Защитник

       Телимир, устало зевая, зашёл в темноту своих покоев. Дроу даже ужинать не хотелось — только поскорее рухнуть на большую мягкую кровать, зарыться под одеяло и хоть на немного отвлечься от всяких мучающих его мыслей. Правда от мыслей о Матиасе избавиться не удавалось — вредный полуэльф теперь ему ещё и снился. В хороших таких ракурсах снился...       Полумрак в комнате не мешал дроу — цепкие глаза различили силуэт любимой кровати... и непонятной сопящей тушки на ней. Тушка была явно наглой, потому что вольготно развалилась на всём одеяле. Брюнет пнул ногой пустую изящную бутылку, валяющуюся на полу. Так, ну и как это рыжее недоразумение добралось до погреба с коллекцией элитных вин, стащило оттуда бутылку и добралось до его покоев. Загадка природы, да и только.       Тихий щелчок длинных пальцев — и большая комната озарилась мягким голубоватым свечением. Рыжее недоразумение недовольно открыло немного затуманенные зелёные глаза и перевернулось на живот.       — Тыыы... — протянул Матиас, пьяно улыбаясь. — Изыди.       Телимир изогнул бровь. Ну на это даже злиться нельзя.       — Мне очень жаль, но это невозможно.       Полуэльф на секунду задумался.       — Ну и ладно, — почему-то довольно изрёк он, поблёскивая глазами.       Дроу вздохнул, справляясь с пуговицами на рубашке и стягивая её с себя. Хотелось спать, а с этим чудом можно будет и завтра разобраться. Ещё бы оно слезло с его кровати. Или уж оставить его?..       Матиас с интересом наблюдал за раздевающимся дроу и покидать нагретое место явно не собирался, не сдвинулся даже тогда, когда Телимир, оставшись в одном нижнем белье, присел на одеяло и с безразличным выражением лица тыкнул его в бок.       — Сам уйдёшь или с моей помощью?       Мужчина перекатился на бок. Загорелые руки обвили талию брюнета, тёплое дыхание щекотало поясницу.       — Не хочу, — тихо в полумрак.       — Тогда раздевайся.       Сосредоточенное молчание выдавало упорный мыслительный процесс, явно затруднительный из-за выпитого вина.       — Раздевайся. Я не позволю тебе валяться на моей постели в одежде.       Рыжее недоразумение снова перевернулось на спину и прикрыло глаза, всем своим видом показывая, что самостоятельно точно не разденется. Подивившись непонятно откуда взявшемуся у себя поистине эльфийскому терпению, Телимир сам быстро стянул с Матиаса всё лишнее, устроился рядом и накинул на них обоих невесомое покрывало. Чужое тихое дыхание рядом не раздражало, а, наоборот, наполняло душу хрупким теплом, которое казалось давно забытым. Без сомнений притянув к себе горячее тело полуэльфа, мужчина собственнически уткнулся носом в мягкие рыжие волосы и провалился в сон. ****       Было тепло. Как будто оно окутывало, обнимало. Стоп, обнимало...       Матиас резко открыл глаза и поморщился от пронзившей виски боли. Полуэльф сделал попытку сесть на мягкой кровати, но сильные руки, крепко обвившиеся вокруг его груди, осуществить задуманное не дали. Кожей ощущая мягкость щекочущих плечо длинных волос, Матиас чуть повернул голову, и встретился взглядом с ехидными фиолетовыми глазами.       — Ну и чего ты скачешь? — с явным интересом в голосе протянул Телимир.       — Да вот подумал, что я здесь задержался, и решил потихоньку к себе уйти, — попытка отодвинуться хоть на сантиметр опять провалилась, и Матиас почувствовал, что оказался в хорошо поставленной ловушке. А, может, остаться в ней? Но гордость начала противненько возмущаться.       — А кто тебе разрешил уходить?       — Моя чувствительная совесть.       — У твоей чувствительной совести совсем нет совести, так что её протесты не принимаются.       — Ну ладно, ладно. Я... просто неуютно тут себя чувствую и не хочу надоедать своим присутствием. Повелитель.       — Как мило. А вот вчера ещё милее было, когда ты пьяный удобно устроился на моей кровати.       Пьяный? Матиас начал в темпе вспоминать, что такого он вчера успел натворить. Так, то, что ему было обидно от поражения, это он вспомнил. Прогулку без цели по замку тоже. Как и большой прохладный погреб и шальную мысль напиться с горя. А вот дальше...мутно и расплывчато.       Телимир с невозмутимым лицом ответил на подозрительный взгляд зелёных глаз:       — Не волнуйся, не покушался я на твоё бессознательное тело. А вот сейчас собираюсь.       — Я против! Не надо на меня покушаться. У меня... голова болит.       — Я на твоём месте не за голову бы беспокоился.       «Попал» — промелькнуло в рыжей голове полукровки, когда мужчина навис над ним, придавливая к кровати. «Совсем попал».       Губы почти касаются губ, сильные руки прижимают запястья к подушке, а фиолетовый насмешливый взгляд вцепляется в настороженный зелёный.       — Даже не будешь сопротивляться?       — А смысл? Всё равно найдёшь способ меня унизить, — неожиданно даже для самого себя Матиас перешёл на «ты».       Фиолетовые глаза дроу злобно сверкнули. В душе Телимира клубком змей зашипело раздражение — на себя и на этого полукровку, который почему-то решил сдаться.       Ведь он же не такой! Что за покорность?       В висках застучали молоточки ярости. Выдохнув резкое «слабак», мужчина впился поцелуем в мягкие губы, кусая их до крови, специально стараясь сделать как можно больнее.       Матиас, протестующе мыча, сделал попытку дёрнуться, но лишь добился того, что сильные пальцы ещё больнее сдавили его запястья, пригвоздили их к подушке.       Телимир, облизнувшись, посмотрел в злые глаза.       — Всё-таки сопротивляешься. Только поздно уже.       Матиас даже не успел отреагировать, как его быстро и грубо перевернули на живот и уткнули носом в подушку, не давая дёрнуться. Через секунду он был уже без лишнего белья. Унизительная беззащитность.       Телимир наслаждался своим чувством власти. Хоть где-то в глубине души и скользило чувство, что это всё не так, не правильно, сейчас всё это не значило ничего. Сейчас был только он и тот, кто сводит его с ума, кто будет теперь полностью принадлежать ему.       Лёгкий шлепок по обнажённым ягодицам и холодный голос резанули по и так натянутым в струнки нервам:       — Приподними бёдра.       Умудрившись повернуть голову немного вбок, Матиас злобно прошипел:              — А больше ты ничего не хочешь...       — Хочу, — сильный укус в плечо и тихий вскрик от неожиданности, — сломать тебя. Чтобы ты снова и снова стонал от боли и наслаждения. Чтоб ты послушался. Хотя... как хочешь. Так будет даже интереснее.       Матиас вцепился зубами в ткань подушки, когда его ноги рывком развели в стороны. В мозгу билась лишь одна мысль — почему? Почему он не может сопротивляться этому дроу? Почему он всё-таки влюбился в того, кто ломает его на части?       Телимир проник сразу двумя влажными пальцами в анус парня, начиная растягивать узкое отверстие. По телу полуэльфа прошла дрожь, но он издал лишь тихий всхлип, сопротивляясь хотя бы так — не давая почувствовать то, что ему больно. Но третий палец всё-таки выбил из него короткий вскрик боли.       — Ты... ненавижу тебя, — тихий хрипящий шёпот сквозь быстрое дыхание.       — Я рад, — тихая усмешка на тонких губах, и пальцы выскальзывают из растянутого ануса.       Телимир уже возбуждён — желание взять это тело вырвалось наружу, тяжестью собираясь в паху. И вот, теперь это стало возможным.       Матиас вскрикнул от боли, пронзившей тело, когда горячий член медленно вошёл в него, разрывая даже растянутые уже немного мышцы. Медленные движения, боль скользит под кожей острыми иглами, отчаянием разгрызая сердце. Руки уже освобождены из крепкого захвата но они бессильно лежат на подушке, лишь царапая ногтями уже мокрую от слёз ткань.       Чужие пальцы скользят по члену полуэльфа — неожиданная ласка, от которой в паху становится горячо. Но нарастающему возбуждению не заглушить эту боль, не скрыть боль унизительного поражения.       Опять взрыв боли — и фейрверк удовольствия, когда Телимир достиг простаты застонавшего парня. Шум в висках, отчаянный крик запыхавшегося пульса в запястьях — теперь не понятно, у кого.       Два тела всё ближе и ближе друг к другу, сливаясь в этом жёстком танце похоти, которая капельками пота скользит по коже и длинными прядями чёрных волос щекочет спину. Хриплые стоны, сбившееся дыхание, впивающиеся в бёдра пальцы. Всё быстрее и быстрее, до последнего мига, когда мир перед глазами разрывается на кусочки в один миг, горячим семенем вырываясь наружу.       Тихое дыхание вырывается из сухих губ, пустота во всём теле. Матиас лежит на влажной простыне, чувствуя как широкая ладонь прошлась по его волосам. А, может, показалось? Телимир сел на кровати. Дроу медленно приходил в себя. И холодел от осознания того, что он только что сделал.       Тихое шуршание простыни — Матиас с едва слышным стоном уселся, провёл рукой по лбу. И наткнулся на встревоженный взгляд фиолетовых глаз.       — Матиас, я...       — Я ненавижу тебя.       И разбилось. Сердце. Уже второе за этот день.