Спокойные, практически спящие в этой местности леса, бескрайние поля, промерзлая земля и сплошной снег. Сколько бы я ни смотрел в окно, ничего нового там не видел, ведь, судя по всему, Ноа специально избегал каких-либо деревень или городов, из-за чего создавалось впечатление, будто мы попали в мир, где существовали только такие пустынные земли. Даже немного не по себе. Возможно, еще сказывалось то, что я увидел нечто необычное около гостиницы, но Атли сказал, что мне, скорее всего, померещилось, ведь никакой тени и, тем более, собаки с перевернутой головой я увидеть просто не мог. По его словам, это было абсурдно. Да и Кеман посмотрел на меня так, будто я сошел с ума. Пожалуй, я лучше буду надеяться на то, что Атли прав, и все это мне лишь померещилось.
Пару раз по пути нам попадались повозки, нагруженные сеном или деревом, но даже эти редкие встречи заканчивались лишь заинтересованным взглядом людей с этих повозок. Кажется, их волновало только то, как бы побыстрее доехать до нужного места, а мы в их глазах были лишь слегка необычным дополнением к обыденному пейзажу этой местности. Трудность возникла только раз, когда нам навстречу ехала очередная повозка, а дорога была настолько узкой, что мы еле-еле смогли разъехаться. Это заняло лишнее время, которого у нас просто не было. Во всяком случае, недовольство на лицах этой троицы было нескрываемое.
Останавливались мы лишь раз, и то только для того, чтобы проверить возможное преследование, да и лошадям нужен был небольшой отдых. Я вообще удивлялся выносливости этих животных. Ехали мы долго, останавливались редко, а про дорогу, которую выбрал Ноа, я вообще молчал. Судя по всему, пользовались ею крайне редко, и я прекрасно понимал, почему. Карета, в которой мы ехали, была крепкой, но даже она поскрипывала, когда мы в очередной раз поворачивали на слишком узкой тропинке между огромными скалистыми камнями. Радовало только, что дорога не все время была такой ужасной.
Сидя в карете и изредка поглядывая на уже надоевший пейзаж, я все время думал о том, что с каждым мгновением отдаляюсь от родного дома все дальше. От этого становилось как-то грустно и тоскливо. Вновь вспоминаю лицо мастера и хмурюсь. Как же мне не хватает его поучений. Я сейчас скучал даже по Джори, нашему повару, хотя раньше его не любил из-за слишком грубого характера, которым он славился в особняке. Не отказался бы от его овощного супа. Горячего и аппетитного. Эх, никогда не поймешь, насколько тебе что-то дорого, пока не потеряешь это.
Судя по положению солнца на небе, было около двух часов дня, когда мы в очередной раз решили сделать небольшой привал. На этот раз мы остановились в поле, где росли лишь редкие деревья, между которыми невозможно было спрятаться от посторонних глаз. Но, как я понял, мои спутники именно этого и хотели, ведь тут мы находимся на равных условиях с преследователем, из-за чего он тоже не сможет тут скрыться. Благодаря этому мы должны легко заметить любые посторонние движения. Но сколько бы Кеман или Атли ни старались, они так и не смогли почувствовать или учуять ничего подозрительного.
— Это странно, — фыркнул Атли, в очередной раз оглядываясь по сторонам и делая глубокий вздох через нос, будто пытаясь что-то вынюхать в воздухе. — Я не верю, что мы так просто ушли. Было бы более правдоподобно, если бы где-то по пути нас нагнали.
— Возможно, они просто выжидают, — пожал плечами Кеман, подходя к русоволосому мужчине. — Не забывай о том, что было написано на стене. Им что-то нужно. Иначе они бы напали на нас еще там, в гостинице.
Я все время сидел в карете, но все же тоже решил выйти на улицу. На это было несколько причин. Например, мне уже жутко надоело находиться в карете, да и долгое время в положении сидя не особо хорошо сказывалось на моей пятой точке. Вообще было тяжело так долго находиться в столь маленьком помещении, особенно если учесть, что это помещение изредка неплохо трясло. Болело и ныло практически все тело. Все время хотелось принять другое положение, но по карете не походишь и особо хорошо не устроишься. У этих диванчиков даже спинки были твердые и неудобные. Нет, сразу меня все устраивало, но со временем, когда находишься в дороге не один час, создается такое впечатление, что ты сидишь не на мягком диванчике, а на грубых камнях, отчего в первую очередь страдают спина и задница.
Выйдя из кареты, глубоко вдыхаю морозный воздух и оглядываюсь. Серые тучи обволокли небо, и погода казалась еще более хмурой и мрачной, чем утром. Иногда над нами пролетали вороны, и от их карканья, отдававшегося в ушах неприятным скрежетом, я то и дело вздрагивал. Голые и обледенелые ветви деревьев то и дело покачивались в такт легкому ветру, дополняя всю эту картину некой апатией. Да и бескрайний снежный покров будто убрал напрочь всю цветовую гамму, оставляя только белый, серый и черный цвета. Пытаясь размяться, хожу вокруг кареты. Я так долго сидел, что ноги теперь кажутся ватными, а каждый шаг делается с немалым усилием. Такое впечатление, будто я и вовсе разучился двигаться из-за долгого нахождения в одном положении. Потягиваюсь, расставляю руки в стороны и выше приподнимаю колени при каждом шаге, в общем, делаю все, чтобы размять свое затекшее тело.
Кеман изредка поглядывал в мою сторону, но вскоре вовсе потерял ко мне интерес и с головой ушел в разговор с Атли. Они о чем-то долго спорили, хотя и пытались разговаривать тихо. Ноа тем временем осматривал карету, и, судя по тому, как он выругался, увидев одно из колес, дорога не прошла бесследно даже для нашего транспортного средства. Корма для лошадей осталось мало, что тоже напрягало. А вот с водой проблем не было. Всегда можно было собрать немного чистого снега и растопить его на костре. Кажется, в лесу водились зайцы, и, если задержаться ненадолго, можно было бы словить несколько и не переживать за еду. Конечно, из меня охотник ужасный, но вот мне кажется, что Ноа с этой задачей справился бы легко. Я все посматривал на лук, который светловолосый юноша держал при себе, и прекрасно понимал, что Ноа, скорее всего, неплохой лучник.
В общем, если поймать несколько кроликов в лесу, мы продержимся еще какое-то время без заезда в населенные пункты, которых мы сейчас так сильно избегали. Кажется, Ноа уже говорил об охоте, на которую придется пойти, как только наша немногочисленная провизия закончится. Я бы даже не отказался отправиться вместе с ним: даже в такую погоду в лесу можно было найти различные ингредиенты для зелий, которые позже могли мне пригодиться. Я уже пару дней ничего не варил и жутко соскучился по любимому делу. Такими темпами я вообще деградирую и растеряю свои навыки. Нужно начать хотя бы собирать ингредиенты для зелья, которое снимет проклятье Кемана. Заодно и будет, чем отвлечься.
Пройдя еще пару кругов вокруг кареты, понимаю, что сегодня немного тепле. Или, может, это из-за того, что мы двигаемся в сторону юго-запада, где климат лучше. Говорят, что там намного теплее и нет снега. Мне сложно это представить, ведь всю свою жизнь я провел в окружении снега и льда. У нас зима круглый год, а низкая температура – привычное дело. Это было огромным минусом для зельеварения, ведь многих ингредиентов у нас просто не росло, а те, которые привозили из более теплых стран, были ограничены и немногочисленны. Да и стоили больших денег. Может, поэтому я все же хотел попасть в те страны. Даже мурашки пробежали по коже от предвкушения огромного выбора ингредиентов для зелья, которые я смогу там приобрести. Жаль только, что еду я на Запад не по собственной воле. Все же я надеялся, что однажды меня туда отвезет мастер.
Вскоре понял, что хочу отойти по нужде. Воды я выпил немало, и природа требовала своего. Поглядел на троицу и чертыхнулся оттого, что в голове возникла мысль идти отпрашиваться у Кемана. Черт, я пробыл с ними только сутки, а потомок драконов довел меня до того, что я стараюсь вести себя хорошо и даже отпрашиваюсь у него, дабы сходить отлить! Вообще отлично, меня выдрессировали, как собачку.
— Я отойду, — обращаюсь к Кеману, немного неуверенно потоптавшись на снегу недалеко от потомка драконов и оборотня. Стараюсь говорить уверенно и стойко. Точно, я не спрашиваю, а утверждаю. Слышишь, Мигель? Ты имеешь право отойти и отлить без надзора, если уж Кеман хочет, чтобы ты ему варил зелье.
Темноволосый юноша, ничего не говоря, кивает, видно, поняв, почему я хочу отойти. Хотя я все же удивился тому, как легко меня отпустили. Даже немного разочаровываюсь. Наверное, потомок драконов целиком и полностью уверен в том, что я не сбегу. Впрочем, я это тоже прекрасно понимаю. Вчера он дал понять, что сбежать мне не удастся. А если я хочу остаться целым и невредимым, то лучше и не пытаться этого делать. До сих пор не могу отойти от того, что произошло в гостинице.
— Мигель, попытайся найти сухих веток! — это мне уже крикнул Ноа, который в данный момент стоял с сумкой в руках и махал мне, дабы привлечь внимание. — Мы останемся пообедать, поэтому нам нужны ветки для костра.
— Хорошо! — кричу в ответ, после чего разворачиваюсь и иду дальше. Я понимаю, что являюсь пленником потомка драконов, но в тот же момент троица ведет себя со мной, как с равным. Ну, это если не считать угроз Кемана по поводу того, что он переломает мне ноги, если я попытаюсь убежать от них.
Дабы отлить, далеко отходить мне не пришлось, а вот с ветками для костра возникли проблемы. И где я тут возьму сухие ветки? Оглядываюсь вокруг и тяжело вздыхаю, попутно прикусывая нижнюю губу. Деревьев тут мало, а ветви тех, которые можно увидеть поблизости, были покрыты тонкой коркой льда. Я даже просмотрел ветки кустов, видневшиеся из-под снега. Что-то я сомневаюсь, что они будут гореть. И вообще, я раньше никогда не искал ветки для костра. Как это вообще нужно делать, если все вокруг в снегу? Зато я понял, что, в основном, в этой местности растут березы и несколько небольших дубов. Кстати, кора дуба была неотъемлемым ингредиентом для лечебного зелья, которое должно быстро сращивать кости. Не удержавшись, я даже оторвал небольшой кусочек коры и спрятал в карман накидки. У меня всегда была привычка собирать различные ингредиенты, которые позже могли понадобиться. Вот и тут я не мог изменить себе. А вообще, если вспомнить о дубе, недалеко от моего особняка есть небольшой замерзший пруд, на дне которого можно найти ил. Лет пять тому назад я утопил в том иле небольшой кусок обработанного дуба. Лет через двадцать тот кусок дуба должен стать черного цвета, и тогда его можно использовать в нескольких очень сложных зельях. Все же такой дуб черного цвета был очень дорогим, и найти его практически нереально, а так у меня был бы довольно приличный кусок этого дорогостоящего ингредиента. Правда, ждать нужно было немало.
К своему удивлению, замечаю присыпанный снегом куст бирючины. На нем даже осталось несколько ягод синего цвета. Не могу удержаться и срываю несколько маленьких веточек, после чего прячу их в тот же карман накидки, куда позже кладутся и несколько листочков магонии. Вообще мне нравилось то, что магония даже зимой сохраняет свои листья, хотя ягод на этом кусте я так и не нашел. А жаль, можно было бы и их нарвать.
В поисках сухих веток для костра я отошел немного дальше, но все время поглядывал на карету. Кеман с Атли все также стояли ко мне спиной и о чем-то болтали, а Ноа доставал что-то из сумки. Понимая, что идти дальше просто нет смысла, я решился на весьма спорную и, возможно, глупую идею: залезть на дуб и попытаться там сломать сухих веток. Минут десять ушло на то, чтобы найти подходящее дерево, и полчаса на то, чтобы залезть на первую ветку, которая росла не так уж и высоко над землей. Кажется, я уже говорил, что не особо спортивный, что весьма затруднило мое лазанье по деревьям, но настоящим адом являлись мои штаны, которые по-прежнему везде жали и терли. Да я ходил в них еле-еле, поэтому молчу о том, как тяжело было задирать ногу. Чувствую себя неким хилым зверьком, который из последних сил цепляется за ветки, то и дело фыркая и шипя. Черт, ненавижу эти гребаные штаны! К такому выводу я пришел, когда забрался немного выше и, все же наломав веток, попытался слезть. Почему-то сделать это было еще тяжелее, чем залезть. Тут уже мешали не только штаны, но и накидка, в которой невозможно было поднять руки. Вообще отлично, млять.
Немного посидев на ветке, почувствовал себя чертовой вороной. Очень невезучей вороной в долбаных узких штанах. После очередной попытки слезть с дерева я понял, что жутко устал, из-за чего решил немного посидеть и отдохнуть. Тут два варианта: или я просто шмякнусь на землю и сломаю себе что-нибудь, или позову кого-то из троицы с не особо пафосной просьбой снять меня с дерева. Еще есть высокая вероятность того, что на мне треснут штаны, что, кажется, должно произойти рано или поздно.
— Чего ты так долго? — Не успел я обдумать до конца свое прискорбное положение, как к дереву подошел Кеман. И я даже не заметил этого. Иногда меня пугает, насколько тихо он ходит.
— Эм, мне тяжело слезть отсюда, — объясняю, разводя руки в стороны. — Ты можешь помочь мне?
— Интересно, как я это сделаю? — поинтересовался парень, приподнимая одну бровь. — Я могу лишь залезть на дерево и столкнуть тебя с него.
— Спасибо, упасть на землю я и сам могу, — фыркаю, вновь пытаясь слезть. Ненавижу высоту. Главное – не смотреть вниз. Хотя, стоп, если я не буду этого делать, как спущусь вниз?
— Встань ногой на ветку, которая чуть ниже тебя, а потом прыгай. Я тебя поймаю, — объяснил юноша, видно, устав наблюдать за моими тщетными попытками. Ну, и зря, у меня, кажется, даже что-то получаться начало.
— Тебе хорошо говорить, — сказал слегка раздраженно. — Это не на тебе штаны, которые сжимают все на свете.
Хочу еще возмутиться и слышу, как потомок драконов мне что-то говорит, но все свое внимание обращаю на ветку, которая расположена немного ниже. Это на нее мне нужно поставить ногу? В принципе, если постараться, может и получиться.
Может, но не получилось. Я даже не успел поставить ногу на ветку, как мои руки соскользнули, и я почувствовал, что падаю. Это длилось всего несколько секунд. Легкий ветер, отдаляющиеся ветви, на которых я сидел, и ненормально быстрый стук сердца. Пытаюсь за что-нибудь ухватиться, но мои пальцы хватают лишь воздух, отчего ужас в голове звучит лишь громче, настырнее и отчаяннее. Сердце все еще громко колотится в груди, когда я понимаю, что земли так и не достиг, хотя спина и плечо немного ноют. Кеман все же поймал меня, хоть и не совсем безвредно для моего слабого тела. Сейчас понимаю, что люди действительно не самые сильные создания в этом мире.
— И как можно быть таким неуклюжим? — хмыкнув, поинтересовался Кеман. — Как ты вообще раньше жил? Мне кажется, что, если тебя отпустить хотя бы на мгновение, ты тут же себе что-нибудь сломаешь.
Слова потомка драконов звучат с явной насмешкой, но я пропускаю это мимо ушей, ведь в данный момент все мое внимание сосредоточено только на запахе, который я вновь учуял. Точно такой же, как и тогда, в карете. Слабый, но безумно манящий. Оторваться от него было невозможно, наоборот, хотелось вдыхать его больше. Утонуть в нем целиком и полностью, погружаясь телом и сознанием в омут приятного аромата. Он казался таким знакомым, но в то же время я не мог понять, из чего именно состоял этот запах. Кажется, какие-то цветы и еще что-то…
— Ты что опять делаешь?
Сквозь дымку, образовавшуюся в голове, слышу голос Кемана. Оказывается, он уже опустил меня на землю, но я почему-то тут же, поднявшись на носочки, обнял его за шею и уткнулся в нее носом, дабы еще глубже вдыхать этот запах и ощущать тепло, исходящее от юноши. Сказать, что Кеман был удивлен, значит, ничего не сказать. Да и я был неслабо ошарашен, хоть отпускать юношу все равно не собирался. Когда же Кеман мягко попытался отлепить меня от себя, я только сильнее вцепился в него, словно утопающий за спасательную веревку.
— Отцепись! Иначе тебе сейчас будет больно, — зашипел парень и более настойчиво попытался оттолкнуть меня. Я не сомневаюсь, что он может легко это сделать, но пока что Кеман пытается не причинять мне боль, хотя, судя по его словам, еще немного, и он просто выкрутит мне руки. Даже обидно. Неужели я ему настолько противен, что Кеман готов прибегнуть к силе, лишь бы я не прикасался к нему?
С досадой фыркаю, когда вспоминаю, что сам не люблю прикосновений, и лишь с Кеманом я ощутил и понял, что прикосновения могут быть приятными. Вот только потомок драконов, видимо, не разделяет моих мыслей. Проходит еще немного времени, и я чувствую боль в запястьях. Кеман все же решил прибегнуть к силе. Хотя получилось не так больно, как я ожидал.
— Ауч, больно! — шиплю, нехотя отстраняясь от парня и отходя в сторону. Запах исчез, а вот тепло юноши я все еще чувствовал. Оно было таким волнительным и приятным, отчего по телу пробежались мурашки. Мне так не хотелось отходить от Кемана. Хотя рядом с ним я всегда ощущал нечто приятное и опасное.
— Нечего висеть на мне, как самая последняя шлюха, — сказал темноволосый юноша, вновь намекая на то, чтобы я не смел так прикасаться к нему.
На его слова лишь молчу и начинаю собирать с земли небольшие ветки, которые я ранее сорвал с дерева и побросал вниз. Когда же я закончил со своим занятием, то увидел, что Кеман пошел назад к карете. Поспешно попытался догнать его, но по пути пару раз споткнулся, из-за чего к карете пришёл немного позже.
Разжечь костер мы решили метрах в пяти от кареты. Там как раз лежало старое бревно, на котором можно было посидеть. Хотя я бы с удовольствием постоял или походил. Как вспомню, что скоро нужно будет опять ехать в карете, так сразу становится дурно. Я даже с удовольствием сбегал за небольшими камешками, которые позже разложил вокруг костра. Атли сразу же палкой вырыл неглубокую яму, а потом занялся разжиганием костра в ней. Ноа тем временем собрал немного снега и растопил его в металлическом казанке, после чего полученную воду перелил во фляги. Видно, он первым делом подумал о запасе воды в дорогу, а потом уже о приготовлении обеда. Кстати, светловолосый юноша в этот же казанок опять набрал снега, а когда он растаял, бросил туда немного сушеного мяса, засушенной морковки, риса и какого-то красного порошка. Я с интересом наблюдал за готовкой и с удивлением заметил, что вскоре суп в казанке стал приятного красно-малинового цвета с вкусным запахом. Еще удивило, что, несмотря на скудность ингредиентов, со временем суп стал густым. Интересно, что это за порошок красного цвета? Может, специя?
Позже мне вновь поручили не самую умную работу: я должен был поломать несколько веток на мелкий хворост, дабы подкидывать их в костер. Вот только почему-то я то и дело оглядывался на Кемана, который стоял около кареты и вновь листал ту потрепанную книгу. Я уже не чувствовал того запаха, и ощущение приятного тепла исчезло, но почему-то все мое внимание все равно занимал только Кеман. Я думал о нем. Я смотрел на него. Я даже ждал, пока он в ответ посмотрит на меня, а когда это происходило, я тут же отворачивался в сторону, будто Кеман меня вовсе не интересует, и это не я всего лишь мгновение назад пожирал его взглядом. Чувствовал себя полным идиотом, но ничего не мог с этим поделать. Так себя вести – это слишком странно для меня. Кажется, меня прокляли. Точно, я не могу просто так быть привязанным к потомку драконов. Мне же обычно чуждо желание ласки, о которой я начал задумываться в последнее время, находясь рядом с Кеманом. Это точно из-за энергии, которую он влил в меня, когда я тогда замерз. Это из-за нее я чувствую себя настолько странно.
— Атли, я хочу у тебя кое-что спросить, — негромко говорю оборотню, чтобы ни Ноа, ни Кеман нас не услышали. Атли как раз сидел на том бревне и вертел в руках небольшой ножик с деревянной ручкой.
— Я весь во внимании, — улыбнулся оборотень, подкидывая и вновь ловя нож так, что мне кажется, будто оборотень вот-вот порежется, но как-то обходилось даже без царапин.
— А ты давно знаешь Кемана? — решаюсь задать вопрос. Почему-то мне показалось, что Кеман и Атли знакомы немного дольше, из-за чего сейчас я подошел именно к русоволосому мужчине.
— Лет двадцать, наверное, — ответил тот, пожимая плечами, а я еле сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть. Оказывается, они познакомились еще до моего рождения. Всегда ненавидел эту разницу в возрасте различных рас. Это еще одна черта, которая разделяла нас, будто между нами и так стояла слишком тонкая стена.
— Тогда ты точно должен это знать. Мой вопрос касается энергии, которую Кеман может передавать. Мне интересно, как эта энергия влияет на другого человека. Есть ли побочные эффекты? — Услышав мой вопрос, оборотень удивленно обернулся в мою сторону, забыв при этом в очередной раз подкинуть нож.
— Что ты имеешь в виду под побочными эффектами? — недоуменно переспросил он.
— Ну, там излишнюю привязанность к Кеману. Может, он начинал как-то привлекать или от него исходил очень приятный запах, — мямлю в ответ, скрещивая руки на груди и изредка поглядывая на потомка драконов. Но тот по-прежнему не обращал на нас никакого внимания и только читал свою книгу. Черт, да что же это за книга такая?
Услышав мои слова, оборотень некоторое время задумчиво хмурился, затем его лицо разгладилось, и в уголках губ заиграла улыбка, а в глазах появился огонек.
— Дай угадаю. Ты начал что-то чувствовать к Кеману после того, как он залил в тебя немного энергии, и тебя интересует, не являются ли эти чувства побочным эффектом заливания его энергии в твое тело? — как-то чересчур лукаво поинтересовался Атли, почему-то еще подмигнув мне.
— Именно, — слегка настороженно киваю, понимая, что веселье оборотня меня слегка настораживает.
— Ну, тогда я хочу тебя разочаровать или, может, обрадовать, — вновь улыбнулся он, разводя руки в стороны. — Я достаточно хорошо знаю Кемана, чтобы сказать, что его энергия никак не влияет на чувства людей. Она может лечить или разрушать. То есть энергия влияет на человека только физически. Более того, хоть Кеман, по некоторым причинам, редко передает энергию, но мне он давал ее уже два раза. И, как видишь, никакого необычного запаха или привязанности я не ощущаю. Наша дружба построена на доверии и долгом времени, проведенном вместе. То есть все, что ты чувствуешь, появилось само по себе. Ты же понимаешь, о чем я?
Конечно, я понимал. Атли намекал на то, что я сам по себе внезапно начал ощущать привязанность к Кеману. Но это слишком глупо. А еще более печальным было то, что оборотня это очень сильно забавляло. Он не был особо удивлен моим вопросом, наоборот, Атли выглядел так, словно Кеману нередко признавались в чувствах, и я являлся лишь одним из многих.
— В принципе, я ожидал этого, — сказал Атли, будто услышав мои мысли. — А если быть точнее, я думал, что так будет еще тогда, когда Кеман сказал найти и привести тебя к нему. Да и ты на него так поглядываешь…
— Никак я на него не поглядываю! — тут же чертыхаюсь и говорю немного громче, чем хотелось бы, из-за чего сразу же вновь перехожу на шепот: — И с чего ты решил, что я буду что-то чувствовать к Кеману? Я что, выгляжу, как мазохист?
— Ну, если совсем немного, — ухмыльнулся Атли, но, видя, как меняется мое выражение лица, он вновь засмеялся и успокаивающе хлопнул меня по плечу. — Да ладно, не переживай. Одним мазохистом меньше, одним больше. Кому какая разница? Кстати, я ничего не скажу Кеману об этом разговоре, но я бы на твоем месте не особо надеялся на Кемана в плане отношений и долгой счастливой любви. Это я говорю, потому что ехать нам еще далеко, а от лишних проблем и неловкости всем будет только хуже, — как бы невзначай сказал Атли и вновь подкинул в руках нож.
— Да не нужны мне с ним никакие отношения, — слегка раздраженно фыркаю, хотя на самом деле мне стало жутко интересно, почему на Кемана лучше не надеяться в плане отношений. Нет, я не хотел встречаться с потомком драконов. Просто мне стало любопытно. Да кому вообще нужны отношения с этим похитителем? Да я лучше женюсь на табуретке, чем соглашусь на отношения с Кеманом.
Перечисляя все, что я бы сделал, лишь бы не встречаться с Кеманом, я вновь вернулся к своей нелегкой работе, то есть к ломанию веток. Очень хотелось спросить у Атли, почему на Кемана лучше не рассчитывать в случае отношений, ведь однополые отношения в наше время были не редкостью, а у некоторых рас считались нормой. Но я посчитал, что этот вопрос вызовет слишком много подозрений. Вместо этого я опять начал поглядывать на потомка драконов, и, конечно, это заметил Атли, который улыбнулся, но ничего не сказал. Да и сам Кеман, видно, почувствовав мой взгляд, наконец закрыл книгу и обратил свое внимание на меня. Ну, а я не нашел ничего лучше, кроме как поспешно отвернуться в сторону и таким образом показать, что я вообще слишком занят и потомок драконов меня не волнует. Хотя при этом я захотел выглядеть получше и даже убрал прядь своих красных волос за ухо. И вновь я заметил улыбку на лице Атли и недоумение у Кемана в глазах. Отлично, я вел себя, как придурок, Кеман недоумевал от моего странного поведения, а Атли это все забавляло. И только один Ноа был занят делом и не обращал на нас никакого внимания. К слову, когда был разожжен костер, Ноа сварил довольно неплохой суп. Правда, в нем было очень мало мяса, что не понравилось Атли, и тот тут же заговорил об охоте. И меня немного удивило, что Ноа не мог есть слишком горячую еду. Даже в такой мороз он ждал, пока она остынет. Парадокс. Светловолосый юноша одевался очень тепло и не любил холод, но горячую еду есть не мог.
Кеман опять не ел. Он даже не подошел к нам и вместо этого решил пройтись по округе, дабы оглядеться. Значит, человеческую еду он не употребляет. Странно.
— Ничего? — спросил Атли у темноволосого юноши, когда тот вернулся.
— Ничего, — кратко ответил ему потомок драконов и остановился около оборотня, скрестив руки на груди. — Нужно ехать. Мы слишком задержались.
Ноа кивнул и одним движением ноги потушил огонь, накидав на него снега. Казанок уже пустой, как и наши глиняные тарелки. Мы их аккуратно сложили в сумку и отнесли в карету к остальному багажу. Ноа, как всегда, занимает место кучера, а я, Кеман и Атли садимся в карету. Еще несколько минут, и мы в пути. Карета вновь знакомо трясется, а за окном все тот же скучный пейзаж. На этот раз я сел на одно сиденье с Кеманом и то и дело неловко перебирал в руках край накидки, думая, что делать. Хотелось как-нибудь привлечь его внимание, но я решил этого не делать. Все же, как бы я ни отпирался, но в Кемане меня что-то привлекало. У него была необычная внешность. Я даже скажу, что он был весьма красив. Высокий, темноволосый, с прямыми и ровными чертами лица. Даже его кожа казалась такой светлой и гладкой, будто у фарфоровой куклы. Да и от его прикосновений мне не было противно. Интересно, что бы случилось, если бы потомок драконов решил зайти немного дальше в своих прикосновениях? Конечно, я был девственником, и раньше плотские утехи меня не интересовали и казались противными, но сейчас мне было даже чуточку любопытно.
Может, я слишком устал, или это сказывалась длительная дорога, но, думая обо всем этом, я даже не заметил, как заснул.
***
Тишина и спокойствие. Так хорошо. Даже открывать глаза не хочется, но я ощущаю рядом приятное тепло и хочу узнать, от кого оно исходит. Когда перед глазами вижу Кемана, я не удивляюсь. Наоборот, я как-то странно улыбаюсь, наслаждаясь теплом юноши и такой притягательной его близостью.
— Где остальные? — сонно интересуюсь у потомка драконов, оглядывая карету. Атли тут не было, да и карета уже не двигалась, а за окнами было так темно, что там ничего нельзя рассмотреть.
— А тебе еще кто-то нужен, кроме меня? — усмехается темноволосый юноша, после чего неожиданно властно притягивает меня к себе за талию. Приподняв мой подбородок двумя пальцами, он томно и сладко шепчет прямо в мои губы, отчего я вздрагиваю, ощущая на коже его легкое дыхание: — Малыш, ты хочешь, чтобы я ревновал?
Удивляюсь этому, но не убираю руку юноши со своей талии. Просто не могу этого сделать. Я слишком изумлен и шокирован. Возникает мысль, что это лишь галлюцинация или шутка потомка драконов. Но Кеман ведь не тот, кто любит шутить? Наверное, поэтому, застыв на месте, я жду развития событий и жадно впиваюсь взглядом в его лицо, которое находится так близко, что дыхание потомка драконов щекочет кожу на щеке, отчего по коже пробегают мурашки.
— Кеман, ты чего? Где Атли и Ноа? — с трудом, но я все же выдавливаю из себя эти вопросы и пытаюсь отстраниться от парня. Конечно, делаю это как-то вяло и неохотно, но я хотя бы для галочки должен оказать сопротивление, а то разомлел тут, как последняя девица в руках своего суженого.
— Тише, не вырывайся, — шепчет Кеман и легко, одним движением усаживает меня себе на колени, так что я теперь нахожусь лицом к нему. Довольно-таки неоднозначная поза. Хм, как бы сказать… Не особо я привык сидеть на другом парне с раздвинутыми ногами. А вот Кеману, наоборот, моя поза очень даже понравилась.
Юноша с силой сжимает мои ягодицы и прикусывает мочку уха, отчего я шиплю, утопая в новых и странных ощущениях близости. Это больно и приятно одновременно. Так необычно, ново и странно. В один момент мне становится жарко, но этот жар в данный момент необходим, как воздух. Он обволакивает все моё тело и затуманивает сознание, из-за чего я, уже не в силах соображать, с силой сжимаю в руках край спинки диванчика, что-то шипя сквозь стиснутые зубы. Оттого как он облизывает мою шею, оставляя на ней небольшие влажные дорожки, и изредка покусывает ее, я вспоминаю слова Атли. Возможно, я, и правда, мазохист, ведь то, что сейчас со мной делает Кеман, мне безумно нравится.
Вновь с трудом собираю по крупинкам остатки разума и пытаюсь сопротивляться, но Кеману это только больше нравится. Юноша похотливо ухмыляется и облизывает нижнюю губу. Это выглядит так сексуально, отчего я шумно вздыхаю, не в силах оторвать взгляда от Кемана. И почему я раньше ничего такого не ощущал? Ну, не может же быть он таким красивым, как мне кажется?
Кеман легко убирает мои руки и держит их за моей спиной одной своей рукой, а второй по-прежнему сжимает мою ягодицу, из-за чего я шиплю и ерзаю на его коленях.
— Малыш… какая же у тебя классная задница, — жарко шепчет Кеман мне на ухо. — Так бы и трахнул тебя прямо здесь и сейчас так, чтобы ты потом ходить не смог. Хотя почему бы мне это не сделать? — Кеман хищно улыбается и вновь прикусывает мочку моего уха, попутно забираясь рукой под мою рубашку. Чувствую, как он настойчиво, но в то же время нежно поглаживает мои бока подушечками своих пальцев. Я от этого выгибаюсь и что-то невнятно шепчу, сам не разбирая собственных слов. И почему в его объятиях я так обмяк?
Его руки больше, чем мои, телосложение крепче и плечи шире. Сейчас против него я чувствую себя слабым и хрупким. И не возникает ни единого сомнения: Кеман доминирует и в данный момент намерен получить от меня все, что пожелает. Я хочу что-то прошептать, но внезапно чувствую, что меня сильно подбросило, отчего перед глазами темнеет, и уже вскоре я слышу другой голос. Кажется, он принадлежит Атли…
***
— Ну, тут и дорога, — присвистнул оборотень. — Если так пойдет и дальше, карета просто не выдержит и развалится до окончания пути.
Услышав слова Атли, я резко открыл глаза и первым делом ощутил еле уловимые нотки разочарования. Так это был сон! В принципе, это логично. Но черт, все было так реально, что я до сих пор ощущаю тот жар! Ко всему прочему у меня еще встал, и это приносило немало неприятных ощущений, ведь мои штаны по-прежнему были слишком узкими. Вообще отлично. Хорошо хоть этого не видно благодаря накидке.
Все еще сонно поглядываю в сторону Кемана, который смотрел в окно. Как хорошо, что он не знает, что мне только что приснилось. Иначе я бы просто сгорел со стыда. Вот только сейчас мне было жутко интересно, так ли приятны прикосновения на самом деле? Но сравнить не с чем. Да и сон подобного рода мне снился впервые.
— Мигель, неужели приснился интересный сон? — слышу вопрос Атли, который сейчас с интересом поглядывал на меня.
— Нет. Самый обычный, — отрицательно качаю головой и стараюсь не думать о том, что я сейчас, скорее всего, красный как рак. То есть мое лицо в данный момент как раз подходило под цвет волос.
Атли вновь улыбается и наклоняется ко мне, после чего говорит так тихо, чтобы услышал только я:
— Ты все время, пока спал, стонал: «Кеман, пожалуйста, будь понежнее. О даа… вот так… мне так приятно…» В общем, мы с Кеманом заслушались. Скажу тебе честно, что это было весьма занятно.
Я думал, что покраснеть сильнее просто невозможно. Но ошибался. Теперь возникло такое ощущение, будто мое лицо просто горит. В одно мгновение мне стало жарко и душно. Черт, как же стыдно! Ну, и где способность проваливаться сквозь землю, когда она так нужна?
— Да ладно, я шучу. Успокойся, ничего ты не говорил, — сквозь смех пробормотал Атли, а я проклял все на свете, хоть и почувствовал облегчение оттого, что я во сне не стонал всякие пошлости, не забывая при этом упоминать имя Кемана. Все же обратиться с вопросом к Атли было ошибкой. Ведь теперь оборотень забавлялся, подшучивая надо мной. И что-то мне подсказывало, что это далеко не последняя его шутка. Видно, мне остаётся только вздыхать в ожидании его очередных подколов.
— Атли, покажи мне еще раз тот перстень, который нам оставили в гостинице, — внезапно обратился Кеман к оборотню. Его голос сейчас казался холодным и задумчивым, а сам юноша выглядел хмурым.
— Да без проблем, — сказал Атли, роясь во внутреннем кармане накидки. — Если хочешь, я могу даже отдать тебе его.
— Ты же знаешь, что, благодаря Холоду, я не могу прикасаться к его перстню, — хмыкнул Кеман и сел около оборотня. Как только мужчина вытащил перстень с синим камнем, Кеман еще сильнее нахмурился, рассматривая его.
— Этот точно перстень Холода, — прошипел потомок драконов сквозь стиснутые зубы. Даже отсюда я видел, как в его глазах разгорелся огонек гнева и ненависти.
— Ну, а я тебе что говорил? — усмехнулся Атли. — Я сразу был уверен, что это не подделка. Интересно только, откуда он у них взялся, и что они хотели сказать, оставляя его нам? Кстати, я знаю, тебя злит, что перстень Холода постигла такая участь, но, пожалуйста, когда мы найдем тех, кто это сделал, не нужно сразу убивать их.
— О, по поводу этого можешь не бояться. Сразу их убивать я не буду, — кивнул Кеман, как-то хищно улыбнувшись. Мне даже стало немного не по себе от этой улыбки, которая в данном случае больше напоминала звериный оскал.
Из-за плохой дороги карету все время трясло, и когда нас в очередной раз подбросило, перстень все же упал с ладони Атли и подкатился к моим ногам. Недолго думая, я поднял его и собирался уже отдать обратно оборотню, но немного повертел у себя в руках, рассматривая. Белый металл оказался более теплым, чем я ожидал. Хотя синий камень отдавал прохладой только одним своим цветом.
— Этот перстень такой огромный. Кому он раньше принадлежал? Для обычного человека он будет велик, — говорю, все еще вертя его в руках. Если вспомнить, то даже на тех пальцах, которые лежали в коридоре гостиницы, перстень не держался из-за своих огромных размеров.
Одно движение, и я, сам того не понимая, надеваю кольцо на указательный палец левой руки. Обычное любопытство, и не более того. К моему изумлению, размер подходит идеально, хотя еще мгновение назад казалось, что перстень будет мне велик. Смотрю на него и ухмыляюсь, после чего снимаю перстень. Вернее, пытаюсь снять, но почему-то у меня это не получается. Металл словно сросся с кожей.
— Я не могу его снять! — шиплю, с силой пытаясь стащить с себя перстень. Атли с Кеманом удивленно переглядываются. Я даже замечаю, как округлились глаза Кемана, в них проступало явное неверие. Первым мне на помощь пришел Атли. Сил у него было немало, из-за чего я надеялся, что хотя бы он сможет снять перстень, но все тщетно. Жутко больно, а результата никакого.
— Дай я попробую, — сказал Кеман и тронул перстень. От его кожи на пальцах пошёл дым, и появились небольшие красные отметины. Кажется, я понял, что имел в виду юноша, когда говорил, что не может прикасаться к перстню. Было прекрасно видно, что от прикосновений к перстню ему жутко больно, но он все же попытался мне помочь. Вот только результат был прежним.
— И как его снять? — задумчиво спросил Атли у Кемана. — Как Холод его снял?
— Не знаю, — пожал плечами потомок драконов, еще сильнее нахмурившись. — Это произошло уже после того, как Холод женился. Меня тогда рядом не было. Зачем ты вообще его надел? — последний вопрос был обращен ко мне.
— Да откуда я знал, что такое может произойти? Я думал, что это обычный перстень, — пожимаю плечами и с ужасом смотрю на этот синий камень. — Он же не проклят?
— Он не проклят, — слова Атли меня немного успокаивают. — Но предыдущий владелец этого перстня очень долго не мог его снять, хоть и пытался понять, как это сделать.
Сказать, что я полностью успокоился, значит, соврать. Но мне все же стало легче. Если предыдущий владелец перстня смог снять его, значит, и у меня должно получиться это сделать. Еще безумно обрадовало то, что перстень не проклят. Это существенно облегчало задачу.
Карета резко остановилась, но, услышав голос Ноа, мы поняли, что это из-за плохой дороги. Кажется, придется сворачивать и искать другой путь. В конце концов, мне показалось, что все не так страшно, как могло быть, но стоило мне только взглянуть в окно, как я увидел силуэт мужчины. Еле видный, но все же различимый. Он стоял около одинокого дерева метрах в тридцати от нас, однако даже отсюда я ощущал его жадный взгляд. Черное одеяние и необычно бледная кожа. Хотя меня больше удивило лицо. Оно было перевернуто. Точно как и у той собаки. Но сейчас мужчина был один. И почему-то к нам он не шел. Просто стоял и смотрел, ухмыляясь такой же перевернутой улыбкой.
Я хотел сказать Кеману и Атли, что вновь вижу что-то непонятное, и нам лучше поскорее убраться отсюда, но перстень, который до этого спокойно находился на моем пальце, внезапно начал жечь, а в голове тут же что-то с силой щелкнуло. Я слишком поздно понял, что теряю сознание. Но перед тем как мои глаза закрылись, а сознание отключилось, я все же успел заметить, что около того дерева больше никто не стоял.
