Защитник

      Вампиры — на самом деле ценители прекрасного. Ценители жизни, которую они любят выпивать по каплям. Они любят наблюдать за самим её движением — за теми, кто не обречён быть проклятым даром вечной жизни прекрасного убийцы. Наблюдать за простыми деревенскими девушками и парнями, работающими или веселящимися в тёплых солнечных лучах. И выбирать свою будущую жертву, по наитию угадав яркий, тонкий вкус её крови. И позже насладиться ей, лишив свою жертву воспоминаний об этом и всё-таки оставив ей жизнь. Ведь жизнь всё-таки бесценна.       Звук копыт совершенно тонул в траве, и двое путников, привязав коней, незаметно устроились на поляне, с которой открывался вид на группу отдыхающей молодёжи. Девушки увлечённо плели яркие венки из растущих вокруг цветов, но всё же бросали украдкой взгляды на весело говорящих друг с другом, сидящих на траве парней.       Один из загадочных путников, длинноволосый шатен с золотистыми глазами, уселся на мягкую траву, прислонившись спиной к дереву. Голубоглазый блондин растерянно стоял рядом.       — Да садись ты уже, Хаук, — не выдержал шатен, и потянул блондина за руку вниз, — меня напрягает, как ты стоишь столбом рядом со мной.       Парень осторожно уселся и придвинулся поближе к мужчине.       — Простите, Хозяин.       Кенред вздохнул. Всё-таки Хаук та ещё загадка. Ну как может первоклассный убийца быть настолько робким? Невольно вампиру вспомнился Ран. Интересно, как он там?       Отгоняя ненужное беспокойство, Кенред снова перевёл взгляд на отдыхающую молодёжь. Брови мужчины недовольно нахмурились. Какие же они все... обычные. В них не ощущается той притягательности, того необычного вкуса, который ему может дать только Он. Тот, кто выбран самим Кенредом, кто сейчас беззаботно сидит рядом с ним, будучи так неосторожно открытым.       Хаук немного сменил позу, устраиваясь поудобнее и увлечённо наблюдая за ничего не подозревающими людьми. Кенред тихо сглотнул. В голове зашумело, а ощущение немного удлинившихся клыков будоражило.       Чёрт... Да я же уже завишу от его крови       Уже не контролируя себя, мужчина потянулся к шее молодого вампира.       Ощущение опасности, чужого присутствия пронеслось в крови. Золотистые глаза Кенреда сверкнули алым, мгновенно выросшие когти подскочившего Хаука разрезали воздух.       — Надо же, как ты встречаешь родного брата, Кенред. Нехорошо, — притворно-разочарованно проговорил молодой темноволосый мужчина, выходя на поляну из тени деревьев.       — Ты тоже далеко не радушен, Кристиан. Твоё отсутствие гостеприимства чуть не стоило жизни моему охраннику.       — Ну извини, брат. Просто я не желал видеть на своей территории вампира самого презираемого рода, который так удачно истребляли наш дед и отец. Да я вижу, ты не сильно расстроен. Завёл себе нового покорного пса.       Кенред зло скрипнул зубами. Недавние воспоминания болью отозвались в памяти. Особенно довольное лицо брата, пронзившего Рана одним из своих клинков. И его слова: «Найди себе охранника получше».       Кристиан всё так же довольно улыбался, как и тогда, чутко чувствуя злость Кенреда.       Внешне братья были очень похожи, но Кристиана отличали более тёмные волосы и холодные серебристо-серые глаза, которые были словно противоположны тёплому золоту глаз Кенреда. Так и их характеры — холодный, жёсткий Кристиана и, более мягкий, человечный, Кенреда. Две кровно связанных противоположности с не уступающей друг другу властью.       — Знаешь, брат, а я удивлён. То ты не расставался со своим псом ни на минуту, а теперь нашёл себе нового. Решил спрятать Рана от меня?       — Даже если и так, Кристиан, ты же не думаешь, что я тебе скажу, где он. Зачем тебе гоняться за ним? Его род почти уничтожен и теперь не опасен.       — Точно так же мы думали о дроу, которые практически вернули себе свою мощь. Если эти два рода вспомнят свою былую связь и объединятся, то пошатнётся и наша с тобой власть. И всё, чего добились наши дед с отцом, потеряет смысл.       Кенред не смог сдержать смех.       — Неужели ты думаешь, что меня волнуют их беспощадные подвиги? Я уже давно отказался быть частью этой семьи, Крис, которая жестоко уничтожает таких же, как они сами. А ты всё никак не хочешь этого понять.       Кристиан недовольно дёрнулся.       — Зато я не такой мягкий, как ты. Кенред, ты же так сам отрицаешь свою сущность. Ты такой же убийца, как и я. Не пытайся изображать из себя человека, который умеет сострадать и любить. Это погубит тебя когда-нибудь, но ты не слышишь, не понимаешь меня.       Боль лёгкой тенью отразилась в серебристых глазах.       Крис, это же ты сам уничтожаешь свои чувства. Боишься их. И страдаешь от этого.       Кенред вздохнул, не спуская глаз с брата.       — Крис, возвращайся к себе. Я уже не могу спорить с тобой и что-то тебе доказывать. Когда-нибудь ты сам всё поймёшь. Но, — золотые глаза вампира опять полыхнули алым, — если ты снова попытаешься причинить боль Рану, ты сам станешь моей добычей.       Кристиан ничего не ответил, только повернулся к Кенреду спиной и кинул через плечо:       — Тебе не запугать меня, брат.       И вампир исчез среди деревьев.       Острые когти Хаука исчезли, блондин облегчённо прислонился к дереву.       — Хаук, возвращаемся домой.       — Хозяин, а как же...       — Я распоряжусь, чтобы тебе доставили крови. Обо мне не беспокойся, — взглядом Кенред показал, что лучше не спорить.       Через пару минут на поляне уже никого не было.