Secret

      Красногривый лев сидел около камня, тёплый ветер саванны обдувал его гриву, а слепящее солнце приятно грело тело молодого короля. Только ни то, ни это не доставляло Симбе никакой радости, сейчас он был задумчив и серьёзен, даже немного печален. Рядом сидел его верный друг и мажордом — Зазу, который, похоже, разделял настроение своего господина. Неподалёку от короля играл его сын Копа, за кем и наблюдал Симба. Львёнок весело играл, гоняясь за красивой яркой бабочкой; он гонялся за насекомым, а она, будто дразня принца, взлетала вверх, потом снова падала вниз, описывая петли в нагретом воздухе, и доставляя кучу радости Копе. Он очень любил бабочек — крошечные, цветастые, разноцветные, они словно прилетали из другого мира: беззаботного, доброго и волшебного. И львёнок хотел попасть в этот мир. Разумеется, не за тем, чтобы круглыми днями гоняться за бабочками, пытаясь поймать хоть одну. Он бы хотел, чтобы все попали в этот мир, придуманный воображением. Там бы обязательно всем было весело и радостно, а то эти постоянные угрозы для Прайдленда и озабоченность на мордах главных его обитателей... А та, которую сейчас ловил Копа, снова взлетела вверх и улетела, на этот раз навсегда, оставив львёнка с лёгким разочарованием, которое, впрочем, продлилось недолго: снова весёлый львёнок заметил гофера*, доносившего вести со всей территории, на этот раз пытавшегося сказать что-то мажордому или же самому королю. Но тренировка и охота ведь важнее, верно? Заботы, злость, страх, неприятности — всё это просто ужасно! Зачем доносить это до короля, ведь у него и так полно забот! Взять того же Копу, например...       Тем более, вестей никогда хороших от этого доносчика не жди. Помимо того, что Симба наверняка расстроится, так ещё Копу велит отправить обратно домой, к Нале! Львёнок маму любил, но её постоянные вылизывания... Бр-р! Так что он преградил дорогу надоедливому гоферу, который пытался пробиться сквозь светлые лапы Копы. Львёнок захихикал и попробовал схватить так называемую добычу. Надо было торопиться — гоферу это всё скоро поднадоест, и он снова полезет в свои тоннели. Копа было замахнулся, но ударил лапой землю, чуть запачкавшись; доносчик тем временем быстро подкопал проход к тому самому камню, на котором сидел Зазу. Послышался лёгкий вскрик — наверное, просчитался немного, — но после гофер чуть ли не выпрыгнул из земли, торопясь что-то рассказать. Несмотря на то, что Копа недолюбливал этого грызуна, ему стало немного стыдно, что задержал гофера. Потом на смену стыда пришло удивление и даже страх, а ещё жуткое любопытство.       — Сэр! — негромко позвал он. — Зазу! Около Прайдрока, около границы пожар! Скорее!       — Пожар? — ахнул чрезмерно любопытный Копа. — Вот здорово! Зазу, Симба, можно мне с вами? Ну пожалуйста!       Но красногривый король не ответил, слушая донос гофера с приоткрытым ртом. Хоть он и знал, что пожары — явление нередкое в саванне, но всё же были очень опасны даже для львов. Если верить словам грызуна, то получается, что пожар разгулялся около Прайдрока. А там Нала. Эта львица значила для короля всё. Наверняка она ещё не знает о том, что творится на территориальном конце. Симба тут же вскочил с места, тревожно смотря на доносчика, который, увидев льва в неком гневе, немного съёжился и буркнул что-то про то, что может его отвести к тому месту, где всё это увидел. Копа же всё равно остался без ответа, и это его начало бесить — львёнок не любил, когда его не замечали (одно из «побочных эффектов» наследников и будущих королей). Конечно, Копа знал, что пожар — дело серьёзное, но сыну-то надо ответить! Тем более в такое напряжённое время! Львёнок быстро подбежал к отцу, прыгая впереди него, собравшегося идти к границе, и затараторил:       — Пап, можно мне с вами? Ну пожалуйста! Я никогда не видел пожаров!       К удивлению принца, лев только озлобленно оскалился и отпихнул сына.       — Копа, пойми, не до тебя сейчас! Пожар на территории Прайдленда! На моей территории! Надо быстро что-то делать, понимаешь? — торопливо и раздражённо объяснил он.       — Но...       — Никаких «но», Копа! Ладно, иди с нами, — неохотно буркнул лев.       Львёнок радостно помотал хвостиком и побежал вслед за встревоженным королём и не менее озабоченным мажордомом, который летел, быстро махая крыльями, и, изредко опуская взгляд на землю, наблюдал за дофером, который указывал путь к границы. Копа бежал рядом с отцом, восхищаясь им: сейчас король был сосредоточен, внимателен; как бы его сын-наследник хотел, чтобы и он был таким! А не маленьким щупленьким львёнком, которого даже пугливые щенки гиен не боятся, не то что другие жители саванны... Только львёнку в голову не приходило, что отец в его возрасте тоже был таким, ничуть не лучше. А сейчас он был добрым, справедливым, с любовью к сыну и к жене. Только почему-то последнее Копа редко замечал на себе: папа стал меньше времени проводить с ним, постоянно ворчал и ругал за малейшую провинность. Быстрая смена настроения пугала принца, они с отцом стали как-то дальше. Их отношения были совершенно другими, нежели раньше. Раньше лучше Симбы у Копы друга не было!       — Па-а, — позвал он, решив попробовать наладить отношения, — а куда мы идём?       — К границе, — тихо ответил Зазу, боясь, что красногривый снова скажет что-то не то юнцу.       — Но... я спросил папу, — львёнок поник головой.       — Ваш отец сейчас занят, юный господин, — вежливо отрезал птица-носорог. — Подождите немного, дайте ему разрешить всю проблему; она может оказаться серьёзной.       Копа грустно уставился на землю под лапами и чуть замедлил ход, иногда поглядывая на Симбу. Что с ним случилось? Почему он так резок и груб со мной? А к королю подлетел обеспокоенный Зазу с выражением укора в светлых глазах, ему тоже не нравилось поведение Симбы. Хоть он и знал, что замыслил король. Нрав красногривого льва мажордома тревожил ни на шутку — Копа постоянно грустил, пугался. То, что он пару минут назад радостно гонялся за бабочкой, было довольно редко. К счастью, была Нала, к которой сейчас они и спешили. Нала просто души не чаяла в своём ребёнке, обожала его и проводила с ним много времени: учила его охотиться и драться (последнее львице-матери не особо нравилось). Копа объяснял это себе тем, что у отца слишком мало свободного времени. Ещё бы, ведь Симба — король! Важная персона. Но для сына можно-то найти время! Не хочу быть королём... — какой раз уже думал львёнок.       Почувствовался запах гари. Вот он какой, пожар! Копа чуть повеселел — сейчас он увидит пожар: то, чего боится каждый обитатель саванны, от жучка до большого и могучего льва. Но львёнок ни за что не испугается. Он будет таким же храбрым, как и его отец! Не испугается! Ни за что. Копа победит этот противный пожар! Изгонит его навсегда с территории Прайдленда, сживёт со свету! Конечно, мама за него испугается, но принц покажет ей, что он достойный сын и наследник, будущий король, которым можно будет гордиться. Может, всё-таки короли львы хорошие? А Копа будет самым лучшим, он запомнится в истории как «лев, который победил огонь», его прозвищем будет «Огненный Лев»!..       ...Конечно, истинного значения слов «огонь» и «пожар» львёнок, конечно, не понимал. Он думал, что это какое-то жуткое и страшное мифическое животное, которого все до ужаса боялись. Копа, увлечённый мыслями о том, как победит огонь и станет уважаемым членом племени, побежал чуть быстрее, обгоняя отца, который всё не замечал сына. Видимо, беспокоился о матери принца и о своём прайде. Зазу же летел, быстро махая крыльями и наблюдая за движением земли — гофер указывал путь.       Вскоре все четверо подбежали к Прайдроку. Симба тяжело дышал и оглядывался по сторонам.       — Куда дальше, Зазу? — нетерпеливо спросил он.       — Ваше Величество, — ахнул мажордом, — смотрите!       — Что это? — возбуждённо прошептал Копа, нетерпеливо помахивая хвостиком.       — Пожар! — крикнул Симба, тут же срываясь с места. Он будто летел, не отталкиваясь от земли. — Зазу, лети вперёд! Быстрее! Предупреди остальных!       — Слушаюсь, сир! — с высоты крикнул он и полетел вперёд.       — Но папа, разве больше никто не чует этот запах? — робко осведомился Копа.       — Осторожность не помешает, Копа, — буркнул Симба на бегу.       — Хорошо, папа!       Симба бежал быстро, Копа еле поспевал за ним, но старался не отставать. Всё мелькало, смешивалось в одну кучу по сторонам: колосья, пожухлая трава, земля. А запах гари становился просто невыносимым. В какой раз вдохнув его, наследник чихнул и закашлялся, в глазах появились слёзы. Вся его смелость тут же поубавилась, когда он в очередной раз вдохнул противный едкий запах. Как он справится с чудовищем, если оно пахнет просто невыносимо? Львёнок же быстрее задохнётся, чем убьёт его и навсегда избавит обитателей саванны от него! Внезапно что-то яркое привлекло его внимание — яркое, блестящее и светящееся, ослепительное красное, даже оранжевое. Стало жарко, ещё жарче, чем в дни засухи или в такие дни, когда хочется только одного: пить. Неужели это и есть тот загадочный огонь-пожар? В таком случае, Копа готов сразиться с монстром!       — Папа, папа! Симба! Вот огонь! Сразись с ним! — крикнул Копа, всё ещё не такой храбрый. Почему-то стало не так легко дышать, и он кашлянул.       — Отойди от него немедленно! — рявкнул Симба.       — Мы должны убить его! — уже не так громко, удивлённо воскликнул львёнок.       — Глупый, огонь нельзя убить! — насмешливо крикнул он.       — Что?! — скорее сам себе, удивлённо сказал Копа.       Симба не успел ответить на мнимый вопрос принца. Послышался шорох крыльев, и Зазу спустился прямо перед носом Симбы, который обеспокоенно смотрел на мажордома. В его карих глазах будто читался один единственный вопрос — «что с львицами»?       — Сир, они в полном порядке! Уже бегут за Рафики, который знает, как предотвратить огонь! Надо много воды! — крикнул птиц.       — Молодец, Зазу! — похвалил его король.       Запах. Жуткий запах гари.       — П-пап, что это? — еле пролепетал львёнок.       — Копа?.. — взволнованно спросил Симба. — Зазу, отведи его! Я побегу к львицам!       — П-пап... — прошептал Копа.       — Мой маленький господин? — спросил Зазу. — Если Вы меня слышите, то бегите за мной! Ваш отец на время уйдёт?       — Хорошо, — просипел он. Дышать стало трудно; огонь занимал всё большую территорию. Бравость львёнка тут же поубавилась, когда он вдохнул спертый воздух. — Зазу... мне трудно... дышать...       — Быстрее, мой принц!       Копа, еле перебирая лапками, побежал вслед за мажордомом, который пытался лететь медленно, дабы львёнок поспевал за ним. Дышать стало ещё труднее: огонь распространялся с очень большой скоростью. Как же львицы смогут победить его? Но сейчас львёнку было не до этого — надо было бежать, и как можно быстрее, если он хочет спасти свою шкуру и помочь прайдлендерам спасти свои Земли от пожара. Хотя, вряд ли это разрешат львёнку.       — Зазу... — прошептал львёнок, снова закашлявшись и пару раз чихнув. — Я больше не могу...       С этими словами глаза львёнка закатились, а сам он упал и задышал часто-часто.

***

      — Отступи, Зира! — громко произнёс король, с удовольствием замечая, что все аутлендеры перешли на его сторону. — Пришло время забыть прошлое... Посмотри, — он кивнул в сторону Зиры, — никто больше не хочет сражаться за тебя. Почему ты не понимаешь, что твоя «месть» бессмысленна? Оставь прошлое в прошлом. Иди к нам! Мы примем тебя и простим за прошлое.       Львица сверкнула глазами.       — Я никогда не отступлюсь! И ты это прекрасно знаешь. Моя месть не бессмысленна, — она оскалилась, показывая острые зубы. — Ты убил моего возлюбленного, почему я не имею право отомстить за него?       — Своей местью ты ничего не докажешь, — мягко сказала Киара. — Шрам был тираном, и ты это знаешь. Не убей он настоящего короля Прайдленда в прошлом, то всё было бы хорошо. Он заслужил это, Зира. Если убьёшь Симбу — ты будешь не лучше его. Шрама не вернуть, пойми это. Мой отец прав: если ты отступишься и придёшь в наш прайд, то никто — обещаю, никто! — не будет на тебя в обиде или в злости. Мы простим тебя. Просто докажи то, что ты достойна жить у нас. Честно, мы больше не изгоним тебя и твоих львиц.       — Я не такая слабая, как вы думаете! Я не отступлюсь, повторю!       — Зира, — твёрдо сказал Кову. — Мама. Из-за твоей мести уже погиб Нука! Могут погибнуть и другие, — Витани чуть вышла вперёд. — Переходи на нашу сторону, так будет лучше для всех нас!       — Всю жизнь... всю жизнь после гибели Шрама я хотела отомстить вам. Особенно Симбе.       — Ты уже отомстила! Из-за тебя погиб мой первый сын!       — Ложь! — воскликнула Зира.       — Но я прощу тебе это. Только отрекись от мести.       — Я не виновата в этом! Ты...       — Мама, так будет лучше, — Кову подошёл к ней и тронул лапой. — Правда. Так ты почтёшь честь Нуки, который погиб из-за твоей слепой мести. Шраму лучше не станет.       — Хорошо, — львица убрала клыки, её глаза заблестели от подходящих слёз, когда Зира вспомнила смерть любимого сына. — Но только ради Нуки. И себя. Больше никого.       — Молодец, мам!       — А теперь, — объявил Симба, — идём домой!       Бывшие львицы Аутленда подошли к нему с немым вопросом в глазах. Король мягко улыбнулся.       — Все вместе. Зира, — его взгляд вновь стал жесток, — нам надо поговорить.       — Да пожалуйста, — фыркнула она, всё ещё вспоминая погибшего.       — Киара, Кову, отведите прайд к Прайдроку, помогите им! Я на вас надеюсь.       — Хорошо, пап! — радостно откликнулась молодая принцесса.       У льва было о чём поговорить с бывшей вожачкой. Он подозревал, что та всё ещё что-то замышляет. Вдруг это угрожало Киаре? А всем было известно, что дороже Киары и Налы у Симбы почти никого не было. Не осталось. А ещё Симбе очень не понравилось, что она сказала про Копу.       — Зира, имей в виду: я дал тебе шанс. И очень надеюсь, что ты исправишься. В противном случае только ты будешь изгнана из Земель Прайда уже навсегда. А знай, я всегда сдерживаю своё слово.       — Мне терять уже почти нечего. Ты видел, что меня предали собственные дети. Хоть я и перешла в ваш прайд, но знай, сделала это только из-за Нуки, который был мне всегда верен. Не бойся, — Зира ухмыльнулась, — я больше не причиню зла твоему прайду. Я слишком стара и беспомощна для этого.       — Хорошо.       — Но тебя ведь не это волновало?       — Мне не понравилось, что ты сказала про моего погибшего сына!       — О-о, — Зира широко и надменно улыбнулась, что больше походило на оскал, — дорогой Симба. Боишься, что твой прайд узнает правду?