцев должно быть вкусно, ― продолжал я склонять его к выполнению моего желания. ― Я ехал за мотоциклом в общественном транспорте, Сорен. Кто знает, какой грибок или сальмонеллу я уже успел схряпать с этих «вкусных пальцев» секунду назад, ― довольно равнодушно заметил он. ― Но тебе же всё равно, не так ли? Почему мне не должно быть? ― я как бы невзначай подвинул блюдце с пирожным ближе к середине стола и сделал глоток чая. И правда, неплохо. Не фонтан, конечно, но в такой компании, кажется, я бы и землю ел, не замечая, что это вовсе не шоколад. ― К тому же, все микробы ты только что «схряпал» сам. Может, в них было дело и стоит попробовать ещё раз? ― улыбнулся я. ― Вполне может быть, ― кивнул он, залпом допив чай и крикнув официантке, чтобы принесла ещё кружку. ― Но попробовать ещё раз желания не возникает? ― разочарованно спросил я, склонив голову вбок. Ну же. Не расстраивай меня. Сделай ход. В ожидании я бросил в чай два кубика сахара, размешивая. Как ни крути, даже хороший чай немыслим несладким. Колин буквально вгрызся в меня взглядом, словно по щелчку изменившись в лице и настроении, что накатило на меня мощной волной, едва не сбив с ног. Во мгновение стало немного душно. Он снимал с меня хищным взглядом даже не одежду ― кожу. Улыбнувшись, он взял пирожное, положив его на раскрытую ладонь и протянув мне. А вот и следующий ход. Даже прыжок вперёд. Вызов принят. Привстав немного, я склонился над его ладонью, откусив пирожное сверху, а остатки крема слизнув широким мазком языка, проведя штангой пирсинга меж его пальцев. ― Ну как? ― А мне нравится, ― я слизнул крем с нижней губы. ― Тут главное ― подача, она явно перекрывает все недостатки, ― используя свой шанс по максимуму, я взял руку Колина, чуть сильнее притянув к себе, чтобы снова сесть. Невольно чувствуя взгляды в спину и даже кайфуя с них, я развязно продолжил есть с рук Колина, тщательно вылизывая его липкую ладонь. Считай, что прикормил. Действуй дальше. ― Когда у тебя пропал инстинкт самосохранения? Ты был подростком? Или детская травма? ― совершенно внезапно, но при этом обыденно спросил он, словно о погоде. Я на мгновение замер, подняв на него глаза и, пусть на какое-то мгновение, но совершенно потеряв контроль над своими эмоциями. Надеюсь, он не обратил внимания. ― С чего ты взял, что он у меня пропал? ― спросил я с улыбкой. Колин ухмыльнулся, взяв салфетку и стерев с ладони липкие остатки. Он откинулся на спинку дивана, вновь заговорив: ― Ты можешь завираться перед той брюхатой официанткой справа, Сорен, которая трахалась первый и последний раз как раз месяцев пять назад. Но со мной такие фишки не прокатят. Я поражённо разглядывал Колина. Чувство опасности всё ярче напоминало о себе, хоть я и продолжал держаться невозмутимо. Интересный… человек. Усмехнувшись, я отвёл взгляд, так как выдерживать его, прямой, был уже не в силах. ― Сколько себя помню, его не было. В детстве меня очень много раз било током. Ощущение казалось мне забавным, а у родителей никак не получалось объяснить мне, что это опасно. Позже пришло осознание, на довольно детском уровне, что было бы обидно откинуться, учитывая, сколько ещё конфет я мог бы съесть, ― нервно хмыкнув, я подпёр голову рукой, по-прежнему не глядя на Колина. Нужно собраться. Выдохнув, я вновь поднял взгляд на его лицо. ― Но, когда я был подростком, наступила новая фаза. Я понял, что всё это не имеет для меня значения. Быть может, намеренно выбивать себе свидание со старушкой-смертью и не стоит, но и обходить её за километр смысла нет. Пусть будет, что будет, ― я равнодушно пожал плечом. ― Разве тебя здесь никто не держит? ― Колин почему-то особенно выделил слово «никто». Я прищурил глаза, пытаясь уловить суть этого выделения. ― Как сказать. Сейчас, пожалуй, есть один человек… ― произнёс я задумчиво, вспомнив Дэна. ― Но ты бы тоже мог меня задержать, ― я вновь улыбнулся, стараясь отвлечься от неприятной мысли. ― Я не автомобильная пробка, ― усмехнулся Колин. ― Конечно, нет, ― уверил его я. ― Ты очень интересный человек, которого мне бы хотелось узнать поближе, ― я вновь сделал интонацию довольно двусмысленной. ― Узнавай, ― Колин флегматично отхлебнул чая. ― Разрешаешь? ― я тоже сделал глоток, облизнув губы. ― Пока да. ― Почему только «пока»? ― Тыкать себя палкой в бок и препарировать для более досконального изучения не разрешу. ― Этого и не нужно, ― мягко сказал я. ― Физически мы все одинаковые, правда? Или у тебя и там что-то уникальное запрятано? ― Кто знает, ― он развёл руками в стороны и улыбнулся. После ― наклонил голову чуть вбок, взгляд вновь стал цепким и хищным, впившись в меня, словно мелкие и острые как бритвы зубы пираньи. ― Сколько раз ты отсасывал первому встречному? Хорош. Он чертовски хорош. Даже слишком. Как бог. Только… пожалуй, скорее как Дьявол. Я выдохнул, как после стакана виски, выпитого залпом, и вязко улыбнулся. Ему нет смысла врать, если не ошибаюсь? ― Я так думаю, скоро будет три. Хорошее число, не находишь? На моё удивление, он брезгливо сморщил нос. Я ожидал много чего, однако он лишь сказал: ― Не люблю нечетные цифры. ― Три легко можно превратить в четыре… при желании, ― уже менее уверенно ответил я, склонив голову. Неужели дело в цифре? Но вроде он не похож на человека, жаждущего слащавого вранья про «ты у меня первый, только с тобой мне так голову вскружило…». Я невольно стал постукивать подушечками пальцев по столу ― мягко, беззвучно, в предвкушении. Не сорвётся же он так легко после всего? ― А можно и остановиться на двух, ― жёстко отбрил меня Колин, встав и накинув зачем-то капюшон. ― Извини, нужно слить чай. Я сейчас. Улыбка сама собой соскользнула с моего лица, держать её у меня больше не выходило. Я чувствовал себя сейчас чересчур уязвлённым. Мне никто вот так не отказывал. ― Уверен, что хочешь пойти один и оставить меня здесь? ― уточнил я, глядя на Колина исподлобья и давая ему шанс подумать ещё раз. ― Абсолютно, ― Колин обаятельно заулыбался, вдруг наклонившись ко мне, опершись на моё плечо рукой и выдохнув мне прямо в ухо: ― Я вижу, что у тебя уже встал. Просто сходишь после меня и подрочишь в сортире. Со-рен, ― отстранившись и не переставая улыбаться, он удалился в туалет, явно чувствуя себя победителем. Я закусил губу, разочарованно глядя ему вслед. Ещё чего. Может, он всего лишь игрой увлёкся? Ведь было слишком много намёков. Я так просто не сдамся. Встав, я отправился за Колином следом. Он стоял у самого дальнего писсуара. Я подошёл, встав за его спиной. Почти положил руку на кафель, но всё же побрезговал и опёрся лишь костяшками пальцев. ― Не люблю дрочить в одиночестве, ― твёрдо и негромко сказал я возле его уха. Сейчас я почувствовал, как от него веяло… насыщенно-бордовым на глубоком чёрном. Безумно красивый запах, сводящий с ума. Колин взглянул на меня через плечо, изогнув бровь над слепым глазом. ― Мне постоять понаблюдать? ― Если тебя это заводит, ― пожал я плечами. ― Может, захочется всё же принять участие… ― уже шёпотом закончил я, безумно желая коснуться губами его уха, но из-за роста дотянуться не представлялось возможным. ― Нет, я абсолютно к этому равнодушен, ― Колин уже закончил мочиться, став заправлять член в штаны и застёгивать ремень джинсов. ― Зачем ты меня дразнишь? ― прямо спросил я, больше не в силах прятать раздражение. ― Потому что твои настоящие эмоции гораздо интереснее придуманной маски, ― без улыбки ответил он, пройдя к раковине, открыв кран и выдавив на руки жидкое мыло. Я смотрел в его лицо, серьёзно и нетерпеливо. Игра уже давно перестала мне нравиться. Что это всё значит ещё? ― Ты мне понравился. По-настоящему, ― открыто признался я. Колин взглянул мне в глаза через отражение в зеркале. ― И что же ты собираешься делать с этим? ― Быть может, назначить тебе встречу в более… приятном месте? ― я прикусил губу, говоря немного хрипло. Я слишком хотел, чтобы он согласился, несмотря на то, что унижался сейчас, как никогда и ни перед кем. Обычно это меня уламывали на встречи, а не наоборот. ― Зачем это мне? ― стряхнув с рук лишнюю воду, Колин подошёл к сушилке, запустив механизм движением рук. ― Хочешь сказать, ты дразнил меня просто ради забавы? ― обиженно и с непониманием спросил я, сверля его затылок гневным взглядом. ― Я похож на легкодоступную шлюху? Уж не думал, что так херово выгляжу. Вот как ты заговорил. Не ожидал. Я устало выдохнул. ― Нет. Ты похож на человека, слишком скованного рамками морали. Какая разница, если мы понравились друг другу? К тому же, я был бы не против, если бы из этого вышло нечто большее. Колин развернулся ко мне лицом и угрюмо ухмыльнулся. ― О, поверь, ты просто щенок по сравнению со мной в понятии разрушения рамок морали. ― Докажи, ― тут же с вызовом контратаковал я. ― Я похож на дурачка, которого можно поймать на «слабо»? ― На что же тебя, в таком случае, можно поймать? Вдруг Колин сделал резкий выпад, вжав меня в стену и заставив шумно выдохнуть от неожиданности. Его рука рваным движением сжала мою шею, а колено вклинилось между ног, раздвинув их. Да, Колин. Так гораздо лучше. Я обмяк в его руках, глядя в его лицо возбуждённо, а пальцами поглаживая предплечье руки, в плену которой находилась моя шея. ― Кажется, кое-кто здесь буквально минуту назад утверждал, что есть уже тот человек, что держит твою бренную тушку на этом свете. Так какого черта ты сейчас стоишь напротив меня и течёшь как дворовая сучка перед кобелем? ― во взгляде Колина читалась холодная ярость. В них словно затаилась змея, безобидная, пока не дёрнешь её за хвост. И я, кажется, готов был дёрнуть. ― Я на него не особо рассчитываю, ― фыркнул я с лёгким пренебрежением. Ещё бы. И чего мне на него рассчитывать? Хренов страдалец. ― А вот с тобой могло бы получиться что-то дельное. ― Это решать мне, а не тебе, ― Колин взглянул на меня сверху с презрением, разжав руку и направившись в сторону двери. Что, и всё? Сейчас? Не потерплю. ― Стой, ― я схватил его за запястье, сжав. ― Я ведь и не говорил, что это решать мне. Не будь сложным. С чего ты вообще так завёлся? Ты сам начал проявлять ко мне явные знаки внимания, а теперь, когда завёл меня, вдруг резко меняешь мнение? ― Я не так прост, как могу показаться на первый взгляд, ― дёрнувшись, Колин ловким движением вывернул мне руку, заломив за спину. Не больно, словно просто желая показать, кто здесь хозяин ситуации. Пусть я и привык к иному, но теперь это был он. Не я. ― Вполне вероятно, что я просто извращенец-убийца, который соблазняет своих жертв, а потом выкидывает их тела в промышленный овраг к отходам. О, как страшно. Я лишь усмехнулся, взглянув на него через плечо с улыбкой. ― А кто тебе сказал, что я против? Колин неожиданно для меня рассмеялся, отпустив мою руку. ― Ребенок, какой ребенок. ― Не смейся надо мной, ― вновь посерьёзнел я. Это было уже чересчур. Я толкнул его к двери, пользуясь ситуацией, прижал к ней и приник к его губам с напористым поцелуем. За что получил ощутимый удар в солнечное сплетение и согнулся, резко выдохнув. ― Чёрт, просто объясни, зачем тогда? ― уже откровенно зло спросил я. ― Какого хрена? Если ты изначально ничего не хотел ― зачем было мне подавать все эти знаки? ― Я уже давно вышел из возраста туалетных перепихов, ― спокойно сказал он. ― И я не целуюсь. Напугал. Я с самого начала просто хотел ему отсосать и ничего больше. ― Не страшно. Так может, всё же отправимся в более приятное место? ― спросил я с неприкрытой настойчивостью. ― Номер в отеле? ― Мне пора на работу, Сорен, ― отмахнулся он, выйдя за двери туалета, чем злил меня просто до невозможного. Я нагнал его уже у стола, расплатившись за свой чай и пирожное. И обронил как бы между делом: ― Слушай, я просто хочу забыть неприятный эпизод своей жизни. Мы можем просто переспать? Унижение сквозило в каждом чёртовом слове. Я уговариваю парня переспать со мной. Я что, плох настолько? Вроде, ещё утром не был. Утром я был симпатичным и привлекательным парнем, с которым каждый счастлив провести ночь. А сейчас что случилось? ― Нет. Но я могу прокатить тебя по ночному городу и выслушать, ― он в который раз вывел меня из равновесия, положив руку мне на бедро. Опять? Ночной город, рука на бедре? Да что с ним не так? Неужели просто какой-нибудь пунктик по поводу количества встреч, времени, свиданий? Не похоже. Я ему не нравлюсь? Тогда зачем было намекать? Он действительно не такой уж проницательный и думал, что я едва ли не девственник и буду нести слащавую чушь? Тоже очень вряд ли. Но что с ним тогда не так, не пойму? Я окинул Колина недоверчивым взглядом. Может, и правда маньяк? Хм. Или просто он сейчас не готов по какой-то причине и решил отложить наш секс до вечера? А вот это вполне похоже на правду. ― Хорошо. Когда? ― Сегодня? Я заканчиваю в одиннадцать. ― Легко. Где мне быть? ― без колебаний согласился я. ― Я заберу тебя. Потому сам говори откуда. ― Я живу в гетто. Не боишься? ― я несмело улыбнулся уголком губ. ― Нет. ― Тогда буду ждать на перекрёстке, по Фултон-стрит. С одиннадцати. Сейчас подбросишь до остановки? ― Да, могу даже не до остановки, ― любезно предложил Колин, однако, совсем без любезности в голосе. ― Разве тебе не нужно на работу? ― вспомнил я, склонив голову. ― На этом красавце я быстро домчу тебя дальше, чем просто до остановки, ― он кивнул за окно. Всё же, он действительно счастлив своему приобретению. ― Что ж. Замётано. Поехали, ― просто отозвался я. Почему нет? Я не привык отказываться от предложений, даже если на это не особенно тонко намекает тон собеседника. Я умный. Но если человек позволяет мне и если мне это удобно ― я вполне могу корчить из себя дурака до последнего. Садясь на мотоцикл, я вновь придержался за пояс Колина, но уже с некоторой опаской после его неясного поведения. ― Езжай, я покажу, куда. Мне тоже нужно бы заехать на работу, раз уж ты напомнил. Второй раз чувства от поездки немного притупились. Мотоцикл не казался таким диковинным… впрочем, куда более диковинным теперь казался его новый хозяин. Кто знает, что он может выкинуть? И я, кажется, чувствовал. Когда мы уже почти доехали до Кобры, мотоцикл вдруг на ровном месте сделал несколько петель, после чего Колин его, наконец, остановил у тротуара, распугав нескольких людей, шедших по нему. Я же сидел, на всякий случай посильнее вцепившись в кофту Колина. ― Ты чего? ― задал я закономерный вопрос. ― Кто-то ручался за мою безопасность… ― Извини, с рулем что-то, ― как-то отстранённо отмахнулся Колин. Я отсюда заметил, что Дэн уже на месте. Причём, ощущение, что как я его и оставил ― так он и стоит. Снова на парковке, снова опершись на капот поясницей, снова курит. Затушив сигарету, он достал из кармана банку со своими «весёлыми колёсами» и прямо с горла засыпал в себя таблетку. А может, и сразу несколько. Сколько можно, Дэн? Я невольно тяжело вздохнул. ― А ты чего? ― спросил Колин. ― Видишь того парня? ― я кивнул на Дэна. ― Да. ― Само страдание в чистом виде, правда? ― я безутешно покачал головой. ― Чего это он? ― Взвалил на себя все смертные грехи и думает, что так правильно, ― я снова вздохнул, словно пытаясь вытеснить из себя сказанный бред. ― И что же ты вкладываешь в это понятие? ― У него погиб любимый человек. И теперь он твёрдо убеждён, что виноват в этом и не имеет ни права, ни возможности быть счастливым. И вообще что он всем приносит только несчастья и лучше ему быть одному. Постоянно закидывается антидепрессантами, слышать не хочет про привыкание к ним. А ведь я сын врача, ко мне стоило бы прислушаться, ― не сдержавшись, я фыркнул. ― Любимый человек? Девушка что ли? ― голос был отстранённым, но каким-то образом я чувствовал, что спрашивает он не просто из вежливости, ему действительно любопытно. ― Мимо, ― ответил я беззаботно. ― Хотя вряд ли ты бы угадал. Муж. Бывший, если точнее. ― Встань, пожалуйста, с мотоцикла, Сорен, ― вдруг попросил Колин каким-то дрожащим голосом. Я недоумённо на него взглянул. ― Ты чего? ― Пожалуйста, я его не удержу сейчас. Услышав это, я торопливо спрыгнул на твёрдую землю. Снял шлем, положив на место и привычным жестом пригладив волосы. Колин выглядел странно, но я не был уверен, что стоило спрашивать, как бы ни было любопытно. ― Значит, до вечера? Колин стремительно слез с мотоцикла, рывком поставив его на подножку, опустившись рядом на корты и низко свесив голову. ― Да. В одиннадцать в гетто. Я помолчал, всё ещё размышляя, но после всё же сел на корты рядом. ― Ты в порядке? ― я предпочёл задать банальный и очень общий вопрос, чтобы не задеть Колина, если он вдруг предпочтёт возможность дать мне понять, что сейчас не хочет меня видеть. Он вдруг усмехнулся, покачав головой. ― Кажется, все же, сальмонелла. ― Но я же в порядке, ― нахмурился я. А ведь ел с тех же рук. Или… я пока в порядке? ― Потому что я все слизал, ― ответил он, поднявшись. ― Ладно, до вечера. ― До вечера. Ты уж постарайся остаться в строю, ― беспокоясь, что Колину всё-таки может стать нехорошо, я полез в сумку, найдя в ней скреплённые визитки, отделил одну и протянул Колину. ― Но если вдруг что ― позвони. А то в одиннадцать вечера в гетто я могу тебя и не дождаться, ― я блёкло улыбнулся. Шутка, вроде, но, на самом деле, не очень весёлая. Колин лишь кивнул, отстранённо улыбаясь. Что-то, всё-таки… ― Буду ждать, ― сказал я в качестве прощания и удалился к клубу. Пожалуй, как раз сейчас мне совсем не хотелось строить из себя дурака и упорно оставаться, пока прямо не скажут уйти, пусть и действительно этого хотят. Я подошёл к Дэну, сразу протянув ему подписанные документы. Он молча покивал, свернув их и бросив в машину через приоткрытое стекло, даже не взглянув. ― Нормально всё прошло? ― сухо спросил он. ― Да. Покупатель адекватный, и от мотоцикла действительно в восторге. Осыпал его комплиментами так, что я сам был бы не прочь оказаться тем мотоциклом, ― улыбнулся я. Дэн отстранённо покивал. ― Хорошо. Ему бы понравилось… Я не стал отвечать, протянув Дэну ещё и деньги. Кажется, он и не вспомнил бы о них, если бы я сам не отдал. Засунув деньги в бумажник, он вздохнул, не с первого раза запихнув его в задний карман джинсов. Нахмурившись, я ловко выхватил из кармана его толстовки антидепрессанты, приподняв и, наконец, высказав: ― Дэн, ты в курсе, что антидепрессанты вызывают привыкание? Вещества накапливаются в организме и твоя нервная система просто на них не реагирует. К тому же, совершенно отвыкает сама справляться со стрессами. Такими темпами ты похлеще наркомана станешь, как сын врача тебе говорю. Хватит их постоянно жрать. Уймись хоть немного. ― Сам разберусь, ― зло рявкнул Дэн, рывком забрав у меня банку и сунув обратно в карман. ― Я же просто о тебе забочусь, ― мягко сказал я. ― Прервись хоть ненадолго. Сейчас уже от них тебе лучше не станет. ― Не раздражай меня, я не просил обо мне заботиться и мнения твоего не спрашивал, ― продолжал рычать Дэн, и, не дав мне даже возразить, стремительно сел в машину и уехал прочь. Зачем ты это творишь с собой, придурок? И, вопрос поинтереснее ― как я повёлся на такого идиота? Почему мне так не всё равно? Почему? *** Вернувшись домой, я скинул с себя всю одежду, кроме белья, и прошёл в свою комнату, устланную светлым ковром с длинным ворсом. Упав на белую широкую тахту с кучей подушек, я глубоко вздохнул. Безумный день. Чёрт, ну и почему Колин отказал мне? Сейчас я мог бы лежать не здесь, и не один. Ещё и Дэн. Дьявол. После всего, что было, к другим парням у меня как отрезало. Не хочу. Хочу Дэна. Но этот Колин… Слишком хорош. Что-то в нём есть. Я почти забылся. Почти… И из-за этого «почти» во мне навязчиво зудела острая неудовлетворённость. И есть только один способ избавиться от этого чувства. Ничего не поделаешь. Я потёр свой член через бельё, сжав и прикрыв глаза. Нет, сегодня этого явно будет мало. Этого не хватит. Встав с тахты, я нашёл в ящике батплаг, помыв, достал смазку и вновь вернулся на подушки, устроившись поуютнее и сняв бельё для удобства. Дэн. В сексе ― то ещё грубое животное, не разменивающееся на предварительные ласки и любящее сразу приступать к делу. Но мне это в нём даже нравилось. Нравилось, как он частенько даже без вопросов тащил меня в постель, нагибал над столом или диваном или требовательно ставил на колени, положив тяжёлую руку на плечо и придавливая вниз. Дэн… как до безумия я хотел бы ещё раз это почувствовать. Поняв, что эти воспоминания вызывают больше боли, чем возбуждения, я отмахнулся от них и предпочёл вернуться к Колину. Воскресить те ощущения, которые он вызывал у меня. Да. Бархатистый запах. Насыщенно-бордовый на чёрном. Некоторые запахи я попросту не мог описать обычными словами, мог только цветом. И я никогда не встречал такого красивого цвета, как у Колина. Кровь на чёрной розе. Алые розы на чёрном бархате. Да. Это подходило лучше всего. Я восстановил в воображении ту придорожную забегаловку и представил, как бы всё повернулось, если бы он мне не отказал. Представлял, как стою на коленях, на твёрдом холодном белом кафеле. Отрешившись от запахов мочи и хлорки, чувствую только его запах. Ласкаю языком и губами его член, придерживая одной рукой, а другой ― поглаживая свой собственный. Он хрипло выдыхает, хватая меня за волосы и разрушая весь порядок на голове. И правильно. К чёрту его. Колин… Не успел отметить, каких размеров его член, но почему-то я был уверен, что и там природа его не обделила. И хоть в реальности я бы вряд ли такое смог, но в фантазии ― вполне можно себе позволить. Я заглатываю его член на всю длину, и он мягко скользит в тесноте глотки, елозя чувствительной головкой по нежной слизистой. Распалившись, он уже жёстче сжимает мои волосы, сам толкаясь бёдрами вперёд и насаживая меня на свой член. А после он бурно кончает, и терпкая, немного горчащая сперма стекает вниз по моему пищеводу в желудок. Закусив губу, я усилием воли прервал движения руки по своему члену, чтобы не кончить раньше времени. Не сейчас. Потом всё равно останусь неудовлетворённым. Перевернувшись на живот, я взял смазку, выдавив на пальцы, и стал поглаживать свой анус, расслабляя и подготавливая к проникновению. Впрочем, к чёрту, он бы точно не стал меня подготавливать. Я представлял его рядом: обнажённого, возбуждённого и нетерпеливого. Взяв батплаг, я с умеренным нажимом втолкнул его в себя, представляя, как в меня входит его член. А после он полностью вынимает его и снова засовывает в меня до упора, вынимает и засовывает, издеваясь, зная, что мне больно, но до звёздочек в глазах хорошо. Имеет грубо, жёстко, без всяких посторонних ласк и уж тем более без поцелуев, как разовую шлюху, даже не пытаясь доставить удовольствие, но доставляя. Лишь когда яйца и сам член ныли уже нестерпимо, требуя к себе повышенного внимания, я засунул в себя батплаг на всю глубину, повернувшись на спину, вновь начав себе мастурбировать и почти сразу бурно кончив. Теперь мне, определённо, лучше. Осталось найти в себе силы вынуть батплаг, что без наличия возбуждения процедура крайне неприятная. Прибрав все последствия своего самоудовлетворения, я закурил, взявшись за готовку блинчиков. Сейчас страсть, как хотелось чего-нибудь сладкого и мягкого. Уже с блинчиками я вернулся в комнату, сев за стол и, пока они остывают, найдя себе подходящее визуальное сопровождение. Поев и поставив тарелку в посудомоечную машину, я вернулся в комнату, остановившись посередине и засмотревшись на стену. Ночной город с высоты. Манхэттен. Вид с Рокфеллер-центра. Я сам это рисовал. Я подошёл к стене, проведя по рисунку рукой и ощутив мазки кисти. Может, нарисовать что-нибудь ещё? Сменить обстановку? Этот вид теперь слишком напоминает мне о Дэне. Как он отдёрнул меня от края, прижав к себе, и ещё долго не отпускал, словно ему правда было не всё равно. Чёртов Дэн. Я просто хочу больше о тебе не думать. Как раньше. Словно не было тебя никогда. Разозлившись на себя за слабость, я вернулся к ноутбуку и решил продолжить забываться в фильме. Так время до встречи с Колином явно пойдёт быстрее. *** Ждать на улице в таком месте, и тем более ― такое время, было не особенно безопасно. Однако уже без десяти одиннадцать я стоял в тёмном переулке, прислонившись к стене и скрываясь в тени. От безделья хотелось курить, но я терпел, прекрасно понимая, что дым и горящий кончик сигареты разрушат на корню мою маскировку. Услышав спустя время уже знакомый рёв мотоцикла, который замер неподалёку, я вышел из тени и торопливо запрыгнул за спину Колина, натянув на себя шлем. ― Куда поедем? ― бодро спросил я. ― Увидишь, ― лаконично ответил Колин, тут же сорвавшись с места. Я положил руки к нему на пояс, невольно вспоминая свои фантазии и ощущая острую необходимость обнять его и уткнуться лицом между его лопаток. Но не стал. Колин выехал за черту города и остановился недалеко от озера. Вокруг уже было зелено, безлюдно и тихо, слышались лишь шорохи травы и деревьев, стрёкот ночных насекомых. Зеркальная поверхность озера отражала множество звёзд, видных здесь, где световое загрязнение чуть меньше, чем в городе. Мне невольно вспомнился Келед- Зарам. И я тоже не смог пройти мимо. ― Ух ты… ― искренне восхитился я, как в трансе слезая с мотоцикла и не сводя глаз с озера. ― А здесь красиво… ― Я рад, что тебе по душе, ― Колин недалеко отошёл от мотоцикла, сев прямо на траву возле озера. Я присел рядом, подогнув к себе колени и устроив на одном из них подбородок. ― Часто тут бываешь? ― первый вопрос, пришедший в голову. ― Нет. На метро сюда не доберешься. Ах да. Он же только сегодня купил мотоцикл. ― И хорошо, ― подытожил я. ― Если бы можно было, тут явно не было бы такой красоты. Повисло молчание. Колин явно из-за этого не переживал, просто любовался окружающим великолепием и вдыхал пряный запах трав и цветов. Мне же уж очень хотелось какого-то движения в нашем совместном пребывании. Подумав немного, я сказал то, что, как мне показалось, должно больше его ко мне расположить и отчасти оправдать меня: ― Извини, что я днём так набросился… Просто хреново на душе, я надеялся таким образом немного забыться. ― Глупый способ. Лучше выговориться, ― тут же отозвался он. ― Может быть, ― я пожал плечами, не будучи уверенным в таком методе. ― Но мне некому выговариваться. ― Тебя никто не ждет? ― Никто, ― я помотал головой. ― Всегда так было, в общем-то, но я не особо переживал по этому поводу. ― А сейчас стал переживать? ― Да, ― не стал таить я. ― Раньше я беспокоился только за себя. А свои проблемы всегда можно решить самостоятельно. Сейчас я беспокоюсь не только за себя, а другому человеку свои мозги не вставишь… потому, наверно, только и остаётся, что выговориться. ― Тот парень на стоянке? ― сразу понял Колин. Я кивнул. ― Он самый. ― Любишь его? ― совершенно спокойно спросил он, будто это было обычным делом. А я всё-таки чувствовал себя крайне неуютно, потому на автомате поджал губы, вновь покивав. ― Похоже, что так. ― А он? ― А он любит того, кто ему взаимностью уже никогда ответить не сможет. Но этот факт его, похоже, ничуть не трогает, ― вздохнув, я поднял голову, уставившись уже на сами звёзды, а не на их отражение. ― Давно он потерял мужа? Я задумался, сощурившись и стараясь припомнить, сколько прошло времени. ― Около трёх месяцев назад, примерно так. ― Сильнее всего человека к себе можно привязать через постель. Вы с ним спали? ― Через постель? ― я недоверчиво усмехнулся. Гипотеза казалась мне, мягко говоря, крайне сомнительной. Мне ли не знать, что секс обычно абсолютно ничего не значит, кроме влечения, часто ― ещё и одноразового, после которого теряется всякий интерес к человеку? ― Неужели? Вот уж никогда бы не подумал, ― я покачал головой. ― Значит, в моём случае это не сработало. ― Странно. Непробиваемый, однако, твой возлюбленный, ― усмехнулся Колин. ― Не представляешь, насколько. Мне думалось, что у нас всё хорошо. Но когда он узнал… да-а, ― я сокрушённо покачал головой. ― Его прямо не на шутку переклинило. ― То есть у вас уже все было хорошо, но смерть этого самого мужа его выбила из колеи настолько, что ваши отношения развалились? Я задумался над этим вопросом всерьёз. Могло ли у нас быть всё хорошо, если бы не смерть его мужа? Интересно, каким был этот Ро и каким был с ним Дэн? Этого я узнать не могу, а жаль. Наверное, это о многом мне сказало бы. Каков он с человеком, которого так любит? Хм. Наверное, явно не такой, каким был со мной. Наверное, с ним Дэн и нежничал, и комплиментами его осыпал, и делал для него всё, а не наоборот… и даже, я уверен, запросто спрыгнул бы с крыши высотки с ним за руку. Я видел в его глазах, что умереть с ним было бы для него ― недостижимое счастье. Но не со мной. ― Не знаю, ― честно ответил я. ― Когда мы только начали встречаться, он в принципе на эту тему крайне болезненно реагировал, и я старался её не задевать. Он его вроде как бросил, и ему хотелось забыться. Я это знал, и думал, что у меня получится… ну… стать заменой или вроде того. Но как только он, как я понял, узнал, что муж его вроде как не бросил… сам не очень понял, в чём там суть была, но… он в тот день как с ума сошёл. Да и сошёл почти в итоге… а может, ещё и сойдёт, ― я фыркнул такой дурости. ― Как ты думаешь, ты мог бы сделать его счастливым? ― Колин тоже запрокинул голову, глядя на звёзды. ― Ну, я человек самоуверенный, Колин, ― первым делом заметил я. ― Но он мне сказал, что его никто кроме него не может сделать счастливым. И что я ― его очень большая ошибка. К тому же, подумав сейчас, я понял, что, всё-таки, было в наших отношениях что-то не то. Наверное, я просто тянул их только на себе и попросту видел то, что хотел видеть: что у меня получается стать ему ближе. Но на самом деле всё было совсем не так, и с каждым днём он всё больше чувствовал, что его место не рядом со мной. Так что… получается, если бы не я, он бы сейчас, возможно, чувствовал бы себя лучше. Но он искренне уверен, что предал свою любовь и теперь ему никогда не отмыться. Разве что, пронеся на себе сквозь жизнь груз своей вины, ― я покачал головой. ― Во дура-а-ак, ― даже чересчур беззаботно протянул Колин. ― Я говорил ему то же, ― усмехнулся я, поняв это. ― Но ты не представляешь, насколько он упёртый в этих своих убеждениях. Потому и переживаю, что он всё-таки дойдёт до ручки. ― Представляю, Сорен. Ещё как представляю. Уверенно так. С чего бы? Считает, что может так хорошо знать даже людей, которых мельком видел однажды издалека? Я перевёл взгляд на Колина, легко улыбнувшись. ― Это откуда же? Колин вдруг повернулся ко мне и провёл рукой по моей щеке, мягко вглядываясь в мои глаза. Пожалуй, я мог предположить сейчас много, но никак не то, что он скажет: ― Давай я отвезу тебя к нему, м? ― Зачем? ― нахмурился я, абсолютно теряясь в мотивах подобного поступка. ― Ты должен быть рядом с ним, а не сидеть здесь и сетовать на умершего человека. Любишь ― значит, добивайся. ― Я добивался его, Колин, ― вздохнул я. ― Многими способами. Но он крайне ясно дал мне понять, что я его не интересую, и если приближусь ― сильно об этом пожалею. А уж после срыва он вообще больше на зомби похож, готового любому неугодному хребет поломать… ― Поехали, говорю, ― зачем-то упрямился Колин, насильно подняв меня на ноги, подтащив к мотоциклу и надев на меня шлем. ― Колин, я даже не знаю, где он живёт, ― растерянно поведал я. ― Как так? ― Он продал квартиру и съехал куда-то после всего. ― Но он же в городе ещё? ― вздрогнув, спросил Колин так, словно для него моя встреча с Дэном была едва ли менее важной, чем для меня. А то и более… ― Не знаю, ― я отвёл задумчивый взгляд. ― Он уже несколько дней твёрдо намерен уехать, похоже, что сам не знает, куда. Но вечером он ещё был здесь, не знаю, стал ли бы уезжать на ночь глядя… мог, ведь все дела он закончил. Мотоцикл был последним, ― и тут я испытал неприятный укол от мысли, что мог бы и сорвать покупку мотоцикла, чтобы Дэн остался здесь подольше. Впрочем… зачем? Чтобы ему становилось ещё хуже? ― Может, он у друга? Я нахмурился, вдруг припомнив, что в словах Реджи нередко мелькали намёки на то, что они с Дэном очень часто видятся. Даже как-то слишком. Возможно, у него он и живёт? ― Да… возможно, он живёт у Реджи. Хотя не уверен. ― Значит к Реджи, ― Колин забрался на мотоцикл, тоже надев шлем, и, едва я сел тоже, сорвался с места. Я бывал у Реджи всего однажды. Как-то он пожаловался на то, что кофе в нашем баре оставляет желать лучшего, хотя мне он казался абсолютно нормальным. Тогда Реджи и зазвал меня к себе, чтобы дать попробовать «по-настоящему стоящий кофе, уж я-то в этом понимаю». Я не стал отказываться, у меня много свободного времени. В итоге пришлось признать его правоту, и мы стали закупать другую марку у другого производителя. Надеюсь, я верно запомнил место. Когда Колин привёз меня, следуя указанием, я выдохнул. Не забыл. ― Это здесь? ― спросил Колин. ― Да, здесь, ― я слез с мотоцикла, положив шлем и приведя в порядок волосы. ― Хотя я тут был всего однажды, но память не подвела. ― Могу… могу я подняться? ― осторожно спросил Колин. ― М? ― я в лёгком недоумении приподнял брови. Ощущение, словно я был девушкой, которую он на первом или втором свидании проводил до дома и теперь слишком ждал приглашения «на чай». ― Ну, у нас свободная страна, к тому же, не стоять же тебе тут ночью одному посреди улицы. ― Спасибо. Мы вместе поднялись по лестнице, и, уже на втором этаже, Колин сказал: ― Я постою здесь. ― Хорошо, ― я кивнул. ― Главное не уезжай без меня, а то добираться одному через полгорода по темноте, ещё и в гетто… ― я покачал головой, не видя смысла заканчивать фразу. ― Может, еще и не одному. А может, никуда и не придется добираться, ― подбодрил меня Колин, обаятельно улыбнувшись. ― Хотелось бы, чтобы было так, ― немного грустно ответил я. ― Ну, удачи мне, что ли, ― скорее себе сказал я и продолжил подъём до самой квартиры Реджи. Выдохнув, я решительно надавил на звонок. Довольно быстро на пороге появился Реджи в одних свободных шортах и удивлённо на меня взглянул. ― Мистер Фитц? Чем обязан? ― Привет. А Дэн ещё здесь? ― как можно суше спросил я, словно всего лишь пришёл уладить какой-то рабочий вопрос. ― Да, с трудом уговорил его не срываться никуда на ночь глядя и хотя бы переночевать у меня, ― поделился Реджи, вздохнув и устало потерев лицо. ― А увидеть его можно? ― Если хочешь ― могу попытаться отскрести его от постели. Ну, или от компа, не знаю, на чём он там сейчас залип. Пройдешь? ― Нет, пожалуй, подожду здесь, ― сдержанно ответил я. Реджи притворил дверь, уйдя вглубь квартиры. Через пару бесконечно долгих минут на пороге появился Дэн, вышел в подъезд и прикрыл за собой дверь, видимо, не желая, чтобы Реджи слушал наш разговор. ― Что тебе нужно? ― с ощутимой враждебностью спросил он. Ещё не отошёл от того, что произошло днём? ― Завтра уже уезжаешь? ― спросил я, прибавив голосу лёгкого сожаления, но не открытой досады от этого факта. ― Да. ― Ну… тогда хотел попрощаться, ― я натянуто улыбнулся, насколько получилось. ― Мы разве это уже не сделали? ― жёстко спросил Дэн, не меняясь в лице. ― На не очень хорошей ноте. Хотелось бы это исправить. И поговорить. ― О чём ещё? ― он вздохнул и перемялся с ноги на ногу, словно беседа со мной так быстро успела крайне его утомить. ― Ты ведь услышал меня про таблетки? ― несколько неожиданно даже для себя спросил я. Наверное, подсознательное желание оттянуть беседу, которая может сильно меня расстроить. ― Да-да, они накапливаются в организме и не производят изначального эффекта и что-то там ещё такое про привыкание. Я понял, ― иронично закивал Дэн, словно я был его надоедливой мамашей. ― Тебе не обязательно ужираться таблетками, Дэн. Есть другие способы. Психолог, например. Тебе бы он не помешал, ― последнее я постарался сказать заботливо, а не ехидно, хотя хотелось именно второго. ― Ты пришёл поговорить о моём здоровье? ― резко уточнил он. ― Если да ― то это моё дело. Спасибо за предупреждение и всё такое, но дальше я сам, я взрослый мальчик, ― надменно. Я вздохнул, низко опустив голову и стиснув зубы от раздражения. Грёбаный упрямец, чтоб тебя. Вновь взяв себя в руки, я посмотрел ему в глаза. ― На самом деле не совсем о нём. ― Тогда давай к делу, ― всё так же устало и сухо. ― Только поубавь раздражения, ладно? Я, вроде, ничего не сделал такого, чтобы ты так со мной говорил, ― попытался урезонить его я. Не выношу, когда со мной так разговаривают. Даже Дэн. Особенно Дэн. Я спокойно могу пережить, когда раздражаю людей привлекательной внешностью, эрудированностью и другими своими достоинствами и намеренно демонстрируемыми качествами, но когда тебе вот так буквально в лицо бросают твою же искреннюю заботу и участие… я дарю себя так далеко не каждому встречному, будь хоть немного благодарен, придурок. ― Сорен… ― он тяжело вздохнул. В последнее время он часто так вздыхал, будто в последний раз. ― Я просто устал, ясно? Я не хочу ни с кем ни о чём разговаривать. Вообще. Я просто хочу, чтобы меня все оставили в покое. ― Чтобы целыми днями валяться в постели или сидеть за компом, упиваясь своим горем? И не только горем, если учесть, в каком состоянии я тебя видел перед Рождеством… ― я сощурился, внимательно разглядывая его глаза. Стеклянные и безучастные. Словно поросшие от горя и таблеток водянистой плесенью. Какое-то время он, кажется, размышлял, затем снова вздохнул. ― Это всё? Тогда я пойду, не обессудь, ― видимо, он так и не нашёлся с ответом, потому развернулся, взявшись за дверь, но я рывком схватил его за закостенелое плечо, повернув к себе и прислонив к двери. ― Дэн, выслушай меня, пожалуйста. Ты можешь быть счастливым. Его уже не вернёшь, а я стою здесь, перед тобой. И я люблю тебя. Я не прошу любить меня, тем более любить так же, как ты любишь его. Я просто хочу помочь и быть рядом. Я не настаиваю даже на отношениях и близости. Только после, может быть. Постепенно, когда ты оправишься. Нельзя же всё время страдать, Дэн. Пусть ты ошибся, но ты это уже не исправишь. А сейчас у тебя есть реальный шанс всё-таки быть счастливым. Как минимум не страдать в одиночестве. Думаешь, он бы хотел, чтобы ты страдал? ― выпалил я на одном дыхании. Дэн стиснул зубы, резко скинув с плеча мою руку, но так ничего и не сказал, потому я, ничуть не смутившись из-за его грубого жеста, продолжил: ― Разве нам было плохо вместе? Тебе не нравилось, что я приношу тебе завтрак в постель по утрам, как мы просто гуляли по городу вместе, или то, что моя семья тебя так тепло приняла? Может, тебе секс со мной не нравился, моё признание в любви или что-то ещё? ― требовательно спрашивал я, продолжая сверлить его взглядом, словно надеялся докопаться до его самых потаённых мыслей. ― Я ведь уже сказал тебе, ― всё так же устало. ― Ты неплохой парень, этого я не отрицаю. Но тогда… я был на него очень зол. Действительно, зол. Только это меня подстёгивало… делать что-то в этом роде, ― мутный взгляд Дэна, наконец, как мне показалось, немного прояснился. Правда, не знаю, хорошо ли это, потому что сквозь мутную поволоку стала явно проглядывать боль. ― Я думал, что тоже всего лишь попал в его «коллекцию». Я ведь у него был далеко не первым, зато он у меня ― да, и я отдал ему всего себя с потрохами вместе, потому что верил, что я особенный, ― он мрачно усмехнулся, а голос становился сдавленным. ― И меня так невыносимо злила мысль, что я был таким наивным, даже помыслить не мог, чтобы прикасаться к кому-то другому. И даже не жалел ничуть, не думал, как ты там говорил, что всю жизнь провести с одним человеком ― странно. Для меня было счастьем, что я нашёл человека, с которым действительно могу прожить целую жизнь, долгую и единственную, ни разу об этом не пожалев. А он с этим вот так просто поигрался, ведь для него это ничего не значит… ― Дэн зажмурился, запрокинув голову и несколько раз часто вдохнув и выдохнув. ― И я думал, ты понимаешь, что я встречался с тобой не из-за чувств. И я прямо сказал тебе об этом и извинился, ― вновь опустив голову, Дэн твёрдо на меня взглянул. ― Я ― дерьмо, доволен? Я осквернил всё, что мог осквернить, и попортил жизнь всем, кому мог её попортить. Но теперь я знаю, что чувствую на самом деле, и, несмотря на ошибки прошлого, я хочу хотя бы теперь, зная правду, жить своими настоящими чувствами. Я люблю его. Честно? Я не знаю, мог ли бы я забыть его или разлюбить, если бы захотел. Но я не хочу, понимаешь? Мне плевать, что я не могу посмотреть на него, прикоснуться к нему, услышать его, и не смогу уже никогда. Мне плевать, что мне придётся всю жизнь провести с этой болью, сколь бы долгой ни была жизнь и сколь бы сильной ни была боль. Я люблю его и я ХОЧУ любить только его, ВСЕГДА, даже если это будет настолько больно, что сведёт меня с ума и всю мою жизнь окрасит в чёрный. Это мой выбор. Я так хочу. Я хочу любить его всегда, может он ответить мне взаимностью или нет, ― пусть и в сумраке подъезда, но я заметил, что по щекам Дэна текут слёзы, которых он, кажется, даже не замечал. ― Теперь, надеюсь, понятно? ― он, не сдержавшись, повысил голос. Я надолго замолчал, обдумывая этот монолог и разглядывая кафель, которым был выложен пол подъезда. Я непривычно долго искал слова и, наконец, найдя их, робко ответил: ― Но я ведь не запрещаю тебе любить его. Разве нельзя любить его и при этом быть не таким несчастным, встречаться с кем-то? ― с надеждой спросил я, но Дэн на это, не думая и секунды, лишь мрачно усмехнулся. ― Ты говоришь, что любишь меня, но при этом, кажется, совсем не понимаешь, что это такое. Впрочем, может, у нас просто разное представление о любви. Я люблю так. Я не хочу видеть с собой рядом никого, кроме него. Если не он ― то никто. Теперь ты оставишь эту тему, наконец? ― с явным нажимом спросил он, уже почти открытым текстом намекая, что разговор ему надоел до навязчивой боли в зубах. ― Ты прав… я не понимаю, ― пришлось признать мне. ― Ты можешь быть счастливым, но не хочешь. Разве это нормально? ― Не знаю. Но это мой выбор. Я так решил. И, кажется, ясно дал это понять. Между нами вновь повисла длинная пауза. ― Всё ещё не знаешь, куда поедешь? ― негромко спросил я, поняв, что, видимо, придётся смириться со своей участью. ― Нет. Просто возьму первый попавшийся свободный билет. Мне всё равно, куда лететь. Здесь главное процесс, ― равнодушно ответил Дэн. ― Ясно, ― я поджал губы, всё более явно чувствуя обиду от того, что могу только смириться. ― Я больше никогда тебя не увижу? ― выпалил я на этих безрадостных эмоциях. ― Не знаю. Наверное, хоть и редко, я буду приезжать проверить клуб или… навестить Гарри и Ро, ― последнее Дэн добавил сдавленно, сильно прикусив губу. Снизу послышались тяжёлые шаги, кто-то поднимался наверх. Дэн молчал, видимо, ожидая, пока незваный гость пройдёт мимо. Я порядком опешил, увидев, что сюда поднимался ни кто иной, как Колин, как обычно надвинув на голову капюшон и опустив голову так, что лица было почти не разглядеть, особенно в таком полумраке. Не успел я ничего сказать, как Колин замер возле Дэна, шумно выдохнув и отвесив ему звонкую пощёчину, отчего голова Дэна резко дёрнулась в сторону, а на щеке быстро проступил красный отпечаток ладони. Дэн повернулся к Колину, посмотрев на него широко открытыми глазами, в которых неприкрыто виднелось потрясение и полное непонимание происходящего. Опешил даже я, совершенно не представляя, зачем Колин сделал это. Неужели действительно за меня переживает? Настолько? Почему? Тем не менее, других вариантов у меня не было, потому я решился первым прервать тишину, осторожно спросив: ― Колин, зачем ты?.. ― Какого хрена тут стоишь и крест на себе ставишь? ― резко выпалил Колин. ― Этот парень тебя счастливым сделать обещается, а ты самопожертвованием тут занимаешься! ― его разъярённый голос срывался с одной ноты на другую, верхняя губа, не затянутая тенью от капюшона в отличие от верхней половины лица, подрагивала от раздражения. Видимо, тоже хоть что-то начав понимать, Дэн грозно нахмурился, не менее зло отозвавшись: ― Во-первых, это не твоё дело. Во-вторых, ты вообще не в курсе ситуации. В-третьих, я уже сказал: я так решил. Я так хочу. Я свой выбор сделал ещё много лет назад. Ты кто такой и с чего ты лезешь вообще? ― Совсем идиот, честное слово, ― Колин всплеснул руками, резко развернувшись и направившись к лестнице вниз. Дэн внезапно переменился в лице, вздрогнув и почти одними губами выдохнув: ― Ро?.. Стой! ― Дэн бросился следом за Колином так быстро, что я ощутил волну разрезанного им воздуха. Что за… *** Дэн Безумие? Да. Невозможно? Наверняка. Но этот жест… чёрт, этот голос и всплеск руками… ты так часто, когда ругался, но не был при этом особо сердит, делал именно так. И… абсурд, но именно сейчас, в это мгновение, я был уверен. ― Ро? Стой! ― я бросился следом за незнакомцем, и мельком заметил, как он вздрогнул отчего-то и явно ускорился, на нижних ступенях спрыгнув и перемахнув сразу через две, отчего споткнулся, схватившись за перила, что и стало его роковой ошибкой. Я тоже спрыгнул, но куда более ловко, и на вираже успел схватить его за кофту и резко дёрнуть к себе. С его головы слетел капюшон, он пытался вывернуться, но не тут-то было. Я сам не знал, откуда во мне столько сил, но я с невероятной лёгкостью пришпилил его к стене. На глазу я заметил повязку и без раздумий сдёрнул её, судорожно разглядывая лицо перед собой. Быть этого не… Меня неконтролируемо затрясло. В его отчего-то злых глазах застыли болезненные слёзы. Ро… Ро… ― Т… т… твою м-мать… ― моя невероятная сила в миг меня покинула. Наоборот, я почувствовал себя сейчас не сильнее котёнка. Голова сама собой заторможено закачалась из стороны в сторону, при этом продолжая трястись, а дыхание как будто перекрыло. ― Дэн, что происходит? ― услышал я за спиной невероятно далёкий сейчас голос Сорена. Сорен. Он точно настоящий. Наверное. Внутри забрезжила хоть какая-то надежда на опору в происходящем море безумия, которое мотало меня по обжигающим волнам сильного шторма. ― Т-ты… тоже… в-видишь?.. ― сипло спросил я. ― Колина? Вижу, конечно, ― отозвался он. Нет, это… не может быть… настоящим… ― Н-нет… не его… это… это… ― я попятился, отойдя к противоположной стене от этого жуткого видения. Вот уж не думал, что когда-нибудь мне будет настолько страшно видеть… его. Кровь как будто испарилась из тела сквозь кожу. Мне было безумно холодно и я не чувствовал своего тела от слова «совсем». ― Дэн, не надо, ― Ро протянул ко мне руку, ― отдай повязку. Я моментально шарахнулся в сторону, не желая прикасаться к «этому», и забился в ближайший угол. ― К-кто ты, чёрт возьми, такой? ― я даже моргнуть был не в силах, боялся хоть на мгновение упустить «это» из вида. Почему? Я не знаю. Я не знаю, чего боюсь больше. Что он испарится? Что когда я моргну ― окажется, что у него совсем другое лицо и я стою и трясусь, как псих, перед совершенно незнакомым парнем? Что он… ОН так и останется передо мной и это наваждение никогда не пройдёт? Я сошёл с ума? Я… хочу сойти с ума, потому что хотя бы так я могу его видеть? ― Повязку, ― жёстко скомандовал он. Повязка. Я чувствую её. Я сжимаю её в руке. Мягкая. Настоящая. Ещё одна ниточка, связывающая меня с реальностью. ― Что происходит?.. ― прямо спросил я, надеясь поскорее разрешить этот сюрреалистичный абсурд. ― Отдай мне чертову повязку, Дэн, и я уеду! ― уже кричал он. Сверху послышался звук открываемой двери. ― Что здесь происходит? ― голос Реджи. Я держусь за реальность уже тремя ниточками. ― …к-куда это ты… уедешь? А?.. ― спросил я, несмотря на все ниточки чувствуя, что я схожу с ума. Неужели он собирается… туда? ― Дэн… я… Сверху послышалось протяжное мяуканье и голос Реджи: ― Эй, ты, куда намылился, а ну домой! Звуки возни, судя по всему, безуспешной, потому что Баффи сбежал вниз по лестнице и вцепился в штанину парня передо мной, продолжая довольно мяукать. Быть не может… он так реагирует только на… ― Т-т-т-твою мать… твою мать… твою мать… твою мать… ― я всё повторял эту фразу, не в силах остановиться и осмыслить происходящее, эта фраза как будто позволяла мне хотя бы остаться в сознании. ― Баффи, блин! ― парень отцепил когти кота от штанины и бережно бросил его на лестницу к Реджи. ― Держи его, чтоб тебя! Реджи, двигаясь медленно, словно в трансе, поднял Баффи на руки, не отрывая от парня глаз. Как я. ― Т-ты… ты… твою мать… ― даже мой голос трясло, как в лихорадке. ― Твою мать… нет… ― стенки сознания трещали по швам. Ещё немного и я… ― Что… ― Да объяснит мне кто-нибудь, что тут происходит?! ― вдруг взорвался Сорен. Сорен. Это ведь он притащил… «это». Откуда он взял его? Что он сделал? ― Ты… ты кого привёл?.. ― тихо спросил я его, боясь разозлить эту сущность пониманием её происхождения. Я боялся за каждое слово. Что, если оно разозлится? Убьёт? Всех? ― Я кого привел? Это вы что тут за цирк устроили?! ― Ро… ― выдохнул я. ― Нет… нет, это… невоз… ― горло резко пережало что-то твёрдое и жёсткое. Стены пали. Не в силах больше устоять на ногах, я сполз вниз по стене, не переставая таращиться на существо перед собой, так похожее на Ро, которое попросту не могло быть Ро. ― Ро? ― с сомнением в голосе переспросил Сорен. «Это» подошло ко мне, схватив меня за грудки, подняв на ноги и встряхнув. Оно касается меня. Оно материальное. Господи. ― Ненавидь меня, как и раньше. Позволь Сорену сделать тебя счастливым. И не смей себя ни в чем упрекать, понял? ― оно закусило губу, после чего пылко впилось уже в мои собственные губы на пару бесконечных секунд, отстранилось и резко разжало хватку. Этот поцелуй… господи. Я на одних инстинктах вцепился в него, не позволяя отойти. Я совершенно не контролировал лихорадочно трясущееся тело, но, превозмогая боль и онемение, продолжал цепляться за него и пытаться сказать хоть что-то, но выходило лишь шевелить губами, словно рыба, выброшенная на берег. Оно вырвало повязку из моих рук, в который раз попытавшись вывернуться, но я сжал крепче. Я сожму настолько крепко, насколько придётся. Не пытайся, пока я не пойму. Не пытайся, пока не ответишь на все мои вопросы. Не пытайся. От тебя меня отцепит только врач, вколовший мне транквилизатор и попутно объяснивший, что я спятил и теперь всегда смогу видеть тебя. ― …Ро?.. ― тихо-тихо уточнил я. Оно крепко зажмурилось, нацепив отнятую повязку на глаз и заворочавшись, стиснув мои запястья в попытках высвободиться, словно от произношения этого имени ему было больно, как демонам бывает больно от звуков молитвы. ― …Ро?.. ― повторил я, в той же тональности, словно записал этот вопрос на кассету и был готов воспроизводить снова и снова, пока не услышу ответа. ― Черт, да отпусти меня, Дэн! ― он впился в меня взглядом, полным боли. ― У тебя все есть, чего ты держишься за такое говно как я?! Чего вцепился мертвой хваткой?! Будь уже счастливым, сукин ты сын! ― он дёрнулся особенно сильно и наконец вырвался. ― Я не должен был поддаваться эмоциям и приезжать сюда, забудь! Едва он вырвался, я снова схватил его, ещё более жёстко. Инстинкт. Словно держать его сейчас было важнейшей целью моей жизни, моей миссией, которую надо умереть, но исполнить. ― …т-ты… п-призрак?.. ― со страхом в голосе озвучил я одну из приходящих в голову версий. Призрак. Зомби. Демон, принявший ЕГО обличие. Моя собственная шиза. Что?.. ― Живой я, блядь! ― крикнул он. Голос сорвался, и он сипло закашлялся. Что… живой?.. Но как же… этого не может… ―…к-как?.. я же… я… этими… ру…к-ками… ― всё сложнее было говорить, проталкивая слова через глотку. ― Я вообще не понимаю, почему ты меня похоронил, ― хрипло сказал он. ― Может потому, что он получил твой гроб на руки? И, может, потому, что мы были на твоих похоронах? ― вставил Реджи и спас меня от части слов, которые сейчас было так трудно произносить. Я вздрогнул, услышав это со стороны. Это на самом деле. Всё это ― на самом деле. Я не сплю. Я не один ЕГО вижу. ― Н-но… тела… тест… Гар…ри… я же… я-ящик… в этих… р-руках… т-ты… твоё… ― пытался я объяснить хоть что-то. Хоть что-нибудь. ― Мой гроб? ― удивлённо спросил Ро, отшатнувшись от меня. ― Что тебе рассказал Гарри?! ― Т-ты… пожар… два… т-тела… родственник…и… ― из последних сил изъяснялся я, как мог. На большее я был сейчас попросту не способен. ― Он что, ВСЕ тебе рассказал? ― вдруг спросил Ро, зверея на глазах. ― В-всё… ― я заторможено кивнул. Ро сбивчиво задышал, замотав головой. Он стал метаться из стороны в сторону, словно в попытке вырваться, но забыв, где выход. Наконец, он обнаружил его и двинулся к ступеням вниз. ― Нет! ― инстинкты выручили снова. Я отчаянно схватил его, пришпилив к стене настолько крепко, чтобы даже не двинулся. ― Н-нет… ― я замотал головой, ничем более не в силах пояснить свои действия. ― Два долбаных идиота, ― устало выдохнул Реджи. ― Ночь на дворе, Дэн, тащи его в квартиру, пока соседи не вызвали полицию. Получив указание, я тупо потащил… Ро за собой, в квартиру Реджи, не отцепляясь от него ни на мгновение. Просто тащил, пёр вперёд, не замечая вокруг ничего. Мы все зашли в квартиру. Замок двери щёлкнул, и вдруг в тишине раздался нервный смех и голос: ― Не будете же вы держать человека силой, ― я ощутил сопротивление сжатого предплечья, которое потянулось прочь, и стиснул руку крепче. Не уйдёшь. Вообще. Никуда. Никогда. ― Ты что, жить не можешь без того, чтоб Дэну нервы не трепать? ― укоризненно спросил Реджи, опустив Баффи на пол. ― Проходите в гостиную, я сварю кофе. Всё ещё пребывая в трансе, я прошёл в гостиную. Диван. Надо сесть. Согнуть колени. Не гнутся. Приложив усилие, рывком, я всё же согнул их, опустившись на мягкий диван. Углом зрения я видел, как Сорен разместился в кресле, кажется, глядя на нас. Нас. Меня и тебя. Я держу тебя. Почему ты всё ещё стоишь? Неважно. ― Отпусти руку, я сяду. Голос. Кажется. Что он сказал? В комнату зашёл Реджи, поставив на столик поднос с четырьмя кружками. ― Садись, чего стоишь? Это в моей голове? Но я же сижу. Да? ― Как? Он руки не разжимает, ― раздражённый рык. Ты дёрнул меня на себя, сев на диван и резко усадив к себе на колени. Тёплые, движущиеся. Это казалось мне сейчас таким абсурдным, хотя бы потому, что сам я не мог даже моргнуть, и тело моё было словно вытесано из камня. ― А ты думал, ― пятно, которое, кажется, было Реджи, исчезло из поля зрения. Наверно, он сел на другое кресло. ― Итак, ты воскрес… пиздец… просто пиздец… Я почувствовал бережное прикосновение пальцев к запястью. Нежное, тёплое, мягкое, и узнал это чувство. Ро?.. Настоящий?.. ― Лучше бы ты по-прежнему меня ненавидел, ― прозвучало недалеко от уха, заставив вздрогнуть, ― Я не мог даже предположить, что ты узнаешь. Я не хотел всего, что ты пережил. ― Ро. Это действительно Ро. Живой. Невероятно… Я резко схватил его по-прежнему негнущимися руками, крепко сжав и уткнувшись в его плечо. Внутри что-то звонко лопнуло, и меня вновь затрясло. Я плакал, словно в комнате не было никого, кроме меня и, конечно, него, того, кого я крепко сжимал сейчас в объятьях. ― Может, ему успокоительного дать хоть? ― послышался фоном сочувственный голос Реджи. ― Учитывая, сколько он жрёт антидепрессантов? ― голос Сорена, пропитанный сомнением. ― Сомневаюсь, что поможет. Но хуже не будет, наверно. ― Тогда сейчас. Да и мне тоже не помешает. Не каждый день у меня в доме люди воскресают… Не знаю, то ли это моя дрожь, то ли ты теперь тоже дрожал. Я стиснул тебя крепче, продолжая всхлипывать. Ро. Живой. Мой хороший… я ведь думал, больше никогда не коснусь тебя. А сейчас ты здесь, прямо вот здесь, прижимаешь меня к себе. А ведь чуть не ушёл. Идиот. Какой же ты идиот, Роуэн Хэйз. ― Малыш… ― ласково произнёс ты, погладив меня по спине. Я буквально тонул лицом в твоём плече, так сильно, что почти не мог дышать. ― Дурак… ты… ты такой дурак!.. И брат… братец твой!.. Чёрт! ― я слышал, как трещит ткань, и хрустят кости от того, насколько сильно я сжимал тебя. ― Я задыхаюсь, Дэн, ― просипел ты. ― Реджи, где его комната? Я с трудом ослабил хватку, хотя и боялся, что, стоит мне сделать это ― ты растворишься прямо в моих руках. ― В дальний коридор, сразу направо. Я чувствовал, как ты поднял меня на руки как всегда легко и понёс, видимо, в комнату, указанную Реджи. Я крепко держался за тебя, ничуть не противясь твоим действиям. Плевать. На всё плевать. Ты рядом. ― Это и есть его муж? ― приглушённо услышал я. ― Я сам пока это до конца не осознал, ― шумный и судорожный глоток. ― Но если у нас не коллективные галлюцинации… то да. Это Ро. ― Черт… Мы зашли в комнату. Ты ногой притворил дверь и опустил меня на постель. Окружающее пространство освещал только монитор ноутбука, стоящего на столе. Я всё ещё цеплялся за тебя, не позволяя далеко отстраниться. Никак не получалось восстановить дыхание, оно до сих пор было сбитым, а по щекам всё ещё текли неконтролируемые слёзы. Ты присел на край постели, уткнувшись лбом в мой лоб. ― Ро… ― я поражённо вглядывался в твои глаза, один из которых почему-то был под повязкой. Но я не думал, что нужно спрашивать. Не сейчас. Ты мягко и трепетно коснулся моих губ своими, сначала верхней, потом нижней, слегка царапая повязкой щёку. Я всё ещё дрожал, но осторожно отвечал тебе, сжимая твои плечи крепко, но нежно. Самый желанный и сладкий поцелуй на свете… невозможный, нереальный, но, тем не менее, настоящий. Сколько людей, похоронив любимых, могли после исполнить своё самое сокровенное и несбыточное желание ― обрести их вновь? Сильно сомневаюсь, что многие. А я, получается, был именно таким. И как бы я жил, если бы никогда больше не смог поцеловать тебя? Господи… руки скользили рывками, и я мягко обнял тебя, прижимая к себе. Ты медленно отстранился, тяжело вздохнув. ― Ро… ― тихо шепнул я самое сладкое слово на свете. ― Ро… Живой… ― Если не перестанешь так меня сжимать, стану не совсем живым. Я вздрогнул от такой перспективы, ослабив хватку. ― Я же… я же тебя этими руками… п-похоро…нил… ― вновь шокировано прошептал я. Этими руками я трогал твою надгробную плиту. Этими руками я касался ящика, в котором лежало твоё тело. Этими руками… ― А с этого места поподробнее, ― ты разогнулся, сев и взглянув на меня требовательно, так, что на мгновение я даже ощутил себя в чём-то виноватым. ― …ч-что поподробнее?.. ― опешил я, скользнув рукой ниже и сжав твою ладонь в своей, поглаживая пальцами твою кожу, выпирающие косточки на кисти. Все помню наизусть. ― Почему ты был уверен, что хоронишь меня? ― Гарри сказал… ― тихо признался я, но решил добавить, чтобы не быть понятым превратно. ― Два тела… сгоревших… мужчины и парня… молодого. Оба родственники Гарри… он сказал… это можешь быть только… ― я закусил губу, не в силах закончить фразу. Хотя ты сидел вот здесь, передо мной, я всё ещё не мог так запросто и спокойно говорить об этом всём. Это было слишком ужасно и до сих пор чересчур реально. ― Это я устроил пожар, ― мрачно ответил ты. ― Но как, мать вашу, вы на него вышли и зачем ты вообще меня искал? Мне казалось, мы уже все обсудили. ― Ты… ― я поражённо распахнул глаза, невольно зацепившись за последнюю фразу. ― Ты что, правда?.. Ты всерьёз говорил тогда всё? ― я вновь начал подрагивать от мысли, что я не ошибся и тогда всё было по-настоящему. ― Ты… правда хотел уйти? Я тебе больше… не нравлюсь? ― одна эта мысль выкорчевала в моей груди огромную кровоточащую дыру. Когда я прошёл через столько всего, оказалось, что я действительно тебе надоел, и ты предпочёл бы ту жизнь, чем жизнь рядом со мной? ― Нравишься… ― тут же утешил ты меня, шумно сглотнув, сжав мои пальцы, и сдавленно произнёс: ― Гарри… тебе сдал меня с потрохами, да? ― я кивнул. Эта мысль явно доставляла тебе боль, пусть я и не понимал, почему. В принципе, я понимал, конечно, почему ты никогда мне не рассказывал об этом. Но теперь я просто узнал всё от другого человека, так что, я просто знаю и всё, что здесь плохого? Просто лучше знаю тебя. Это ведь не изменит моего отношения к тебе, ничего подобного. Зачем бояться? Я сел, мягко обняв тебя за талию и прижавшись, чтобы ты уж точно не нервничал и не выдумывал себе всякого. ― Я люблю тебя, Ро, ― выдохнул я в твоё ухо, чтобы ты понял наверняка. ― Я убил отца и его приятеля, Дэн, ― резко сказал ты, заставив меня вздрогнуть. ― Я… я понял… интуитивно… ― тихо сказал я. И говорил правду. Этот факт меня почему-то совершенно не шокировал, словно ты сказал нечто бытовое, а не то, что убил двоих человек. Странно. Я не испытывал по отношению к этому ничего. Разве они не заслужили? Разве это плохо? К тому же, не голыми руками ведь. А это другое. Немного. Будь я на твоём месте, я сделал бы то же и точно не испытал бы угрызений совести… ― Ты не должен был ни о чем об этом узнать, Дэн. ― Это я тоже понял… нет. Я так не согласен, ― я замотал головой. ― Я люблю тебя, Ро, ― твёрдо повторил я. Неужели всё ещё не понимаешь, а?.. ― Чёрт, Дэн… ― ты приник ко мне с жадным поцелуем. Я закрыл глаза, отвечая порывисто, пылко. Я думал, мы больше никогда не увидимся, думал… чёрт, сколько всего я думал. Эта разлука была целой вечностью. Я обнял тебя за шею, увлекая за собой и ложась на постель. Невольно выгибаясь, я старался прижаться к тебе каждой клеткой своего тела. Ты сбито дышал, дрожащей рукой забравшись под мою кофту и погладив меня по животу. Такое привычное и почему-то жутко интимное прикосновение. Я тихо застонал в поцелуй, ероша твои короткие волосы, и невольно зацепился за нити повязки, стянув её, но заметив это лишь краем сознания. Плевать. Разве это важно? Вдруг ты резко разорвал поцелуй, отстранившись и встав с постели. ― Прости, я не сдержался. ― …что значит «прости»? ― недоумённо и с опаской спросил я. Это прозвучало так, словно наш поцелуй был чем-то неправильным, чем-то, чего ты не должен был делать. Но ведь это не так. Это было самым правильным на свете. ― Я не имею права больше к тебе прикасаться. Я удивлённо и совсем ничего не понимая вглядывался в твою фигуру со спины, которая возвышалась надо мной, обрамлённая светом монитора. Ставшую вдруг холодной и отрешённой. Словно ты правда лишь заглянул ко мне из другого мира и теперь обязан был вернуться. На мгновение я вновь поверил в это. По-настоящему поверил. ― Почему?.. ― я тоже сел на постели, не отрывая взгляда от тебя. Вдруг ты всё же исчезнешь?.. ― У тебя есть Сорен. ― …ты что, правда дурак? ― обалдело спросил я. ― Какой, к чёрту, Сорен? ― я даже встал от возмущения. ― Дэн… ― ты шумно выдохнул, словно уже был готов начать меня убеждать, что я должен быть именно с Сореном. Совсем поехал, чтоб тебя. ― Что «Дэн»? ― начинал злиться я. ― Ты, чёрт возьми, вообще не слушал, что я говорил там, на лестнице? ― я подошёл, порывисто обняв тебя со спины за пояс и уткнувшись в твою шею. Сейчас был тот редкий момент, когда я чувствовал себя самым умным в комнате. И это при том, что находился в ней не один. Какой же ты упрямый осёл, Хэйз, уму непостижимо, до чего ты упрям. Тебя от моего прикосновения словно ударило током. Ты запрокинул голову назад, тяжело задышав. Я мягко погладил тебя по волосам, поцеловав в тонкую пульсирующую вену на виске, в шею, коснувшись губами крохотной родинки возле повреждённого глаза, почти незаметной, но я слишком часто смотрел на тебя не для того, чтобы не увидеть её. Ты положил руку поверх моей, переплетя пальцы. ― Ты моё искушение… ― прошептал ты. ― Почему искушение?.. ― так же тихо ответил я в твою шею, уткнувшись в неё носом и с наслаждением вдыхая родной запах с лёгким оттенком мыла. ― Я не смог совладать с собой, я так хотел тебя увидеть хотя бы один раз… «Хотя бы один раз» он меня хотел увидеть… ну разве не дурак совсем? Зачем один раз, если ты можешь видеть меня хоть всё время? Сам себе выдумываешь чёрт знает что. Ну вот как с тобой совладать? Хоть на цепь сади, чтобы опять не сбежал очертя голову из-за надуманных проблем. Хрен я тебя ещё хоть на шаг отпущу, знаешь? И даже если опять будешь говорить, что я больше тебе неинтересен ― точно на цепь посажу. Допрыгался. Правду Редж сказал, прямо жить не можешь, не потрепав мне нервы… Ох, Ро. Как же я тебя люблю, дурака такого. ― Это же хорошо… ― я говорил с тобой уже немного устало, как с маленьким глупым ребёнком, который в упор не хотел понимать очевидного. ― Ты ведь дурак такой, всё уйти порывался, даже зная, что я думаю… ― я покачал головой, не представляя, как можно быть таким жестоким. ― Как можно… ― Ты продал нашу квартиру? ― неожиданно спросил ты, немного выбив меня из колеи этим вопросом. Я виновато кивнул. ― Мне было так больно видеть тебя там всё время… Ро… ― я сжал тебя крепче. ― Какой же ты дурак… ненавидь меня, будь счастлив… ― я закусил губу, потёршись носом о твою шею. ― Дурак… ― Ох, ― шумно выдохнул ты, крепко сжав моё запястье. Тает. Наконец-то доходит всё, что я говорю. ― Любимый… ― я поцеловал тебя в шею, за ухом. Провёл кончиком языка по раковине уха, где раньше была куча серёжек, а сейчас от них остались лишь пустые проколы. ― Нас там ждут, ― с придыханием сказал ты. ― Думаешь?.. ― выдохнул я расстроенно и с явным намёком, что не жду положительного ответа, прикусив мочку твоего уха, слегка потянув и отпустив. Вжавшись в тебя, свободной рукой, которую не держала твоя ладонь, я забрался под твою кофту, погладив по торсу. Отощал совсем. Куда я тебя отпущу такого? Ты вздрогнул, перехватив мою руку. ― Ро?.. ― недоумённо спросил я. У меня возникало нелепое чувство, словно ты избегаешь моих прикосновений. Почему сейчас-то? Ты в ответ лишь приподнял мою руку, поцеловав в ладонь. Этот жест… Роуэн… Я медленно обошёл тебя, встав спереди. Взяв за руки, я заглянул в твои глаза. ― Я люблю тебя, ― снова повторил я, почему-то думая, что ты в этом по непонятной причине сомневаешься. И, наверное, всё ждал ответа. До этого ты не отвечал. ― Я тебя тоже. Стало чуть спокойнее. Но не до конца. ― Тогда почему ты так хотел спихнуть меня другому? ― без упрёка спросил я, стараясь даже подать это шуткой, но улыбнуться сил так и не нашёл. Неужели даже не приревновал? А вдруг ты знаешь, что мы с ним… чёрт… ― Хотел, чтоб ты был в безопасности. Чтобы тебя оберегали. Чтобы ты спокойно спал. Чтобы тебя больше никто не смел обидеть. ― Дурак… ― вновь беззлобно повторил я. ― Моё место рядом с тобой. Это всё возможно только рядом с тобой. ― Ты ведь понимаешь, что я сяду? Я дёрнулся, поняв, что даже об этом не задумывался. Опустив взгляд, я покачал головой, крепче сжав твои руки и уверенно сказав: ― Не сядешь. ― Малыш… ― ты нежно поцеловал меня в висок. ― Я слишком много натворил, пора отвечать за свои поступки. ― Зачем?.. ― мягко и нервозно спросил я. ― Давит, ― ты сжал кофту на груди, указывая на место. ― И что, то, что ты отсидишь ― поможет? ― я нахмурился, так как мысль казалась мне крайне глупой. Сидеть должны те, кто не раскаивается. И вообще, так-то и я сидеть должен. Вот вместе бы и сели. Весело. ― Не знаю. Не знает он, а уже в тюрьму рвётся, ну что за человек… тоже мне, нашёл расплату за содеянное. Хотя, вспоминая, как я пытался «очиститься»… да мы идеальная пара. Только его проступки, наверное, серьёзнее, как минимум с точки зрения закона. Я сильно закусил губу, низко опустив голову. Всё повторяется. ― И я опять бесполезен и не могу помочь, да?.. ― отчаянно спросил я. ― Ро… я хочу хотя бы разделить это с тобой. Сделать всё, что в моих силах, ― уже твёрже сказал я, положив ладонь на твоё солнечное сплетение, туда, где давило. Ты жив, это самое важное. Если уж у тебя и есть пунктик насчёт «отсидеть»… ну что ж, значит, дождусь и буду ходить хоть каждый день. Так и знай. Ты, даже умерев, от меня не избавился, Хэйз, напугал тоже своей тюрьмой. ― А я хочу заняться с тобой сексом, но я же сдерживаюсь, ― лучезарно улыбнулся ты. Как всегда в таких серьёзных ситуациях шуточки свои шутишь, идиот. Дверь скрипнула, и я увидел, что в комнату с сиплым мявом проскользнул Бафомет и скрылся где-то под столом. ― …и зачем же? Сдерживаешься… ― я улыбнулся уголком губ, взглянув тебе в глаза. Если уж ты взялся шутить, говорить с тобой серьёзно сейчас бесполезно. ― Пойдём, ― вдруг сказал ты, за плечи повернув меня к двери. Опять? ― Ро, почему ты так меня избегаешь? ― прямо спросил я, упрямо развернувшись к тебе лицом. Подозрения в этом уже достигли пика, превратившись в факт. ― В каком смысле? ― якобы удивился ты. Как же. ― Пытаешься меня кому-то спихнуть, избегаешь контакта, и даже сейчас куда-то ведёшь, когда мы, наконец, вместе… ― я опустил взгляд. Мне сейчас, например, на всё плевать. Я бы не выходил отсюда вовсе и так и остался с тобой здесь, пока нас не выдворит отсюда, разве что, какая-то катастрофическая нужда. ― Я больше не уверен в себе, ― ты вновь стал абсолютно серьёзным, черты лица резко огрубели. ― Что значит не уверен? ― нахмурился я. ― Я… боюсь, ― ты отвернул голову в сторону, избегая взгляда на меня. ― Чего ты боишься?.. ― мягко спросил я, не представляя, что там ещё у тебя в голове зародилось. Я провёл пальцами по твоей щеке, но не вынуждал поворачивать голову, понимая, что тебе просто сложно сейчас говорить, глядя мне в глаза. Выкладывай уже, Ро, кто, если не я, разгонит твоих кусачих тараканов в голове? У меня уже иммунитет, чего там, столько раз они меня кусали. ― Всего, ― зажмурился ты. ― Роуэн… ― я прижал тебя к себе, поцеловав в уголок губ и погладив по голове. ― Как это ― всего? И меня боишься?.. ― Скорее, за тебя. ― А чего за меня бояться, глупый? ― я продолжал ласково смотреть на тебя. Нашёл, за кого бояться. Как будто я на хрупкую девочку похож. Или уже похож? Докатился… гроза старшей школы. Приехали. ― Что не смогу защитить. Я хотел сказать что-то о том, что меня, вроде бы, и не надо защищать, но в итоге наружу всплыло другое, заставившее и меня опустить глаза. ― Я вот уже не смог защитить тебя… ― мрачно вспомнил я. И как ты можешь после такого бояться? Было бы, за кого… ― Это было невозможно, Дэн. ― Возможно, ― упрямо сказал я. ― Я повёлся, как дурак, на то, что ты больше не хочешь видеть меня… ― я нервно облизнул губы. Ты притянул меня к себе и крепко обнял. ― И хорошо, что повелся. ― Нет. Не хорошо, ― твёрдо поспорил я. ― Мы бы узнали раньше, вытащили тебя и… не было бы этого всего. ― Нет. Он бы убил тебя, ― глухо сказал ты, сжав мою кофту на спине. Я уткнулся в твоё плечо, почувствовав, что оно всё ещё влажное от моих слёз. Дурак. ― Каким образом, если бы его схватила полиция? ― Поверь мне, его бы это не остановило. ― Остановило бы. И всё было бы хорошо, ― продолжал упрямиться я. ― Дэн, ― ты отстранил меня, взглянув в лицо. Чего же ты там натерпелся? Твой повреждённый глаз не фокусировался, отчего зрачки были разными. Но меня это не смущало ничуть. Я лишь протянул руку, погладив тебя по лицу и проведя большим пальцем по тонкой коже под слепым глазом. ― Главное, что ты и Гарри в порядке. ― Я хочу, чтобы и ты был в порядке. Ро, ― я крепче сжал твою руку. ― Тебя считают погибшим. Мы просто уедем отсюда. Я уже всё продал. Мы сядем на самолёт и улетим куда угодно. ― Дай мне время. ― На что? ― не понял я. ― Все решить. ― Что решить? Объясни, ― нахмурился я. Что ещё ты там собрался решать опять? Давай, убей меня. ― Я… ― ты поджал губы, опустив голову. ― Я… ― ты пунцовел на глазах, чему я невольно поразился, поняв, что, кажется, ещё никогда не видел, как ты краснеешь. А ведь это было заметно даже при скудном свете ноутбука. Я отвёл взгляд, понимая, что тебе трудно говорить, и не смущая тебя дополнительно ни своим прямым взглядом, ни попытками поторопить. Боялся спугнуть. Лучше подождать, пока ты сам соберёшься с духом. ― Я не уверен… что смогу с тобой… спать. ― …из-за всего этого… да? ― как можно мягче уточнил я, усилием воли переборов дрожь в теле. Твои губы скривились, голова была всё так же опущена. ― Теперь понимаю, ― тихо сказал я. ― Это же совсем не самое главное. Я люблю тебя. Не секс, а тебя, ― выдохнул я, покачав головой. Глупый. ― Я был готов любить тебя всегда, даже думая, что ты в земле лежишь, и я больше никогда тебя не увижу, ― напомнил я. ― Ты правда думаешь, что это меня отпугнёт? Не глупи, муж… Ты слегка дёрнулся, видимо, от моего привычного в наши тихие будни к тебе обращения, и вовлёк меня в поцелуй, проведя рукой по моей шее. Я мягко ответил, погладив твою руку, а второй ладонью проведя по твоей спине. Как только ты отстранился, я открыл глаза, мягко на тебя глядя. ― Я столько говорю, а ты всё никак не поймёшь, насколько сильно я люблю тебя. Ты мне дороже всего на этом свете и я абсолютно на всё готов ради тебя, ― уверенно сказал я. ― Я просто очень счастлив, когда ты рядом. Я чувствую себя дома, где бы ни был, если ты рядом. На своём месте. Я знаю, что я именно там, где должен быть. Где больше всего хочу быть. Рядом с тобой, Ро. Ты сгрёб меня в охапку, тесно прижав к себе. Ну неужели дошло, наконец? Нашёл проблему, право слово. Глупый. Я прикрыл глаза, просто наслаждаясь этой близостью. Чёрт, я бы вечно просто стоял вот так, заключённый в твои объятья. Пожалуй, единственное заключение, которое настолько мне по душе. ― Какие будут пожелания, муж? Тропический остров? Дом с окнами во всю стену с видом на море? Мегаполис? Тихий пригород? ― Ты под боком. Как бы слащаво это ни звучало. Я улыбнулся последней фразе, погладив тебя по спине. ― Я буду под боком в любом из этих мест. Потому можешь выбрать. ― Куда только захочешь, ― непримиримо ответил ты. ― Ладно, ― я поцеловал тебя в уголок губ, испытывая прямо-таки щемящую нежность от твоего такого привычного упрямства. ― Тогда давай утром поедем в аэропорт, или хоть сейчас, и сядем на первый улетающий самолёт? ― А что будем делать с народом в гостиной? ― вспомнил ты, поглаживая меня по бёдрам. Чёрт, я прямо сейчас готов морально кончить от твоих прикосновений. Однако, задумавшись об этой неприятности, я отвёл взгляд. По глазам резануло ярким светом от экрана ноутбука. ― Думаешь, если попросить их в случае чего никому не говорить о твоём воскрешении, не прокатит?.. ― робко спросил я, прекрасно осознавая, как глупо это звучит. ― Не уверен, ― ты чуть присел, приподняв меня за задницу и вынуждая обхватить тебя ногами, что я и сделал, не став возражать. ― Ты чего?.. ― Скучал по ощущению твоего тела. Да. Я тоже скучал, муж. Я тесно вжался в тебя, обнимая. Такое простое ощущение одной из наших любимых поз, а при том всё равно чертовски волнующее. Всегда поражался, как ты легко держишь меня на руках, и это при том, что по телосложению, по крайней мере на вид, ты мне заметно уступал. ― Но ведь невозможно доказать, что ты виноват, ведь так? ― расслабленно уточнил я. ― Конечно. Я ведь не первый раз лишаю человека жизни, ― не менее спокойно ответил ты, шумно втянув носом возле моей шеи и коснувшись кожи ресницами. Едва заметное ощущение, но сейчас даже мимолётный воздушный поток я чувствовал крайне остро. ― Или ты думаешь, что дом вспыхнул случайно сам по себе? ― Да. Сам по себе, ― я несмело улыбнулся, поцеловав тебя в шею и надеясь, что ты поймёшь по моему тону, что я имею в виду. ― А ты чудом спасся. Ведь так? ― я посмотрел в твоё лицо, чтобы по глазам ты наверняка понял, что я просто излагаю «официальную версию». ― Хочу съесть тебя. ― Ешь, ― тут же шепнул я в твои губы, после чего ты, не медля, уронил меня на постель, задрав кофту и нежно поцеловав в живот. Я подрагивал от удовольствия, ероша рукой твои волосы и подставляя под мягкие губы каждый участок тела. ― Голодом себя морил, паршивец, ― сказал ты ворчливо, рывком расстёгивая мои джинсы. Неужели так заметно? ― Совсем немного, ― не стал врать я, улыбнувшись. ― Слишком скучал по твоей стряпне… Я продолжал подрагивать от твоих прикосновений, наблюдая, как ты приспускаешь мои джинсы, покрывая бёдра поцелуями и укусами. Только немного тревожила мысль, что… ведь ты только что говорил мне, что не сможешь, и уже?.. Ладно, это ведь совсем неважно, да? Я шумно ахнул, ощутив, как твои нежные губы коснулись головки члена, и бесстыдно развёл ноги шире, кусая губу и поглаживая тебя рукой по волосам. ― Ро… Ты отстранился, полностью стянув с меня джинсы с бельём и поцеловав меня в колено. Поймав момент и не удержавшись, я осторожно сел, схватив твоё лицо и вовлекая тебя в жадный поцелуй. ― Я весь твой, муж… ― жарко шепнул тебе я. Ты в ответ кивнул, улыбнувшись, стянул с меня кофту и уложил обратно на постель, удобно устроив и улёгшись сверху. Мы целовались так, словно действительно собирались друг друга съесть. Ты поглаживал ладонями моё полностью обнажённое тело, а сам был одет, отчего я чувствовал себя немного беззащитным перед тобой, но сейчас это чувство, именно по отношению к тебе, казалось чертовски приятным и возбуждающим. Я невольно приподнимался, потираясь членом о твоё бедро и ты, видимо, уловив моё нетерпение, спустился ниже, замерев над моим пахом. Хоть я и был возбуждён до предела, я не решался ничего говорить или как-то торопить тебя, понимая, что ты, возможно, пытаешься сейчас преодолеть себя. Боялся задеть за больное. Лишь мягко поглаживал твои волосы, шею и плечи, чувствуя, как член подрагивает от нетерпения. Наконец, ты обхватил его губами, плавно заглатывая. ― Ах, Ро… ― не в силах больше держать себя в руках, я подавался тебе навстречу, кусая губу и тихо постанывая. ― Ро… да… Ты ускорял темп движений, расслабив горло и с лёгкостью вбирая в него мой член полностью, словно они просто идеально подходили друг другу. Ро… я стонал уже в голос, сжимая пальцами то простынь, то края подушки, и сходя с ума от такой невозможной и безумно желанной близости. Как же давно я мечтал об этом, Ро… тобой я никогда даже не пытался управлять во время минета. Ты всегда умудрялся угадывать, когда надо замедлиться, когда ускориться, когда замереть… словно ты настолько прекрасно меня знал, что предугадывал всё это. И это было чертовски хорошо. Мы в этот момент по-настоящему становились одним целым. Я полностью забылся, положив руку на твои волосы и начав мягко массировать затылок и кожу головы. ― А-ах! Ро… Твои ладони вскользь стали прохаживаться по торсу, лишь сильнее дразня меня и заставляя выгибаться, подставляя себя ласкам. Я закатил глаза, изогнувшись и выпалив: ― Ещё… чуть-чуть, Ро… М-м! ― я толкнулся глубже в твоё горло, кончив бурно, как уже слишком давно не кончал. Судорожно дыша, я продолжал ерошить пальцами твои волосы, пытаясь хоть немного прийти в себя. Словно в трансе я видел, сквозь пелену в глазах, как ты сглотнул мою сперму, влажно выпустив мой член изо рта. ― Ро… ― всё не унимался я, облизывая пересохшие губы. ― Да, малыш? ― ты заботливо прикрыл мои ноги одеялом, уложив голову на моё бедро поверх. ― Ты самый лучший, Ро… ― я гладил тебя по голове, прикрыв глаза. ― Люблю. Мне хочется говорить об этом беспрерывно. Ро… я ведь думал… больше никогда не скажу тебе это… чёрт… ― Тебя ждут в гостиной, ― ты скосил взгляд в сторону двери, которая так и оставалась слегка приоткрытой после того, как в комнату прошёл Баффи. Сейчас я его не наблюдал, возможно, он интеллигентно решил нам не мешать. Хотя, зная этого вуайериста… ― Я не отпущу тебя ни на шаг, Ро, ― предупредил я, коснувшись пальцами твоей щеки. Хотя и подозревал, что ты просто уже устал немного от моего никак не проходящего шока. Но ещё бы. Кто вообще переживал воскрешение самого дорогого тебе человека, с чьим уходом ты с таким трудом почти смирился, и вдруг… ― Я никуда отсюда не денусь, ― заверил меня ты. ― …я боюсь, Ро. Я действительно очень боюсь. Боюсь отпустить тебя хоть на секунду. Боюсь… я всё-таки сошёл с ума и… и ты исчезнешь… ― я поджал губы. Отчасти было стыдно за такие мысли, но я действительно боялся после всего. И ничего не мог с этим поделать. Долбанные нервы. Ты внезапно укусил меня за живот, заставив негромко вскрикнуть. ― Ай!.. ― возмутился я. ― Ты чего? ― Не сошел, ― уверенно ответил ты. ― Честно?.. ― Ты мне только что в рот кончил, стал бы я врать об этом?? ― спросил ты с деланым возмущением. Я невольно покраснел, фыркнув. ― Как это связано ― не представляю… ― признался я, нехотя сев и начав натягивать на себя одежду. ― Точно никуда не денешься? Клянёшься моей жизнью? ― Клянусь, ― ты задумчиво елозил языком по зубам, а после вытянул изо рта короткий жёсткий волос. ― Стала бы галлюцинация тебя попрекать твоей же небритостью, м? Тут я покраснел уже окончательно, не сдержав улыбки. ― Так ты не предупреждал, что воскреснешь, ― я не всерьёз надулся, натягивая уже вторую кроссовку и завязывая шнурки. Я пытался шутить об этом, чтобы поскорее снять с себя напряжение и сделать этот факт каким-то более обыденным. Не знаю, получалось ли. Разве что совсем немного. Ты всё так же внезапно задрал мою кофту, поцеловав меня в копчик. Я замычал от удовольствия, расслабленно сложившись пополам. Невольно вспоминалось, как мы иногда, ты в частности, делал мне массаж, плавно переходящий в ленивый и тёплый секс. То самое ощущение твоих губ, ладоней на коже. ― Ещё… ― довольно простонал я. ― Сходишь ― получишь еще. Провокатор. ― Ладно, ― не стал спорить я, встав, взяв тебя за голову так, что закрыл твои уши ладонями. Мягко и продолжительно прижавшись к твоим губам, я нехотя отстранился. ― Помни. Моей жизнью, ― на всякий случай сказал я, выдохнув и выйдя за дверь. В гостиной обстановка была напряжённая. Реджи сидел в кресле весь пунцовый до кончиков ушей, хотя, Сорен лишь флегматично меня оглядел. Я замер у дивана, стыдливо отведя взгляд. ― Всё-таки было слышно, да?.. ― понял я. ― Еще как, ― Сорен хмыкнул, скрестив руки на груди. ― Я так понимаю, это и есть твой бывший муж? ― прокурорским тоном спросил он. ― Да, ― кивнул я. ― Это он, ― я довольно легко выдерживал его прямой взгляд, не отводя глаз, хотя он, кажется, ожидал другого, и моё спокойствие не слишком его радовало. ― Теперь мне стало понятнее, чем тебя зацепил этот человек, ― Сорен первый не удержался и опустил взгляд. ― Признаться честно, мне и самому после некоторого времени общения с ним невыносимо захотелось сократить дистанцию до минимума. Он притягивает. ― Да, ― кивнул я, прикрыв глаза. ― Он такой. Реджи тяжело вздохнул, подперев голову рукой и, кажется, наконец расслабившись хоть немного. ― И как только я-то сюда попал… ― он сокрушённо покачал головой. Сорен выпалил сразу следом, словно не услышал Реджи вовсе: ― Я хотел заняться с ним сексом прямо в туалете придорожного кафе, в которое мы заехали, ― зачем-то сказал он поражённо, нахмурившись и отведя взгляд. ― М-м… если честно, немного не понимаю причину твоего удивления, ― искренне отозвался я. Я знал, как ты умеешь привлекать к себе. Однако мысль о том, чтобы ревновать, показалась мне даже чересчур смехотворной. Я не знал, как ты познакомился с Сореном и что там вообще было, и, честно говоря, мне почему-то это было абсолютно неинтересно. Как минимум сейчас, пока были дела и поважнее. К тому же, я просто в тебе ни капли не сомневался. Вот и всё. ― Я… я уверен в своих чувствах к тебе, и я правда люблю тебя, но он… просто на уровне феромонов, наверное, ― ещё сильнее нахмурился Сорен, потерев подбородок. ― Пожалуй, мне лучше уйти, ― сказал он, поднимаясь с кресла. Реджи выглядел порядком удивлённым, а я до сих пор явно тормозил и не понимал, что тут должно удивлять, собственно? «Чуть» ― это же не переспал, в итоге. Да и вообще… ― Ночью пешком пойдёшь через полгорода? ― уточнил я у Сорена. ― Транспорт уже не ходит вроде. Разве что таксист согласится тебя прокатить в такое время в гетто… ― Да, оставайся уже, ― махнул рукой Реджи. ― Мне-то что? Мужиком больше, мужиком меньше. Да, Баффи? ― с наигранной бодростью спросил он кота, который сидел возле столика, и, услышав, что к нему обратились, глянул на Реджи с явным скепсисом. ― Ты сама непосредственность, ― улыбнулся я. ― Смотри, как бы и до тебя не добрались… ― Ну нет! Моё очко останется непорочным и девственным, отвалите! ― комично возмутился Реджи, встав, прикрыв задницу руками и удалившись на кухню. Я тихо смеялся, глядя вслед ему и Баффи, который бодро пошлёпал следом, видимо, рассчитывая на порцию корма. Мы остались с Сореном наедине, и тишина в комнате постепенно накалялась, становясь напряжённой. Видимо, Сорен чувствовал то же, потому подошёл ко мне и замер напротив, глядя в глаза. Я спокойно смотрел на него в ответ, слегка кивнув, как бы спрашивая: «что такое?» Возможно, мне лишь показалось, но взгляд Сорена спустился чуть ниже, к моим губам. И от этого они неожиданно навязчиво зачесались и стали побаливать от укусов Ро, но я сдерживался. ― Ты… очень красивый после секса с ним, ― наконец, сказал что-то Сорен. Признаться, теперь я думал, что лучше бы он молчал. «Красивый после секса с ним»? Чёрт, как такое сказать можно было? Особенно человеку, которого любишь… я смущённо отвёл взгляд, начав наспех приглаживать торчащие волосы. ― Если ты кому-то такое уже говорил, то поделись секретом, как он ответил? ― неловко усмехнулся я, пытаясь хоть как-то выйти из положения. ― Он просто хочет тебя поцеловать, Дэн. Чего ты так тормозишь? ― я повернулся на голос, увидев тебя в дверном проёме с добродушной улыбкой. ― Да я понял, ― немного обиженно буркнул я. Ничего я не торможу, я понял всё, но как мне из положения прикажешь выйти? Окинув тебя взглядом, я осознал, что мой шок до сих пор не прошёл. Ты всё ещё казался существом из другого мира. Я не верил, что ты можешь быть здесь. Тебя словно вклеили на фон квартиры Реджи, хотя изначально тебя здесь не было. Странно. Но как же я счастлив снова тебя увидеть и убедиться, что это не сон… Пока я пялился на тебя, Сорен вздохнул, и с засунутыми в карманы руками удалился на кухню, следом за Реджи. Поняв, что мы одни, я подошёл к тебе, крепко обняв за пояс. ― Даже после всего не покидает чувство, что мне это снится… ― я покачал головой. ― Я умру, если вдруг проснусь. Ты в ответ отвесил мне щедрый щелбан. ― Ай… ― я обиженно надулся, потерев лоб. ― За что? ― За беспросветную тупость. ― Какую тупость? ― Бред всякий несешь. ― Не бред, ― упрямо буркнул я, хотя и сам себя, пожалуй, уже немного раздражал. ― Просто… как чувствую, ― я вздохнул, уткнувшись в твои ключицы. ― Я только одной вещи так и не понял… ― Какой? ― Кого же мы тогда… ну… похоронили? ― Думаю, это был Майк… или как там его звали, не помню, ― задумчиво нахмурился ты, отмахнувшись. ― Но… как вышло, что он родственник Гарри? ― продолжал недоумевать я. ― Не знаю, ― ты вяло пожал плечами, всё ещё пребывая в раздумьях. Я внимательно вгляделся в твоё лицо, а после прижал ухо к твоей груди, прислушавшись. ― Что? ― Проверяю, ― шёпотом ответил я. ― Как-то же это вышло… ― Может, ошибка? ― При девяносто девяти процентах точности?.. ― с сомнением спросил я. Сам ведь поначалу был до абсурдности уверен в ошибке, но… ― Не знаю, Дэн. ― Плевать, ― вздохнул я, просто прижавшись. ― Ты скажешь Гарри?.. ― Боюсь, он меня убьет реально, ― невесело усмехнулся ты. ― Думаешь? Но за что? ― удивился я. Тут человек воскрес, как можно сердиться? ― Что заставил так нервничать. ― А-а, ― я покивал, подумав, что в общем и целом согласен. ― Да, и я его понимаю… ― мягко улыбнулся я. ― Я лет на двадцать точно постарел… но когда-нибудь, наверное, всё же расскажем? ― Мне нужно узнать, как вообще вышло так, что вы хоронили меня, ― ты поджал губы, сев в кресло и нахмурившись. Меня эта проблема волновала не меньше… хотя и не так сильно. Я просто был счастлив, что ты теперь рядом. Настоящий. На остальное мне просто плевать. ― Надеюсь, отца вы не хоронили? ― спросил ты тихо. ― Что именно узнать? Как тот, второй, оказался родственником Гарри? ― уточнил я, присев на подлокотник. ― И да... отца Гарри оставил в морге, даже не забрал, ― успокоил тебя я. Однако ты, вопреки моим ожиданиям, шумно выдохнул и напряжённо сжал руки в кулаки. Я накрыл один из них ладонью, пытаясь тебя ободрить. ― Мне тоже это интересно, ― покивал я. ― Не мог он быть вашим родственником, о котором вы не в курсе? Это единственное, что приходит в голову. Тест ведь показывает только родство, степень он не определяет, ― высказал я свою гипотезу, которая невольно мариновалась в моём мозгу. Как может быть иначе? Ошибка ― слишком невероятное совпадение. Один процент из ста… быть не может. Хотя, с другой стороны, даже если один такой процент есть ― возможно, что он выпал именно на наш случай? Почему бы, собственно, и нет? В жизни случается всякое. Даже то, что вовсе невероятно, на фоне чего тот самый единственный процент кажется не таким уж удивительным. Впрочем, может, там могли перепутать анализы или вроде того? Я ведь думал об этом, но решил, что к подобным анализам люди не могли отнестись халатно. Это слишком. ― Исключено, ― непреклонно заявил ты, взяв со столика домашний телефон. Повертев его в руках задумчиво, ты протянул его мне. ― Где вы забирали труп? Я рефлекторно взял телефон в руки, хоть и не понимал пока, зачем делаю это. ― В Йонкерс. Там же, где нашли тела. ― Где экспертизу делали, помнишь? ― продолжал допрашивать меня ты. ― Визуально ― да, ― неуверенно отозвался я, попутно гадая, что ты собираешься предпринять. Позвонить туда со словами: «Здравствуйте, а я живой!»? Хотя, ты мог бы… ― Но по названию нет. Мне совсем не до того было, сам понимаешь… ― я поджал губы, от неприятных воспоминаний тоже начав невольно вертеть телефон в руке на манер бутылки. ― Хотел туда позвонить? Я мог бы в интернете нарыть, если нужно. Вряд ли там такие центры на каждом углу, найду по фото. Только что ты хочешь сделать? ― Ищи, ― жёстко сказал ты, ничего не объясняя. ― Эм... хорошо, ― я вернул тебе телефон, сходил в комнату за ноутбуком и вернулся, поставив его на столик и начав искать в поисковике подобные центры и проверять их по фото, иногда приходилось делать это в панораме карт, но в конце-концов я наткнулся на то самое здание, которое внешне запомнил очень хорошо. ― Во! ― воскликнул я, крайне довольный собой. ― Оно. Точно, ― я поставил ноутбук на стол, развернув к тебе сайт того центра, где уже нашёл того самого доктора по фото, что проводил экспертизу, и телефон самого центра. ― Этот вот дядька брал анализы как минимум. Я его помню. Ни слова больше не сказав, ты набрал номер и приложил телефон к уху. Свободной рукой ты сжал моё колено, слегка качнув. ― Алло, могу я услышать Эрика Шоуэнта? Да, меня зовут Гарри Хэйз. Да. Мне бы хотелось узнать, как так получилось, что ваши эксперты сделали заключение, а мой брат, Роуэн Хэйз, вопреки этим заключениям, заявился домой живой?! Я удивлённо смотрел на тебя и думал, спланировал ли ты это или действовал по ходу событий? Как бы там ни было ― всё равно не устаёшь поражать. Всегда быстро работаешь головой и не тормозишь на поворотах, как я, а умело уходишь в занос. Я положил свою руку поверх твоей в знак поддержки. Вот только меня волновало немного, что может выйти всё не очень красиво. А вдруг у них там где-то в базе есть телефон Гарри, и они после выяснения подробностей позвонят именно ему, и он всё узнает? И всё всплывёт? Я ведь скорее сдохну, чем позволю тебе сесть. Однажды ты спас меня от тюрьмы. Даже от смерти. Как я теперь могу ничего не сделать, чтобы помочь тебе, особенно после всего, что итак уже не сделал? ― Да мне плевать, который сейчас час! ― всё больше разорялся ты. ― Вы мое состояние представьте! Я его, мать вашу, похоронил, уложил в землю гроб со своим собственным младшим братом, а вы мне говорите успокоиться?! Если бы он сейчас не сидел передо мной, я бы может вам и не звонил! Кто у вас работает, сучья вы контора, что вы экспертизу даже нормально сделать не можете?! Я мимолётно улыбнулся, поняв, что сейчас ты просто невероятно напоминаешь мне Гарри. Конечно, чаще всего по вам и не скажешь, что вы братья. Гарри такой холодный, рассудительный, даже… правильный, педантичный. У тебя тоже мелькали такие черты, но совсем в другом свете. Ты был горяч, а в твоей рассудительности тебя всегда несло по какому-то одному тебе известному индивидуальному маршруту. Чего только стоят эти твои рассуждения, что мне лучше с Сореном, да уж. Однако сейчас я был до абсурдности уверен, что Гарри сказал бы в этой ситуации именно эти слова и именно так. Интересно, к чему это всё приведёт только?.. ― Да вы знаете, с кем вообще говорите?! Я могу сделать так, что от вашей организации один бетонный фундамент останется, не больше, так что в ваших же интересах поднять документы и объяснить мне, мать вашу, как такое могло произойти?! ― кричал ты уже на всю квартиру. Чёрт, я бы на их месте от такого тона уже вприпрыжку побежал всё подробно выяснять. ― Да, ― ты вдруг резко заговорил спокойнее. ― Можете звонить в любое время на мой номер, ― ты положил трубку. ― Ну вот, теперь Гарри прибьет меня практически безболезненно, когда ему позвонят по этому вопросу. ― А-а, вон, что ты задумал, ― довольно протянул я, наконец, увидев разгадку твоего плана. ― Чтобы они позвонили Гарри и сообщили об ошибке? Тогда он будет как-то подготовлен, верно? ― вдохновлённо спросил я, проникшись твоей идеей. Ты коротко кивнул. И правда, план был отличным. По крайней мере, это лучшее, что можно было придумать, я уверен. Подготовить к такому толком попросту невозможно. А это… хоть что-то. Слова экспертов, как-никак. А не мои, например, особенно учитывая, что я лежал в клинике и Гарри уже видел, что я едва не помешался с горя. Он бы мне скорее санитаров вызвал, а не подготовился к тому, что ты живой. В этом плане был только один возможный косяк… ― А что, если это всё же не ошибка? ― неуверенно спросил я, потерев подбородок. ― Ну... ты же не можешь говорить уверенно на сто процентов? ― Не могу, ― безропотно согласился ты, прислонившись к моему плечу. ― Тогда Гарри никто не будет звонить. ― Хм. Но после такого концерта, думаю, позвонят отстоять честь, что не ошиблись, ― всё сомневался я, прижавшись щекой к твоей макушке. Короткие волосы были на удивление мягкими и слегка пахли мятой. ― Хотя, тогда он, скорее всего, на меня подумает и позвонит мне, решит, что это я всё-таки умом тронулся, ― я мрачно усмехнулся, вспомнив, каким тоном говорил со мной Гарри в больнице. Как будто меня уже не спасти. Хотя, я ведь до сих пор не уверен до конца, что не сошёл с ума по-настоящему. Нужно время. Как минимум переспать с мыслью, что ты жив. ― Ага, ― без всякого энтузиазма и даже тени беспокойства поддакнул ты. Человек из стали, не меньше. В комнату заглянул Реджи, окинув нас обоих взглядом. ― Кто-нибудь есть хочет? Мы пиццу решили заказать, ― сообщил он довольно. Я вопросительно взглянул на тебя, сразу озвучив свои мысли: ― Ты хочешь? А то я что-то пока понять не могу, голодный я или нет. Хотя... учитывая, какие мы оба тощие теперь, нам не помешает, м? ― я игриво и едва ощутимо качнул плечом твою голову. ― Сто лет не ел пиццу, ― сокрушённо сказал ты и сполз в кресле ниже, уткнувшись лбом в мой бок. ― Тогда отлично. С морепродуктами? ― уточнил я на всякий случай, улыбнувшись, так как уже знал ответ. ― Ага, ― всё тем же безучастным тоном. ― Не меняешься, ― я ласково взъерошил твои волосы. ― Нам большую с морепродуктами, ладно? ― Понял, ― кивнул Реджи, ловким движением забрав со стола телефон и вновь скрывшись на кухне. ― Как никогда хотел бы сейчас научиться готовить, побаловать тебя и откормить обратно, ― признался я, мягко улыбнувшись и взглянув на тебя сверху. Лишь сейчас я заметил, что по твоей шее расползались чёрные завитки татуировки. Татуировки? Приехали. ― А когда ты татуировку сделал? ― я приподнял бровь. ― Когда из больницы вышел. Подзаработал и забился, ― спокойно ответил ты, но я всё равно не решился ничего выспрашивать о больнице, заработке и его характере, раз тебе даже хватило выкупить мотоцикл, и лишь задумчиво поджал губы, покивав. Всё ещё на несколько игривой волне, я приподнял ворот твоей кофты со спины и попытался разглядеть татуировку получше, в идеале ― целиком. ― Сказать «сними кофту» нереально? ― ты глянул на меня, вопросительно изогнув бровь. С кряхтением поднявшись с кресла, ты начал стягивать с себя толстовку через голову. ― Не ворчи... ― надуто и мягко упрекнул тебя я. ― Я тут пытаюсь деликатным быть... Стоило толстовке упасть на диван, а тебе остаться в майке, я тоже встал, разглядывая тату, то и дело оттягивая ее ворот или лямку. Я видел, как ты отводил взгляд и вздрагивал, когда я заводил ткань выше, оголяя твой торс, а потому я старался быть более деликатным, при том удовлетворяя свое любопытство. На солнечном сплетении была набита воронка, из которой тянулись языки пламени, скользя по левой груди, плечу и поднимались до самой шеи, тут и там уходя под кожу. Вся тату была чёрно-белой. Всё ещё не веря, я провёл по татуировке пальцами, слегка сжал, убедившись, что чернила действительно прямо под кожей, даже потёр, подумывая стереть рисунок. Но это точно было настоящим, кое-где даже ещё осталась кровавая корочка. По одной из них я очень осторожно провёл пальцами, испытав озорное детское желание её содрать. ― Сдирать нельзя, наверно? ― безопасности ради решил уточнить я. ― Нельзя. Скоро совсем заживет. Дьявол, а так хотелось. Но я лишь кивнул, продолжив внимательно разглядывать детали крайне безрадостного рисунка. ― Почему решил набить именно это? Не отвечай, если пока не можешь, я пойму, ― мягко добавил я, понимая, что, если ты сделал такую тату после всего, наверняка она у тебя ассоциируется с чем-то, о чём тебе тяжело говорить. Ладонь я остановил на твоём сердце, как раз там, где была воронка, просто прижав. ― Потеря, ― лаконично ответил ты. Я поднял взгляд, заглянув в твои глаза. Потеря. Неужели тебе настолько жалко этих ублюдков, что ты решил эту «потерю» на себе увековечить? Но спросить такое прямо я, конечно, не мог, потому постарался выразиться в ином ключе: ― Но ведь как очищение… в каком-то смысле? ― Может быть, ― всё так же лаконично ответил ты, опустив взгляд в пол. В комнату вновь зашёл Реджи, резко остановившись и уставившись на нас. ― Нет, ну вы охамели в край. Я повернулся, удивлённо приподняв брови и не понимая, с чего вдруг такие наезды. ― Это почему? Я заплачу за пиццу, если ты об этом, но её вроде даже не привезли ещё... ― сделал я единственную логичную догадку. ― Не устраивайте тут гомоэротику! ― завопил он, ткнув пальцем в тебя. ― А сам-то? ― я ехидно хмыкнул, окинув взглядом Реджи, который и сам стоял перед нами в одних шортах. ― Я тут хозяин вообще-то! ― он ещё более возмущённо продолжал дурачиться. ― Реджи, с каких пор тебя смущают полуобнажённые парни, особенно всего лишь по пояс, да и то в майке? ― ещё более ехидно спросил я, заулыбавшись. ― Он прав, ― вдруг серьёзно заявил ты, сконфуженно потерев затылок, натянув толстовку и совсем уж раскиснув, ссутулившись. ― Не мрачней только, ― я пытался говорить бодро, насильно выпрямил тебе плечи, сжав. Но, говоря по правде, твой настолько мрачный вид порядком меня испугал. На каком-то инстинктивном уровне. От усиления неловкости момента нас всех спас звонок в дверь. ― О, пицца! ― радостно воскликнул Реджи, унёсшись открывать. Пока мы снова остались одни, я коротко поцеловал тебя в губы, ободряюще улыбнувшись. ― Он же шутил просто, не грузись так, ― продолжал я свои попытки тебя приободрить. ― Да, знаю, ― отозвался ты, ничуть не повеселев и даже как будто став ещё мрачнее. Я взял тебя за руку и потянул на кухню, есть пиццу. Может, хоть поешь и станет лучше. Все средства хороши в таком деле. Сорен и Реджи уже сидели за столом перед тремя открытыми коробками. Реджи потирал руки над своей гавайской пиццей, Сорен задумчиво поглаживал пальцем тонкую корочку пиццы с перцем, а перед нашими местами уже стояла большая пицца, усеянная креветками, щупальцами осьминогов и прочими частями тел жителей морских глубин. Чудно. Как только все уселись, мы в молчании принялись за еду. Ты потреблял пиццу лениво, медленно. Все уже уминали второй, пока ты ещё мрачно перемалывал зубами первый. Я заметил, что Сорен почему-то увлечённо на тебя таращится, но не стал придавать этому особого значения. ― Ро, я один не съем почти целую пиццу, учти, ― предупредил я с откровенно деланым весельем. ― Ты сейчас такая размазня, Колин. Или правильнее называть тебя Ро? ― вдруг бесцеремонно вклинился Сорен. ― В чём же дело? Я стиснул зубы, с трудом сдерживаясь от того, чтобы ответить. Знаю, ты терпеть не можешь, когда за тебя заступаются. И только поэтому я молчу. Только не смог удержаться от враждебного прожигающего взгляда в сторону Сорена. Ты итак явно расстроен, какого хрена лезть? Он ведь даже понятия не имеет, что с тобой было. Я хотя бы в общих чертах представление имею. Ты лениво поднял на Сорена какой-то угловатый взгляд. ― Да вот, не встает у меня, переживаю сильно, ― вдруг выпалил ты без всякого смущения. Я поражённо на тебя уставился. ― Зачем, Ро? ― недоумённо спросил я. Зачем такое озвучивать? И вообще… ― Ну, он же вроде как сын доктора. Может, посоветует чего, ― резко отозвался ты, положив недоеденный кусок обратно в коробку и встав. ― Простите, я курить, ― непреклонно заявил ты, стремительным шагом удалившись в сторону балкона, куда я проводил тебя мрачным взглядом. ― Пожалуй, тоже покурю, ― задумчиво сказал Сорен, следом за тобой выйдя из-за стола. Первым импульсом было пойти за вами обоими, но я вовремя сообразил, что буду там третьим лишним и в это мне лучше не влезать. Я уже представил твоё ворчание: «что я, без тебя не разберусь, папочкой мне заделался?» Смирившись с положением дел, я расслабился, насколько это было возможно, и скорее на автомате вновь вернулся к пицце, но вкуса уже не чувствовал, просто поглощая её без всякого удовольствия. ― Хорошо, что у меня балкон застеклён, ― как бы между прочим заметил Реджи, как обычно пытаясь охладить атмосферу. Но я лишь вяло кивнул, мыслями уже находясь не здесь, а пытаясь хотя бы представить, о чём может пойти речь между тобой и Сореном. *** Ро Я боролся с непреодолимым искушением развернуться и сжать податливое горло этого бледнолицего Сорена, что очутился на балконе следом за мной. Клокочущий в моей голове фейерверк эмоций вперемешку с мыслями, казалось, вырывался через зрачки какой-то разноцветной радугой и разбросанной капелью черных точек на здоровом глазу. Огонек зажигалки уныло взвился и уже совсем скоро потух, скрывшись в пластмассовой утробе. Сорен тоже закурил, стоя возле меня, но не нарушая дистанции. Молчание было каким-то искусственным, и мы оба это ощущали. Я краем левого глаза заскользил по своему собеседнику: идеализированный, броский, холодный, беспринципный, обреченный. Его фигура была расслаблена, но пальцы буквально передавливали мягкий фильтр тлеющей сигареты. ― Зачем ты вывалил свои постельные проблемы прямо за обеденным столом? В тебе вообще нет чувства такта? Я снисходительно ухмыльнулся в ответ на фразу Сорена, сделав еще одну затяжку. ― Кто бы говорил о такте, честное слово. – я со снисхождением покачал головой, сжав зубами сигарету, и припомнив, как Сорен любезно предлагал мне трахнуть его прямо в туалете. Хорош же был твой выбор, Дэн, ничего не скажешь, даже моей банальной проверки на вшивость не смог выдержать твой нежный любовничек,― Ты задал мне вопрос, я на него честно ответил. Про твою помощь и ожидание получить ее от тебя ― просто пришлось к слову. Можешь расслабиться. Мне ничего не нужно от тебя. Очередная, словно вытесанная из грубого горного камня, пауза рухнула между нами на пол, придавив собой пальцы на наших ногах. ― Зря. Я бы мог поговорить с отцом, у него были знакомые урологи, достаточно именитые специалисты. – лицо само собой расползалось в улыбке при одном упоминании Сореном о возможной помощи мне. Забавный малый. ― Сорен, я мужчина, который несколько минут назад заставлял стонать в соседней комнате твоего любимого человека. Предлагать помощь мне ― ненормально с твоей стороны. – я и сам не заметил как, докурив, взялся снова за пачку сигарет, выуживая следом еще одну. ― Я не хочу, чтобы Дэн был хоть как-то обделен. И если я могу тебе помочь справиться с твоей ущербностью – с радостью предложу свои услуги. Ущербностью? Ущербностью, мать твою. Безразличное выражение лица Сорена сразу же сменилось на непонимание, стоило моему удару достигнуть цели. Кулак наотмашь просек по лицу так, что послышался хруст. Рукопашку из военной академии никто не отменял. Сплюнув прямо на пол сгусток собственной слюны с кровью, Сорен агрессивно на меня зыркнул, кинувшись уже с кулаками. Потасовка затянула в свой эпицентр стеклянную пепельницу, разлетевшуюся к чертям, пару цветочных горшков, доверху полных земли, и даже смартфон Сорена, жалобно хрустнувший экраном под его же собственной ногой. На звуки драки и погрома прибежали Дэн и разъяренный Реджи, которые с не самыми цензурными выражениями начали пытаться на маленьком пространстве расцепить нас. ― Ро, перестань! Ты же убьешь его, Ро! – Дэн старался вклиниться между нами, с ненавистью уповая перехватить хоть одну из мельтешащих рук. Лишь после того, как один из моих ударов пришелся ему по скуле, он немного поостыл, пораженно распахнув глаза. «Чтобы Дэн не был обделен». Ну я вам покажу, обделенность! Так бывало постоянно, когда у меня случались приступы именно слепой ярости. Мне становилось плевать, кого и что я могу покалечить или повредить, важно было повиноваться глухим инстинктам и рефлексам. Обычно в жизни в конфликтных или просто опасных ситуациях у меня включался холодный рационализм и расчет. Но иногда случались и подобные вспышки тупой агрессии, которые буквально застигали меня врасплох. Особенно, когда после отчисления из военной академии я учился экстернатом в колледже, там часто происходили всякие малоприятные инциденты с моей персоной. Как, впрочем, и в школе. Или в академии. Но тут они участились до пугающей статистики постоянства. По несколько раз за неделю со мной случались яркие взрывы беспричинного гнева. Только моя внутренняя мотивация получить хоть какое-то образование в этой жизни помогали мне немного, но контролировать эти помутнения рассудка, которые были просто непередаваемо частыми, стоило мне уехать на сессию в общежитие колледжа и в связи с этим долго не видеться с Дэном. Если точнее, то не заниматься с ним сексом. За время нашего совместного проживания я настолько был избалован регулярным трахом, что без него обходиться было уже просто невообразимо. И это воздержание крайне негативно сказывалось на тех, кто попадался мне под руку. Лишь когда от удара моей головой об стекло балконного окна послышался характерный хруст стеклопакета, я пришел в себя. Пальцы разжались, выпуская полупридушенного Сорена из цепкой хватки. Стоило ему отойти от меня на пару шагов, как его ноги подкосились, и он любезно рухнул прямо в руки Дэну. ― Сука… ― с тихим стоном приложив руку к собственному затылку, я сполз на пол, болезненно прикрыв глаза. Звездная свистопляска на черном фоне и звон в ушах даже и не думали прекращаться. ― Вы с ума что ли посходили?! – кричал во всю глотку Редж, буквально вибрируя звуковой волной без телесной оболочки прямо в воздухе. Или мне просто так казалось, ― Чего вы устроили?! Сейчас соседи полицию вызовут! Если уже не вызвали! Да они нас тут всех повяжут! Особенно тебя, труп ты воскресший, мать его! Черт, мои петуньи! – последнее Реджи буквально взвизгнул, принявшись копошиться в комьях земли на полу балкона. Спустя пятнадцать минут четыре взрослых мужика сидели посреди кухни за обеденным столом и, с прискорбными мордами и заклеено-покореженными участками лица и не только, молча пялились на остатки петуньи. Ее ошметки траурно были собраны в кучку непонятной каши и уже мало напоминали цветок. ― Дэн, если твои мужики хоть еще раз заявятся на порог моей квартиры, я их выкину прямо из того разбитого окна. – Реджи кивнул в сторону балкона, ― А потом вызвоню тебя, позову к себе и выкину следом. Для профилактики. Дэн и Сорен виновато потупили взгляд, вперившись глазами в пол, а я разразился гомерическим хохотом. ― Черт, это неподражаемо, ради всего этого стоило выжить в том дерьме, определенно! – я, поддавшись эмоциям, вздернул вверх обе руки, зааплодировав. Воцарившаяся тишина непонимания и три пары зрачков, что внимательно на меня уставились, определенно меня забавляли. С трудом просмеявшись, я смахнул со щеки выступившую слезу, покачав головой. Как ни крути, жизнь еще не заканчивается. Внезапный звонок в дверь заставил всех нервно вздрогнуть и переглянуться. Гости? ― А вот и полиция пожаловала. – развел руками Реджи, двинувшись открывать дверь все в том же полуголом виде. Дэн напряженно подскочил с места, тут же прижавшись ко мне и схватив за руку. ― Ты чего? – я непонимающе поднял глаза, лениво разглядывая лиловый синяк на его щеке. ― Они ведь тебя не заберут? Ведь ты без документов и вообще… ― явно занервничал Дэн, закусив губу и нахмурившись. ― Кто сказал, что я без документов? – запустив свободную руку в задний карман, я вытащил свои водительские права, положив их на стол. Нахмурившись, Дэн взял пластиковую карточку, вчитываясь в текст. ― Колин? Колин Мур? – Дэн с непониманием на меня уставился, зажав в руке мои права, ― Ну да… тот самый, который мотоцикл у меня купил… конечно, значит… но это как? ― Подделка. – улыбнулся я уголком губ, шепнув это на ухо Дэну, как раз в тот момент, когда в комнату прошла полиция. Едва делегация с не самыми добрыми намерениями представилась, как тут же раздался еще один звонок в дверь. Истеричный, надрывный и до визга противный. ― Это еще кто? – удивился Реджи, окинув хмурым взглядом всех присутствующих уже в гостиной, а не на кухне. Бафомет тоже, словно поддерживая разговор, вопросительно мявкнул, почему-то приударив к двери, едва ли не позвякивая своими сотрясающимимся «бубенцами» под хвостом. Спустя каких-то пару секунд возни Реджи с дверью, как в комнату влетел оголтелый Гарри в спальных голубых штанах, лакированных черных ботинках и шерстяном свитере крупной вязки. Завидев меня, он несколько раз поменялся в лице. Пора приступать к предсмертной молитве. ― Что здесь за бардак?! – наконец негодующе всплеснул руками Гарри, окинув всю нашу честную компанию ошалелым взглядом. ― Мы прибыли на вызов, капитан Хэйз! – тут же отчитались два сержанта полиции, с задором вытянувшись в струну при виде моего брата, хоть тот и был в домашних штанах, а не при парадной форме. ― Так, сержанты, отправляйтесь обратно в участок, я тут сам разберусь. – уже привычным командным тоном заговорил Гарри, насупившись и не сводя с меня пепелящего взгляда. ― Но, сэр, мы ведь… ― неуверенно начал приземистый мужчина с густыми усами, придерживая одной рукой пряжку своего ремня. ― В участок. И без разговоров. Выполнять! – рыкнул Гарри, сверкнув глазами уже на двух побледневших сержантов, которые как перекати-поле бочком пронеслись мимо всех присутствующих и скрылись в коридоре. Следом раздался характерный хлопок входной двери, и в гостиной воцарилась практически осязаемая тишина. ― Это что же, мать твою, получается… ― высокий мужчина с короткой ухоженной стрижкой двинулся в сторону дивана, задумчиво сцепив руки в замок позади своей спины, пока мы все, я, Дэн, Сорен, Редж и Баффи стояли напротив него геометрическим рядком, ― Лежу я себе в постели, только уснула жена, да и я собираюсь хоть немного вздремнуть, как тут раздается телефонный звонок из другого штата и мне в трубку кричат о том, что сильно извиняются за некомпетентность своего нового сотрудника Левони Вулза. Я, значит, встаю с постели, прошу мне все толком объяснить, а там мне начинают расписывать, что анализы ДНК спутали и выдали мне результаты экспертизы не за два сгоревших тела, а просто продублировали тест с первых останков. – Гарри пораженно раскрыл глаза, словно видел на полу птеродактиля, ― Я, естественно, в чем был, натянув первые валявшиеся в коридоре туфли, по дороге к которым, конечно же, я наступил на чертов LEGO, разбросанный детьми по всему дому и прокляв праотцов создателей всех конструкторов, и ломанулся к машине. Примчался, словно раненая в жопу гребаная лань, а тут… ― мой брат картинно всплеснул руками, очертив всю нашу компанию, ― А тут уже все в сборе, мать вашу. ― Мы хотели тебе позвонить, Ри… ― неуверенно начал мямлить я, переплетя наши с Дэном пальцы и стиснув его руку сильнее. ― Ага, конечно. Расскажешь это кому-нибудь другому, придурок. – злобно выплюнул Гарри, зыркнув на меня и в момент поднявшись с дивана, на который в процессе монолога тот успел присесть. С молниеносной реакцией Гарри мне никогда не тягаться, потому я как всегда опешил, когда его уверенная рука в мгновение ока оказалась на моем плече, крепко стиснув и буквально вырвав меня из стройной шеренги. Переместив руку на мой загривок, Гарри поволок меня на кухню, а оттуда ― на многострадальный балкон, заставив меня прийти в себя лишь когда дверь с силой захлопнулась за нами. Ну вот, опять драка. ― Сукин ты сын! – и теплые руки, вместо ожидаемых мной ударов, обрушились на мои плечи тяжелыми плетьми, и уже в следующую секунду я был безоговорочно прижат к широкой груди. Гулкие удары любящего сердца мембраной клокотали в моих ушах. Наверное, мое в точности повторяло его ритм. Все-таки, братья. Подавлено сжавшись, я крепко обнял Гарри за пояс, позволив себе вновь стать тем маленьким мальчиком, которого он всегда защищал. «― Ро, ну чего ты опять плачешь? Ро? – улыбчивый подросток добродушно поднял меня на руки, заботливо прижав к себе. ― Они… они сказали, что я… что я урод, Ри… ― я уткнулся в угловатое плечо брата, крепко стиснув его толстовку маленькими пальчиками. Мы шли через залитый зеленью парк по тротуарной дорожке, а я все всхлипывал и никак не мог успокоиться, несмотря на то, что детская игровая площадка осталась давно позади. Я уже почти не замечал, как до привычного теплая ладонь гладит меня по спине, а всхлипы то и дело становятся тише. ― Ну ты ведь дал им отпор, верно? – голос Гарри был самым уютным из известных мне. После голоса мамы. ― Н-нет… ― снова всхлипнул я, сильнее стиснув его тонкую шею, ― Я ведь и правда уродец. ― Ну что за глупости ты несешь? Нужно было просто отметелить их всех, да и не париться из-за этого. – Гарри привычно подсадил меня повыше, поудобнее перехватив меня под ноги. ― Папа сегодня сказал, что лучше бы я никогда не родился. – тихо проговорил я, угрюмо поджав губы. Гарри замер на месте, от чего я с непониманием поднял голову от воглой толстовки. Неприятное чувство тяготило меня, но я не мог понять, почему и чем я виноват в такой резкой перемене в лице Гарри. Еще недолго постояв, он лишь крепче прижал меня к себе, погладив по голове и тихо выдохнув мне на ухо: ― Плевать. Зато у тебя всегда есть твой Ри». Мы простояли обнявшись еще какое-то время, пока Гарри, наконец, не разжал объятий, дрожащими ладонями взяв мое лицо. Я лишь умиротворенно прикрыл глаза, положив свои руки поверх. ― Что он с тобой делал, Ро? – словно в страхе услышать ответ на собственный вопрос, робко произнес капитан полиции. ― Все, Гарри. Все. – я до боли закусил нижнюю губу, крепко зажмурившись и сжав руки в кулаки. Мелкая дрожь бусинами начинала нарастать на позвонках, осыпаясь вниз и заставляя содрогаться все тело. ― Тварь! – злобно выдохнул сквозь зубы брат, сильнее сдавив пальцами мои скулы. Секунду погодя, он ослабил свою хватку, заглянув мне в глаза: ― Это ведь был не просто несчастный случай, я прав? Я коротко кивнул. Собравшись с силами, я вновь уткнулся в грудь Гарри, начав свой рассказ о том, как выбрался из своего карцера по чистой случайности, после того, как пьяные Колин и его приятель, поиграв со мной на славу, забыли повернуть ключ в замке, оставив дверь незапертой. Рассказал, как преодолевая боль, пока полз по полу, наткнулся на канистру с бензином, которую так любезно приволок отец со своей новой работы. Опрокинув ее, я разлил бензин по коридору у входной двери, отрезав пути к отступлению. Хотелось сгореть в том же доме. Я не хотел жить. Я облил и себя. Но когда поднялся наконец с полупустой канистрой в спальню отца и увидел два переплетенных тела в кровати, что так сладко досматривали свои беззаботные сны, я понял, что умирать с ними под одной крышей я не намерен. Дом вспыхнул быстро и полыхал всю ночь, пока я лежал на земле без сил и из соседней поросли травы через дорогу просто наблюдал за заревом. ― Почему ты сразу не вернулся домой? – не сразу, но все же спросил Гарри. Его рука аккуратно потянула мое нижнее веко на правом глазу вниз, от чего он оказался буквально навыкате, ― Что с глазом, Ро? Я понуро опустил голову, объясняя, что больше никому не хотел доставлять проблем своим присутствием. Что был уверен, что искать меня ни у кого желания не возникнет, что Дэн уже вполне себе беззаботно обустроил жизнь и без меня, а Гарри зол настолько, что даже одно упоминание обо мне приводит его в бешенство. Что я свято верил в то, что мир не рухнул без меня. Ни у кого. И, собственно, был прав. ― Прости за ту мою выходку с Джойси, Гарри. Я правда не знал, что она ждет ребенка. Я так виноват перед вами… ― я весь сжался, низко опустив голову и вжав ее в плечи, желая поскорее разорвать тактильный контакт с братом. Я считал себя мерзким и недостойным его ласки и заботы после того, что я натворил с его семьей. Но Гарри упорно не разжимал своих ладоней, на мое удивление и вовсе прижав меня к себе. Я с немым вопросом напрягся всем телом, прислушиваясь к напряженной тишине. ― Она все еще беременна, Ро. Врачи в больнице тогда чудом успели. Мы смогли сохранить малыша. Ты будешь трижды дядя, представляешь? – Гарри говорил со мной до привычного мягко, и было слышно, что он действительно больше не держит на меня зла. Я расплылся в глупой улыбке, снова стискивая своего Ри покрепче. Я не сразу продолжил свой рассказ. Лишь после того, как Гарри опустил руку на мою макушку и потребовал всех подробностей, я снова начал повествование. Пришлось рассказать про больницу, реабилитацию, зрение, что не удалось сохранить на поврежденном Колином глазу, про ночлежку и подделку документов. Про то, каким именно способом я заработал новые документы и насколько нелегальным был мой заработок, я решил тактично умолчать. Не ушли от моего рассказа и подробности того, как я снова вернулся в штат в надежде забрать свой мотоцикл, единственное, что оставалось по-прежнему моим на этом свете. Как повстречал Сорена и что не смог пройти мимо, когда увидел Дэна на стоянке. ― Какой же ты дурак, Ро. Мы чуть не свихнулись с Дэном, когда ездили на опознание останков. Как ты мог вообще так с нами поступить?! – встряхнув меня пару раз за плечи, возмущенный Гарри поостыл, снова вгрызаясь в меня своим внимательным взглядом, ― Откуда среди останков Колина были твои серьги? Я сам их забрал со стола вещ.доков, Ро. ― Он забрал у меня все побрякушки: от обручального кольца до сережек. Видимо, он решил подарить их своему приятелю в честь Рождества. У него вроде были проколоты уши. ― Как хорошо, что ты здесь, сукин ты сын. – кости уже ломило от братских объятий, но разрывать я их почему-то не спешил. Я по-прежнему стоял и ожидал, что одно неверное слово, и Гарри меня просто отметелит. А он ― обнимает стоит, причитает. Странный Ри. ― А с Дэном ты чего? Помирился или как? Я ждал этого вопроса, а потому лишь сконфуженно опустил голову, начав разглядывать пряжку собственного ремня. Черт, а ведь выпалить это за обеденным столом было гораздо легче, чем признаваться брату во всем сейчас. ― У меня проблемы, Гарри. И слепой глаз, по сравнению с ними, сущая херня. ― Чего стряслось? – обеспокоенно начал Гарри, параллельно рыская по мне взглядом. ― Не встает больше. – проговорил я в потолок, высоко задрав голову, ― Не могу и все. ― Мы тебя отправим к урологам, не беспокойся. Видимо, отморозил там себе что-нибудь или вроде того. – беззаботное похлопывание по плечу меня совсем не воодушевило, как ожидал Гарри. Скорее, наоборот. ― Думаю, уролог мне тут не поможет. Это все здесь. – я несколько раз тыкнул себя пальцем в лоб, не сводя с Гарри внимательного взгляда, ― Не могу просто. Обнаженным быть не могу. От прикосновений ниже пояса шарахаюсь. – я криво улыбнулся, ― А одним минетом Дэна в узде не удержишь. Ненадолго смолкнув, я отвернулся от Гарри, уставившись на сетку разбитого окна. Ночной город в покореженной паутине стекла был похож на крупицы мозаики. Приложив ладонь к стеклу, я уткнулся в него еще и лбом, вяло промямлив: ― Я хочу его. Безумно. А у меня не выходит. Ну что я за мужик такой, а? Гарри… ― Мы что-нибудь придумаем. – решительно, твердо, не терпящим возражений тоном заявил Гарри, снова за загривок отлепив меня от окна, ― А пока я займусь твоими документами и «воскрешением». – мы направились на выход с балкона, как Гарри вдруг замер у самой двери, наклонившись ко мне: ― Может, психотерапию пройдешь или вроде того, м? Я вяло покивал, прекрасно понимая, что сам в себе после всего я точно не разберусь. Особенно после того, как со мной больше не стало второго Ро. Мы с братом вышли с балкона, а на кухне нас уже ожидали все, за исключением Сорена. Дэн встревожено ко мне подскочил, буквально вырвав из рук брата, и с непреодолимой заботой принявшись осматривать меня на предмет увечий, нанесенных Гарри. Не обнаружив таковых, он лишь сильнее в меня вжался, уже так привычно переплетая наши пальцы. *** Дэн Всё-таки я не зря верил в Гарри. Он не сделал тебе ничего плохого и тоже был рад тебя видеть. Пожалуй, самый длинный вечер в моей жизни завершился всеобщим чаем, после чего Гарри ушёл, напоследок сердечно тебя обняв. Однако, вы реально милые. Озвучивать эту мысль я, впрочем, не стал. Захлопнув за Гарри дверь, ты шумно выдохнул, опершись на неё спиной. За окном понемногу светало. Засиделись. ― Ну, по койкам? ― выразил Реджи общее желание. ― Чертовски длинный день вышел… точнее, ночь. ― Да, ― негромко согласился я. ― Интересно, Сорен хоть добрался? Может, позвонить ему? ― без особого энтузиазма предложил Реджи. Сорен всё-таки посчитал себя слишком лишним и, не слушая возражений и доводов, ушёл домой, пока вы с Гарри беседовали на балконе. ― Он телефон разбил, ― вдруг вставил ты. ― Да? Хм. Ну, остаётся только надеяться, что с ним всё в порядке, ― довольно цинично, но всё-таки верно заметил Реджи, задумчиво покивав. ― Вы вместе спать будете, угадал? Я лишь коротко кивнул в ответ. ― Ладно, тогда спокойной ночи, что ли, ― махнул рукой Реджи, начав разбирать свой диван. ― И это, ребят, вы там поаккуратнее, а то мне на этой кровати ещё спать потом. ― И тебе спокойной ночи, ― устало и с нажимом отозвался я, не реагируя на очередную подколку Реджи, взяв тебя за руку и потянув за собой в комнату, чтобы и у тебя не возникло такой идеи. Притворив дверь, я закрыл ноутбук и, уже раздеваясь, едва не бросил кофту на Баффи, свернувшегося клубком на стуле в ворохе моей грязной одежды. Видимо, почувствовав мои намерения, он приподнял голову, недобро на меня взглянув. Не надейся, грелка лысая, это не наша большая кровать, меж нами ты не поместишься, и даже в ногах ― вряд ли. Спать тебе на стуле пока. Свою одежду я аккуратно повесил на спинку, не тревожа Баффи, и развернулся, протянув было руку за твоей одеждой, но ты так и остался стоять при полном параде, напряжённо всматриваясь в пол. ― Ты раздеваться не будешь? ― недоумённо спросил я. Ты замялся, закусив губу. ― Можно я так посплю? ― Ну… можно, конечно, ― немного опешив, неуверенно ответил я. ― Но почему? ― Я… не могу пока, ― сдавленно ответил ты, поджав губы. Мне в этот момент стало дико стыдно за свою твердолобость, потому я пристыженно отвёл взгляд, кивнув. ― Конечно. Извини, знаешь же, недогадливый я у тебя, ― я лёг на кровать, к стене, приподняв одеяло. Ты юркнул следом, невольно тесно ко мне прижимаясь, так как кровать, всё-таки, рассчитана была на одного. Я уткнулся в твои ключицы, облегчённо выдыхая и почти мурлыкая от ощущения того, как твои пальцы лениво копошатся в моих волосах. Счастье… даже представить не могу, как бы я жил, если бы ты не вернулся…