Как соблазнить мистера Чхве

За ночь я узнал о ребятах больше, чем за три года обучения в институте. Оказалось, Тэян и Джиён были друзьями с детства, но потом Джи закрутил роман с его старшей сестрой, а когда они расстались, Тэян оскорбился, и они с тех пор не общались. Так что он дал ему в морду именно по этой причине. Но судя по тому, как они пили соджу наперегонки, обиды забылись и осталась лишь дружба. Хотя дружба ли? Дэсон и Сынри были совсем разными, но в то же время одинаковыми в моих глазах. Они были младшенькие, и оба смотрели на меня как на хёна, которому стоит и нужно подражать. Считали, что с меня надо брать пример. Я не буду скрывать, что гордился этим и строил из себя очень важного и умного человека, за что получил прозвище «Дядя Чхве», потому что язык не поворачивался мне «тыкать». Они говорили: "Внешность у тебя такая, что просто обязывает по струнке ходить". Это меня тоже порадовало: кому не нравится, когда тебя уважают и чуточку боятся? Но все же с Дэсоном мы нашли язык быстрее. Он большее душевный, что ли, открытый. Сынхён младший многое держит в себе, скрывает и строит из себя не того, кем является на самом деле. Он похож на деревенского простачка, который хочет казаться крутым городским парнем. Беда вся была в том, что он действительно был из пригорода и считал себя очень крутым. Он попросил называть его Сынри, что означает победа. Так мы не будем путать, к кому обращаются: ко мне или к нему. Плюсом ко всему меня стали называть еще и «салат». За вечер я успел столько поумничать, что Енбэ возмутился, сказав: - Когда ты все успеваешь? И выпить, и закусить, и уроки жизни рассказать, причем рассуждая по-философски? А я гордо так поставил бутылку на стол и сказал, стуча себе кулаком в грудь: - Потому что я умею делать все одновременно, как Цезарь! И пьяный, ржущий Дэсон добавил, прыская от веселья: - Да… Цезарь… Тот, что салат! В общем, так весь вечер меня Салатом и называли. С Джиёном не получилось пересечься в разговорах, а как только к нему подсел Сынри, они заговорили о моде и о девушках, причем больше говорил именно младший, а Джи лишь по-деловому кивал и одобрял все его предложения: - А потом надо подойти к ней и сказать: «Воу, у вас нет солнечных очков? Просто ваша красота меня ослепила!» - с восторгом проговорил макнэ, а Джи добавил заплетающимся языком: - Если на ней высокое декольте и туфли в цвет глаз, то у тебя хороший вкус, а если ты ей не понравишься, то у нее тоже хороший вкус. Я совсем не помню, что было дальше, кажется, я на кого-то упал... Или это меня придавили… Все как в тумане… А на утро… Что вы знаете о похмелье? Особенно утром, когда не чувствуешь своего тела, когда голова гудит так, будто мстит за что-то, хотя вчера ей было так же хорошо, как и мне. Несправедливо. Я попытался двинуть рукой, но не смог: она была тяжелой, будто за ночь превратилась в кусок мрамора. Где я уснул, я тоже не помнил, но судя по неудобной позе, это явно было не кроватью. Приоткрыв опухшие веки, я попытался сообразить, что вижу перед собой. Это было что-то черное и лохматое. Я открыл глаза шире и увидел еще и руку. Мою?.. Нет, это была чужая рука и чужие черные волосы. И лишь спустя некоторое время я узнал Джиёна, мирно спящего почему-то у меня на животе. Он лежал, пригревшись, и, видимо, по привычке касался большим пальцем своих губ. Я попытался шевельнуться, но меня, оказывается, придавили всем телом. То есть... Какой-то пацан.... Всю ночь... Спал.... На.... Мне? И при этом еще сосал большой палец? Эти мысли привели меня в ужас, что я мгновенно отрезвел и проснулся. Сколько бы я ни бухал и где бы ни засыпал, я просыпался всегда с девушками, а не вот так. Меня мелко затрясло, я попытался вырваться, но Джиён не собирался просыпаться. Он потянулся и крепко обнял меня за талию, что-то сладко причмокивая себе под нос. Это было последней каплей. Я заорал благим матом и толкнул его от себя со всей силы. Парень испугался и кубарем полетел на ковер, что лежал на полу у дивана. Переполошились и все остальные ребята группы. Как оказалось, на диване спали толпой. Сынри обнимал подушку, похожую на панду, и спал в другом конце дивана. Енбэ лежал на его заднице, Дэсон - на заднице Енбэ, я прилег на задницу Дэсона, и лишь Джиён решил лечь полностью на меня. Я был так зол, что мелкая дрожь от этого лишь усиливалась, прибавляя мне раздражения. Джи сонно потер глаза и сжал локоть: видимо, он ударился им при падении. - Больно? - обеспокоено спросил Тэян и подал ему руку. Джи кивнул и встал, не поднимая на меня взор, и немного виновато, даже разочарованно уставился в пол. - Чувак, ты вообще нормальный? - обратился ко мне Тэян. И я заметил, как все остальные парни смотрят на меня с осуждением. Даже стыдно стало, но когда перед глазами вновь предательски возникло спящее безмятежно-беззащитное лицо Квона, меня затрясло вновь. - Я? А он нормальный? Какого хера он клеит меня? Пусть найдет себе гея, у меня всегда были девушки! - выпалил я с раздражением, и лица у ребят еще больше вытянулись в недоумении. - Такой лютый гомофоб? Как ты будешь работать в клубе, где аудитория ориентирована на геев? Тебя просто уволят, - подытожил Енбэ. Все лишь осуждающе прицокнули и закивали. Тоже мне, банановая братия... Джиён повернул голову в мою сторону и сочувственно посмотрел мне в глаза. Он все еще держал руку на ушибленном локте, и я мог наблюдать его растянутую майку, открывающую его острые ребра, непричесанные волосы, которые обычно всегда были хорошо уложены, и спортивные штаны, в которые влезли бы два таких Джиёна. - Мне всегда было жаль таких ущербных и приземленных людей, как ты... Кому ты такой нужен-то вообще? - он разочарованно вздохнул и отправился на кухню варить свежий кофе. После неловкой паузы все ребята тоже стали потихоньку расходиться кто куда, а я сидел на диване, прижав колени к себе. Я чувствовал себя оскорбленно: то есть виноватым все равно оставили меня? И что это еще за слова: «кому ты нужен»? Сам себе нужен! И маме нужен... Много кому нужен, вот!