Александр Великий

Утро оказалось довольно холодным, словно сама смерть дышала вокруг. Александр несколько тяжело переживал потерю своих воинов. Он так и не смог уснуть и всю ночь расхаживал по лагерю. Нога царя пылала огнем, и иногда мужчине приходилось садиться и ждать, пока боль утихнет. Александр ужасно злился на себя. Он практически настиг Дария, но эта, внезапно возникшая, брешь в восточной части войска перечеркнула все планы. Македонский владыка сел у погасшего костра и вытянул свою больную ногу вперед - так боль становилась более терпимой. — Мой царь, — к золотоволосому мужчине семенил лекарь, который занимался Гефестионом. — Да, что-то случилось? — Мы вынули стрелу, к счастью, заражения не возникло. Я буквально недавно закончил и, по вашей просьбе, сразу пришел вас оповестить. — Молодец. После похода я усыплю тебя золотом, а сейчас отдохни, ты проделал великую работу. — Александр похлопал лекаря по плечу и, не взирая на боль, что начала усиливаться, царь поспешил в шатер друга. Гефестион лежал на боку и дремал, тяжело дыша. Он по-прежнему был бледен, а на лбу и висках выступили капельки пота. Царь сел рядом с любимым другом и просто наблюдал за его тревожным сном. *** Через несколько дней Гефестион стал на ноги. Плечо продолжало его беспокоить, но воин ни разу этого не показал. Он был счастлив очередной победе и тому, что с его Александром все в порядке. Время, точно дикая лошадь, устремлялось вдаль, и македонскому войску нужно было двигаться дальше. Перед уходом Александр не мог пропустить возможности осмотреть личный караван бежавшего Дария, ведь теперь он переходил во владения македонян. На смотрины золотоволосый мужчина взял с собой лишь Гефестиона. — Как ты себя чувствуешь? — спросил царь своего друга, будучи в пути. — Великолепно, Зевс вновь вдохнул в меня жизнь. — Мой милый Гефестион, я никогда не устану повторять, что ты для меня - самый дорогой человек. Ты должен быть очень осторожным, ибо на тебя охотятся так же, как и на меня. — Опасность всегда ходит с нами под руку и будет нашей неразлучной подругой. — Нет, эта история не про нас, — отрезал Александр. — Мы - небожители, смерть и опасность не в силах нас с тобой одолеть. — Да прибудут с нами Боги и удача. Когда мужчины добрались до места расположения каравана, то казалось, что они попали на неведомые земли, где царила красота и гармония. Гефестион отнесся к увиденному абсолютно спокойно. У берегов моря расположились юные девы с прекрасными лицами и неземными фигурами. Но для кареглазого воина они являлись не более, чем простыми смертными. Александр восхищенно рассматривал красавиц, и в его ясных голубых глазах блеснула несколько лукавая искра. Гефестион заметил это, но старался оставаться совершенно спокойным. Царь жадно рассматривал девушек: они не были похожи на тех дев, которых он встречал на своей родной земле. Эти богини были, словно пропитаны, сделаны из страсти. Практически у всех глаза чернее ночи с каким-то манящим блеском и длинные роскошные косы цвета смоли. В каждом движении этих Афродит читались грация, дерзость и смелость. Когда они увидели прибывших гостей-завоевателей, то не пали ниц, не стали просить о помиловании. Просто продолжили заниматься тем, чем были заняты до прихода Александра. — Думаю, стоит признаться, что у Дария отменный вкус, — прошептал царь. — Не вижу ничего особенного, — пробормотал Гефестион, явно не довольный таким восхищением своего возлюбленного. Но среди всего этого изумительного сада, Александр отметил одну девушку, которая явственно выделялась из всей этой обители красоты. Она была невысокой, хрупкой и с растерянным выражением лица. Незнакомка, в сопровождении старушки, неуверенно поспешила в сторону гостей. Александр уже был готов вступить в диалог, но девушка и старушка пали ниц перед Гефестионом, который в замешательстве сделал шаг назад. — Великий царь, покровитель воды и огня, хозяин небес и земель, будь милостив к нам и дай возможность жить, как прежде. Твои глаза излучают милосердие, не позволь нам погибнуть, — в мольбе произнесла старушка. Гефестион встретился взглядом с Александром. Золотоволосого мужчину явно забавляла вся эта ситуация. — Мы просим лишь мира. — Так почему бы вам не обратиться с этой просьбой к истинному царю? — спросил кареглазый воин, кивая головой в сторону своего друга. Старушка и девушка пришли в смущение. — Не волнуйтесь, он - тоже Александр, — с улыбкой ответил мужчина. — Как мне вас звать? — Я дочь Дария - Статира, а это моя бабушка — Сисигамбис. Я ничего у вас не смею просить, кроме мира. — Никто вас не обидит, будьте в этом уверенны. Вы станете частью моей семьи, и мой народ будет вас почитать. А о мире могут знать лишь Боги, но я попытаюсь его вам обеспечить. — Мы благодарны вам за ваше великодушие, — Статира несмело улыбнулась. Александр улыбнулся в ответ, и его взор неожиданно пал на молодого юношу, что стоял неподалеку и наблюдал за разговором. — Кто это? — заинтересованно спросил царь. — Один из наложников моего отца - Багой. — Поспешила ответить Статира. Царь, точно завороженный, подошел к персу. Гефестион отвел взгляд в сторону, ему было несколько противно смотреть на этого наложника, отчасти от того, что тот сумел привлечь внимание Александра. Золотоволосый мужчина взял юношу за подбородок и оценивающе на него поглядел. — Дарий бежал, и я в праве забрать тебя к себе. А ты как думаешь, Гефестион? — Александр глянул на друга. — Поступай так, как считаешь нужным, — сдержанно ответил кареглазый. — Решено! Багой отправится с нами. От этого заявления Гефестиону вовсе стало дурно. Он измерял юношу презрительным взглядом и сжал руки в кулаки. Мужчина ощутил, как что-то внезапно поселилось в нем. Это чувство сложно описать. Единственное, что можно было понять, так это то, какую боль приносит это ощущение. Воин давно принял ту мысль, что Александр когда-нибудь женится, разделит свое ложе с женщиной. Но этого требовало положение царя. Смириться же с тем, что в жизни его друга появится наложник - Гефестион решительно отказывался. Никогда он еще не испытывал такой мощной ревности. Всё то, что мужчина чувствовал при виде Кратера — пустяк, в сравнении с этим. Гефестион едва мог сдержать себя и не показать всего того отвращения, что он ощущал. Багой смущенно смотрел на Александра, и это приводило воина в бешенство. Он переминался с ноги на ногу и старался глядеть куда-то в даль. В лагерь возвращалось уже пятеро людей. Александр решил, что отвезет Статиру и ее бабушку в Вавилон, который он непременно покорит. Караван был отдан в пользование солдатам, при условии, что этот подарок не распустит воинов. Сам же Александр никого не пускал к себе в шатер и провел эту ночь в компании своего нового друга. Гефестион знал об этом и чуть не сошел с ума, пока не настало утро. Мужчина невольно представлял, как его возлюбленный в постели с другим, как ласкает этого перса, позволяет к себе прикоснуться. Мужчина был готов страдать от боли, что приносит война, нежели от мук, что дарит ему Александр, даже сам не подозревая об этом.