Ведьмин внук: месть русалкам

      А Васенька просто хотел искупаться!       Погода — прекрасная! Небо голубое, облачка — сливочное мороженое! Зелень душистая, листья на березках еще клейкие. Настоящая летняя жара не настала, а комары пока не проснулись. Вода в речке была на глубине прохладная, но на мелководье уже прогрелась, приятная! После трудового полдня так хотелось освежиться, поплескаться, поплевать в небо водичкой, пуская фонтанчики, аки кит, лениво плавая на спине.       Ведь вторую неделю Васька ведет себя, как примерный мальчик-паинька! К Петьке не пристает, его матери вообще старается не попадаться на глаза. Бабушке помогает без напоминаний: и на огороде, и в доме, и с козами, и с коровой, и с курами, и с клиентурой, что к ведьме по разнообразным вопросам обращается. И вообще! Даже к дачникам Васька на разведку не бегает! А чего бегать, коли после майских праздников мужики и парни разъехались по делам, остались только женушки с детишками дошкольного возраста? А Ваське ни сопливые молодые мамаши, ни карапузы были не интересны.       И что он получил за все свои старания и прилежание? За какие-такие прегрешения на его белокурую кудрявую голову свалились эти мымры?!       Вернее, не свалились — вынырнули из ила, точно щуки на карасика налетели.       Бульк!       Васька обернулся, плеснув по воде. А за спиной у него — лыбится! Красотка интересной бледности, губы алые на бледной физиономии горят прямо огнем. И глазками кокетливо из-под густых ресниц, длиннющих, на него прицельной стрельбой.       — Познакомимся? — мурлыкнула водяная дева, одетая лишь в собственные мокрые волосы, за которыми лифчика от бикини Васенька не углядел. — Меня зовут Марина.       — Василий, — пробормотал ведьмин внук, пытаясь быть вежливым.       Попятился назад — и едва сдержал вскрик: очень уж неприятно было спиной, разгоряченной кожей влепиться в нечто мягкое, скользкое, холодящее! И то не кочка склизкая оказалась — вторая «щука» возникла из воды, помешала побегу. Хищница лыбящаяся.       — А я — Ульяна! — представилась вторая, хоть ее и не спрашивали.       Васька кивнул — и рванул в сторону. Да и там засада:       — Я — Матрёна, — сообщила томная бледная тетка лет тридцати на вид, в семьдесят кило на взгляд.       Ну, это если судить по верхней части тела. Пышные груди даже кучерявая нечесаная грива совместно с вплетенными в волосы водорослями не прикрывала полностью — такие вот неохватные прелести.       Васька уставился на колыхающийся бюст, сглотнул, загнанный в сети. Крупные соски ундин торчали, как прицелы, и все шесть штук — на него.       Русалки, подхихикивая, стали медленно сжимать круг осады. Васька побледнел больше них самих.       — Девушки, мне домой пора, а то бабушка станет волноваться, — попытался «осажденный» завязать переговоры.       — Успеешь, малыш. Подсобишь нам быстренько — и отпустим, не переживай.       — Да что вы от меня хотите?       — Мне — кикиморку сделаешь! — мечтательно заявила одна, прижимаясь к правому плечу, потираясь под водой скользкой ляжкой о дрогнувшее бедро жертвы.       — А мне — лешика-малютку! — предъявила другая, взяв под левый локоток.       — А я тройню хочу! — сказала, как отрезала, пухленькая.       — К-как ж-же я в-вам их сделаю-то? Я ж н-не… — забормотал Васенька.       — Как-как? — фыркнули речные бабы. — Сунешь-вынешь, всего тебе и дел-то! Остальные заботы за нами. Воспитание, обучение, кормление…       — Я не могу! — сообщил Васька, всё еще надеясь достучаться до совести русалок. — Я чистый гей! У меня не получится!       — Видим, что чистенький! — захихикали девки. — Хорошенький, домашний, миленький! Потому к тебе и обращаемся. Детки прелестными получатся, синеглазыми, златокудрыми.       — Я не би! Поймите, женщины! Я даже с одноклассницами никогда не целовался! — Ваське отчаянно поплохело. От баб его всегда мутило, а от холодных, рыхлых и в рыбьей слизи — тем более! Но обморок сейчас — большая роскошь, утонуть ведь можно и чести лишиться.       — Ты нам тут не бибикай, — ласково велела самая решительная. Взяла бедного Васеньку за обе щеки сильными пальчиками, оттянула в стороны, потрепала — больно!       — Миленький, хороший наш, ведьмачок! Сделай одолжение! Уважь девичью охоту!       — Да не могу я! Вот если водяного позовете — я с ним сколько хотите! Хоть литр спермы вам нацежу — нереститесь сколько влезет! А с вами — не выйдет! Не войдет, то есть… Тьфу, не встанет же!       — Да если б у нас водяной был, стали б мы тебя тут уламывать?