Александр Великий

Приближалось лето и Александр все явственней выражал свою жажду поймать Дария. Он буквально грезил этой мечтою. Гефестион как всегда поддерживал стремления своего друга, но ощущал, что, не смотря на это, между ними образовалась глубокая черная пропасть. Из-за этого он не мог сконцентрироваться на стратегических планах. Он, конечно, не подавал виду, что с ним что-то происходит, но внутри него уже давно разразилась настоящая война. Мужчина умом понимал, что то расположение, которое к нему имеет Александр, никто в жизни не получит. Но сердце предательски болело, когда Гефестион видел своего царя в компании Багоя. Он давно понял, что этот перс имеет множество обличий. Но вывести его на чистую воду практически невозможно. Гефестион мог принять любого человека рядом с Александром, только не этого юнца. Он был хорош собою, но что-то невидимое отталкивало от него. Что именно, воин не мог понять. То ли некая самоуверенность из-за того, что царь выбрал его своим фаворитом, то ли не простота характера. Свою неприязнь Гефестион не выказывал, ибо в его голове уже созрел план по устранению этой персидской проблемы. Мужчина знал, что его помышления чудовищны, но, если не сделать этот шаг первым, то его сделает Багой, и Александр точно пропадет. Как-то, на одном из собраний, присутствовал этот мерзкий наложник. Конечно, многие были возмущены, но царь заверил, что его новый друг знает множество секретов Дария и сможет стать полезным. Впервые в жизни Гефестион был согласен с Кратером, когда тот заявил, что Багоя стало слишком много. Кратер говорил сущую правду, ибо Александр повсюду находился в сопровождении своего фаворита, что выходило за все возможные границы. С такими успехами, фактическим царем станет Багой, а исполнителем — Александр. Чтобы не допустить подобного, Гефестион решил отравить перса. Иного выхода мужчина просто не видел. Он придерживался того мнения, что змею нужно убивать в зародыше, пока та окончательно не окрепла и не набрала силу. Гефестион осознавал, на какое безумство он способен, но иначе бороться невозможно. Впрочем, это довольно обыденное дело при царском дворе: воина самого чуть не отправили к Аиду. Мужчина в сражениях убил многих. Но это не было проявлением какой-то особой жестокости, ибо подобного требовало его положение быть воином. Гефестион, даже наоборот, винил себя за излишнюю мягкость. Но порой даже самый нежный человек способен на жестокость, особенно, если речь идет об опасности, которая грозит центру его Вселенной, его любви. Мужчина долго выбирал день для совершения задуманного. Он ходил сам не свой, но внешне оставался абсолютно спокойным. Сомнений у Гефестиона не было. Он решительно настроился на убийство Багоя. Они мешали друг другу и поэтому не исключено, что перс замышляет нечто подобное. Разница была лишь в том, что Гефестион хотел избавить Александра от дурного влияния, а Багой действовал лишь в своих интересах. Над Египтом сгущался сумрак и сердце воина начинало биться быстрее. Тело пронзала мелкая дрожь, но мужчина решительно не собирался отступаться. Почему-то именно сейчас он чувствовал себя как никогда одиноким. С Александром Гефестион практически не общался, но мужчина не держал на царя зла. Александр сейчас поглощен жаждой отыскать Дария и все время разрабатывает стратегии. По вечерам он часто перебывает в своих покоях в компании Багоя. Из-за этого Гефестион начал ненавидеть это время суток. Он прекрасно знал, что его царя и перса связывают лишь телесные желания, но это не делало ношу воина легче. Когда во дворце стало тихо, кареглазый мужчина, под покровом ночи, незаметно пробрался в покои соперника. Как и предполагалось, юнца в них не было. Гефестион горько усмехнулся, представив на мгновение, как его царь сейчас в объятиях другого. От этой мысли воину стало откровенно противно. Он начал нервничать, но каждое его движение было решительным. Гефестион подошел к небольшому низкому столику, на котором стоял медный кувшин с вином, и вынул из-под плаща маленький флакончик с белым порошком. Как-то, гуляя по местному базару, мужчина, в одной из многочисленных палаток, увидел прекрасное египетское ожерелье. Старец, который был владельцем украшения, заметил увлеченный взгляд македонского воина. — Приглянулось? — Да, — восхищенно ответил Гефестион. — Продам совершенно недорого. Такую красоту вам нигде больше не увидеть. — Я куплю-куплю, но мне еще кое-что нужно, — голос македонца понизился до шепота. Старец оглянулся по сторонам и впустил Гефестиона внутрь своей палатки. Воин рассматривал товар и ждал, пока старик обратит на него свое внимание. — Итак, что вас интересует? Гефестион не знал, зачем ему нужен яд, но так он будет чувствовать себя спокойно, когда флакон в его руках. Мужчина откашлялся. — Мне нужно какое-то зелье или порошок, который способен унести человека к Аиду. Старик непонимающе посмотрел на гостя. Гефестион совсем забыл, что в Египте почитают совершенно иных Богов. Мужчина поджал губы и старался припомнить имя, которым здесь называют Аида. — А... Анубис. Чтобы могло унести человека в царство Анубиса. — Не говорите больше ни слова, — прошептал старик и куда-то ушел. Гефестион немного испугался. Что, если старец не захочет ему помогать? Сомнения не успели завладеть мужчиной, как хозяин палатки вернулся. — Вот, сильнодействующий порошок. Воин посмотрел на прозрачный флакончик и закусил нижнюю губу. — А что на счет ожерелья? — Я беру. Беру и порошок и ожерелье, — твердо заявил Гефестион. Сейчас, при свете луны, в покоях Багоя, мужчина вновь усмехнулся. Уже тогда, на базаре, он желал смерти персу, хотя сам этого еще не осознавал. Стоит поторопиться! Юнец может вернуться в любой момент. Гефестион высыпал часть порошка в кувшин. Убедившись в том, что мужчина остался незамеченным, он побрел прочь. Теперь оставалось ждать. Ждать того момента, когда Багой покинет Александра и этот мир в целом.